Малое обращение как процесс обмена между капиталом и рабочей силой вообще. капитал и воспроизводство рабочей силы 3 страница

Увеличение производительной силы труда и максимальное отрицание необходимого труда представляют собой, как мы видели[lxx], необходимую тенденцию капитала. Осуществлением этой тенденции является превращение средства труда в систему машин. В системе машин овеществленный труд вещественно противостоит живому труду как господствующая над ним сила и как активное подчинение его себе, не только путем присвое­ния живого труда, но и в самом реальном процессе производ­ства. Отношение капитала как стоимости, присваивающей себе деятельность, созидающую стоимость, вместе с тем положено в основном капитале, существующем в виде системы машин, как отношение потребительной стоимости капитала к потреби­тельной стоимости рабочей силы.

Овеществленная в системе машин стоимость выступает, далее, как такая предпосылка, по отношению к которой созидаю­щая стоимость энергия единичной рабочей силы исчезает как бесконечно малая величина. Посредством производства в ги­гантском масштабе, обусловленного системой машин, в про­дукте также исчезает всякое отношение к непосредственной потребности производителя, а потому — к непосредственной потребительной стоимости. В той форме, в которой производится продукт, и в тех отношениях, при которых он производится, уже положено, что продукт производится только как носитель стоимости, а его потребительная стоимость выступает лишь как условие для этого. Сам овеществленный труд непосредственно выступает в системе машин не только в форме продукта или продукта, применяемого как средство труда, но в форме самой производительной силы. Развитие средства труда в систему машин не случайно для капитала, а представляет собой истори­ческое преобразование традиционных, унаследованных средств труда, превращение их в средства труда, адекватные капиталу. Таким образом, накопление знаний и навыков, накопление всеобщих производительных сил общественного мозга погло­щается капиталом в противовес труду и поэтому выступает как свойство капитала, а более определенно — как свойство основ­ного капитала, коль скоро он вступает в процесс производства в качестве подлинного средства производства.

Следовательно, система машин выступает как наиболее адекватная форма основного капитала, а основной капитал, поскольку капитал рассматривается в его отношении к самому себе, — как наиболее адекватная форма капитала вообще. С дру­гой стороны, поскольку основной капитал закреплен в своем бытии в качестве определенной потребительной стоимости, он не соответствует понятию капитала, который как стоимость безразличен по отношению ко всякой определенной форме по­требительной стоимости и может принять каждую из этих форм или сбросить ее как безразличное для него воплощение. С этой стороны, с точки зрения отношения капитала к тому, что нахо­дится вне его, адекватной формой капитала в противополож­ность основному капиталу является оборотный капитал.

Поскольку, далее, система машин развивается вместе с на­коплением общественных знаний и вообще производительной силы, постольку не рабочий, а капитал выступает в качестве представителя всеобщего общественного труда. Производитель­ная сила общества измеряется основным капиталом, существует в нем в предметной форме, и, наоборот, вместе с этим всеобщим прогрессом, который капитал присваивает себе бесплатно, раз­вивается производительная сила капитала. Здесь не следует входить в рассмотрение развития системы машин во всех дета­лях; оно необходимо здесь только в самой общей форме, по­скольку средство труда, превращаясь в основной капитал, утрачивает — со своей вещественной стороны — свою непо­средственную форму и вещественно противостоит рабочему как капитал. Знание выступает в системе машин как нечто чуждое рабочему, вне его находящееся, а живой труд выступает как подчиненный самостоятельно действующему овеществленному труду. Рабочий выступает как излишний, если только его дея­тельность не обусловлена потребностью [капитала][lxxi].

