Пирамида начинает рушиться

Итак, благодаря Джону Ло и его системе Франция переживала счастливые времена: государство освободилось от бремени долгов, благодаря кредитам расцветала промышленность, торговля. Страна купалась в изобилии денег и товаров. Вчерашние безработные бедняки открывали собственные лавки и строили каменные дома. Люди с оптимизмом смотрели в будущее, не догадываясь, что строят новую жизнь на пороховой бочке, запальный фитиль к которой уже подожжен, ведь об опасностях инфляции тогда мало что знали.

А между тем, все это благополучие поддерживалось за счет выпуска все новых порций акций и бумажных денег. Правда, Джон Ло, надо отдать ему должное, пытался регулировать процесс, но в какой-то момент раскручивающийся финансовый маховик стал ему неподконтролен. Печальную развязку ускорило предательство людей, посвященных к во все нюансы происходящего.

В один из зимних дней 1720 года на площади перед Королевским банком остановилось несколько экипажей. Из головной богатой кареты с гербом герцога Бурбонского на дверце вальяжно вышел важный вельможа. В сопровождении свиты он направился в здание. По приказу герцога его помощники начали деловито вынимать из принесенных с собой дорожных сундуков пухлые пачки акций Миссисипской компании и складывать их на конторку перед управляющим банком.

— Вот что, любезный, — обратился герцог к управляющему, растерявшемуся от вида растущей перед ним горы пачек и обрамленного пышным париком надменного лица аристократа, — я хочу обменять свои акции по сегодняшнему курсу.

Естественно, банкир не посмел отказать в просьбе столь знатному и могущественному клиенту. Обменянное на бумаги золото и серебро герцог увозил в четырех экипажах.

Вскоре об этом эпизоде стало известно некоторым крупным биржевым спекулянтам, которые имели своих доверенных людей в Королевском банке. Эти ловкачи тоже успели вовремя выдернуть свои капиталы из зашатавшейся стены пирамиды. Вообще, как позднее выяснится, небольшая группа придворных и финансовых тузов отлично заработала на обвале Миссисипской пирамиды.

Точно так же накануне дефолта 1998 года небольшая группа крупных предпринимателей, близких к окружению Президента России и руководству Центробанка РФ, вовремя получила информацию о приближающемся крахе рынка ГКО (Государственные краткосрочные облигации) и успела «слить» государству свои активы по наивыгоднейшему курсу В результате стремительного сброса осведомленными игроками своих гособлигаций, за две недели, предшествовавшие дефолту, а именно с 31 июля по 14 августа валютные резервы страны «похудели» сразу более чем на 3 миллиарда долларов. Рядовых же участников государственной пирамиды ожидало разорение, а страну — финансовая катастрофа.

После того как «операция» герцога Бурбонского стала широко известной, началась паника «на тонущем корабле»: тысячи людей метались по Парижу, думая только о том, как бы спасти деньги, которые вот-вот должны были превратиться в бумажный мусор.

Чтобы остановить процесс обмена акций на золото и серебро и поддержать обесценивающиеся бумажные деньги, правительство издало указ, запрещающий гражданам владеть монетами, ювелирными изделиями и драгоценными камнями на сумму более 500 ливров. Но эта мера лишь % окончательно подорвала доверие населения к некогда сверх-популярным банкнотам и акциям.

А вскоре «Компания Индий» королевским указом была % лишена дарованных ей привилегий. Это лишь ускорило ее, неизбежный крах. Согласно другому указу бумажные деньги объявлялись вне закона. В стране резко подскочили цены, а в Париже и в других крупных городах Франции стала ощущаться нехватка продовольствия. Тысячи людей, которые считали себя богачами, вдруг оказались владельцами ничего не стоящих бумажных миллионов. Депутаты парламента и толпы негодующих парижан, ежедневно заполняющие площадь Пале-Рояль перед резиденцией герцога Орлеанского, требовали смерти мошенника Ло, которого еще недавно боготворили. Но, к чести герцога, он не выдал на расправу многочисленным недругам своего протеже, позволив шотландцу тайно покинуть страну. Правда, беглому банкиру пришлось оставить в Париже жену, дочь, брата и все свое немалое имущество. С собой ему удалось взять лишь сына.

