В котором отнюдь не замешаны денежные расчеты, не будет считаться столь уж
Позорным. Быть может, к тому времени какой-нибудь философ-законодатель
Добьется, вопреки предрассудкам своих современников, отмены смертной казни.
И вот тогда какой-нибудь дружеский голос при случае скажет: "А помните,
первый супруг мадемуазель де Ла-Моль?.. Конечно, он был безумец, но он вовсе
Не был злодеем или извергом. Поистине это была нелепость - отрубить ему
голову..." И тогда память обо мне совсем не будет позорной, по крайней мере
Через некоторое время... Ваше положение в свете, ваше состояние и -
Позвольте вам это сказать - ваш ум дадут возможность господину де Круазенуа,
Если он станет вашим супругом, играть такую роль, какой он никогда бы не
Добился сам. Ведь, кроме знатного происхождения и храбрости, он ничем не
Отличается, а эти качества, с которыми можно было преуспевать в тысяча
Семьсот двадцать девятом году - ибо тогда это было все, - теперь, век
спустя, считаются просто анахронизмом и толь" ко побуждают человека ко
Всяческим надеждам. Надо иметь еще кое-что за душой, чтобы стоять во главе
Французской молодежи.
Вы, с вашим предприимчивым и твердым характером, будете оказывать
Поддержку той политической партии, в которую заставите войти вашего супруга.
Вы сможете стать достойной преемницей госпожи де Шеврез или госпожи де
Лонгвиль, что действовали во времена Фронды... Но к тому времени, дорогая
Моя, божественный пыл, который сейчас одушевляет вас, несколько охладеет.
- Позвольте мне сказать вам, - прибавил он после целого ряда разных
Подготовительных фраз, - что пройдет пятнадцать лет, и эта любовь, которую
Вы сейчас питаете ко мне, будет казаться вам сумасбродством, простительным,
Быть может, но все же сумасбродством.
Он вдруг замолчал и задумался. Им снова завладела та же мысль, которая
так возмутила Матильду: "Пройдет пятнадцать лет, и госпожа де Реналь будет
обожать моего сына, а вы его забудете".
XL
СПОКОЙСТВИЕ
Вот потому-то, что я тогда был безумцем, я стал мудрым ныне. О ты,
Философ, не умеющий видеть ничего за пределами мгновенья, сколь беден твой
кругозор! Глаз твой не способен наблюдать сокровенную работу незримых
Человеческих страстей.
Гете.
Этот разговор был прерван допросом и тотчас же вслед за ним беседой с
Адвокатом, которому была поручена защита. Эти моменты были единственной
Неприятностью в жизни Жюльена, полной беспечности и нежных воспоминаний.
- Это убийство, и убийство с заранее обдуманным намерением, - повторял
Он и следователю и адвокату. - Я очень сожалею, господа, - прибавил он,
Улыбаясь, - но по крайней мере вам это не доставит никаких хлопот.
"В конце концов, - сказал себе Жюльен, когда ему удалось отделаться от
Этих субъектов, - я, надо полагать, храбрый человек и уж, разумеется,
Храбрее этих двоих. Для них это предел несчастья, вершина ужасов - этот
Поединок с несчастным исходом, но займусь я им всерьез только в тот день,
когда он произойдет".
"Дело в том, что я знавал и большие несчастья, - продолжал
Философствовать Жюльен. - Я страдал куда больше во время моей первой поездки
В Страсбург, когда я был уверен, что Матильда покинула меня... И подумать
Только, как страстно я домогался тогда этой близости, к которой сейчас я
совершенно безразличен! Сказать по правде, я себя чувствую гораздо
Счастливее наедине с собой, чем когда эта красавица разделяет со мной мое
одиночество".
Адвокат, законник и формалист, считал его сумасшедшим и присоединялся к
Общему мнению, что он схватился за пистолет в припадке ревности. Однажды он
Отважился намекнуть Жюльену, что такое показание, соответствует оно истине
Или нет, было бы превосходной опорой для защиты. Но тут подсудимый мгновенно