Сцена ii

К о н ф е р а н с. На сцене появляется Руция, порядочная служанка. Она так печальна, потому что рано овдовела. Так рано, что и замуж выйти не успела .

Р у ц и я (с нездоровой жизнерадостностью). Я служанка. Я очень приятно провела вечер. Я была в театре с мужчиной и смотрела спектакль с женщинами. После театра мы пили бренди с молоком, потом мы читали «Курьера».
Г о с п о ж а К а м и л л а. Я надеюсь, вы очень приятно провели вечер, если вы были в театре с мужчиной и пили бренди с молоком.
Г о с п о д и н А н т о н и й. И «Курьера»!

Р у ц и я. К вам пришел капитан пожарной команды, он вот уже час стоит у двери. Он сам не решался войти и ждал меня.

Г о с п о ж а К а м и л л а. Ах, как нехорошо! Руция, зачем же вы ушли!
Р у ц и я. Вы сами меня отпустили.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Это не нарочно!
Р у ц и я (разражается хохотом. Потом плачет. Улыбается). Я купила себе ночной горшок.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Милая моя Руция, будьте так добры, откройте дверь и попросите господина капитана войти.

СЦЕНА III

К о н ф е р а н с. Капитан пожарной команды был человеком в высшей степени практичным и рассудительным, но бремя его службы тянуло книзу его самооценку.

Г о с п о д и н А н т о н и й. Добрый вечер, капитан, мы рады вас видеть!
П о ж а р н и к. Добрый вечер.

Г о с п о ж а К а м и л л а. Добрый вечер, капитан! Чем мы можем вам служить?
П о ж а р н и к. Вы уж извините меня за нескромность (ужасно смущается) э-э... (показывает на Руцию)... можно... при ней?
Г о с п о ж а К а м и л л а. Не стесняйтесь.

К о н ф е р а н с. Как будто он вообще умеет стесняться.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Это наша служанка. Мы ей все рассказываем.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Говорите.
П о ж а р н и к. Ну вот, значит... У вас ничего не горит?
Г о с п о д и н А н т о н и й. Почему вы нас об этом спрашиваете?
П о ж а р н и к. А потому что... извините... у меня приказ тушить все пожары в городе.

К о н ф е р а н с. Господин Антоний, не позволяйте ему говорить такие непристойности в вашем доме!
Г о с п о д и н А н т о н и й. Все?
П о ж а р н и к. Да. Все.
Г о с п о ж а К а м и л л а (конфузясь). Не знаю... не думаю... вы хотите, чтоб я пошла посмотрела?
Г о с п о д и н А н т о н и й (принюхиваясь). Нет, ничего там нет. Горелым не пахнет.
П о ж а р н и к (удрученно). Совершенно? Может, в камине или в погребе, на чердаке? Может, хоть малая искра пожара?
Г о с п о ж а К а м и л л а. Послушайте, не хочется вас огорчать, но, боюсь, сейчас у нас ничего нет. Обещаю вас уведомить, как только у нас что-то будет.
П о ж а р н и к. Уж не забудьте. Премного обяжете.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Договорились.
(во время следующих реплик госпожа Камилла вынимает из пялец вышивку и начинает протирать ею стол, затем смахивать пыль с кресел, затем пытается протирать очки господина Антония, но Конферанс на цыпочках подходит к ней сзади и вырывает из рук вышивку. Затем усаживает ее обратно в кресло. Она покорно садится на место)

П о ж а р н и к (к Руции). А на кухне? Тоже ничего не горит?
Р у ц и я. Нет, к сожалению.
Г о с п о д и н А н т о н и й (пожарнику). Дела довольно-таки плохи.
П о ж а р н и к. Уж куда как плохи. Почти ничего нигде, так, по мелочи — где камин, где сарай. Ничего серьезного. Дело мое не окупается. Прибыли почти никакой, ну а расходы, сами понимаете, немалые.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Ничего у них не выходит. Везде одно и то же. В торговле, в сельском хозяйстве, в пожарном деле — ничего у них не выходит.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Что с хлебом, что с огнем!
П о ж а р н и к. И с сахаром не лучше.
Р у ц и я. Зато наводнения есть.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Ну, их-то ввозят из-за границы.
Г о с п о ж а К а м и л л а. С пожарами это сложней. Какая пошлина!
П о ж а р н и к. Кое-что, конечно, перепадает — скажем, отравление угарными газами, да и то редко. Вот на прошлой неделе одна девушка задохнулась — заслонку на печке открытой оставила.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Забыла закрыть?
П о ж а р н и к. Нет, думала, что это гребенка.

К о н ф е р а н с. На самом деле, это, конечно, был всего лишь дверной косяк.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Неразборчивость всегда ведет к опасным последствиям.

Г о с п о ж а К а м и л л а. Раз вы не торопитесь, капитан, посидите еще с нами. Мы будем рады.
П о ж а р н и к. Хотите, я вам анекдоты буду рассказывать?
Г о с п о ж а К а м и л л а. Да, конечно. Вы просто прелесть. (Целует его.)
Г о с п о д и н А н т о н и й. Да, да, анекдоты, браво! (Аплодирует.)

П о ж а р н и к. Ладно, попробую. Только вы обещайте, что не будете слушать.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Но если мы не будем слушать, мы же вас не услышим.

