Глава 1. Тень леса. Сумерки иллюзий

Чаров Антон Сергеевич

Наполнители городов

Jager 2006 - 2008

Аннотация

Книга похожа на мозаику. Несколько связанных друг с другом историй из жизни инфантильного парня через призму его галлюцинирующей, распадающейся психики. Трипы, путешествия, видения и дикие выходки, философские рассуждения. Произведение об изнанке жизни современной молодёжи.

Чаров Антон Сергеевич

Наполнители городов

Содержание

Вместо введения.

Глава 1. Тень леса. Сумерки иллюзий.

Глава 2. Блик состоявшегося.

Глава 3. Та же Спираль, но виток не тот.

Глава 4. Путешествие. Начало. Питер Орехово.

Глава 5. Путешествие. Дверь в Тверь.

Глава 6. Путешествие. Пустые холмы.

Глава 7. Холмы. Продолжение.

Глава 8. Карьерный террорист пока в пути.

Глава 9. Москва упадочно и порочно.

Глава 10. Воронеж. Гликодин на выезде. Сам Себе Отец.

Глава 11. Ужас и террор в Шахтах.

Глава 12. LSD, ГНК, ТГК и прочие трёхвалентные радости

ПостГлава Дурь всему голова

З.Ы. Будем помнить всегда…

Вместо введения.

Это не так просто, как ты думаешь - заниматься тем, чего не желаешь. Это всё равно, что ходить голым в башмаках на пару размеров меньше нужного. Становится жутко неудобно, стыдно и беспросветно. В голову начинают приходить злые самоубийственные мысли и в конечном счёте ты сходишь с ума. Начинаешь бухать, тем самым занимая всё свободное время, а если есть возможность и рабочее. "Слесарный синдром" маленького человека с большими, почти неуёмными, амбициями. Грёзы о рекламных картинках - подключаешься к матрице всеобщего потребления. Я знаю таких. Офис. Кредит. Ипотека. Всё это дети двадцать первого века.

Действительность слишком пугает своей реалистичностью. Впрочем, нет… раньше пугала. Теперь она наводит ужас и моральный террор. Для большинства это утверждение - параноидальный бред, для меня - устоявшийся факт.

Моя мать говорит, что я был тихим и послушным ребёнком. "Да, с тобой не было проблем" - повторяла она - "Никаких истерик и капризов. Ты всегда держался и терпел. Но вот упрямый, как козёл, был уже тогда". Когда мне было 2 года и 1 месяц, я решился на свою первую кражу из магазина. Знаете, дети иногда начинают нервно махать руками, извиваться, пускать слюни, плакать и орать - "Хочу!!! Ну, куупиии!!!" От всех этих подёргиваний меня тошнило уже тогда. Напрягать и так выбивающуюся из сил мать - одиночку, я не мог, посему решил всё сделать сам. В тот момент, когда мама отвлеклась расспрашивая продавщицу, я незаметно улизнул в отдел игрушек. На дворе стоял январь 1986 года. СССР доживал последние дни и уже тужился, чтобы через пару лет родить всё это воровское и аморальное дерьмо, что раскинулось от Балтики до Тихого океана. Сумасшедшие девяностые... вседозволенность, беспредел, политика, миллионеры, нищие, наркотики... Но что мог понять в этом двухлетний ребёнок? Он только учился терпеть. Отдел игрушек функционировал по принципу самообслуживания. Берешь - платишь и сваливаешь. Разумно рассудив, что второе необязательно, я схватил красный паровоз и ринулся к выходу, где и был пойман мамой. В принципе никто не заметил моего "мелкого хищения" и можно было по-тихому свалить. Но моя мать честная женщина, строго отчитав меня, заплатила за игрушку. Думаете, неудачи остановят неудачника? Вы заблуждаетесь. Они придают ему сил, разогревая его ярость и страсть. До сих пор в семейном фотоальбоме осталась карточка - улыбающийся ребёнок из далёкого советского прошлого, стоит в пятнистой шубке и держит в руках паровоз. Справа - светлое окошко, скрытое зарослью кустарника, а слева - чёрное окно, ничем не прикрытое, манящее взгляд наблюдателя.