Позднее все имущество основателя Миссисипской компании будет конфисковано по решению парижского суда и продано с молотка, а деньги направлены в фонд пострадавших вкладчиков.

Что касается нашего героя, то он снова стал колесить по Европе, зарабатывая на жизнь игрой и посвящая все свободное время работе над книгой, в которой желал оправдаться перед потомками. Крах дела всей его жизни, а затем и смерть могущественного покровителя — Филиппа Орлеанского, скоропостижно скончавшегося в 1723 году, подорвали железное здоровье бывшего неутомимого жизнелюба. Последние годы Джон Ло провел в Венеции. По свидетельству философа Монтескье, совершавшего в 1728 году путешествие по Европе, некогда самого влиятельного человека Франции он нашел сильно одряхлевшим и едва сводящим концы с концами.

Правда, ореол человека, умеющего превращать бумагу в золото, который окружал личность знаменитого финансиста, до самой его смерти в марте 1729 года время от времени привлекал в скромную квартиру шотландца таинственных визитеров. Так однажды изгнанника посетил таинственный незнакомец, который от имени своего государя пригласил Ло на русскую службу. В своем письме Петр I гарантировал обнищавшему экс-министру фантастически высокое содержание и достойное его таланта положение при своем дворе. Но Джон Ло почему-то отказался. Хотя, вполне вероятно, сегодня мы жили бы совсем в другом обществе, если бы наученный горьким опытом поражений Ло все же принял предложение царя-реформатора и повторил свой эксперимент, с учетом совершенных ошибок, на российской почве…

Глава 4 «ВАУЧЕРНЫЕ ПИРАМИДЫ»

Приватизационный чек (ваучер) представлял собой государственное свидетельство о праве собственности его владельца на долю в безвозмездно распределяемой государственной собственности. Имел номинал 10 000 рублей. Мог использоваться в качестве платежного средства. Срок реализации был ограничен.

Благие намерения

Ваучерная приватизация (перевод государственного имущества в частные руки), проводилась в 1992–1994 гг. Ее официально провозглашенной целью являлось создание в России мощного класса собственников. Для этого значительную часть государственного имущества: заводы, фабрики, магазины, аптеки, кинотеатры, транспорт, муниципальные земельные участки и т. д. — было решено передать гражданам безвозмездно! Технически обеспечить эту передачу как раз и должен был специально созданный «ваучерный механизм».

За последние пятьсот лет Россия не знала подобного Примера великодушия власти по отношению к своему народу. Впрочем, по меткому наблюдению экс-премьера Виктора Черномырдина, у нас обычно бывает так: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Но, повторюсь, изначально идея справедливого распределения госсобственности была удивительной по своему благородству.

Например, для упорядочения процесса всеобщей приватизации и пресечения любых жульничеств, был разработан проект закона «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР». Согласно этому закону на каждого гражданина России в государственном банке должен быть открыт именной приватизационный счет, который будет гарантировать своему владельцу право на долю в безвозмездно распределяемой государственной и муниципальной собственности.

Закон не разрешал какую-либо передачу приватизационных счетов другим лицам (чтобы несознательных граждан не объегоривали разные умники).

Однако позднее такой мудрый и справедливый механизм личных счетов был почему-то упразднен. Вместо него все свелось к массовой раздаче приватизационных чеков — ваучеров. Эти ценные бумаги именными не являлись. Они словно специально были придуманы для концентрации в руках немногих — тех, кто в отличие от неискушенного в вопросах экономики большинства точно знал, как ими распорядиться в горячую пору, когда на торги выставлялось имущество одного из самых богатых государств мира.

Некоторые эксперты в таком положении вещей не видят ничего страшного, считая, что справедливость — это когда каждый получает свой шанс, а уж как он им распорядится, это его личное дело (словно по старику Дарвину: «Выживает сильнейший и хитрейший»).

Что ж, с этим можно согласиться, но с принципиальной оговоркой: при условии, что население страны получает максимум точной информации о своих правах и возможностях, а государственная власть контролирует соблюдение равенства этих возможностей.

