Эй, парень, крепче вяжи узлы

A Dm

Беда идет по пятам.

E

Вода и ветер сегодня злы,

A Dm C

И зол, как черт, капитан.

F Gm

Пусть волны вслед разевают рты,

B A

Пусть стонет парус тугой.

Dm E

О них навек позабудешь ты,

A Dm

Когда придем мы домой.

Не верь подруге, а верь в вино,

Не жди от женщин добра.

Сегодня помнить им не дано

То, что было вчера.

За длинный стол посади друзей,

И песню громче запой.

Еще от зависти лопнуть ей,

Когда придем мы домой.

Не плачь, моряк, о чужой земле,

Скользящей мимо бортов.

Пускай ладони твои в смоле,

Без пятен сердце зато.

Лицо укутай в холодный дым,

Водой соленой умой,

И снова станешь ты молодым,

Когда придем мы домой.

Покрепче, парень, вяжи узлы -

Беда идет по пятам.

Вода и ветер сегодня злы,

И зол как черт капитан.

И нет отсюда пути назад,

Как нет следа за кормой.

Никто не сможет тебе сказать,

Когда придем мы домой.

Сам черт не сможет тебе сказать,

Когда придем мы домой.

Это было давно, лет семнадцать назад (вариант)

(пели на мотив песни «Там вдали за рекой загорались огни…»)

- Это было давно, лет семнадцать назад,
Вез я девушку трактом почтовым;
Круглолица, бела, словно тополь стройна
И покрыта платочком шелковым.

Попросила она, чтоб я песенку спел,
Я запел, и она зарыдала.
Кони мчались стрелой, словно вихрь озорной,
Знать гнала их нечистая сила.

Вдруг казачий разъезд перерезал нам путь,
Наши кони, как вкопаны, стала.
Кто-то выстрелил вдруг прямо девушке в грудь,
И она, как цветочек, увяла.

Посмотрите: вдали там береза стоит,
И могила поросши травою.
А под этим холмом красна девица спит,
Унесла мою юность песню с собою.

Я в весеннем лесу

Михаил Ножкин

Em

Я в весеннем лесу пил березовый сок,

E7 Am

С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,

H7 Em

Что имел не сберег, что любил - потерял.

Am F#7 H7

Был я смел и удачлив, но счастья не знал.

И носило меня, как осенний листок.

Я менял города, я менял имена.

Надышался я пылью, заморских дорог.

Где не пахли цветы, не светила луна.

И окурки я за борт, бросал в океан.

Проклинал красоту, островов и морей.

И бразильских болот, малярийный туман.

И вино кабаков, и тоску лагерей.

Зачеркнуть бы всю жизнь, и с начала начать.

Улететь к ненаглядной, певунье своей.

Да вот только узнает ли, родина мать.

Одного из пропавших, своих сыновей.

Да навряд ли узнает, родина мать.

Одного из пропавших своих сыновей.

Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок.

С ненаглядной певуньей, в стогу ночевал.

Что имел – не сберёг, что нашёл – потерял.

Был я смел и удачлив, но счастья не знал.

Но счастья не знал.

Я живу в краю черемух

Я живу в краю черемух

И льняных полей

Нету в Африке знакомых

Кроме журавлей

Тех крылатых, хлопотливых

Спутников станиц

Наших добрых, наших милых

Наших русских птиц

И вечерней тихой болью

К нам летит печаль

Как сравнить её с тоскою

Улетевшей в даль

И несется над станицей

В грустной тишине

Песня стаи журавлиной

О родной стране

Ветерок родного края

Чуть пахнет весной

И летит в дорогу стая

Долог путь домой

Ты остаться не проси их

Не вернуть назад

Журавли летят в Россию

Журавли летят…

Я потомок хана Мамая

Владимир Бережков

Я потомок хана Мамая,
Подо мною горячий конь.
Сколько душ загубил, не знаю —
Азиатский в груди огонь.

Кровь прольет заря на востоке,
Как один встрепенется рать.
Много стран, я не знаю, сколько,
Мне придется еще покорять.

Мне письмо от русского князя.
Он ко мне обратился на «ты»!
Растоптал я его во грязи
Под воинствующий вой орды.

Но в груди встрепенется демон,
Звон клинков, звериный оскал.
Ятаганом удар по шлему,
Впереди за рекой — Москва.

Но минуты сутками стали
В суматохе кровавых дел.
С оперённой стрелой в гортани
Я лежу меж кровавых тел.

Но ведь жизнь не могла показаться,
Гарцевал подо мною конь,
А в груди моей азиатской
Азиатский горел огонь.

Год

(В каждом куплете последние две строки повторяются дважды)

Ямочки на щечках

Робею с тобою при встрече,

Нескольких слов не свяжу,

С другою танцую весь вечер,