[VII —1][lxxii] Итак, полное развитие капитала имеет место лишь тогда — или капитал лишь тогда создает соответствующий ему способ производства, — когда средство труда не только формально определено как основной капитал, но устранена его непосредственная форма и основной капитал противостоит труду внутри процесса производства в качестве машины, весь же процесс производства выступает не как подчиненный непо­средственному мастерству рабочего, а как технологическое при­менение науки. Поэтому тенденция капитала заключается в том, чтобы придать производству научный характер, а непо­средственный труд низвести до всего лишь момента процесса производства. Как при анализе превращения стоимости в капитал, так и при рассмотрении дальнейшего развития капи­тала оказывается, что капитал, с одной стороны, предполагает определенное данное историческое развитие производительных сил — среди этих производительных сил также и развитие науки, — а с другой стороны, гонит их вперед и форсирует их развитие.

Поэтому тот количественный объем, в котором капитал развивается в качестве основного капитала, а также действен­ность (интенсивность) развития капитала как основного капи­тала, — вообще свидетельствует о той степени, в которой капи­тал развит как капитал, как власть над живым трудом, и вообще о том, насколько капитал подчинил себе процесс производства. [Развитие основного капитала свидетельствует о развитии капи­тала в целом] также и в том отношении, что основной капитал выражает накопление овеществленных производительных сил и накопление овеществленного труда. Но если капитал приобре­тает свою адекватную форму в качестве потребительной стои­мости внутри процесса производства только в системе машин и в других вещественных формах существования основного капи­тала, таких, как железные дороги и т. д. (о чем мы будем говорить впоследствии), — то это отнюдь не означает, что эта потреби­тельная стоимость, эта система машин сама по себе является капиталом, или что ее существование в качестве системы машин тождественно с ее существованием в качестве капитала. По­добно тому как золото не лишилось бы своей потребительной стоимости золота, если бы оно перестало быть деньгами, так и система машин не потеряла бы своей потребительной стоимости, если бы она перестала быть капиталом. Из того обстоятельства, что система машин представляет собой наиболее адекватную форму потребительной стоимости основного капитала, вовсе не следует, что подчинение капиталистическому общественному отношению является для применения системы машин наиболее адекватным и наилучшим общественным производственным от­ношением.

[б) Разложение капитала как господствующей формы производства с развитием буржуазного общества]

Втой самой мере, в какой рабочее время — простое количе­ство труда — полагается капиталом в качестве единственно определяющего элемента, в той же самой мере непосредствен­ный труд и его количество исчезают в качестве определяющего принципа производства, созидания потребительных стоимо­стей; и если с количественной стороны непосредственный труд сводится к менее значительной доле, то качественно он прев­ращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент по отношению к всеобщему научному труду, по отно­шению к технологическому применению естествознания, с одной стороны, точно так же как и по отношению к той всеобщей производительной силе, которая вырастает из общественного расчленения труда в совокупном производстве и выступает как природный дар общественного труда (хотя и является историческим продуктом). Капитал, таким образом, работает над разложением самого себя как формы, господствующей над яроизводством.

Если, таким образом, с одной стороны, превращение про­цесса производства из простого процесса труда в научный про­цесс, ставящий себе на службу силы природы и заставляющий их действовать на службе у человеческих потребностей, высту­пает как свойство основного капитала в противовес живому труду; если единичный труд как таковой вообще перестает быть производительным, а, наоборот, является производительным лишь в рамках совместного труда многих, подчиняющего себе силы природы, и это превращение непосредственного труда в общественный труд выступает как низведение единичного труда до состояния беспомощности по отношению к представ­ленной в капитале, сконцентрированной в нем совместности,—то, с другой стороны, поддержание труда в одной отрасли производ­ства посредством сосуществующего труда[48] другой отрасли про­изводства выступает теперь как свойство оборотного капитала.