Глава 1. Тень леса. Сумерки иллюзий.

Странная компания собралась на нелюдимой асфальтированной дороге, проходящей под мостом через одну из самых исторических рек. Именно в устье этой реки лет триста назад русский царь Пётр поставил свой мало кому известный пушечный завод. Небольшой военно-сырьевой придаток строящейся столицы. Может, это знаковое событие? Скорее, мне тогда хотелось так думать, ведь я был сам лет на триста младше, чем сейчас. С виду ничем не примечательное место украшали кучки мусора, лежащие то тут, то там.

Северные деревья, берёзы туристического края потеряли свою листву - стояла осень. Не совсем поздняя, но уже начинавшая вгонять в депрессию. Граффити, оставленные чьей-то неведомой рукой, непрерывно наблюдали за происходящим. Вид самого большого в городе стадиона создавал иллюзию защищённости от чужих взоров. Ведущая в парк кривая дорожка, по которой мы пришли, придавала настроение вечерней прогулки и настраивала на уверенность. Редкий прохожий, браво шагающий по мосту, скидывал свой окурок вниз на дорогу, дорогу, ведущую куда? Любопытство не друг и не враг, любопытство - это молодость и решимость, это харизма удачи, поднимающая настроение даже в самые хреновые времена. Про наркотики, изменяющие сознание, я знал тогда очень мало, вернее почти ничего. Меня не сильно трогали рассказы о них, как и у большинства ровесников, алкоголь был моим братом. Только потом, много мыслей вперёд, я решил для себя, что алкоголь один из сильнейших из них, завлекающий в свои сети, лишающий проблем, дающий силу и энергию, омолаживающий, вызывающий буйство фантазии, но и требующий взамен непомерно высокую плату - тогда я был согласен её платить, тогда было чем. Интерес к проведению эксперимента с декстрометорфаном, в простонародье "дэ икс эм", у меня вызвал один из самых интересных из встречавшихся мне людей. Он называл себя просто - Плёск. Хотя привыкнуть к этому прозвищу мне мешало долгое знание его под другим именем, которое обычно запечатлено у человека в паспорте, Александр Дарсов. Среднего роста, светловолосый паренёк с яростно увлечёнными голубыми глазами. Мало кто из людей вызывал во мне столь противоречивые эмоции, так искусно овладевал моим вниманием и заставлял переходить из разряда заядлых одиночек в ведомую личность. Саня прибыл в город по неизвестным причинам из далёкого Краснодара. Из многочисленных обрывочных рассказов о его жизни там, мне показалось, что он скорее бежал, чем приехал по собственной воле и разумению. Объездив автостопом почти всю Россию до Урала, решил покорить Европу и вместе с таким же фриком, как и сам, просочился через границу в Германию. Напарника задержали, а Плёск несколько месяцев жил в Дрездене, вписавшись у студента и, зарабатывал на хлеб, делая желающим кустарные татуировки. К слову сказать, всё его тело было покрыто различными наколками собственного производства. Почти все его рассказы о своей короткой, но поверьте, насыщенной жизни изобиловали различными наркотиками, а также мистикой и шаманизмом. Он искусно рисовал в глазах окружающих свой портрет сурового психоделического воина на просторах необъятной ментальной и материальной вселенной. Исследователь сознания, психонавт, аферист. Он познакомил меня со многим... Совсем рядом с ним стоял мой старый друг Джон, которого с недавних пор начали кликать Сусом. Именно у него на хате впервые увидел Саню. Более всего меня тогда поразила его аура. Она оценивающе вторглась в меня, собирая нужную информацию и, также бесцеремонно удалилась.

