Глава vi. стальные шарики на вес золота

Всю вторую мировую войну Состенес Бен был вкладчиком «Стокгольмс эншильда банк», финансировавшего гигантский шарикоподшипниковый концерн СКФ, а директорами СКФ в США были родственник Геринга Гуго фон Розен и заместитель начальника управления военного производства США Уильям Л. Бэт. СКФ снабжал шарикоподшипниками южноамериканские компании, внесенные в «черный список».

Крошечные стальные шарики были чрезвычайно важны для нацистов – без них не смогли бы подняться в небо самолеты люфтваффе, а танки и бронемашины – сдвинуться с места. В них нуждались также европейские филиалы концернов ИТТ и «Форд», производившие для врага самолеты «фокке-вульф», легковые автомобили и грузовики. Фактически без них нельзя было воевать. В каждом «фокке-вульфе» было по меньшей мере четыре тысячи подшипников – примерно столько же, сколько в «летающей крепости». Артиллерийские орудия, прицелы для бомбометания, электрические генераторы и двигатели, вентиляционные системы, подводные лодки, горнодобывающие машины, производимая в ИТТ аппаратура связи – все это работало на шарикоподшипниках.

185 торговых отделений СКФ были разбросаны по всему миру – прекрасный пример шведской организации производства. Во время войны концерн торговал с обеими враждующими сторонами. В определенной степени СКФ был связан с правительством Швеции, поскольку за границей его дела нередко вели послы, посланники, консулы, представлявшие Швецию в разных странах мира. В концерне были представлены практически все промышленные объединения страны, и каждый член его совета директоров принадлежал к той или иной компании, контролировавшей экономику Швеции.

Основанный в 1907 году, СКФ вместе со своими дочерними предприятиями являлся крупнейшим производителем шарикоподшипников в мире. Кроме того, под его контролем находились добыча железной руды, производство чугуна и стали, литейные цеха, фабрики и заводы в Великобритании, Германии, Соединенных Штатах и Франции. Большая часть его продукции почти до конца второй мировой войны предназначалась для Германии. 60 процентов производимых в различных странах СКФ подшипников поступало в распоряжение немецких предприятий. Об отношении СКФ к союзникам в определенной степени говорит тот факт, что в то время, как завод в Швайнфурте (Германия) был загружен на 93 процента, филиал в Филадельфии (США) работал с нагрузкой в 38 процентов, а завод в Великобритании и того меньше. Итак, шарикоподшипники были одним из самых мощных орудий в той хитроумной политике нейтралитета в войне, которую проводило «братство».

Конструктором и организатором производства и сбыта продукции был президент СКФ Свен Уингквист, приятель Геринга и герцога Виндзорского (герцог Виндзорский, 1894-1972, – старший сын короля Великобритании Георга V. С 20.1.1936 г. по 11.12.1936 г. занимал трон под именем Эдуарда VIII. Поддерживал тесные отношения с руководством нацистской Германии, которое возлагало большие надежды на его поддержку в деле подчинения правительства Великобритании своему влиянию. Стремление Эдуарда VIII активно вмешаться в политические дела, а также его намерение вступить с дважды разведенной женщиной в брак, противоречащее традиции династических браков, вызвало резкое недовольство в правящих кругах Великобритании. В результате дворцового кризиса Эдуард VIII был вынужден отречься от престола в пользу своего младшего брата (король Георг VI). После отречения ему был пожалован титул герцога Виндзорского. В годы второй мировой войны занимал пост губернатора Багамских островов. Последние годы жизни провел во Франции).

Он был крупным держателем акций принадлежащего Якобу Валленбергу «Стокгольмс эншильда банк» – крупнейшего частного банка Швеции, банка-корреспондента гитлеровского «Рейхсбанка». Валленберг контролировал шахты, рудники, предприятия по производству нефти из сланцев, заводы электрооборудования и военного снаряженияфактически всю промышленность Швеции! С. Бен и С. Унгквист были партнерами Акселя Вэнера-Грена по компании «Ю. С. Электролюкс» из «Бофорс» – гигантской империи военного снаряжения, которая во время второй мировой войны поставляла Германии значительную часть стали, выплавляемой на принадлежащих ей предприятиях.

