Глава 11. истощение ресурсов

Мы покупаем мусорную корзину и несем ее домой в полиэтиленовом пакете. Потом мы вынимаем мусорную корзину из полиэтиленового пакета и бросаем пакет в мусорную корзину.

Лили Томлин, юморист

Последние известия:

ВАШИНГТОН – Согласно результатам исследования, проведенного Управлением по охране окружающей среды совместного с созданной ООН специальной комиссией по изучению глобальных последствий эволюции, разнообразие продуктов потребления в настоящее время превышает разнообразие биологических видов. Исследование показало, что впервые в истории количество различных предметов потребления, предлагаемых покупателям в торговых центрах и супермаркетах, превосходит число ныне существующих биологических видов, населяющих нашу планету.

«Прошлогодняя презентация жевательной резинки с ледяной свежестью, корицей и мятой, состоявшаяся прямо на грани вы­мирания каролинской дикой курицы с хохолком, впервые вывела разнообразие продуктов на первое место, — сказал руководитель исследования Доналд Харгроув. — В наши дни число разнообраз­ных видов продукции одной только компании Procter & Gamble на один-два вида превосходит число видов насекомых». Резкое уве­личение разнообразия продуктов потребления — ас 1993 года появилось 20 миллионов новых наименований товаров — ста­нет долгожданной новостью для тех, кто огорчен сокращением числа видов растений и животных.

«Несмотря на то, что флора и фауна становятся беднее, вы­бор товаров, предоставляемый покупателям, в настоящее вре­мя шире, чем когда-либо в истории нашей планеты. И это то, чему все мы должны радоваться», — сказал Харгроув. Биолог из Чикагского университета Джонатан Гроган утверждает: «Лю­бая сложная система, будь то тропический лес на берегах Ама­зонки или Торговый центр Америки, нуждается для выживания в большом разнообразии видов/продуктов. Поэтому в свете кру­шения мировой экосистемы жизненно важно поощрять разно­образие мирового рынка товаров, покупая как можно более ши­рокий их ассортимент».

Да, перед вами пародия. Однако эта анонимная шутка из Ин­тернета до обидного близка к истине. Чем больше мы покупаем, тем быстрее исчезают природные биологические виды. И с каж­дой минутой опасность нарастает. В тот момент, когда вы читае­те эту главу, по меньшей мере тридцать акров пахотной земли и просто открытого пространства расчищаются и выравниваются, чтобы удовлетворить по-прежнему высокий спрос на пригород­ные «дворцы нуворишей». На каждый из таких домов требуется большое количество древесины, а в земле образуется дыра вели­чиной с дом, поскольку из нее добываются минералы и руда для производства бетона, стали и других необходимых строительных материалов.

Наши запросы на новые здания, топливо и товары потребле­ния побуждают нас слепо внедрять огромные экскаваторы, ком­байны, бензопилы, бульдозеры, нефтяные вышки прямо вглубь нетронутой природы.

«Промышленность сдвигает с места, достает из рудников, до­бывает, выкапывает, выжигает, выбрасывает, выкачивает насо­сами и распределяет по соответствующим местам четыре мил­лиона фунтов природных материалов, чтобы удовлетворить годовые нужды одной среднестатистической семьи среднего класса», — пишут Пол Хокен и Эмори и Хантер Лоувинс в книге «Натуральный капитализм». Согласно данным Экологической программы Организации Объединенных Наций, американцы тратят на мешки для мусора больше, чем в 90 из 210 стран тратят на все остальное! При среднестатистической длине жизни каж­дый американец потребляет целое водохранилище воды (сорок три миллиона галлонов, включая личные, промышленные и сель­скохозяйственные нужды) и небольшую цистерну нефти (2500 баррелей). Эксперты из Экологической службы Соединенных Штатов предсказывают, что мировая добыча нефти будет нахо­диться на пике еще десять-двадцать лет, а потом начнется ее окончательный спад.

Ну что, уже грустно? Факты, подобные этим, действуют на нас как срочные телефонные звонки, раздающиеся посреди ночи. Наша мать-природа выглядит совсем не так уж хорошо.