В малом обращении[lxxiii] капитал авансирует рабочему заработ­ную плату, которую рабочий обменивает на продукты, необхо­димые для его потребления. Полученные им деньги обладают этой силой лишь потому, что одновременно — наряду с трудом данного рабочего — имеет место другой труд; и лишь потому, что капитал присвоил себе труд данного рабочего, он может выдать рабочему в виде денег чек на чужой труд. Этот обмен собственного труда рабочего на чужой труд выступает здесь как опосредствованный и обусловленный не одновременным сосуще­ствованием труда других рабочих, а авансом, сделанным капи­талом. То обстоятельство, что рабочий во время производства может осуществить обмен веществ, необходимый для его потреб­ления, — выступает как свойство той части оборотного капи­тала, которая переходит к рабочему, и как свойство оборотного капитала вообще. Это обстоятельство выступает не как обмен веществ между одновременно действующими рабочими силами [Arbeitskräfte], а как обмен веществ капитала, как результат того, что существует оборотный капитал.

Таким образом, все силы труда превращаются в силы капи­тала. В форме основного капитала выступает производительная сила труда, которая положена здесь как вне труда находя­щаяся и как существующая (в виде вещей) независимо от труда. А в оборотном капитале то обстоятельство, что, с одной сто­роны, рабочий сам предпослал себе условия повторения своего труда, а с другой стороны, обмен этого труда рабочего опосред­ствован сосуществующим трудом других рабочих, — выступает так, что рабочего авансирует капитал и что, с другой стороны, одновременность различных отраслей труда создается капи­талом. (Оба последних определения, собственно говоря, отно­сятся к накоплению.) В форме оборотного капитала капитал выступает как посредник между различными рабочими.

В своем определении средств производства, наиболее адек­ватной формой которых является система машин, основной капитал создает стоимость, т. е. увеличивает стоимость про­дукта, только в двух отношениях: 1) поскольку он обладает стоимостью, т. е. сам является продуктом труда, определенным количеством труда в овеществленной форме; 2) поскольку он увеличивает отношение прибавочного труда к необходимому труду, давая труду возможность посредством увеличения его производительной силы произвести за более короткое время большее количество продуктов, необходимых для содержания живой рабочей силы. Поэтому в высшей степени абсурдной буржуазной фразой является утверждение, будто рабочий потому делится с капиталистом, что последний посредством основного капитала (который, к тому же, сам является продук­том труда и притом — чужого труда, только присвоенного капиталом) облегчает ему его труд (наоборот, посредством машины капиталист лишает труд рабочего какой бы то ни было самостоятельности и привлекательности) или сокращает про­должительность его труда.

Наоборот, капитал применяет машину лишь в той мере, в какой она дает рабочему возможность более значительную часть своего времени работать на капитал, относиться к более значительной части своего времени как к не принадлежащей ему, дольше работать на другого. Посредством этого процесса, действительно, сводится к минимуму количество труда, необ­ходимого для производства определенного предмета, но лишь для того, чтобы в максимуме подобных предметов реализовался максимум прибавочного труда. Первая сторона важна потому, что капитал здесь — совершенно непреднамеренно — сводит к ми­нимуму человеческий труд, затрату силы. Это пойдет на пользу освобожденному труду и является условием его освобождения.

Из сказанного вытекает, насколько абсурдно стремление Лодерделя превратить основной капитал в независимый от рабочего времени, самостоятельный источник стоимости[49]. Ос­новной капитал является подобным источником лишь в той мере, в какой он сам представляет собой овеществленное рабочее время, и в той мере, в какой он полагает прибавочное рабочее время. Исторически сама система машин [VII—2] предполагает для своего применения — смотри выше у Рейвнстона[lxxiv] — излишние рабочие руки. Только там, где имеется избыток ра­бочей силы [Arbeitskräfte], появляется система машин, с тем чтобы заменить собой труд. Лишь в воображении экономистов дело происходит так, что система машин оказывает помощь отдельному рабочему. Она может функционировать только при наличии масс рабочих, концентрация которых по отношению к капиталу представляет собой, как мы видели[lxxv], одну из его исторических предпосылок. Система машин появляется не для того, чтобы восполнить недостаток рабочей силы [Arbeitskraft], а для того, чтобы имеющуюся налицо массу рабочей силы свести к ее необходимому масштабу. Система машин появляется только там, где рабочая сила имеется в массовом масштабе. (К этому следует вернуться.)