(во время своей следующей реплики пожарник от волнения начинает изо всех сил болтать ногами. К о н ф е р а н с примерно посредине анекдота спокойным тоном говорит: «Господин капитан, перестаньте болтать ногами, сделайте одолжение», после чего пожарник покорно успокаивается)
П о ж а р н и к. А я и не подумал. Ну хорошо. Ну ладно! (Еще откашливается, потом начинает дрожащим от волнения голосом.) Один теленок обожрался толченым стеклом. В конце концов ему пришлось разродиться. Он произвел на свет корову. Но так как теленок был мальчик, корова не могла называть его «мама». А «папа» она тоже не могла его называть, потому что он был еще маленький. И пришлось теленку жениться на одной особе, как тогда было принято, по всем правилам.
Г о с п о д и н А н т о н и й. По правилам слепой кишки.
П о ж а р н и к. Ах, так вы уже знаете?
Г о с п о д и н А н т о н и й. Про это было во вчерашнем «Курьере».
Г о с п о ж а К а м и л л а. И произошло недалеко от нашего дома.
П о ж а р н и к. Тогда еще расскажу. «Петух». Один петух решил прикинуться собакой. Но номер не прошел — его тут же разоблачили.
Г о с п о ж а К а м и л л а. А собаку, которая прикинулась петухом, наоборот, так и не разоблачили.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Я вам тоже расскажу анекдот. «Змея и лисица». Приходит змея к лисице и говорит: «Мне кажется, я вас знаю». Лисица отвечает: «И я вас знаю». «А тогда, — говорит змея, — дайте мне денег». «Лисицы денег не дают», — отвечает хитрый зверь и прыг в глубокий дол, заросший вафлями и клубникой. А змея уже там и хохочет дьявольским смехом. Лисица замахивается ножом и рычит: «Я научу тебя жить!» — и убегает. Но не тут-то было. Змея метким ударом кулака разбивает лисице череп на тысячу осколков и кричит: «Нет, нет, четырежды нет, я не твоя дочь!»
Р у ц и я. Забавно.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Очень мило.

П о ж а р н и к (ревниво). Подумаешь, ничего особенного. Вдобавок я его раньше знал. Больше не буду вам рассказывать.

Г о с п о ж а К а м и л л а (пожарнику). Ну расскажитееще, капитан.
П о ж а р н и к. Нет-нет, уже поздно.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Ну расскажите!
П о ж а р н и к. Я устал.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Ну пожалуйста.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Ну прошу вас.

Конферанс подходит сзади к креслу пожарника и пристально заглядывает ему в глаза. Пожарник вздрагивает и озирается.

П о ж а р н и к. Ну хорошо. Называется «Насморк». У моего тестя был со стороны отца двоюродный брат, у которого был дядя со стороны матери, у которого был тесть, у которого дед со стороны отца второй раз женился на юной аргонианке, у которой брат во время своих странствий повстречал девушку, в которую он влюбился, и у них родился сын, который женился на бесстрашной аптекарше, которая оказалась племянницей неизвестного капитана императорской стражи, у которой тетка отчима бегло говорила по-эльфийски и которая сама была, возможно, внучкой изобретателя, который умер молодым и был внуком владельца виноградника, где производилось неважное вино, у которого был внучатый племянник домосед-легионер, у которого сын женился на молоденькой разведенной красотке, у которой первый муж был сыном истинного патриота, который сумел привить одной из своих дочерей уважение к богатству, и она вышла за егеря, знававшего генерала Туллия, у которого брат, переменив целый ряд профессий, женился и произвел на свет дочь, прадед которой, сухонький старичок, носил очки, которые ему подарил племянник, шурин одного хаджита, сына довольно зажиточного мельника, у которого молочный брат женился на дочери бывшего сельского лекаря, который был молочным братом сына молочницы, дочери другого сельского лекаря, который женился три раза подряд, и его третья жена...
Г о с п о ж а К а м и л л а. Я знакома с этой третьей женой, если не ошибаюсь. Она любила есть цыпленка, сидя в осином гнезде.
П о ж а р н и к. Нет, это другая.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Тсс!
П о ж а р н и к. Я говорю, значит... и его третья жена была дочерью лучшей повитухи во всей округе, которая рано овдовела и у которой отец воспитывался в Скайриме у одной старушки, племянницы жреца, у которого бабушка, бывало, как зима, так вечно подхватывала насморк.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Удивительная история. Просто почти не верится!

Г о с п о д и н А н т о н и й. Когда подхватываешь насморк, надо пользоваться сачком.

Г о с п о ж а К а м и л л а. Тщетная предосторожность, но абсолютно необходимая.

Р у ц и я. Хозяин... хозяйка...
Г о с п о ж а К а м и л л а. Что такое?
Г о с п о д и н А н т о н и й. Чего тебе тут надо?
Р у ц и я. Вы уж извините меня, хозяин с хозяйкой, и вы, дорогие гости, но я бы тоже хотела рассказать стишок.

Г о с п о ж а К а м и л л а. Руция, милая, иди-ка себе потихоньку на кухню и читай там свои стихи перед зеркалом...
Г о с п о д и н А н т о н и й. Я лично читаю стихи перед зеркалом, хоть я и не служанка.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Сегодня утром ты смотрел в зеркало, но себя не видел.
Г о с п о д и н А н т о н и й. Это потому, что меня там еще не было.
Р у ц и я. Я, наверное, все же почитаю вам стишок.
Г о с п о ж а К а м и л л а. Руция, милая, ты дико упряма.
Р у ц и я. Значит, я читаю, да? Называется «Огонь» в честь капитана. «Огонь».
В лесу блестели палисандры.
Камень загорелся,
Замок загорелся,
Лес загорелся,
Он загорелся,
Она загорелась,
Птицы загорелись,
Рыбы загорелись,
Вода загорелась,
Небо загорелось,
Зола загорелась,
Дым загорелся,
Все загорелось,
Загорелось, загорелось!..

Она продолжает читать, покуда супруги выталкивают ее из комнаты.