У нас же государство предпочло уклониться от роли справедливого арбитра. А насчет информации, так ее в пору ваучерной приватизации действительно было много, но она многих только запутывала. Например, один из главных архитекторов этой реформы не раз в своих выступлениях в СМИ заверял население страны, что ваучер по реальной, то есть рыночной стоимости потянет аж на две «Волги». Но на практике в переходах метро за данную бумаженцию давали цену двух бутылок водки.

«Народная приватизация»

В 1992 году каждый российский гражданин — мужчина, женщина и ребенок, — должен был получить ваучер. Всего для проведения приватизации было выпущено 151 450 миллионов приватизационных чеков на общую сумму 1 триллион 400 миллиардов рублей.

Не соответствующая реальным ценам — низкая стоимость ваучера была обусловлена тем, что имущество, подлежащее приватизации, оценивалось исходя из его балансовой стоимости по состоянию на 1 января 1992 г., то есть без учета переоценки, проведенной по состоянию на 1 июля 1992 г. в связи с резким инфляционным скачком. Таким образом, заявленная стоимость госимущества, подготовленного к продаже в частные руки, не соответствовала реальности. Государственные предприятия оценивались по остаточной балансовой стоимости, которая в десятки, а Порой и в сотни раз была ниже рыночных цен.

Делалось это, безусловно, сознательно, в расчете на их будущую скупку за гроши определенной группой дельцов, заранее назначенных коррумпированными чиновниками в олигархи. В результате этого индивидуальная доля гражданина, заложенная в его приватизационном чеке, являлась, по сути, ничтожной, и приобрести на нее серьезный пакет ценных бумаг было невозможно. Поэтому вместо предполагаемого в результате ваучерной приватизации образования многочисленного среднего класса, ее итогом стало сказочное обогащение меньшинства, и дальнейшее обнищание подавляющей части населения страны^[10].

Отдельная страница российской ваучерной эпопеи 1990-х годов связана с появлением особой разновидности финансовых пирамид — чековых инвестиционных фондов (ЧИФов).

«Ваучерные пирамиды»

Чековые инвестиционные фонды (ЧИФы) были созданы для аккумулирования приватизационных чеков населения и дальнейшего их использования для покупки и управления акциями предприятий в интересах рядовых держателей ваучеров. Вот как летом 1992 года была поставлена задача ЧИФам президентским указом:

«…создаются с целью снижения предпринимательского риска, связанного с вложением приватизационных чеков в ценные бумаги, за счет профессионального и контролируемого управления инвестициями».

Более 25 миллионов россиян поверили в такую заботу о себе свыше и доверили свои ваучеры в управление чековым фондам. При этом мало кто отдавал себе отчет в том, что, для того чтобы успешно руководить активами сотен и тысяч вкладчиков, создателям ЧИФов необходимо было быть гениальными финансистами, удачливыми игроками и, наконец, просто порядочными людьми в одном лице. Но где в то время можно было найти на всех желающих столько честных гениев с талантами Остапа Бендера?!

Создание ЧИФов проходило в условиях экономического и правового беспредела, царящего в то время в стране. Сплошь и рядом ситуацию использовали в своих интересах разного рода аферисты. Поэтому нет ничего удивительного в том, что во многих случаях ЧИФы функционировали по принципу обычных финансовых пирамид. То есть клиентуру в них заманивали сумасшедшими процентами (до 500 % годовых). И как в обычных финансовых пирамидах, тот, кто первым приносил свои чеки, некоторое время действительно получал хорошие дивиденды, но затем у ЧИФов внезапно наступали тяжелые времена, и выплата дивидендов по тем или иным причинам прекращалась. Многие фонды просто аккумулировали серьезные активы, необходимые для участия в ваучерных аукционах, и сразу самоликвидировались. На сегодняшний день более-менее регулярную выплату дивидендов своим вкладчикам осуществляют лишь считанные единицы из огромной армады образованных в начале 1990-х годов чековых инвестиционных фондов.

Справка: В 1993 году на территории России активно действовали около 650 чековых инвестиционных (ваучерных) фондов. По оценкам некоторых экспертов, всего в ЧИФы было вложено более 40 % ваучеров, которые в подавляющем большинстве случаев не обеспечили своим владельцам даже минимальных дивидендов, поскольку практически все ЧИфы быстро прекратили свое существование.

