Quot;Я всегда рядом с тем, кто идет Своей Стезей", - вспомнились ему слова Мелхиседека

Проще простого: пойти на торговый склад да и спросить, правда ли, что пирамиды так далеко, как говорят.

Помещение, где сидел англичанин, больше напоминало хлев, и пахло там потом, пылью, скотиной. "Стоило десять лет учиться, чтобы оказаться в такой дыре", - думал он, рассеянно перелистывая химический журнал.

Однако отступать было некуда. Надо было следовать знакам. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы отыскать тот единственный язык, на котором говорит Вселенная, - для того и учился. Сначала он увлекся эсперанто, потом религиями и наконец - алхимией. И вот теперь он свободно говорил на эсперанто, досконально знал историю разных вер, однако алхимиком еще не стал. Да, конечно, кое-какие тайны он открыл, но вот сейчас намертво застрял и уже не мог продвинуться в своих исследованиях ни на шаг. Он тщетно пытался попросить помощи еще у какого-нибудь алхимика - все они были люди чудаковатые, думали только о себе и почти всегда отказывали в совете и содействии. Может быть, они так и не сумели постичь тайну Философского Камня и оттого замыкались в себе?

Англичанин уже истратил на бесплодные поиски часть отцовского наследства. Он ходил в самые лучшие на свете библиотеки, покупал самые редкие, самые важные книги по алхимии - и вот в одной из таких книг вычитал, что много лет назад знаменитый арабский алхимик побывал в Европе. Уверяли, что ему больше двухсот лет, что он нашел Философский Камень и открыл Эликсир Бессмертия. На англичанина это произвело сильное впечатление, но все бы это так легендой и осталось, если бы один его приятель, вернувшись из археологической экспедиции в пустыню, не рассказал ему о неком арабе, наделенном сверхъестественными дарованиями. Живет он в оазисе Эль-Фаюм. Ему, по слухам, двести лет, и он умеет превращать любой металл в золото.

Англичанин тотчас отменил все свои дела и встречи, собрал самые нужные и важные книги - и вот он здесь, в дощатом бараке, похожем на хлев, а за его стенами большой караван, который собирается идти через пустыню Сахару, и путь его будет пролегать мимо оазиса Эль-Фаюм.

Quot;Я должен своими глазами посмотреть на этого проклятого алхимика", - подумал англичанин, и даже вонь верблюдов показалась ему в эту минуту не такой уж невыносимой.

Тут к нему подошел молодой араб с дорожными мешками за спиной и поздоровался с ним.

Куда вы направляетесь? - спросил он.

В пустыню, - отвечал англичанин и снова взялся за чтение.

Ему было не до разговоров: надо вспомнить все, что он выучил за десять лет; вполне возможно, что алхимик захочет проверить его познания.

Юноша тем временем достал из заплечного мешка книгу и тоже стал читать. Англичанин заметил, что книга испанская. "Это хорошо", - подумал он, потому что по-испански говорил лучше, чем по-арабски. Если этот юноша тоже отправится в Эль-Фаюм, можно будет с ним поговорить в свободное время.

Quot;Забавно, - думал тем временем Сантьяго, в очередной раз перечитывая сцену похорон, которой начиналась книга. - Вот уж почти два года, как я взялся за нее, а до сих пор не сдвинулся дальше этих страниц".

Рядом не было царя Мелхиседека, и все равно он не мог сосредоточиться. Кроме того, отвлекали его мысли о том, верное ли решение он принял. Однако он понимал главное: решение в любом деле - это всего лишь начало. Когда человек решается на что-то, то словно ныряет в стремительный поток, который унесет его туда, где он никогда и не помышлял оказаться.

Quot;Отправляясь на поиски сокровищ, я и не предполагал, что буду работать в лавке, торгующей хрусталем. Точно так же этот караван может оказаться моим решением, но путь его так и останется тайной".

Перед ним сидел европеец и тоже читал книгу. Сантьяго он показался человеком несимпатичным: когда юноша вошел в барак, тот поглядел на него неприязненно. Это, впрочем, ничего - они все равно могли бы подружиться, если бы он не оборвал разговор.