Могут ли быть самостоятельным объектом доверительного управления денежные требования?

ГК не содержит ответа на этот вопрос; во всяком случае, запрета передавать в доверительное управление денежные требования (дебиторскую задолженность) в нем не установлено. Тем не менее, ФАС МО (см. постановление от 28.06.2005 N КГ-А40/5319-05-П)*(780) указал, что положение п. 2 ст. 1012 ГК, согласно которому самостоятельным объектом доверительного управления не могут выступать деньги, должно быть распространено и на право требования денежных средств, поскольку "...доверительное управление предполагает передачу имущества и последующий его возврат правообладателю без утраты последним права собственности на него, в то время как передача права требования в силу ст. 382 ГК влечет перемену лица в обязательстве с переходом соответствующего объема прав и обязанностей".

Противоположный ответ на обсуждаемый вопрос дал ФАС ПО (см. постановления от 01.10.2002 N А65-15242/01-СГ3-13/33, от 08.04.2003 N А12-13076/2002-4), нашедший, что "...поскольку дебиторская задолженность представляет собой имущество в виде совокупности принадлежащих кредитору прав (требований) по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц, а не деньги как таковые, то суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований считать договор не соответствующим ч. 2 ст. 1013 ГК".

Безусловно, ФАС ПО прав, когда подчеркивает разницу между собственно деньгами и правом требования денег: последнее - далеко не то же самое, что первые. Но из этого вовсе не следует, что денежные требования автоматически могут быть объектом доверительного управления: правила, согласно которому объектом доверительного управления может быть все, кроме денег (а стало быть, раз не деньги - значит "объект"), в законодательстве не содержится. Кроме того, не нужно забывать, что объектом доверительного управления - процесса осуществления чужих прав - являются все-таки не сами деньги, а право собственности на них; на вопрос, поставленный таким образом, начинает маячить иной ответ: если уж право собственности на деньги не может быть объектом доверительного управления, то право требования денег, по всей видимости, тем паче таким объектом быть не может! Выходит, позиция, занятая ФАС ПО, при всей своей внешней убедительности, не идет именно дальше своей внешности, т.е. чисто формального противопоставления друг другу денег и их требований.

Гораздо больше нам импонирует позиция, занятая ФАС МО. Доверительное управление - не однократный акт, но деятельность, длящаяся в продолжение определенного периода времени. С точки зрения технологии своего осуществления денежные требования бывают различными: 1) осуществляемыми актом однократного требования и 2) требования, которые осуществляются актами многократными (последние еще нередко называют требованиями из длящихся правоотношений). К первой категории требований относится, в частности, требование продавца к покупателю по договору купли-продажи о единовременной уплате полной суммы покупной цены или заимодавца к заемщику о возврате займа; ко второй - периодические требования арендодателя к арендатору об уплате арендной платы или заимодавца к заемщику об уплате периодических процентных платежей за пользование суммой займа. Необходимо также помнить, что любые денежные требования, в том числе из длящихся правоотношений, могут поменять своего обладателя в результате однократного распорядительного акта - акта цессии или уступки. Возможны, однако, и однократные распорядительные акты, которые сами по себе не приводят к смене обладателя денежного требования, например, их обременение при так называемом залоге прав. Ясно, что понятие однократного распорядительного акта (одного отдельно взятого единичного действия), влекущего прекращение субъективного права или его исключение из числа элементов комплекса, находящегося в доверительном управлении (однократное извлечение из права всей его стоимости) - будь то акт осуществления требования или его отчуждения - несовместимо по своей сути с понятием деятельности (процесса, состоящего из множества единичных, однотипных или, напротив, содержательно разнообразных действий и приводящих к постепенному извлечению стоимости из субъективного права). Следовательно, обсуждаемый вопрос должен иметь следующий ответ: денежные требования (да и всякие другие субъективные права) могут быть объектами доверительного управления ровно настолько, насколько их природа допускает осуществление управляющим с ними длящейся деятельности (управления). Иными словами, требования должны быть подобны непотребляемым вещам - они должны переносить свою стоимость на результаты использования постепенно.