Как уже говорилось, директорами американского филиала треста СКФ всю войну были троюродный брат жены Геринга Гуго фон Розен и Уильям Л. Бэт. Бэт родился в штате Индиана. Он начал трудовую деятельность в железнодорожных мастерских, где обучился у отца ремеслу механика. В 1907 г. защитил в Пэрдью (университет в штате Индиана.– прим. перев.) диплом инженера, а через год получил место на шарикоподшипниковом заводе «Гес – Брайт мануфактуринг Ко оф Филадельфия». После слияния «Гес-Брайт» с СКФ в 1919 году Бэт начал быстро продвигаться по службе и в 1923 году стал президентом компании. Филиал в Филадельфии, во главе которого стоял Бэт, соперничал с аналогичными ему огромными предприятиями концерна в Швайнфурте (Германия) и Гётеборге (Швеция). Газета «Уолл-стрит джорнэл» и журнал «Форчун» наперебой расхваливали филадельфийский СКФ. К 1940 году он уже производил продукции на внушительную сумму – 21 млн. долларов.

Поскольку приближалась война и вероятность того, что США примут в ней участие, была довольно высока, Гуго фон Розен и сотрудничавшие с ним члены совета директоров побывали на фабриках СКФ в Германии и Италии, являвшихся совместной американо-германской и американо-итальянской собственностью. Американцы пообещали руководителям этих предприятий, что в случае если английская блокада затруднит доставку шарикоподшипников германским или итальянским филиалам в Латинской Америке, то филадельфийский СКФ возьмет поставки на себя, вне зависимости от того, вступит правительство Рузвельта в войну или нет. Одновременно с этим директора СКФ при помощи Джона Фостера Даллеса приняли меры по сохранению их дочерней химической компании «И. Г. Фарбен Бош». Президентом американского филиала этой компании был Бэт, а Даллес – поверенным компании «Бош/Дженерал анилайн энд филм». Чтобы уберечь «И. Г. Фарбен Бош» от возможной конфискации, Даллес после событий в Перл-Харборе учредил над ней опеку, объявив себя и Бэта держателями акций, которым доверено управление этой компанией. Таким образом, конфискацию удалось отсрочить до весны 1942 г., а к этому времени США уже воевали пять месяцев.

Даллес также содействовал принятию мер по защите американского филиала СКФ в течение всей войны. С его помощью была совершена операция, в результате которой Бэт стал номинальным держателем его основного пакета акций с правом голоса в качестве лица, которому поручено управление. Поскольку компании, принадлежавшие американским гражданам, не могли быть конфискованы Лео Кроули, главой управления по охране секвестрованной иностранной собственности, эта мера себя полностью оправдала.

Когда началась война, Рузвельт назначил Бэта заместителем начальника управления военного производства Дональда Нельсона из компании «Сиэрс, Робак». Находясь на этом посту, Бэт закрывал глаза на темные махинации сообщников по «братству», наносивших стране большой ущерб; не хватало то одних, то других стратегически важных товаров. Он тщательно скрывал, что в военное время сам стал доверенным лицом держателей акций компаний, сотрудничавших с врагом. Выступая по радио, Бэт произносил зажигательные речи о расточительном отношении американцев к резине и металлическому лому. Он призывал согнаждан сдавать консервные банки, старые автопокрышки, шины, камеры, дырявые грелки, резиновые перчатки и фартуки… Не забыл он и о старых газетах, половиках, побитых молью шерстяных вещах, – все это старье можно использовать для упаковки боеприпасов, только сдавайте! Что касается сала, то оно необходимо для производства глицерина… Несите сало! При этом Бэта ничуть не смущало, что металлолом, которому он уделял такое большое внимание, шел на производство бомб – таких же, как сброшенные на Перл-Харбор. Бэт был своим человеком как в республиканском Клубе объединенной лиги в Филадельфии, так и среди последователей «нового курса» («новый курс» – система мероприятий, осуществленных в 1933-1938 гг. в США правительством президента Ф. Д. Рузвельта с целью смягчения противоречий американского капитала, обострившихся в результате мирового экономического кризиса 1929-1933 гг.) на Капитолийском холме. Он действовал весьма предусмотрительно, находясь в России в составе знаменитой миссии Аварелла Гарримана (Уильям Аверелл Гарриман, род. 15.11.1891 г. – американский политический деятель и дипломат. Длительное время был советником президента Ф. Рузвельта по финансовым и промышленным вопросам. В сентябре 1941 г. возглавлял делегацию США на Московском совещании представителей трех великих держав – СССР, США и Англии, принявших ряд важных решений о сотрудничестве в борьбе против фашистской Германии и ее союзников. В 1943-1946 гг. Гарриман был послом США в СССР), Стокгольма и обеспечивал сотрудничавшие с нацистами латиноамериканские предприятия, невзирая на растущий спрос на стальные шарики в самих США.