Лодердель полагает, что сделал великое открытие, когда он утверждает, будто машины не увеличивают производительную силу труда, так как они, скорее, заменяют труд или выполняют то, чего сам труд не мог бы выполнить собственными силами. В понятие капитала входит то, что возросшая производительная сила труда положена, напротив, как увеличение некоторой силы вне труда и как обессиление самого труда. Средство труда делает рабочего самостоятельным, превращает его в собственника. Система машин — в качестве основного капитала — делает ра­бочего несамостоятельным, делает его присвоенным. Это дейст­вие системы машин имеет место лишь постольку, поскольку она определена как основной капитал, а она определена так лишь потому, что рабочий относится к ней как наемный рабочий, а деятельный индивид вообще — как всего лишь ра­бочий.

Если до сих пор основной капитал и оборотный капитал выступали перед нами как всего лишь различные преходящие определения капитала, то теперь они затвердели как особые способы существования капитала, и наряду с основным капи­талом выступает оборотный капитал. Теперь это два особых вида капитала. Коль скоро рассматривается единичный капи­тал в какой-нибудь определенной отрасли производства, он выступает разделенным на эти две части, или распадается в оп­ределенной пропорции на эти два вида капитала.

Различие внутри процесса производства, первоначально выступавшее как различие между средством труда и материа­лом труда и, наконец, продуктом труда, — теперь выступает как оборотный капитал (материал труда и продукт труда) и основной капитал [средство труда]. Разделение капитала с его всего лишь вещественной стороны теперь включено в саму его форму и выступает как разделение, дифференцирующее ка­питал.

Для того воззрения, которое, подобно Лодерделю и другим, хотело бы, чтобы капитал как таковой, отдельно от труда, созда­вал стоимость, а потому также и прибавочную стоимость (или прибыль), — основной капитал, в особенности тот капитал, вещественным бытием или потребительной стоимостью которого является система машин, представляет собой ту форму, кото­рая больше всего способна придать их поверхностным софизмам хотя бы видимость правдоподобия. В противовес им в «Labour Defended», например, говорится, что строитель дороги может делиться с пользующимся дорогой, но не сама «дорога»[50].

Если говорить об оборотном капитале и предположить, что он действительно проходит через свои различные фазы, то сокращение или удлинение, меньшая или большая продолжи­тельность времени обращения, более легкое или более трудное прохождение различных стадий обращения — приводят к умень­шению той прибавочной стоимости, которая могла бы быть соз­дана за данный промежуток времени, если бы этих перерывов не было, приводят либо потому, что уменьшается число [цик­лов] воспроизводства, либо потому, что сокращается величина капитала, постоянно занятого в процессе производства. В обоих случаях имеет место не уменьшение предпосланной величины стоимости, а уменьшение скорости ее роста. Но с того момента, когда основной капитал развился до определенной величины — а эта величина основного капитала, как было указано, является мерой развития крупной промышленности вообще и, следова­тельно, возрастает соответственно развитию производительных сил крупной промышленности (сам основной капитал представ­ляет собой овеществление этих производительных сил, он есть сами эти производительные силы как предпосланный про­дукт), — с этого момента всякий перерыв процесса производ­ства действует как прямое уменьшение самого капитала, его предпосланной стоимости.

Стоимость основного капитала воспроизводится лишь в той мере, в какой он потребляется в процессе производства. При неиспользовании основной капитал теряет свою потребитель­ную стоимость без перенесения его стоимости на продукт. По­этому чем в большем масштабе развивается основной капитал, в том смысле, в каком мы его здесь рассматриваем, тем больше непрерывность процесса производства, или беспрестанное тече­ние процесса воспроизводства, становится внешним принуди­тельным условием способа производства, основанного на ка­питале.