Сказанное не означает, что доверительный управляющий не способен к совершению в отношении находящихся в его управлении требований распорядительных актов, которые приводили бы к их прекращению или отчуждению. Их совершение вполне возможно и естественно, с тем, однако, условием, что 1) такие акты не должны быть единственно возможными (как это, собственно, и было в рассмотренном выше деле ФАС МО с договором доверительного управления денежным требованием по исполнительному листу) и 2) они не должны приводить к прекращению существования имущественного комплекса - объекта доверительного управления. Поэтому нельзя считать договором доверительного управления такой договор, объект которого хотя и допускает его постепенное употребление, но из содержания или существа договора вытекает намерение сторон не осуществлять в отношении этого объекта сколько-нибудь продолжительной текущей деятельности, но ограничиться актом однократного распоряжения таким объектом.

Может ли имущество, закрепленное на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, быть передано в доверительное управление не его собственником, а обладателем соответствующего ограниченного вещного права?

1. ФАС ВСО (см. постановление от 16.09.2003 N А58-5533/02-Ф02-2656/03-С2), рассматривая дело, в котором "администрация Нерюнгри закрепила за КУМИ Нерюнгри основные и оборотные средства на праве оперативного управления, наделила правами управления муниципальным имуществом на праве хозяйственного ведения и оперативного управления, правом управления нежилым фондом, а Комитет по управлению муниципальным имуществом передал таковое в доверительное управление", указал на ничтожность этой сделки, ибо "...такое имущество в силу п. 3 ст. 1013 ГК не могло быть передано в доверительное управление". Аналогичные дела рассматривались ФАС ЗСО (см. постановление от 30.01.2002 N Ф04/446-23/А45-2002) и ФАС ПО (см. постановление от 20.12.2006 N А65-7921/2006-СГ3-13), которые пришли к тому же выводу, что и высшая инстанция соседнего судебного округа. Разница только в том, что мотивировка ФАС ЗСО основана не только на п. 3 ст. 1013 ГК, который запрещает сдавать в доверительное управление имущество, обремененное "широким" вещным правом, даже его собственнику, но и на ст. 1014 ГК, не разрешающей учреждать доверительное управление никому, кроме собственника. В более поздних постановлениях ФАС ВСО тоже присоединился к этой - более полной - мотивировке (см. акты от 05.12.2005 N А10-2072/05-Ф02-5609/05-С2 и от 10.11.2006 N А10-1650/06-Ф02-5849/06-С2). Идентичный вывод был сделан ФАС ВСО в постановлении от 03.06.2004 N А78-3597/03-С1-5/73-Ф02-1958/04-С2, оценивающим передачу в доверительное управление имущества, закрепленного в оперативном управлении войсковой части (передача осуществлялась самой этой войсковой частью), а также ФАС ПО (см. постановление от 22.05.2003 N А06-1748-6/02) по спору о передаче в доверительное управление имущества муниципального предприятия.

2. При всем внешнем правдоподобии подобных рассуждений их довольно сложно назвать правильными. Обращение к п. 3 ст. 1013 ГК, запрещающему передачу в доверительное управление имущества, обремененного "широким" вещным правом - правом хозяйственного ведения или оперативного управления - позволяет установить, что содержащееся в нем запрещение направлено на защиту обладателей ограниченных вещных прав и, стало быть, адресовано только собственнику данного имущества. Цель п. 3 ст. 1013 ГК - исключить возникновение ситуаций, в которых собственник мог бы под видом передачи имущества созданных им унитарных предприятий и учреждений в доверительное управление фактически изымать без каких бы то ни было оснований и объяснений у последних это имущество*(781). Помимо того, что при таком изъятии страдали бы интересы организаций - обладателей ограниченных вещных прав, оно также ставило бы под угрозу перспективу удовлетворения текущих требований кредиторов и провоцировало бы ликвидацию соответствующей организации по мотиву несостоятельности (п. 2 ст. 1019 ГК). Следовательно, к вопросу о том, может ли имущество, закрепленное на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, передаваться в доверительное управление не его собственником, а самим обладателем соответствующего ограниченного вещного права (унитарным предприятием или учреждением) либо собственником с согласия обладателя такого права, п. 3 ст. 1013 ГК не имеет никакого отношения. С тем же успехом можно было бы мотивировать отрицательный ответ со ссылкой на любую другую норму ГК, ибо ни одна из них ничего по его существу не говорит.

