Древний Рим: истоки акционерного бизнеса

Часто римские ростовщики объединялись в акционерные общества. Каутский в этой связи пишет: «Точно так же, как ростовщичество представляет первую форму капиталистической эксплуатации, оно образует и первую функцию акционерных компаний»^[304]. Мы уже отмечали выше, что объединение их капиталов происходило в тех случаях, когда надо было предоставить очень крупные займы государственной казне (обычно во время войн). Также известно, что для получения крупных откупов (аренда государственных денежных поступлений в виде налогов, доходов от государственного имущества) «всадники» могли создавать совместные откупные компании (что‑то типа акционерных обществ закрытого типа). Это было выгодно и государству, так как создавало дополнительные гарантии того, что денежные поступления в казну будут поступать регулярно и в полном объеме (договоры на откуп могли заключаться на 3, 5 лет; иногда сроки увеличивались до 100 лет).

О том, что акционерная форма компаний зародилась в Древнем Риме, убедительно пишет уже упоминавшийся нами Джузеппе Сальвиоли (18571928) в своем сочинении «Капитализм в античном мире. Этюды по истории хозяйственного быта Рима»^[305]. Денежные капиталисты Рима, пишет Сальвиоли, «основывали компании, соответствовавшие нашим акционерным банкам, с директорами, кассирами, агентами и т.д. При Сулле (Луций Корнелий Сулла (138‑78 до н.э.) ‑ древнеримский государственный деятель и военный начальник. ‑ В. К.) составилось общество Азианов с таким значительным капиталом, что оно могло ссудить государству 20 000 талантов. Двенадцать лет спустя этот долг (долг государства по ссудам общества. ‑ В. К.) вырос до 120 000 талантов»^[306].

Впрочем, первым, наверное, обнаружил существование акционерных обществ в древнем Риме Теодор Моммзен: «Общим экономическим правилом было участвовать небольшими долями состояния во многих предприятиях, а не вкладывать весь капитал в какое‑нибудь одно, этим и объясняется замечательная прочность римских состояний».

Факт существования акционерных ростовщических обществ признают и современные авторы: «Ростовщики ссужали деньги своему государству для ведения войн, для получения податей от покоренных провинций. Государство занимало суммы больше, чем те, которыми владели отдельные лица. В таких случаях на помощь приходили акционерные компании, которые тогда образовывались»^[307].

В Древнем Риме мы видим уже зачатки так называемого «народного капитализма» ‑ привлечение денежных средств простых граждан для формирования крупных капиталов и их последующего инвестирования в те же откупные проекты. Сальвиоли писал: «Маленькие капиталы вкладывались в акции больших обществ, так что по рассказам Полибия (VI, 17) весь город (Рим) участвовал в различных финансовых предприятиях, которыми руководили выдающиеся фирмы. Самые мелкие вкладчики имели свою часть в предприятиях публиканов, т.е. в откупе налогов и государственных земель, предприятиях, приносивших чрезвычайную прибыль»^[308]. Подчеркнем, что предприятия акционерного типа в Древнем Риме обладали большой устойчивостью, инвестиционные риски (выражаясь современным языком) были минимальными.

После краха Римской империи акционерная форма капитала исчезла из торговой, промышленной и финансовой жизни общества на многие века. В качестве первого акционерного общества нашего времени часто называют Генуэзский банк, учрежденный в 1345 году (по другим данным ‑ в 1371 г.). Капитал банка был разделен на 20 400 равных долей, которые были отчуждаемы. По образцу Генуэзского банка в 1694 году был учрежден Банк Англии. В сфере международной торговли первым крупным (очень крупным) обществом стала Ост‑Индская компания (по одним данным, учреждена в 1609 г., по другим ‑ в 1613 г.). Ее пайщиками были члены английской королевской семьи и богатейшие люди Лондона.

В массовом порядке акционерные компании стали возникать в Европе и Северной Америке лишь в XIX веке (эпоха «грюндерства», т.е. учредительства акционерных обществ). Преобладающей формой стали акционерные общества открытого типа: они выпускают свои акции, которые размещаются на свободном рынке (фондовый рынок). В XXI веке акционерная форма капитала стала основной, а фондовый рынок стал площадкой для непрерывных финансовых спекуляций. Если в Древнем Риме акционерные общества обеспечивали «прочность римских состояний», то сегодня акционерные общества постоянно подвергаются банкротствам, а рядовые акционеры несут убытки. Акционерные общества сегодня становятся приманкой для миллионов «народных инвесторов», деньги которых в конечном счете попадают в сейфы крупнейших ростовщиков ‑ международных банков. На языке современной экономической теории это называется «народным капитализмом».

Если ростовщики Древнего Рима эксплуатировали простых граждан в первую очередь с помощью грабительских кредитов, то сегодня эта форма ростовщической эксплуатации дополняется «законным» изъятием денег простых граждан через фондовый рынок. В этом проявляется «прогресс» современного капитализма по сравнению с капитализмом Древнего Рима.