Если бы Бэта, с одобрением относившегося к деятельности фон Розена, загнали в угол, то жалким лепетом прозвучали бы его оправдания, будто он имел дело лишь со шведской компанией и обязан был соблюдать в отношениях с ней нейтралитет. Ведь в действительности сам Бэт, являясь гражданином США, владел 103439 акциями основного капитала СКФ…

Благодаря саботажу фон Розена и Бэта объем производства продукции СКФ в США за годы войны не достиг уровня, удовлетворявшего даже минимальные потребности страны. Это бесило Моргентау. Он поручил сотруднику экономического аппарата Белого дома, коренастому и энергичному канадцу Лочлину Карри убедить правительство положить конец этому возмутительному положению вещей. В помощь Карри был назначен решительный и исполнительный чиновник из управления экономических программ, француз по происхождению Жан Пажу. Именно он готовил в дальнейшем пространные доклады о деятельности Бэта и фон Розена вплоть до 1945 года.

Подняв массу документов, Карри обнаружил, что компания «Кёртис-Райт авиэйшн корпорейшн», имевшая в годы войны исключительно важное значение, на протяжении пятнадцати месяцев после Перл-Харбора не только не получила от СКФ необходимого количества шарикоподшипников, но чуть не потерпела крах.

Из-за изношенных подшипников разбивались самолеты, гибли люди. Большое количество машин вообще не могло подняться в воздух. И это в тяжелое военное время, когда страна остро нуждалась в самолетах!

В июне 1943 года один честный и патриотически настроенный служащий СКФ (в правительственных документах его имя не указывается.– прим.), не желавший больше мириться с деятельностью фон Розена, отправился в Вашингтон к заместителю начальника управления военного производства, то есть к Бэту. Он сообщил: СКФ намеренно не расширяет производство, от которого зависит успех военно-воздушных операций США. Холодно выслушав его, Бэт ответил: «Ничего не поделаешь, и ничего не нужно делать». На этом вопрос был исчерпан, а служащий был вынужден уволиться.

Кто-то из служащих СКФ даже подтасовывал данные об объеме выпускавшейся продукции, в результате чего создавалось впечатление, что производство подшипников не превышало нескольких миллионов штук, тогда как на деле оно было значительно большим. Бывали случаи, когда американскому потребителю фон Розен поставлял одни лишь наружные кольца подшипников или, наоборот, внутренние. В таком виде продукция была непригодна для использования, и это вызывало негодование Карри и Пажу.

Задерживая выполнение заказов, создавая (при пособничестве незаменимого Джесси Г. Джонса) перебои и дефицит, фон Розен не только отправлял подшипники в Латинскую Америку, но и переправлял в Швецию засекреченные патенты, подробные чертежи и конфиденциальные данные о производстве. Поскольку существовала вероятность того, что эти документы могут быть перехвачены английской или американской цензурой на Бермудах, люди фон Розена отправляли этот драгоценный груз дипломатической почтой посольства Швеции в Вашингтоне. Дипломатическая почта нейтральных стран в годы войны не подлежала ни проверке, ни конфискации.

В то самое время, когда подобная деятельность процветала, филадельфийский СКФ получил генеральную лицензию на ведение внешнеторговых операций на весь период войны. Тот факт, что Бэт сохранил свой официальный пост в годы войны, нельзя объяснить иначе, чем поддержкой Рузвельта.

Министерство финансов, несмотря на имевшиеся в его распоряжении документы о том, что корпорация СКФ принадлежит Швеции и Германии, не стало поднимать шума из-за того, что она выдавала себя за американскую. Когда Карри начал проявлять к СКФ излишний интерес, Бэт сжег всю имевшую отношение к делу официальную переписку и финансовые отчеты СКФ.