Ваучерные аукционы

Технически данные мероприятия должны были стать максимально простым и доступным для всех желающих инструментом реализации приватизационных чеков. В ваучерном аукционе могли участвовать все желающие — работники приватизируемого предприятия, местные жители, ЧИФы и даже иностранцы. Было лишь одно ограничение — в качестве платы за выставляемые на торги акции предприятий принимались только ваучеры.

Понятно, что местная элита была кровно заинтересована в прогнозируемых результатах таких торгов. Ответственными же за организацию подобных мероприятий, и в том числе за рекламу в СМИ, назначались территориальные комитеты имущества, то есть те же самые городские и областные чиновники, которые, конечно же, не могли упустить свою выгоду. А выгода эта заключалась в том, чтобы обслуживать интересы местных финансовых и криминальных тузов. Поэтому чужаков организаторы аукционов очень быстро и довольно ловко научились «нейтрализовывать», в основном с помощью такого эффективного приема, как утаивание информации о запланированных приватизационных мероприятиях.

Вначале возможность приобретения акций госпредприятий за деньги на ваучерных аукционах была строго ограничена. Однако позднее местные комитеты имущества получили право, о котором, наверное, и мечтать не смели, а именно — по собственному усмотрению реализовывать часть акций за деньги. Естественно, что крупным игрокам было интересно не скупать по миру горы ваучеров, а сразу отдать нужную сумму и получить контрольный пакет акций завода или универмага.

Поэтому очень быстро ваучерные аукционы стали только называться «ваучерными», ибо значительная часть активов предприятий там стала продаваться за живые «бабки». Не помог даже запоздалый указ президента, ограничивающий процент реализуемых за деньги акций. С помощью прикормленных чиновников дельцы легко обходили все запреты. Стремительный рост различных нарушений условий ваучерных аукционов уже трудно было как-то остановить.

Например, поданным Счетной палаты РФ, регулярно отмечались случаи, когда часть вырученных на торгах финансовых средств затем исчезала в неизвестном направлении. Нередко принятые к оплате за акции ваучеры вообще не погашались, а, спустя какое-то время, снова всплывали на очередном аукционе.

Справка: В результате ваучерной приватизации к середине 1994 года в частную собственность перешли до 80 %. предприятий промышленности. За два года (1992–1994) из-% под государственного контроля была выведена и большая часть объектов так называемой малой приватизации (свыше 85 тысяч магазинов, ресторанов, кафе, предприятий служб быта, объектов культуры).

Таким образом, массовая приватизация в России была проведена в фантастически короткие сроки и не в интересах подавляющей части населения страны. «Ничего подобного, "я думаю, в истории человечества еще не случалось», — так в 1995 году восторженно прокомментировал разыгранную большую ваучерную партию один из организаторов данной реформы. А вот как один из непосредственных участников и «героев» ваучерной эпопеи определил процесс обмена ц килограммов ваучеров на реальные объекты государственной экономики: «Мы меняли мешки с цветными фантика-ми на то, что стоило миллионы реальных долларов!»

Глава 5 «МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ ЮЖНЫХ МОРЕЙ»

В этой главе мы рассмотрим «чисто английскую» финансовую пирамиду XVIII века, в честь которой жители «Туманного Альбиона» до сих пор именуют компании, занимающиеся сбором денег с легковерных сограждан под обещания фантастических дивидендов, «мыльными пузырями».

«Государство — это мы!»

Так вслед за знаменитым французским королем Людовиком XIV могли бы сказать о себе в начале 1720 года английские дельцы, стоящие во главе Компании Южных морей. Благодаря серии авантюрных решений и рискованной спекулятивной игре их частное предприятие заняло такое важное место в финансовой системе и общественной жизни страны, что его крах грозил стать банкротством государства.

Впрочем, обо всем по порядку. Компания была учреждена группой богатых лондонских купцов в 1711 году. Большое участие в ее создании принял Роберт Харли^[11], получивший за особые заслуги перед короной от Георга I титул герцога. Это был очень влиятельный политик — лидер партии тори.

Акционерное общество создавалось для сверхприбыль-ной колониальной торговли с Южной Америкой. Предполагалась, что корабли компании будут завозить в Бразилию, Вест-Индию и Флориду «черное дерево»^[12], а обратно в Англию следовать с трюмами, набитыми золотом, другими ценными металлами из Мексики и Перу, кофе, пряностями, хлопком и т. д. Харли и его компаньоны утверждали, что: создаваемое ими предприятие будет приносить не меньшие прибыли, чем Ост-Индская компания^[13].