Коррупционно‑разбойная вертикаль власти: Римская империя

Примечательно, что чиновники в Древнем Риме, как правило, жалованья не получали (их должности были «почетными»). Вместо этого они получали на «откуп» ту или иную территорию, ту или иную сферу хозяйственной и общественной жизни, за счет которой они «кормились». Фактически в Древнем Риме была одна из форм того, что мы называем «государственный капитализм». Или, выражаясь современным модным словечком, ‑ «государственно‑частное партнерство».

Вот что по этому поводу пишет Каутский: «Выборные консулы и преторы первый год своей служебной деятельности должны были проводить в Риме. На второй год каждый из них брал на себя управление какой‑нибудь провинцией и старался вознаградить себя за расходы, которых стоило ему избрание, и, сверх того, получить еще прибыль. Содержание он не получал. Должность принадлежала к “почетным”»^[309].

Жесткая и даже жестокая колониальная политика Рима в отношении провинций была порождением римской «демократии» и «государственного капитализма». Читаем по этому поводу у Каутского: «...надежда на прибыль, которую можно было получить в провинциях путем вымогательства и взяток, а иногда и путем простого разбоя, являлась побуждением энергично добиваться этой должности (выборного консула, претора. ‑ В. К .) ... Таким образом, “демократия”, т.е. господство нескольких сот римских граждан над населением Римской империи с ее 50‑60 миллионами жителей, являлась одним из наиболее могучих средств увеличить до самой высокой степени разграбление и расхищение провинций, заинтересовывая в этом процессе большое число участников»^[310].

Итак, активными участниками и выгодополучателями этого процесса разграбления были:

1) верхушка римского общества, которая «покупала» должности в процессе выборов;

2) люмпен‑пролетарии, которые получали вознаграждение от своих господ за продаваемые «голоса»;

3) компрадорская верхушка провинций Римской империи, которая оказывала содействие римским чиновникам в разграблении провинций.

Каутский пишет более подробно об одной из провинций Римской империи ‑ Палестине и Иудее. На ее примере можно более детально разобраться в механизмах ограбления отдельных территорий, входящих в состав империи. В Иудее к компрадорской верхушке относились саддукеи, которые осуществляли управление Иерусалимским храмом (первосвященник, часть священников, левитов; среди последних особо выделяется группа левитов, управлявших казной храма). Римским налоговым чиновникам (главным из них был прокуратор), которые отвечали за сбор прямых налогов (поземельный, подушный), оказывали содействие первосвященники, а также военные контингенты. Косвенные налоги (прежде всего различные пошлины) собирались во времена Христа по‑прежнему на основе откупов. Римские откупщики для этого использовали мытарей ‑ местных жителей, которые занимались непосредственно выколачиванием налогов из населения.

Римские чиновники в провинциях были очень изобретательны, находя такие источники обогащения, которые не были вообще связаны со сбором налогов. История Палестины времен Христа показывает, что они «заключали сделки с грабителями и мятежниками (говоря по нашему ‑ криминальным миром, организованной преступностью. ‑ В. К. ), взимая с них плату за свое невмешательство, занимались шантажом, сажая людей в тюрьму, чтобы получить выкуп»^[311].

Для современного российского читателя картины подобного сращивания чиновничества и преступного мира не кажутся уже чем‑то отвлеченным, далеким во времени и труднопостигаемым. Сегодня в Российской Федерации наша милиция (которую только что переименовали в полицию) и другие правоохранительные органы проявляют поразительную бездеятельность в отношении криминального мира. Уже достаточно фактов, которые свидетельствуют о том, что между правоохранительными органами и преступными группировками существуют устойчивые «товарно‑денежные отношения»: вторые платят первым за «невмешательство» . Иногда отношения между ними заходят еще дальше: вторые платят первым за содействие в проведении своих криминальных операций (например, получение конфиденциальной служебной информации).

Привыкаем мы и к такой практике, которую З. Косидовский называет «выкуп» заключенных. Речь идет о том, что заключенным чуть ли не «в рабочем порядке» меняют (в сторону ослабления) судебные приговоры. Естественно, за плату. Нормой становится освобождение подсудимых и подозреваемых под крупные залоги. Надо иметь в виду, что помещение миллионных залогов на счета «нужных» банков ‑ это также форма оплаты «услуги» чиновников правоохранительных ведомств.

Эту мрачную картину законных и незаконных грабежей местного населения можно дополнить такой характеристикой тогдашнего еврейского общества, как доносительство . В большинстве случаев доносительство было связано с тем, что многие жители Иудеи и Палестины пытались утаивать свои доходы или имущество от налогообложения. Кроме того, доносчики выявляли смутьянов, которые призывали не платить налоги Риму (таких смутьянов было особенно много среди зелотов). В тогдашние времена любые выступления в провинциях против владычества Рима, по сути, приравнивались к отказу платить подати императору. «Иосиф Флавий пишет, что доносчики свирепствовали по всей Палестине, шныряли в толпе и в больших и маленьких городах, а плодом их деятельности были частые высылки, аресты и даже казни. Доносительство приняло характер настоящей эпидемии, и смутным эхом этого явления был, пожалуй, образ Иуды»^[312].