10 апреля 1943 года преданный своей стране американец Дж. С. Тореси, занимавший должность главного инженера в совете директоров СКФ, после жаркой схватки с Бэтом оставил службу. Он заявил, что СКФ сводит на нет военные усилия США, срывает ежемесячные поставки 150.000 подшипников компании «Прат-Уитни», производившей двигатели для истребителей, а Бэт, несмотря на занимаемый пост в управлении военного производства, наносит явный ущерб американским интересам. Испытывая непередаваемое отвращение к концерну, Тореси перешел работать в ВВС. Он связался с министерством финансов, и для встречи с ним на военновоздушной базе во Флориде вылетел сотрудник управления по вопросам зарубежных экономических связей Франклин Джадсен. В ходе оживленной беседы Тореси рассказал о махинациях СКФ. Он заклеймил позором фон Розена и многих его сотрудников, настроенных профашистски, и сказал, что в частных беседах и на заседаниях совета они высказывались о США с явным презрением.

Когда на стол Карри легли все обличительные документы, тот пришел в ужас. Он представил Моргентау резкий отчет о встрече, за которым последовал столь же обличительный отчет экономического аппарата Белого дома, но в результате всего… санкции против компании приняты не были.

На протяжении всей войны традиционные методы «братства» приносили неизменный успех. Так, доходы СКФ от латиноамериканских операций перечислялись в Швецию через «Нэшнл сити бэнк оф Нью-Йорк». Официально все авуары Швеции в «Нэшнл сити бэнк» по распоряжению Рузвельта были заморожены. Бэт, используя связи в правительственных кругах, умудрился какимто образом не только разблокировать эти авуары, но и получить официальное разрешение перевести их в Европу.

В ходе войны руководство СКФ приняло надлежащие меры к тому, чтобы ФБР не смогло обвинить концерн в махинациях, связанных с поставками шарикоподшипников в Южную Америку. С этой целью фон Розен, действуя по примеру «Стандард ойл», основал дочернее предприятие, которое зарегистрировали в Панаме и, таким образом, оградили панамскими законами от конфискации Соединенными Штатами. Подшипники перевозились из американских портов на зарегистрированных в той же Панаме судах. Более 600.000 подшипников получали ежегодно нацистские клиенты, обосновавшиеся в Южной Америке. Это прежде всего компании «Сименс», «Дизель», «Асеа», «Сепаратор», а также «Электролюкс», во главе которой стоял Аксель Вэнер-Грен, и ИТТ, успешно функционирующая под руководством Бена.

Деньги за поставляемые шарикоподшипники выплачивались из специального закупочного фонда и переводились затем в США через нацистский «Банко алеман трансатлантико». Фон Розен, подтверждая доставку шарикоподшипников, посылал телеграмму с примитивным шифром: "Получена дикая утка в желе, вместе с ней «шнапс». Вся корреспонденция шла дипломатической почтой. Германия закупала громадное количество подшипников в Швеции и производила их сама. И тем не менее с 1943 года она стала испытывать все возрастающий дефицит этих маленьких стальных шариков. Были приняты меры по увеличению поставок шарикоподшипников из Южной Америки. Фон Розен обеспечил их транзит в Германию из Рио-де-Жанейро и Буэнос-Айреса через Швецию. Англичане, также остро нуждавшиеся в шарикоподшипниках, находились в прямой зависимости от двуличной СКФ и поэтому выдавали специальные разрешения на проход грузовых судов этой корпорации без досмотра через блокаду в Швецию.

В 1943 году произошел целый ряд примечательных событий. В начале октября Бэт в сопровождении представителей армии прибыл на американском бомбардировщике в Стокгольм. Официальной целью их миссии были объявлены переговоры о дальнейших поставках оборудования для производства шарикоподшипников – хотя в самой Филадельфии его было предостаточно. Подробности встреч и бесед Бэта с Якобом Валленбергом и Уингквистом не сообщались. Однако, когда 14 октября командующий армейской авиацией США генерал Генри Арнольд (по прозвищу Хэп) отдал приказ совершить воздушный налет на гигантский завод СКФ в Швайнфурте, его ждал удар: противник каким-то образом узнал о предстоящей бомбардировке. И в результате этот рейд стоил Америке шестидесяти самолетов. 19 октября Арнольд без обиняков заявил лондонской газете «Ньюс кроникл»: «Они бы не смогли организовать оборону, если бы не были предупреждены заранее».