Хотя, кажется, что в средствах массовой информации об этом не сообщали, но ее уже поместили в реанимационное отделение с высочайшей температурой и кровоточащими ранами в груди. Спустя несколько часов, дальние родственники Природы (мы, ти­пичные американцы) в прохладных комнатах с кондиционерами ждут новостей о ее состоянии. При этом мы лихорадочно потреб­ляем всякого рода еду, сигареты и электронные игры, прекрасно зная, что мы являемся носителями синдрома потреблятства — че­ловеческой болезни, которая так же разрушительна для приро­ды, как воздействие двенадцати ураганов.

ПО БУМАЖНОМУ СЛЕДУ

В большинстве недельных туристических походов так или .иначе возникает ситуация весового неравенства рюкзаков. Во время шестидесятимильного пешего похода по западному бе­регу острова Ванкувер шестнадцатилетний сын Дэйва Колин утверждал, что его рюкзак тяжелее, чем отцовский, посколь­ку в рюкзаке Колина якобы лежит больше продуктов, поде­ленных между участниками похода. Дэйв возражал, что тот, в чьем рюкзаке находится палатка, подстилка под нее и поход­ная плитка, несет львиную долю поклажи. Когда все твои вещи тяжелым грузом висят у тебя на спине, ты начинаешь анали­зировать ценность/полезность каждого предмета. На протя­жении медленного пути вверх по берегу острова Ванкувер, когда они переходили подвесные мосты и перебирались через покрытые мхом бревна, спор об относительной ценности ве­щей стал часто возникающей темой разговора. «Не надо было брать так много еды», — ворчал Колин (каждый нес свои соб­ственные шоколадки, порошковые напитки и орехи). Дэйв воз­ражал: «Что если бы у дороги были расставлены весы, чтобы туристы могли разрешить подобные споры? Тогда бы мы уз­нали, кто на самом деле тащит на себе все».

«В другой раз возьми с собой еще и весы», — предложил Ко­лин, пожав плечами.

Этот пеший поход стал важным моментом для обоих: отца и сына. Они осознали ценность нетронутой рынком, девственной природы, вдохнув чистого воздуха и просто ощутив, что они живут. Им был преподан урок, который привел Дэйва к написанию этой книги, а Колина к тому, что он усвоил правило для путеше­ственников: Тебе не понадобится много вещей, если ты будешь искренне ценить то, что уже здесь, рядом с тобой. Когда их го­ловы прояснились, в центре их внимания оказались другие фор­мы изобилия, не имеющие отношения к деньгам: природные бо­гатства влажного леса и океана, простиравшегося вокруг них; богатство общества и культуры коренных жителей острова Ван­кувер, и просто здоровый образ жизни, без сомнения, самая боль­шая ценность из всех.

Дорога, идущая по западному берегу острова Ванкувер, изна­чально построенная для потерпевших кораблекрушение моряков, позволяет наслаждаться захватывающим зрелищем ярко-голубо­го океана с белой полосой прибоя, мелькающего сквозь темные силуэты тенистого леса. Озера, оставшиеся после отлива, киша­щие морскими звездами и крабами, целые семейства белоголо­вых орлов, тихо парящих над головой, и фонтаны сотен горбатых китов — все свидетельствует о щедрости природы.

Однако берега были покрыты стволами срубленных елей и пихт, оставшимися от проведения лесозаготовительных работ, которые превратили значительную часть природного богатства острова в бесплодную пустошь. На одной из фотографий, сде­ланных во время путешествия, Колин стоит на стволе спиленно­го дерева, срез которого имеет размер небольшой сцены. Это живо напомнило ему и его отцу, что производство многих про­дуктов, которые они потребляют дома, берет начало именно в этой местности, откуда происходит десять процентов мирового объема газетной бумаги.

