История развития законодательства о банкротстве

Напомним сначала об исторически складывавшемся отношении к банкротству. Было время, когда право разрешало казнить несостоятельного должника. Банкрота приравнивали к вору, надевали на него ошейник и помещали у позорного столба. Несостоятельность ассоциировалась с позором. Интересно, что Наполеон сравнивал несостоятельного должника с капитаном, покинувшим корабль, а факт несостоятельности рассматривал как преступление. И пусть от законов XII Таблиц, разрешавших кредитору разрубать несостоятельного должника на части, нас отделяют столетия и внимание законодателя с тела неспособного платить должника перешло на его имущество.

В дореволюционной России была создана целая система норм о банкротстве, которые образовывали конкурсное право.

Гражданско-правовое регулирование банкротства оказалось делом достаточно сложным. На отработку норм уходили без преувеличения столетия.

Законодательство о банкротстве в России было трудно не только создавать, но и применять. По свидетельству известного российского цивилиста Г. Шершеневича, многие статьи были построены настолько сложно, что затрудняли не только торговых лиц, но и опытных юристов^[1] .

В настоящее время накоплен богатый опыт применения дореволюционных законодательных актов. Однако новое российское законодательство пошло по другому пути и в большинстве своем нормы о банкротстве заимствовало за рубежом.

Так, в дореволюционной терминологии в отношении современных арбитражных управляющих употреблялся наиболее понятный русскому языку термин «попечитель». Попечитель избирался из числа присяжных поверенных и адвокатов. Здесь различие не только в дефинициях, но и в функциях данных лиц.

Управляющий более жестко внедряется в финансово- производственную сферу банкрота, что во многих случаях направлено не на оздоровление предприятия, а на его полное разорение. Это происходит как из-за непрофессионализма арбитражных управляющих, так и из - за их недобросовестности. Недаром существующий режим несостоятельности многие юристы именуют очередным институтом передела собственности наряду с приватизацией.

Основной целью попечителя-опекуна являлось обеспечение законности всех действий несостоятельного предприятия. При вступлении в должность он давал клятвенное обещание.

Думается, что действующему законодательству о несостоятельности требуется введение процедуры предупреждения управляющих об ответственности за любые противоправные и недобросовестные действия.

Исторические памятники русского права, посвященные банкротству, содержали немало достижений, которые могли быть адаптированы и к современной коммерческой ситуации. История института банкротства начинается с момента возникновения рыночных отношений. Становление рынка остро вызвало потребность устранить разрушительные для экономики последствия несостоятельности предпринимателей (ростовщиков, купцов, торговцев, банкиров, заводчиков, фермеров). И с первых же шагов активную роль здесь стало играть государство.

На первом этапе вмешательство государственных органов носило карательный характер, который в большинстве своем сводился к простой мести. Так, Закон XII Таблиц предоставлял право кредиторам, в отношении которых обязательство не было исполнено, применять к должнику членовредительные наказания, вплоть до разрубания его на части. Законы Германии, принятые в 1531-м и 1540 годах, должников приравнивали к ворам и предписывали подвергать их немедленной казни.^[2]

Вместе с тем встречались и цивилизованные формы ответственности. Например, предусматривалось право кредитора на возмещение убытков oт неисполнения обязательств. Со временем произошло осознание, что кредитору, убившему должника, лучше от этого не становилось, невозвращенный долг не переставал быть таковым. Постепенно законодательство качественно меняло свои установления, перенося акценты на имущественное обеспечение долга и его реальный возврат в натуре.

Памятники Древней Руси свидетельствуют, что уже в тот период существовала нормативно-правовая основа для признания должников банкротами. «Русская правда» закрепляла дифференцированный подход к оценке несостоятельности. Она знала несчастную несостоятельность, возникшую не по вине должника, и вместе с тем вводила нормы о суровой каре за злонамеренную несостоятельность, когда должник скрывался от уплаты долгов «бегством в чужую землю». По возвращении он вместе с имуществом подлежал продаже с торгов, а вырученная сумма распределялась между кредиторами пропорционально их требованиям.

Деление несостоятельности на категории и установление характера вины должника свойственно исключительно русскому законодательству. В любом явлении идет попытка докопаться до сути причин, его порождающих, во имя справедливой оценки и воздаяния. Рациональный и деловой Запад такой черты в характере своих народов не имеет.

Именно поэтому мы считаем, что учет в законодательстве и анализ судом причин несостоятельности позволили бы предпринять наиболее действенные шаги к возрождению рентабельных, но испытывающих временные трудности предприятий, и наоборот, к открытию конкурсного производства в отношении безнадежных должников.

Любопытно, что уже в раннем законодательстве о несостоятельности вводилась очередность удовлетворения требований кредиторов. Первым по очереди был князь, за ним иностранные и иногородние купцы, а последними - местные кредиторы. В более позднем российском законодательстве, например Уложении Алексея Михайловича 1649 года, преимущество в очередности кредиторов отдавалось государственной казне и иностранным кредиторам^[3] .

Необходимо отметить, что наряду с традиционными процедурами конкурсного производства российское законодательство той поры регламентировало также иные процедуры, направленные на восстановление платежеспособности должников в процессе торговой несостоятельности, то есть то, что на современном языке называют реабилитационными (восстановительными) процедурами. Для их проведения были созданы администрации по торговым делам.

Итак, изучение истории, обращение к российским традициям гражданско-правового регулирования банкротства представляется нам делом необходимым. Современный этап развития гражданского права, в том числе проблема гражданско-правового регулирования банкротства, - это не что иное, как новый виток развития того механизма, который закладывался в России на протяжении XVIII и XIX столетий.