Впервые после Перл-Харбора американское правительство зашевелилось: стали поговаривать, что оно может предпринять хоть какие-то акции со своей стороны. Энергичный Жан Пажу возглавил лагерь сторонников разоблачения СКФ.

А тем временем в Лондоне командующий стратегическими ВВС США в Европе генерал Карл Спаатц не находил себе места от ярости: после налета на Швайнфурт шведы – с официального согласия британских и американских властей – утроили свои поставки Германии. 13 марта 1944 года Спаатц пригласил к себе в штаб посла США в Лондоне Джона Вайнанта и устроил ему разнос, заявив, что посол «заодно с этими англичанами». «Все усилия нашей авиации, – громыхал Спаатц, – сведены к нулю!» Едва оправившись от головомойки, Вайнант поручил своему помощнику Уинфилду Рифлеру разобраться. Рифлер быстро выяснил, что британское министерство по вопросам экономической войны, которому вменялось в обязанности блюсти ограничения на поставки, и пальцем не шевельнуло, поскольку после немецких бомбардировок дочернего предприятия СКФ в Лутоне Великобритания оказалась в не меньшей зависимости от продукции СКФ, чем Германия.

20 марта Лочлин Карри писал Дину Ачесону, что он глубоко озабочен серьезностью ситуации: «В последние месяцы наша авиация предприняла шестнадцать массированных налетов с единственной целью – разрушить производственные мощности по выпуску шарикоподшипников в Германии. Однако в то время, как мы ценой огромных потерь в самолетах и пилотах уничтожаем германское производство, враг продолжает получать необходимую продукцию из Швеции. Шведские поставки Германии в 1943 году побили все рекорды». Ответа от Ачесона не последовало.

13 апреля 1944 года посол США в Стокгольме Гершель Джонсон встретился с министром иностранных дел Швеции Кристианом Гюнтером. Гюнтер указал, что заключение «трехстороннего соглашения» между Соединенными Штатами, Британией и Германией далось ценой неимоверных усилий, и, разорви сейчас Швеция это соглашение, Германия отреагирует весьма бурно. Гюнтер резко и недвусмысленно добавил: «Американская общественность сумеет понять, что занятая Швецией позиция оправданна и справедлива, если мы обнародуем содержание всей переписки, из которого будет явствовать, что торговля между Швецией и Германией осуществляется на договорной основе, известной союзным правительствам и достигнутой с их предварительного согласия». Стало ясно, что шведский министр иностранных дел угрожает Соединенным Штатам разоблачением: если правительство США не смирится, Швеция доведет до сведения американского народа, что их руководители вступили в сделку с врагом.

Весной 1944 года правительство США грозило в случае отказа Швеции удовлетворить его просьбу о прекращении поставок «шариков» занести СКФ в «черный список». Лорд Селборн, возглавлявший британское министерство по вопросам экономической войны, отвергал этот план целиком и полностью. Он считал, что подобная угроза была бы роковой ошибкой. Министр упрашивал Рифлера отговорить правительство США от такого шага. Британское правительство в свою очередь предлагало, чтобы США закупили всю продукцию СКФ. У Селборна были основания для опасений: если СКФ попадет в «черный список», то Британия вообще лишится поставок шарикоподшипников. Причем, помимо груза этих изделий, который должен был прибыть в ближайшее время морем, еще 350 тонн шарикоподшипников, уже закупленных британскими снабженцами, дожидались отправки в Британию в Гётеборге. Селборна пугало, что шведы могут наложить арест на эту партию в ответ на конфискацию шведской собственности в Соединенных Штатах или Британии. Существовала и реальная угроза перехвата в море нескольких тысяч тонн шарикоподшипников, находившихся на борту двух британских судов – «Дикто» и «Оайонел».