Не спасает положения и ст. 1014 ГК, содержащая, казалось бы, вполне ясную норму о том, что "учредителем доверительного управления является собственник имущества". Во-первых, в этой статье нет указания типа "...только собственник...", подобно тому, как нет подобных уточнений, скажем, в определении договора купли-продажи (продавец обязуется передать имущество только в собственность покупателя). Если последнее обстоятельство делает вполне возможным существование договоров купли-продажи с участием на стороне покупателей унитарных предприятий и учреждений, т.е. субъектов ограниченных вещных прав*(782) - то что мешает сделать то же самое в случае с учреждением доверительного управления? Во-вторых, из дальнейшего текста нормы ("...а в случаях, предусмотренных статьей 1026 настоящего Кодекса, другое лицо") становится ясно, что лицо, обозначенное здесь словом "собственник", не обозначает понятия, противопоставленного "всем иным лицам" (не собственникам), но имеет целью лишь наименование (условное обозначение) одной из категорий лиц, в правоспособность которых входит возможность учреждения доверительного управления. Для чего потребовалось такое обозначение? Для того, чтобы подчеркнуть, что существует категория лиц, которые способны учреждать доверительное управление исключительно и независимо от воли посторонних лиц и действия посторонних обстоятельств, т.е. способны к этому во всяком случае, свободны в определении субъектов, объектов и условий управления. Этой категории противопоставлен определенный исчерпывающим (и к тому же весьма узким) перечнем круг иных лиц: таковые вправе учреждать доверительное управление только и исключительно в случаях с участием субъектов, в отношении объектов и на условиях, прямо предусмотренных ГК (см. ст. 1026 ГК).

Из п. 3 ст. 1013 ГК хорошо видно, что законодатель считает необходимым условием признания за субъектом способности к передаче имущества в доверительное управление отнюдь не наличие у него права собственности на это имущество. Как раз наоборот, указанная норма прямо демонстрирует обратное, трактуя о тех случаях, когда доверительное управление не может учредить даже собственник. Чем же, в таком случае, предопределяется наличие у лица способности быть учредителем доверительного управления? Из заключительных слов названной нормы видно, что такая способность возвращается к собственнику "...только после ликвидации юридического лица, в хозяйственном ведении или оперативном управлении которого имущество находилось, либо прекращения права хозяйственного ведения или оперативного управления имуществом и поступления его во владение собственника по иным предусмотренным законом основаниям". Фактическое владение - вот основная предпосылка учреждения доверительного управления. Почему именно оно? Потому, что договор доверительного управления по действующему ГК - договор реальный; не владея имуществом - объектом будущего управления, его невозможно в это управление передать; не передав же имущества, невозможно заключить реального договора. В нормальной ситуации, т.е. когда имуществом, закрепленным за организацией на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, владеет сама эта организация - обладатель соответствующего права, возможность учреждения доверительного управления таким имуществом только ей и может принадлежать! - только фактическому владельцу и никому другому!

Наконец, категорический запрет учреждения доверительного управления, адресованный субъектам ограниченных вещных прав, не имеет ровно никакого практического смысла. Что делать, например, унитарному предприятию, не имеющему средств на реконструкцию и эксплуатацию какого-нибудь отдаленного (вынесенного за пределы основного места нахождения) или нерентабельного производства? Конечно, его можно было бы продать, но поскольку в его состав (почти наверняка) будет входить недвижимое имущество, для этого потребуется согласие собственника, которого тот, по тем или иным причинам (не всегда рациональным), может и не дать. Изъять такое имущество собственник не может; "всучить" таковое обратно собственнику, "исключив" его из своего хозяйственного ведения, не в состоянии само унитарное предприятие; не предусматривает закон и каких-либо соглашений собственника с созданным им унитарным предприятием об изменении состава имущества, переданного в хозяйственное ведение. Подозреваем, что молчание закона в данном случае должно быть истолковано именно как запрет, но не молчаливое разрешение, ибо, допустив подобные соглашения, мы полностью лишим кредиторов унитарных предприятий возможности удовлетворить какие-то свои требования к таковым. В итоге старый, требующий значительных финансовых вложений для простого поддержания текущей деятельности, низкорентабельный, а то и прямо убыточный "актив" будет висеть на всем остальном предприятии, лишь затрудняя остальную его деятельность и ухудшая финансовые показатели, в течение всей его "жизни". Какой в этом смысл? Думается, что в описанной ситуации, а также иных случаях, когда субъект права хозяйственного ведения или оперативного управления не имеет возможности самостоятельно и эффективно эксплуатировать то или другое предприятие, было бы вполне целесообразным передать таковое в доверительное управление.