Это было около года назад, тогда состоялось наше "шапочное" знакомство. Сейчас же, уже пару месяцев мы втроём предпочитали проводить время вместе.

В то время я вёл беззаботную жизнь тусовщика - студента, слишком отвязный неформал, чтобы удержаться на скользкой грани нормальности. Я запоем читал фантастику и также пил любые алкоголесодержащие напитки, сопровождая всё это дикими абсурдными перформансами на улицах нашего погрязшего в морали городка. Завершающим штрихом нашей компании была девушка - студентка, чьи черты практически стёрлись у меня из памяти. Помню, что привёл её Плёск. Он любил привлекать к себе новых людей, которые хотели от него услышать что-то важное, получить ключ к пониманию, к цели, к познанию. И ведь он давал им нечто, что каждый расценивал по-своему. Общаться с Плёском всё равно, что встретить на улице капитана Блада - некого пирата современности, путешественника, шамана - и ловить каждое слово его невероятных историй. Кому какая разница, даже если в них иногда разнятся детали и путаются концовки? Задача наша на тот момент заключалась в распитии восьми банок малоизвестного мне средства от кашля - "Гликодин", продававшегося почти в каждой аптеке. Тёмная, вязкая жидкость со специфическим запахом, сильно отдававшая ментолом, явно не внушала доверия. На секунду я даже усомнился: стоит ли продолжать? Но тут же отбросил эту мысль, как порочное порождение грязной шлюхи из соседней подворотни. Я сделаю это. Выбрав место, замечательное место под мостом, Александр остановил нас и произнёс: "Ну что, товарищи, вот и прибыли. Так, Джон, дай мне свой бэг, и слушай... достань пока стаканчики". Происходит процедура извлечения восьми оранжевых коробочек, размером с две пачки сигарет, сложенных вместе. "Фу, уже завоняло", - изрёк Сус, картинно изобразив приступ тошноты, подступающий к горлу. Меня это немного рассмешило и одновременно озадачило - ведь никакого запаха я не чувствовал. Плёск с видом старого скорняка извлекал из коробочек небольшие бутылочки по 100 мл каждая, причём делал это - сразу видно - далеко не первый раз. Также в нашу амуницию входила бутылка минеральной воды, коей отводилась роль преотличнейшего запивона! Я сразу заметил, с какой жаждой Сус примкнул к горлышку и сделал глоток живительной влаги - наверное, чтобы сбить запах подумал я. Девушка, которая шла с нами, по большей части молча, с интересом наблюдала за происходящим. Когда последняя коробка из оранжевого глянца полетела на землю, Плёск произнёс: "Приступим, господа". Сироп был разлит по пластиковым стаканчикам под невнятное бурчание Суса и все замерли как перед тостом, думая, кто же осмелится это сделать первым. Выслушав несколько историй Плёска касательно некоторых его сиропных трипов, мы проглотили содержимое.