25 апреля заместитель военного министра Роберт Патерсон поставил своего шефа Стимсона в известность о том, что Швеция отклонила требование США прекратить поставки шарикоподшипников Германии сверх квоты, согласованной в 1943 году. Он сообщал: «Швеция, я уверен, будет пытаться затянуть решение вопроса, а на бесконечных переговорах посулит сократить свой экспорт в Германию в неопределенном будущем. Такой политики она придерживалась в прошлом, попробует применить ее и на этот раз». Патерсон указывал, что Швеция снабжает Германию боеприпасами, которые убивают американских солдат, что пятая часть снарядов, выпущенных по американцам, изготовлена из шведской железной руды и что шведы получают нефть в значительных количествах – в то время, как Британии и США ее не хватает для военных целей. Он добавлял: «Я… полагаю, что правительство должно предать гласности эти факты». Его надежды оказались тщетными.

27 апреля лейтенант Джеймс Пьюлстон, офицер связи ВМФ при управлении зарубежных экономических связей, писал Лочлину Карри, что «ни в коем случае нельзя доверять» Якобу Валленбергу, что идея эмбарго представляет собой «иллюзию» и «розовую мечту». Он считал, что у государственного департамента есть куда более эффективный способ заручиться сотрудничеством со стороны Швеции – пригрозить ей прекращением поставок нефти; лейтенанту было явно не по душе, что шведские суда «ошиваются» в американских и карибских портах, поскольку «в экипажах (шведского флота) предостаточно прогермански настроенных лиц, готовых к шпионской деятельности». В своем докладе Карри он также писал:

"Если мы будем мешкать или согласимся с полумерами, предлагаемыми Валленбергом или государственным департаментом, мы проиграем решающее сражение еще до его начала.

…Если мы добьемся эмбарго на поставки нефти, то по крайней мере неоправданная гибель многих и многих американцев будет лежать целиком на совести государственного департамента. В противном случае ответственность за нее ляжет и на нас. Лично я боюсь даже подумать, что хотя бы один – единственный американский солдат был убит лишь потому, что я не настоял на принятии надлежащих мер государственным департаментом".

Вынудить государственный департамент действовать было нелегкой задачей. Тем не менее в апреле 1944 года министерству финансов, наконец, удалось вырвать у Дина Ачесона согласие послать кого-нибудь в Швецию и попытаться выторговать у «Эншильда банк» отказ от поставок Германии.

Отбирая кандидата в специальные эмиссары, Ачесон и Моргентау остановились на странной фигуре. Вместо того чтобы направить в Стокгольм Карри или Гарри Уайта, они поручили эту особую миссию некоему банкиру и администратору киностудии «Парамаунт» Стэнтону Гриффису. Он прекрасно себя чувствовал в светских салонах и не обладал ни должным опытом, ни знаниями в области экономики. Стэнтон прибыл в Лондон, где к нему присоединился способный молодой экономист и вице-президент Красного Креста Дуглас Поутит. Эмиссаров кое-как затолкали в неимоверно тесный «москито» (боевой самолет времен второй мировой войны), который, пробившись сквозь ужасную грозу, доставил-таки пассажиров в Стокгольм. Там, в гнетуще мрачном отеле «Гранд» их встретили посол Джонсон и Якоб Валленберг.

На второе утро пребывания в гостинице Гриффиса разбудил официант, принесший завтрак. С чудовищным балканским акцентом он произнес: «Я американский тайный агент. Буду работать на вас и держать в курсе происходящего. В номере 208, где будут происходить ваши беседы со шведами, немцы установили подслушивающую аппаратуру. В номере 410 остановился д-р Шнурре, представитель нацистского правительства. Он надеется перебить цену и обойти вас на переговорах по подшипникам». Гриффиса поразил маленький спич официанта. Что это – розыгрыш или провокация? Но с того самого момента официант, действительно сотрудничавший с разведкой США, доносил ему о каждом шаге Валленберга и нацистов.

Переговоры в угрюмом правлении «Эншильда банк», увешанном фамильными портретами Валленбергов, шли изнуряюще медленно. Гриффис явно не подозревал о связях между Бэтом и государствами «оси», потому что однажды в ходе вялых дебатов вдруг заявил одному из шефов СКФ, Гарольду Хамбергу: «Вы можете тянуть время сколько душе угодно, но только Соединенные Штаты не намерены сидеть сложа руки в сторонке, пока вы делаете машины, чтобы убивать американских парней». Хамберг сделал вид, что не знает, о чем идет речь: «С чего вы взяли, что наши шарикоподшипники помогают убивать американских юношей?» Тогда Дуглас Поутит, вытащив пригоршню подшипников и высыпав их на стол, спросил: «Где они изготовлены?» Хамберг тщательно рассматривал лежавшую перед ним россыпь железок. «В Швеции», – ответил он наконец. Глядя Хамбергу прямо в глаза, Поутит отчеканил: «Все они извлечены из обломков немецкого самолета, сбитого над Лондоном».