И действительно, подобно Ост-Индской компании, благодаря большим связям Харли и взяткам нужным людям, новое акционерное общество добилось от правительства монопольного права на торговлю с портами Южной Америки… принадлежащими враждебной Испании, с которой Англия в то время вела широкомасштабную войну на суше и на море^[14].

То есть своим законным правом компания могла воспользоваться лишь в туманном будущем, да и то лишь в том случае, если войскам герцога Мальборо удастся разгромить испано-французские войска. То есть фактически Харли и его компаньонам была подарена шкура неубитого медведя.

Но зато в обмен на дарованную привилегию акционерное общество приняло на себя обязательство выкупить огромный государственный долг Англии, серьезно увеличившийся за счет чрезвычайно обременительных для государственной казны военных расходов.

Как только в лондонских газетах появились заказанные боссами компании статьи, в которых утверждалось, что сделка Компании Южных морей с правительством обязательно будет ратифицирована парламентом, котировка ее акций резко подскочила. И действительно, по решению английского парламента Компания получила право обмена своих акций на государственные долговые обязательства, находящиеся на руках частных инвесторов.

Хотя справедливости ради стоит отметить, что некоторые дальновидные члены Палаты лордов высказывали справедливые опасения, что государство вряд ли выиграет, если попадет в финансовую зависимость от кучки дельцов. Нодоводы нескольких скептиков небыли учтены при принятии окончательного решения. Голоса большинства парламентариев предприимчивые негоцианты оплатили акциями своего предприятия (по некоторым данным, на подкуп лордов пошел один миллион акций).

Итак, частная компания получила право выкупить значительную часть государственного долга и выпустить акции на соответствующую сумму. То есть Компания Южных морей платила по долгам родного государства, предоставляла правительству многомиллионные военные кредиты на чрезвычайно выгодных для казны условиях, а за это могла привлекать средства инвесторов для будущих выгодных коммерческих предприятий в стране Эльдорадо^[15].

Сотням тысяч частных вкладчиков предлагаемый дельцами обмен показался чрезвычайно выгодным, так как превращал их замороженные в государственных долговых облигациях капиталы в реально работающие инвестиции. В результате держатели государственных обязательств на сумму более 9 миллионов фунтов стерлингов в короткий срок обменяли их на акции Компании Южных морей. Таким образом, предприятие «Харли и партнеры» стало крупнейшим кредитором королевства. Ежегодно Компания получала из госказны солидные проценты на сумму выкупленного госдолга, но это была лишь капля в морс по сравнению с теми прибылями, которые в скором будущем принесет группе предприимчивых господ крупномасштабная финансовая спекуляция.

Пузырь надувается

Если английская Ост-Индская компания ввозила в далекую колонию британский текстиль, другие промышленные товары, а вывозила в метрополию^[16] различное сырье, культурные ценности, то Компания Южных морей с самого своего образования практически не вела реальной торговой деятельности.

Хотя в 1714 году Война за Испанское наследство была официально закончена, а в 1720 году в силу реально вступил Утрехтский мирный договор, по которому англичане имели право торговать в портах Южной Америки, Компания не спешила воспользоваться дарованной ей правительством привилегией. К чему было тратить деньги на снаряжение торговых судов и рисковать ценными грузами в коварной Атлантике, если спекулятивные операции на ценных бумагах и так приносили учредителям акционерного общества баснословную прибыль? К тому же испанские чиновники в южноамериканских портах крайне нелюбезно встречали английских капитанов, делая все возможное, чтобы корабли под враждебным флагом не заполучили в свои трюмы выгодных грузов.

В такой ситуации продавать акционерам красивую легенду о великолепно идущей торговле оказалось намного выгоднее, чем реально ею заниматься! Создатели финансовой пирамиды распускали слухи, что испанские власти оказывают всяческое содействие британским купцам, и торговля идет без каких-либо осложнений. Купленные журналисты ведущих английских газет талантливо описывали, как тяжело нагруженные богатствами корабли Компании входят в английские порты, и какие сказочные дивиденды ожидают счастливых вкладчиков.