Далее решено двинуть к лесу. У Сани всегда был чётко продуман маршрут движения. Размышляя об этом сейчас, мне кажется, что он всегда всё чётко планировал. Он хватал идею, раскручивал её в обширную, непредсказуемую авантюру, а потом бегал туда-сюда, врал, обещал, заверял. Он втягивал в неё максимальное количество народу, на ходу оттачивал последние штрихи, иногда даже производил полную корректировку намеченных действий. Я всегда гадал, что же он так всё время яростно ищет? Мог ли Плёск сам ответить на этот вопрос? Да, я родился в этом небольшом северном городе, а сейчас всё говорит о том, что мистер крутой "гражданин мира" знает его лучше, чем я. Мы прошли вдоль стадиона, обмениваясь последними новостями и выслушивая болтовню Плёска касательно ожидавшего нас прихода. По его словам, первые эффекты появляются примерно через 30 - 60 минут. "Время собраться с мыслями ещё есть," - подумал я и произнёс: "Становится холодновато". И тут же получил ответ ведущего передачи: "Ничего, ещё немного, и ты не почувствуешь мороза. Сироп разгоняет кровь, так что холодно тебе точно не будет." Обогнув стадион, выходим на дорогу, ведущую к мосту, на котором всегда оживлённое движение. Слева разливалась река. Летом здесь активно купаются жители близлежащих домов, а осенью встретишь разве что собачников с их вечносрущими питомцами. Без приключений мы вышли на мост, пересекли его в направлении автостоянки и направились выше в ту сторону, где располагается местная топографическая часть. Улица была далеко не из самых центральных, но именно это и требовалось в данный момент. Я вёл с Плёском оживлённую беседу, расспрашивая его об эффектах сиропа и предстоящих событиях. Он довольно охотно отвечал, пускаясь в пространно-эмоциональные повествования на данную тему. Со своими "И..","Ну..", он искал подходящие слова, вытягивая их то ли из памяти, то ли из протекающих мимо мыслепотоков. Мы шли по правой, неасфальтированной стороне дороги, такой выбор был, очевидно, продиктован подсознанием, так как я заметил, что все остальные люди обычно ходят по этой улице по её левой, асфальтированной полосе. Наш марш медленно продвигался вперёд к цели, то и дело, останавливаясь, дожидаясь, как всегда еле-еле ползущего Суса, который о чём-то беседовал с единственной в нашей компании девушкой. Вот мы пересекли последний проспект и свернули вниз под очередной мост и пошли вдоль русла речки. Русло - справа. А слева - среди деревьев, кустов и ещё неизвестно какой осенней наросли проглядывали глазницы домов, виселицы фонарей, и там - никого. В буквальном смысле - никаких шевелений. Только отчётливый свет, бьющий нам в лица. В лица партизан, крадущихся вдоль, не идущих поперёк. Стало совершенно очевидно, что мы пришли в какую-то особую местность. В ней правят свои законы, существуют свои тенденции притяжения.

"Я стал видеть гораздо отчётливее,- произнёс мой голос.- Всё это сильно смахивает на сцену из остросюжетного фильма".

"Это ещё что Гер... вот дальше ты просто... немножко... охуеешь," - произнёс Плёск, вставляя во фразу свои коронные паузы. Вообще, по паузам у него отдельный пунктик. Во-первых - это фишка, автограф, подпись, если хотите, во-вторых - инструмент склейки разговора. Делая паузу, ты подчёркиваешь слово и даёшь себе время на генерацию следующего. Это полезное приспособление, когда хочешь завладеть вниманием человека, потом заинтересовать его в себе, ну а затем, как говорится, каждый при своей совести... Хотя я бы не советовал поступать опрометчиво.