Через несколько долгих недель соглашение все-таки было достигнуто. Гриффис взял обязательство выплатить «Эншильда банк» 8 млн. долларов. Он также гарантировал, что против СКФ по окончании войны не будут применены антитрестовские законы. СКФ оставит за собой всю собственность в Германии на вечные времена. Соединенные Штаты заверили, что простят, забудут и – самое главное – сохранят в тайне связи СКФ с нацистами.

Тем временем общественность США начала проявлять признаки беспокойства. Рабочие филиала СКФ в Филадельфии прослышали про сделки с нацистами. В либеральной газете «ПМ» появилась статья, в которой фон Розен и Бэт обвинялись в тяжких должностных преступлениях и торговле с сообщниками врага. Некоторые сотрудники из административных органов СКФ, обеспокоенные характером деятельности корпорации, начали писать доносы.

14 мая 1944 года Бэт дал интервью газете «Вашингтон пост». Он предупреждал: если критика левой прессы возымеет свое действие и компания будет национализирована или внесена в «черный список», эффективность филадельфийского предприятия резко снизится. Он опровергал предъявленное ему обвинение в сотрудничестве с нацистами и отрицал, что родственник Геринга – его партнер. Что касается фон Розена, то он, по словам Бэта, директор по сбыту, и только. Да, Бэт не отрицал, что в качестве доверенного лица он представлял интересы владельцев СКФ. Однако никто не узнал, что стал он таковым с единственной целью – сохранить компанию от конфискации как иностранную собственность.

Однако сбить волну протестов честных американских служащих и рабочих на сборочных линиях завода в Филадельфии не удалось. На бурных заседаниях профсоюза цеховые старосты обсуждали вопрос о забастовке. Возвращаясь с работы домой к женам и детям, рабочие с возмущением говорили о сделках с врагом. Казалось, то, что, к сожалению, не сумело сделать правительство США – прекратить деятельность СКФ, – смогут сделать рабочие.

Однако Бэт был начеку. 16 мая он устроил общий митинг в огромном дворе завода, на который собралось восемь тысяч служащих СКФ. Воспользовавшись доверием, которое всегда испытывали к нему рабочие концерна, Бэт произнес речь, забравшись на высокую трибуну, украшенную четырьмя американскими флагами, трепещущими на ветру: «Ничто из нашей продукции не достается врагу! Уверяю вас, друзья мои! Все слухи о том, что наша компания в Швеции находится под влиянием фашистов, – сущая чепуха! Эти слухи – гитлеровская пропаганда, направленная на то, чтобы вывести нас из строя».

Ловкий трюк Бэта удался: ложь была принята за чистую монету. 18 мая министерство финансов и управление по охране секвестрованной иностранной собственности сделали совместное заявление для прессы, которое гласило: в результате проведенного расследования с СКФ «полностью снято обвинение в сотрудничестве с врагом». «Как военное, так и военноморское министерства, – говорилось в заявлении, – довели до сведения министерства финансов и главы управления по охране секвестрованной иностранной собственности следующее: „СКФ индастриз“ и „СКФ стил“ вносят вклад в военные усилия США…»СКФ индастриз" и «СКФ стил» добились прекрасных показателей, выполняя военные заказы, и любые резкие сокращения выпуска продукции незамедлительно скажутся на производстве необходимого военного снаряжения".

13 июня между СКФ и правительствами США и Великобритании было заключено соглашение о сокращении поставок подшипников в фашистскую Германию. Правительство США явно побаивалось придавать широкой гласности то обстоятельство, что союзники, по сути дела, оказывают пособничество нацистам. Поэтому резолюция на памятной записке госдепартамента от 13 июля об объеме таких поставок гласила: «Вынесено решение сохранять секретность данного соглашения не только на установленный срок действия, но и после его истечения».

