Явление девятое

Те же и Красавина .

Бальзаминова . Чем, матушка, обрадуете? Мы тут без вас завяли совсем.

Бальзаминов (Красавиной) . Погоди, не говори! я зажмурюсь, все легче будет.

Красавина . Ох, далеко я ехала, насилу доехала. (Садится.)

Бальзаминова . Откуда ж это, матушка?

Красавина . Отсюда не видать.

Бальзаминов . Погодите, маменька, погодите!

Красавина . Ехала селами, городами, темными лесами, частыми кустами, быстрыми реками, крутыми берегами; горлышко пересохло, язык призамялся.

Бальзаминов . Хлопочите, маменька! Хлопочите скорей!

Бальзаминова достает из шкафа водку и закуску и ставит на стол.

Вот, пей, да и говори уж что-нибудь одно.

Бальзаминова (наливает рюмку) . Кушайте на здоровье!

Красавина . Выпью, куда торопиться-то.

Бальзаминов . Ну, ну, поскорее! А то я умру сейчас, уж у меня под сердце начинает подступать.

Красавина . Ишь ты какой скорый! Куда нам торопиться-то! Над нами не каплет.

Бальзаминов . Что ж она не говорит! Маменька, что она не говорит? Батюшки, умираю! Чувствую, что умираю! (Садится.)

Красавина . Не умрешь! А и умрешь, так и опять встанешь. (Берет рюмку.) Ну, честь имею поздравить! (Пьет.)

Бальзаминова . С чем, матушка, с чем?

Красавина . Как с чем! А вот стрелец-то твой подстрелил лебедь белую.

Бальзаминова . Неужли, матушка, вправду? Слышишь, Миша?

Бальзаминов . Говорите что хотите, я умер,

Красавина . Много он маху давал, а теперь попал – под самое под правое крылышко.

Бальзаминова . В последнее-то время, знаете ли, много с нами таких несчастных оборотов было, так уж мы стали очень сумнительны.

Красавина . Да что тут сумлеваться-то! Хоть завтра же свадьба! Так он ей понравился, что говорит: «Сейчас подавай его сюда!» Ну сейчас, говорю, нехорошо, а завтра я тебе его предоставлю. «А чтоб он не сумлевался, так вот снеси ему, говорит, часы золотые!» Вот они! Отличные, после мужа остались. Ну, что, ожил теперь?

Бальзаминов (вскакивает) . Ожил! Ожил! Давай их сюда! (Берет часы.) Что ж это, маменька, я вас спрашиваю?

Бальзаминова . Это тебе за долгое твое терпенье счастье выходит.

Красавина . А ты помнишь наш уговор? Ты на радостях-то не забудь!

Бальзаминов . Ты просила две?

Красавина . Две.

Бальзаминов . Ну, так вот ты знай же, какой я человек! Маменька, смотрите, какой я человек! Я тебе еще пятьдесят рублей прибавлю.

Красавина . Ишь ты, расщедрился! Ну, да уж нечего с тобой делать, и то деньги.

Бальзаминов . Маменька, уж вы теперь смотрите за мной, как бы со мной чего не сделалось. Батюшки мои! Батюшки мои! (Прыгает от радости.) Я теперь точно новый человек стал. Маменька, я теперь не Бальзаминов, а кто-нибудь другой!

Красавина . Давай пляску сочиним на радости!

Бальзаминов . Давай! А вы, маменька, говорили, что я сделать ничего не умею! А ты говорила, что я дурак!

Красавина . Я, брат, и теперь от своих слов не отступлюсь.

Бальзаминова . А ты, Миша, не обижайся! Пословица-то говорит, что «дуракам счастье». Ну, вот нам счастье и вышло. За умом не гонись, лишь бы счастье было. С деньгами-то мы и без ума проживем.

Бальзаминов . Еще бы! На что мне теперь ум? A давеча, маменька, обидно было, как денег-то нет, да и ума-то нет, говорят, А теперь пускай говорят, что дурак: мне все одно.

Красавина . А то вот еще есть пословица. Ты долго за невестами ходил?

Бальзаминов . Долго.

Красавина . А пословица-то говорит: «За чем пойдешь, то и найдешь».

Бальзаминова . И то, матушка, правда.

Бальзаминов (Красавиной) . Ну, давай плясать! Становись!

Сваха становится в позу.