А вообще Гер - это я, то есть так меня называет большинство. Или точнее эту мою маску-личность знает большинство. И я нисколько не против её носить. Не всегда конечно. Главное не воспринимать всё слишком по-своему, помнить о наличии многогранности. Квартет двигал свою песню вдоль тропинки, песня влекла и манила. Всё было ново и не познано. Каждый, наверное, скажет, что первый трип - есть первый. "Куда мы вообще идём?" – казалось, я этим высказыванием чуть колыхнул тишину, давившую живой темнотой вокруг. "Пока прямо. Не парься. Сейчас как раз будет небольшой мостик", - поспешил успокоить Плёск. "Никогда так чётко не видел в темноте", - я, казалось, обращался к неведомому собеседнику из соседних кустов. "DXM действует на все виды рецепторов мозга сразу, это мощный диссоциатив" - пояснил Саня. Немного попетляв, дорога вывела нас к небольшому мосту. Подобные конструкции можно причислить к паранормальным явлениям, поскольку без магии они тут же развалились на бесконечное количество разного хлама, из которого были сделаны. К нему с противоположной стороны, подходил человек. Причём сказать какой он было сложно. Осталась лишь одна ассоциация - "чужой", "не такой", "опасный". Это всё было одним монолитным ощущением, только сейчас разбитым на слова. Метрах в четырёх от моста располагалась труба, убранная в мощную защитную металлическую перевязь. Она проходила таким образом, что с одной стороны реки на неё легко можно было зайти, а с другой - столь же легко сойти. "Ну, что? Мы лёгких путей не ищем, да, Гер?" - спросил Плёск, вынашивая свою очередную авантюру. - "Пойдём по ней" - указывает на трубу - "Ну, а всякие козлы обоссаные могут по мосту пиздовать. Партия их ещё встретит на том берегу. Ну, давайте. Давайте" После столь венценосной тирады он вскарабкался на трубу и полез по ней. Сказать честно, и мост тогда казался мне достаточным препятствием, да ещё и ходившие тут повсюду чуждые создания. Не-ет, с меня хватит и моста. Пьяной походочкой я пересекаю это творенье рук человеческих и оказываюсь на другой стороне. Как я очутился здесь? Кто шёл по мосту, а кто нет, и в какой последовательности мы это сделали, я вам не скажу, вероятно, это стало очередной тайной моего подсознания. Чёрт! Почему раньше до меня не дошло?. Это же точно другая сторона. Именно! Она не такая, какая была на том берегу. Я незамедлительно поделился своим наблюдением и нашёл в этом плане единомышленников, чем был искренне удивлён и порадован. Да, всё как говорится "путём". И путь наш ...