В июле в различные министерства были разосланы меморандумы управления по зарубежным экономическим связям. В них утверждалось, что в нарушение соглашения, за которое США обязались выплатить Швеции 8 млн. долларов, СКФ ведет так называемую тройную торговлю, осуществляя поставки в Германию через Испанию, Португалию и Швейцарию, с тем, чтобы избежать обвинений в торговле с врагом. Словом, СКФ делала все возможное, чтобы уклониться от выполнения взятого на себя обязательства. Из меморандумов следовало, что правительство США, к сожалению, теперь едва ли могло обличить СКФ в новых махинациях, поскольку оно само же ранее оправдало его. Заместитель военного министра Патерсон, хотя и продолжал выступать против СКФ, ничего фактически не добился. Беспомощный Лочлин Карри ходил и мямлил, что в конце концов все встанет на свои места…

От имени управления зарубежных экономических связей Жан Пажу к 15 сентября 1944 года подготовил разгромный обвинительный акт против Уильяма Л. Бэта, Гуго фон Розена и СКФ в целом. Изучив деятельность корпорации, он сделал следующие выводы: Бэт по «указанию СКФ способствовал снабжению латиноамериканских стран в ущерб текущим военным заказам США и вел торговлю в Соединенных Штатах, руководствуясь долгосрочными деловыми интересами компании, а не потребностями военного производства страны». Он также подчеркнул, что директивы от шведского СКФ поступали через представительство Швеции в Вашингтоне, минуя таким образом цензуру. Эти директивы свидетельствовали, что сотрудничавшая с противником компания имела возможность контролировать одну из важнейших отраслей промышленности США.

Пажу подтвердил, что промышленное производство СКФ в США не достигло даже минимального уровня, удовлетворяющего потребности страны, что исключительно важные в военном отношении отрасли промышленности испытывали серьезные перебои в поставках шарикоподшипников. В результате самолеты не могли подняться в воздух. Уильям Л. Бэт имел возможность исправить положение, но не сделал этого. Пажу обобщил факты, свидетельствовавшие о преднамеренном неполном использовании сырья, о связях с корпорациями противника и обо всей позорной деятельности так называемой: американской компании, действовавшей в интересах врагов. И все же СКФ остался безнаказанным.

Норвежцы достаточно натерпелись от сотрудничества шведов с противником, поэтому акция норвежских рабочих находит объяснение: 4 декабря 1944 года они взорвали завод СКФ в Осло, уничтожив подшипников на общую сумму 1,5 млн. долларов. Тем временем Дин Ачесон не включил СКФ в «черный список», хотя имел на то полномочия. Вместо того чтобы на волне очередного подъема протестов общественности принять меры против СКФ, он просто заставил Моргентау и Карри сделать ряд публичных заявлений относительно лояльности и добропорядочности концерна – якобы во имя того, чтобы не возникла помеха военным усилиям.

Надежды Лочлина Карри на то, что с приближением конца войны положение дел изменится, оказались беспочвенными. Торговля с врагом продолжалась, и 9 декабря 1944 года Жан Пажу направил послу США в Стокгольме Джонсону письмо. «После того как при налете на Швайнфурт было сбито столько самолетов и погибло столько людей, – писал он, – как бы среагировали американцы, узнай, что СКФ по-прежнему снабжает военную машину Германии шарикоподшипниками?»

К началу 1945 года стало, к сожалению, очевидным, что 8 млн. долларов, потраченных Стэнтоном Гриффисом, были в значительной мере пущены на ветер. Во-первых, эта сделка касалась лишь части, притом малой, поставок подшипников. Во-вторых, шведы систематически превышали согласованные пределы поставок. Только когда стало очевидно, что Гитлер окончательно проиграл войну, Швеция наконец начала соблюдать договоренности.

После войны Уильям Л. Бэт и его сообщники, не без стараний Гриффиса, остались безнаказанными. Гуго фон Розен, конечно же, прикрылся своей «нейтральностью». В последние недели второй мировой войны Бэт внезапно появился в Берлине и посетил отделение военной декартелизации. Там он долго беседовал с руководившим декартелизацией бригадным генералом Дрейпером о необходимости выполнить тайно данные Гриффисом Валленбергу обещания, а именно: что шведские предприятия СКФ в Германии не пострадают, что ни один из его заводов в Германии не будет ни демонтирован, ни перемещен и что ни против него, ни против его коллег в США не будет применено антитрестовское законодательство. Естественно, все эти обещания были выполнены.