Можно увидеть много параллелей между древнеримской и современной налоговыми системами. Ниже мы еще будем говорить о современной, пока же приведем лишь один пример. В США Налоговая служба прямо поощряет доносительство со стороны граждан, которые «стучат» на своих соседей, сослуживцев, знакомых по налоговым делам. Для «премирования» таких «стукачей» Налоговая служба имеет специальный фонд в 100 млн долл. С 2006 года эта служба начала прибегать к услугам частных компаний по выбиванию просроченных долгов по налогам. То есть налицо восстановление института мытарей эпохи Римской империи.

Итак, Рим питался финансовыми «соками» всей империи. Эти «соки» поступали в Рим в виде военной добычи и «контрибуций» со стороны покоренных народов, а также в виде налогов и различных «сверхнормативных» (т.е. не установленных римскими властями) поборов. Последние осуществляли римские чиновники, а также откупщики налогов («всадники») и агенты на местах ‑ мытари.

Римская модель «демократии»

Одна из особенностей государственного строя Древнего Рима ‑ так называемая «демократия». Римскую «демократию» и сегодня некоторые политологи пытаются выдать за «эталон», которому должны следовать современные государства. При нынешнем всеобщем невежестве убедить в этом обывателя несложно. А ведь за фасадом римской «демократии» скрывалось бесцеремонное господство денег в политике. Карл Каутский писал по этому поводу: «Но римский народ не достиг господства в государстве, он добился только права сам выбирать своих господ. И чем больше в городе Риме получал преобладание люмпен‑пролетариат, тем больше это право демократии превращалось в средство добывать пропитание, в средство, при помощи которого у кандидатов вымогали всяческие блага».

Далее Каутский пишет, что люмпен‑пролетарии (он их называет «клиентами») «готовы были оказывать всевозможные услуги богатым господам. Если они обладали правом голоса, то в числе этих услуг, которые клиенты могли оказать, не могло быть более важной услуги, чем голосование по желанию господина, патрона. Каждый богатый римлянин, каждая богатая семья располагала, таким образом, многочисленными голосами в собрании, которым они управляли в интересах своего клана. Несколько таких кланов богатых семей захватывали этим путем управление государством в свои руки, добивались избрания своих ставленников на высшие должности, а затем и в сенат ... При Цезаре в Риме было не менее 300.000 римских граждан, которые получали даром хлеб от государства, почти так же велико должно было быть число продажных голосов. Можно себе представить, какие суммы поглощались выборами»^[313].

Добавим, что в центральной части империи (Италийской области) были и другие города со своими люмпен‑пролетариями. По оценкам Питера Темина, Апеннинский полуостров был тогда урбанизирован на 30% (по его же оценкам, в Италии и Испании в 1700 году городское население составляло лишь 20%). Так что социальная база «демократии» в Древнем Риме была достаточно широкой.

Уважаемые читатели, вам сюжеты из жизни Древнего Рима, приведенные Каутским, ничего не напоминают? Вспомните: накануне президентских выборов в нашей стране происходит щедрое повышение пенсий, «замораживается» рост цен и тарифов, возбуждаются показательные дела против предпринимателей, задерживающих выдачи заработной платы, и т.п. Также предпринимателей заставляют «скидываться» на оплату различных расходов по предвыборной кампании «нужного» кандидата. Из бюджетов всех уровней выделяются на «вполне законных основаниях» миллиарды народных денег на организацию предвыборных кампаний политических партий. В результате таких «демократических» выборов в органы законодательной власти по какому‑то «случайному стечению обстоятельств» попадают лишь люди с миллионными и миллиардными состояниями.

Большой спрос на деньги в Древнем Риме заставлял кандидатов во время выборов прибегать к услугами ростовщиков. Каутский, например, отмечает: «В 56 г. до РХ. скупка голосов вызвала такой спрос на деньги, что ссудный процент быстро поднялся в гору и разразился денежный кризис» ^[314]. Сегодня без поддержки со стороны банков кандидатам во власть как в «молодых», так и в «зрелых» «демократиях» рассчитывать также не на что .

В нашей российской, «молодой» «демократии» деньги, необходимые для того, чтобы обеспечить прохождение кандидата в высшую власть (депутатский мандат, пост президента страны), исчисляются миллионами и миллиардами. Пока российских рублей. И в американской, «зрелой» «демократии» ‑ также миллионами и миллиардами, но уже долларов. Так что нашей «молодой» «демократии» надо еще расти и расти. Впрочем, нашим господам «демократам» можно порекомендовать в качестве «эталона» не только США, но также Древний Рим. Там власть в пересчете на современные доллары была еще дороже, а купля‑продажа голосов не скрывалась и не отрицалась.