Присвоение живого труда капиталом приобретает при ма­шинном производстве непосредственную реальность также и в следующем смысле. С одной стороны, именно проистекающий непосредственно из науки анализ и применение механических и химических законов делают машину способной выполнять ту же самую работу, которую раньше выполняли рабочие. Однако развитие системы машин на этом пути начинается лишь тогда, когда крупная промышленность уже достигла более высокой ступени развития и все науки поставлены на службу капиталу, а уже имеющаяся система машин сама обладает большими ресурсами. Изобретения становятся тогда особой профессией, а применение науки к непосредственному производству само становится для нее одним из определяющих и побуждающих моментов.

Однако это не тот путь, на котором в целом возникла система машин, и еще менее тот путь, на котором она развивается в де­талях. Таким путем развития системы машин является тот ана­лиз, который посредством разделения труда все больше и больше превращает выполняемые рабочими операции в механи­ческие операции, так что на определенном этапе их место может занять механизм. (К вопросу об экономии силы.) Таким образом, здесь определенный способ труда прямо оказывается перене­сенным с рабочего на капитал в форме машины, и в результате такого перенесения его собственная рабочая сила обесцени­вается. Отсюда борьба рабочих против системы машин. То, что было деятельностью живого рабочего, становится деятельно­стью машины. Таким образом, рабочему грубо-чувственно про­тивостоит присвоение труда капиталом, противостоит капитал, поглощающий живой труд «как будто под влиянием охватив­шей его любовной страсти»[51].

Обмен живого труда на овеществленный труд, т. е. полага-ние общественного труда в форме противоположности капитала и наемного труда, представляет собой последнюю ступень раз­вития стоимостного отношения и основанного на стоимости производства. Предпосылкой этой последней ступени является и продолжает оставаться масса непосредственного рабочего вре­мени, количество затраченного труда как решающий фактор производства богатства. Но по мере развития крупной промыш­ленности созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответст­вии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к произ­водству. (Само развитие этой науки, в особенности естество­знания, а вместе с ним и всех других наук, в свою очередь нахо­дится в соответствии с развитием материального производства.) Земледелие, например, становится всего лишь применением науки о материальном обмене веществ, регулирующим этот обмен веществ с наибольшей выгодой для всего общественного организма.

Действительное богатство предстает теперь — и это раскры­вается крупной промышленностью — скорее в виде чудовищ­ной диспропорции между затраченным рабочим временем и его продуктом, точно так же как и в виде качественной диспро­порции между сведенным к простой абстракции трудом и мощью того производственного процесса, за которым этот труд надзи­рает. Труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик. (То, что имеет силу относительно системы машин, верно также для комбинации различных видов человеческой деятельности и для развития человеческого обще­ния.) Теперь рабочий уже не помещает в качестве промежуточ­ного звена между собой и объектом модифицированный предмет природы; теперь в качестве промежуточного звена между собой и неорганической природой, которой рабочий овладе­вает, он помещает природный процесс, [VII—3] преобразуе­мый им в промышленный процесс. Вместо того чтобы быть главным агентом процесса производства, рабочий становится рядом с ним.

В этом превращении в качестве главной основы производства и богатства выступает не непосредственный труд, выполняемый самим человеком, и не время, в течение которого он работает, а присвоение его собственной всеобщей производительной силы, его понимание природы и господство над ней в результате его бытия в качестве общественного организма, одним словом — развитие общественного индивида. Кража чужого рабочего времени, на которой зиждется современное богатство, пред­ставляется жалкой основой в сравнении с этой недавно развив­шейся основой, созданной самой крупной промышленностью. Как только труд в его непосредственной форме перестал быть великим источником богатства, рабочее время перестает и должно перестать быть мерой богатства, и поэтому меновая стоимость перестает быть мерой потребительной стоимости. Прибавочный труд рабочих масс перестал быть условием для развития всеобщего богатства, точно так же как не-труд немно­гих перестал быть условием для развития всеобщих сил чело­веческой головы. Тем самым рушится производство, основанное на меновой стоимости, и с самого непосредственного про­цесса материального производства совлекается форма скудости и антагонистичности. Происходит свободное развитие индиви­дуальностей, и поэтому имеет место не сокращение необходи­мого рабочего времени ради полагания прибавочного труда, а вообще сведение необходимого труда общества к минимуму, чему в этих условиях соответствует художественное, научное и т. п. развитие индивидов благодаря высвободившемуся для всех времени и созданным для этого средствам.