Мимо нас, в направлении непонятных и еле различимых (или осознаваемых?), двух- и трёхэтажных строений, не исключено, что даже и жилых, мерно проследовал подозрительный субъект. Эдакий бритый обыватель, возможно, попадающий домой после трудового дня. Честно говоря, меня это немного напрягло, но виду я не подавал, впрочем, все остальные тоже не обратили на сего типчика своего внимания. Нас более увлекала лужа, находящаяся под ногами, мини-озеро грязи. В нём покоились гнилые веточки и листья, камешки с дороги и отражения наших лиц. Я заворожено глядел на воду, затаив дыхание. Это сравнимо с восторгом и удивлением маленького ребёнка, который ещё может узреть красоту в давно не привлекающих взрослых людей вещах. Я понимал, что вокруг стало совсем темно, но тем не менее отлично видел. И тишина - или "нетишина", она именно то, что нужно. Прекрасное дополнение картины. "Классная штука, - я решил нарушить молчание. - Что-то в ней есть такого". "Да, лужа ништяк," - отозвался Сус. "Ладно, завязывай, идём дальше," - начал подрывать всех Плёск - "Там будут более интересные темы". Шепотом, кидая в пустоту обрывочные фразы, мы проследовали за ним. Вообще "Дальше" - это целая философия, динамика, все знают, что нужно двигаться вперёд, после того как достиг чего-либо, проблема в том, что никто пока не понял - ходим мы по кругу или всё же нет? Дорога поворачивала немного влево и вскоре пошла вдоль пятиметровой насыпи, на которой располагались железнодорожные пути. С одной стороны - стена, с другой - река. С одной - насыпь и рельсы, перекатывание камушков, с другой - переговоры тополей с неторопливым течением реки. Путешествие уже начало довольно жёстко попахивать некой мистикой, хотя тогда я мало что соображал в подобных вещах. Но всё это было неописуемо классно. Глоток свежего воздуха, батенька. Очки медленно начинают слезать. Мы зашли под мост. Он наплыл на нас. Единый, огромный. Это зрелище я не забуду никогда. Мне даже тогда показалось, что он немного живой, что он впитал в себя что-то от людей-человеков, их мудростей и страхов, их личностей и воспоминаний. Мост состоял из двух перекрытий, между которыми было пустое пространство. В нём и находилось небо. "Классно, да?" - сразу видно, что Плёск был очень рад тому, что показал нам эту штуку. - Я заметил это прошлой весной. Просто офигенно". Он посмотрел на меня восторженными глазами, на его лице сияла улыбка, и я понемногу начал открывать его мир. Космос так называемой псехеделии, пространство иного восприятия, этот мир позже стал и моим миром. Моей родиной. Приходя туда снова и снова, я начал замечать интересное чувство, возникающее в самом начале трипа. Оно появляется, когда попадаешь в парк из своего сна из далёкого детства, когда гуляешь по улицам прошлого, знаменитых для тебя теми обезбашенными деньками, которые ты провёл на них со своими друзьями. Но ностальгии нет, есть только чёртова машина времени, и после определённых моментов она выбрасывает тебя обратно. Ну а мы шли ДАЛЬШЕ. Дорога начала петлять вдоль забора из бетонных плит и густой заросли кустарника, вокруг - никого. Координация и ориентация в пространстве стали заметно рассеянней. Сложно было определить с какой стороны мы пришли, сколько времени прошло и всё такое. Времени нет. Расстояния тоже. Все эти метрические границы - Самый Большой Обман "здоровой" психики. Познай себя, отделись и разлейся, прочувствуй весь процесс. Мы прошли ещё немного по траве и попали на асфальтированную дорогу, её появлению здесь я был жутко удивлён. Слева от нас, в ночной дымке, словно последняя цитадель высилась многоэтажка. В ней располагался Дом престарелых. Я сделал шаг, затем другой и понял, что иду и это уже не остановить. Ватный мир. Давно покинутые пределы. Слова здесь неуместны. Образы нечётки и многополярны. ТО, что выносишь из ЗОНЫ DXM, остаётся с тобой навсегда. "Давайте найдём место," - раздался голос. Это Плёск. Начал вести трип. "Там, ближе к реке, есть одно неплохое". Мы остановились на небольшой полянке. Метрах в трёх внизу - река. Её звуки разливаются голосом. Они - вечны и мудры. Полянку, совсем маленькую по площади, с одной стороны ограничивал поваленный ствол тополя, который Сус облюбовал как скамейку. Посреди места - погасшее костровище. "Просто кроет и уносит," - пробормотал Сус. Плёск ходил вокруг, то и дело присаживался и что-то искал на земле. Я не задавал вопроса, зачем он это делает. У меня его тогда не возникло. "Ну как состояние, Гер, что, тебя разогнало?" - спросил он. "Ну, так вроде бы ничего," - ответил я, явно кривя душой. Мне вообще очень сложно быть искренним с людьми, а ведь искренность - самое важное качество общения. Зрение начало играть со мной в игры. Картинка немного съехала, и было ощущение, что видишь мир под углом. Причём таким образом, как будто несколько картинок наложены друг на друга, и то одна, то другая вспыхивает, становится немного поярче, чем и изменяет общее видение. Ощущение поиска и важности нашей миссии не покидало меня. Кем я был до этого, как представлял себе всё мирское, общепризнанное уложение рухнуло в один момент, оказавшись просто паутиной в забытом углу. Когда думаешь - стоит невообразимая тишина, ты полностью сконцентрирован на мысли, но звуки в то же время присутствуют, и ты можешь сосредоточиться на каждом из них. Мечта человека - "А что бы было, если б я был птицей?" - не несбыточна, просто мы слишком предвзяты к собственным страхам и ценим свои миры как самые лучшие. Неспроста написано, что человек сотворён по образу Создателя. И, как и Творец, человек требует своего абсолютного признания, но только своего и ничьего другого. Мы решили идти дальше. Дорога брала вверх и уводила всё глубже и глубже в лесной массив. Мне всё время казалось, что меня разворачивает куда-то направо и вниз. Земля не была статична. Окружающий мир казался огромным, величие всего - поражало. Время пульсировало и оценивалось лишь количеством приобретённых впечатлений. Мы испытывали восторг от необычайно красивых рисунков, образованных корнями деревьев, от мягкого хвойного покрова леса, казалось вот-вот, ещё чуть-чуть и выйдет старый, мудрый лесной дух, чтобы поделиться с нами своим многовековым знанием. Руки. Мои руки стали определённо другими. Они самостоятельное в едином, часть симбиота со всеми правами и обязанностями. Или я просто не замечал раньше какие они? Причём я нисколько не воспринимал их как часть себя, они просто подчинялись мне, но жили своей, отделимой от меня жизнью. Тем временем мы добрались до места, где кончался асфальт. Дорога резко взяла налево и вверх. Наши ноги утопали в земле как в мягкой глине. Это было необычайно поразительное ощущение. Грани личностного начали стираться. Окружающий мир входил в меня, пронизывал и уносился дальше. Он дёргал мои невидимые струны, заставляя мысли появляться, звенеть, вплетаясь в мелодию, доходить до апогея и резко гаснуть, лишь затем, чтобы вскоре запеть снова. Кинув взор в небо, я заскользил по венам сосен, вдохнул их запах и почувствовал как близко небо. А Плёск все ходил, показывал, как будто трудился над каждым из нас. Он стоял намного выше, и все мы понимали это. Демон не от мира сего. А может, как раз он и есть тот самый лесной дух? "Посмотри туда, ты видишь это, а вон то - потрогай, иди-ка сюда - посмотрите, что я нашёл," - он не давал теме застояться, никому не давал уйти в себя. Мы все занимались одной коллективной вещью. Интерсубъективность, как он говорил. Но для бедной женской психики всё это, видно, оказалось слишком большой нагрузкой. Девушка, назовём её бедной Аннушкой, медленно передвигалась, высоко задирая ноги, как во время марша на военном параде. И постоянно таращилась на свои белые вязаные рукавицы - они казались ей восьмым чудом света.