А вскоре в аристократических кофейнях и портовых пабах заговорили о том, что Испания, мол, вообще собирается передать свои американские порты под управление Компании Южных морей и поэтому вскоре из-за океана золото и серебро потекут рекой.

Хотя на самом деле испанцы допускали в свои южноамериканские порты не более трех британских кораблей в год. Нередко в открытом море быстроходные испанские галеоны^[17] даже нападали на английских «купцов». Были случаи, когда корабли и товары Компании просто конфисковывались вспыльчивыми идальго^[18]. Неталантливо организованная пропагандистская кампания создавала у большинства англичан иллюзорное представление, будто дела у Компании идут великолепно, и поэтому любой, кто вложит в данное предприятие деньги, будет скоро купаться в золоте.

Роберт Харли даже спонсировал выход романа Даниэля Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо», в котором автор талантливо описывает райский климат заокеанских земель и их природные богатства.

Для продвижения акций на рынке и продажи их выше реальной стоимости широко использовались различные хитроумные схемы. Например, крупный лондонский банк «Клинковых лезвий», контрольным пакетом которого владела Компания Южных морей, охотно предоставлял своим клиентам денежные кредиты под залог их акций, учитываемых по завышенной стоимости (с правом покупки на ссуду опять же новых акций все той же Компании Южных морей). Ценные бумаги популярного предприятия можно было приобрести и в рассрочку.

Росту курсовой стоимости активов Компании способствовали и распространяемые слухи о чрезвычайно высоких дивидендах по акциям, и хвалебные речи чиновников, взятых дельцами на содержание. Компания щедро оплачивала дружбу выдающихся государственных деятелей и финансистов, которые лоббировали^[19] ее интересы в парламенте и при королевском дворе. Почетными директорами Компании были видные политики, прославленные генералы. Подчас, высказывая на публике свое частное мнение в пользу Компании, такие уважаемые персоны многих скептиков превращали в ее акционеров.

Впрочем, не только получающие взятки влиятельные лоббисты энергично создавали миф о компании, чрезвычайно преуспевающей на ниве торговли. Правительство тоже было заинтересовано, чтобы акции предприятия, скупающего государственные долги, пользовались успехом на бирже. Брокеры еще не скоро обнаружат, что стоимость активов Компании Южных морей поднимается искусственно, и на самом деле эти красивые бумаги ничем реальным не обеспечены.

Пока же мыльный пузырь гигантской аферы продолжал раздуваться. Компания распространяла свои акции в ходе последовательно проведенных четырех публичных подписок. И в каждый новый выпуск цена акций еще больше завышалась.

С самого начала одна акция Компании Южных морей стоила 128 фунтов стерлингов, тогда как обмениваемая на нее государственная долговая облигация «весила» только 100 фунтов стерлингов.

Кстати, надо сказать, что 100 английских фунтов в XVIII веке были очень серьезной суммой. К примеру, именно такой доход ежегодно приносило своему владельцу поместье средней руки. На 200 фунтов семья чиновника или купца могла безбедно прожить целый год. А за 450 фунтов можно было купить первый офицерский чин.

Поэтому лишь богатые аристократы, состоятельные купцы и промышленники, а также зажиточные землевладельцы и арендаторы могли поучаствовать в прибылях знаменитой Компании. Да и то, многим желающим быстро разбогатеть инвесторам приходилось закладывать часть семейного имущества, чтобы купить заветную гербовую бумагу. Правда, ставшие относительно доступными банковские кредиты вскоре заметно расширили круг инвесторов за счет тех, кого в наше время отнесли бы к представителям среднего класса.

А между тем Компания постоянно искусственно поднимала цены на свои активы: в январе 1720 года — £128 (фунтов стерлингов), в феврале — £175, в марте — £550. В какой-то момент учредители компании забыли о договоренности с правительством выпускать ровно столько своих акций, сколько ими приобретено государственных долговых обязательств, и включили типографский станок на полную мощность. К середине 1720 года за одну акцию уже давали 1000 фунтов, а затем цена перевалила за отметку в 2000 фунтов. За такие громадные деньжищи можно было снарядить и отправить в Южную Америку не один корабль!