Сам капитал представляет собой совершающее процесс про­тиворечие, состоящее в том, что он, с одной стороны, стремится свести рабочее время к минимуму, а, с другой стороны, делает рабочее время единственной мерой и источником богат­ства. Поэтому капитал сокращает рабочее время в форме необ­ходимого рабочего времени, с тем чтобы увеличивать его в форме избыточного рабочего времени; поэтому капитал во все возра­стающей степени делает избыточное рабочее время условием — вопросом жизни и смерти — для необходимого рабочего вре­мени. С одной стороны, капитал вызывает к жизни все силы науки и природы, точно так же как и силы общественной ком­бинации и социального общения, — для того чтобы созидание богатства сделать независимым (относительно) от затраченного на это созидание рабочего времени. С другой стороны, капитал !хочет эти созданные таким путем колоссальные общественные силы измерять рабочим временем и втиснуть их в пределы, необходимые для того, чтобы уже созданную стоимость сохра­нить в качестве стоимости. Производительные силы и общест­венные отношения — и те и другие являются различными сто­ронами развития общественного индивида — представляются капиталу лишь средством и служат ему лишь средством для того, чтобы производить на своей ограниченной основе. Но в действительности они представляют собой материальные условия для того, чтобы взорвать эту основу.

«Нация по-настоящему богата лишь тогда, когда вместо 12 часов работают 6 часов. Богатство» (реальное богатство) «представляет собой не распоряжение прибавочным рабочим временем, а такое время, которым можно свободно располагать за пределами времени, затрачиваемого на непосредственное производство,— свободное время для каждого индивида и всего общества» [«The Source and Remedy of the National Difficulties». London, 1821, стр. 6][52].

Природа не строит ни машин, ни локомотивов, ни железных дорог, ни электрического телеграфа, ни сельфакторов, и т. д. Все это — продукты человеческого труда, природный мате­риал, превращенный в органы человеческой воли, властвующей над природой, или человеческой деятельности в природе. Все это — созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания. Развитие основного капитала является показателем того, до какой степени всеобщее общест­венное знание [Wissen, knowledge] превратилось в непосредст­венную производительную силу, и отсюда — показателем того, до какой степени условия самого общественного жизненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта и преобра­зованы в соответствии с ним; до какой степени общественные производительные силы созданы не только в форме знания, но и как непосредственные органы общественной практики, реаль­ного жизненного процесса.

[в) Рост производства средств производства в результате роста производительности труда. Свободное время в капиталистическом обществе и при коммунизме]

Развитие основного капитала является показателем степени развития богатства вообще — или степени развития капи­тала — еще и с другой стороны. Объектом производства, непо­средственно направленного на потребительную стоимость и столь же непосредственно — на меновую стоимость, является сам продукт, предназначенный для [индивидуального] потреб­ления. Часть производства, направленная на производство основного капитала, не создает непосредственно ни предметов индивидуального потребления, ни непосредственных меновых стоимостей — по крайней мере, таких меновых стоимостей, ко­торые могут быть непосредственно реализованы. Таким обра­зом, от уже достигнутого уровня производительности — от того, что для непосредственного производства достаточно части производственного времени, — зависит то, что все большая часть производственного времени затрачивается на производ­ство средств производства.