Дак вот, Аннушка начала просить отвести её домой, в общагу. Эмоциональный шок переживаемого вызвал защитную реакцию. Плёск пытался исправить ситуацию, успокоить её. Всё хорошо, так и должно быть... но атмосфера портилась, все это чувствовали. Нам пришлось возвращаться на городские улицы, скажем так, в не совсем обычном состоянии. Конечно, это обломно и стрёмно, но не бросать же человека в беде. Итак, мы поплыли обратно. Тем же путем, которым пришли. Когда прибыли к тому месту, где, как нам казалось, нужно сворачивать с асфальтовой дороги, долго никак не могли найти заветную тропинку. Дезориентация - так называется этот эффект DXM. Скорее всего, он связан с глубоким изменением восприятия и ослабленным чувством отделения себя от окружающего. Промучившись нехилое количество времени, наконец, нашли нужную дорогу. И вот опять Вавилон. Пугающие самопередвижные тележки, гулкие звуки подворотен. И как перейти дорогу? Это стресс! Сжимая зубы во рту и пальцы в карманах в кулак, выходишь на проезжую часть. Серьёзно, как в казино. Ставка - твоя жизнь. Титаническими усилиями наша компания добралась до тихой, прохладной улочки на окраине центра. Причём шли довольно чудно. Во-первых, скорость нашего передвижения была сравнима со скоростью обслуживания в советской парикмахерской. А во-вторых, ну что это такое, скажите-ка мне? Одна вышагивает как гусар, выставив перед собой руки. Другой еле волочит ноги пошатываясь. Третий идет, как будто рискует наступить на мину. И четвёртый - демон из сказки, порхает над ними всеми и вещает, вещает… А глаза. А лица - такие выражения имеют люди, на очах у которых вырезаны вудуистические метки - зомби-глаз. Блестящий оскал и сумасшедший взор. Нависающие дома, смазанные качающиеся картины - атмосфера вязкости происходящего. Все прохожие кажутся шокированными, но где-то на уровне подсознания понимаешь, что это не так. Машины, снующие туда-сюда. Ну вот, наконец, мы и дошли до общаги. Ах, прощайте деревянная принцесса нашего сиропного похода - надеюсь, с вами всё будет хорошо. А с нами?