Если бы в ту неделю Дэйва и Колина спросили, чем был хо­рош остров Ванкувер, они, наверное, ответили бы радостно: «Ди­кой природой. Ей нужно дать восстановиться». Если бы лесоруба, чья машина с прицепом перевозит три восьмидесятифутовых ствола, спросили о том же, он ответил бы: «Обилием строевого леса. Дайте мне его срубить». Проблема непроста. И особенно потому, что американцы потребляют треть мирового леса. По возвращении домой из похода по Канаде Дэйв продолжил потреб­лять больше бумаги, чем среднестатистический человек, посколь­ку Дэйв — писатель. А лесоруб, может быть, в это время подыс­кивал хорошее, подходящее место, куда можно было бы поехать с детьми, поскольку лесоруб — еще и отец.

Хотя лесозаготовительные компании оставляют заслоны из деревьев вдоль дороги, чтобы скрыть нанесенные ими разру­шения, Дэйву и Колину случалось сквозь деревья заметить пус­тые участки земли, выхваченные лучами полуденного солнца. Гораздо менее очевиден тот факт, что подобные действия лесо­заготовительных компаний заставляют наше общество более напряженно работать. Хотя здесь и нет прямой зависимости, но счета на воду растут, когда древесные отбросы загрязняют реки, поставляющие питьевую воду. Налоги увеличиваются, когда дороги и мосты смываются паводковыми водами, свобод­но разливающимися по лишенной деревьев земле. Цены на строевой лес и бумагу становятся выше, когда поставляющие их компании вынуждены провозглашать, насколько дружелюб­ными по отношению к природе являются их технологии. Коро­че говоря, каждый из нас выписывает чеки и работает больше положенного, чтобы сгладить последствия небрежности, явля­ющейся следствием принципа «с глаз долой — из сердца вон».

ИЗ СЕРДЦА ВОН

В средние века люди ходили с палочками курящегося ладана в надежде отвратить от себя чуму, причиной которой, по их мне­нию, был плохой запах. Семьсот лет спустя мы все еще не научи­лись устанавливать связи между тем, что мы потребляем, и тем, что происходит с окружающим нас миром. Мы покупаем кофе, выращенный на плантации, не осознавая, что каждая чашка кофе подвергает еще одну перелетную певчую птицу воздействию смертельно опасных для нее пестицидов, применяемых на кофей­ных плантациях. Как и Рэйчел Карсон, мы больше не слышим птичьего щебета у себя во дворах, но, отхлебывая еще один гло­ток кофе, мы не понимаем связи. Певчие птицы больше не про­летают ежегодно тысячи миль от Центральной или Южной Аме­рики до наших мест, потому что они мертвы. Но даже если им удастся выжить и вернуться домой, велика вероятность, что их северные владения будут заняты дорогами, домами, автомобиль­ными развязками и автостоянками.

Когда мы покупаем компьютер, нам не приходит в голову, что 700 или больше различных материалов, использованных при его изготовлении, были собраны с рудников, нефтяных скважин и химических заводов по всему миру. Гладкая, играющая яркими цветами машина, ласково урчащая на каждом рабочем столе, в процессе своего изготовления породила 140 фунтов обычного и вредоносного мусора, кроме того, на нее было истрачено около 7000 галлонов технической (промышленной) воды и около чет­верти того объема электроэнергии, который компьютеру пред­стоит потребить за все время его работы. Каждый год выбра­сывается или списывается более двенадцати миллионов компьютеров — а это равно более чем 300000 тонн электронных соединений. Суть заключается в том, что, когда мы покупаем ком­пьютер, все остальное мы получаем в придачу, даже если приме­нительно к этому остальному можно сказать «с глаз долой — из сердца вон».

А как насчет бесплатных печатных изданий? Большинство из них являются рекламными, но даже некоммерческие издания содержат некоторое количество рекламы. По словам Донеллы Медоуз, необходимо 150000 прямых обращений по почте, чтобы завербовать 1500 членов в какую-либо организацию. «Это зна­чит, что остальные 148500 — просто мусор. Сделанные из дере­вьев, напечатанные краской с помощью машин, потребляющих топливо, сложенные, помеченные, рассортированные другими машинами, погруженные на загрязняющие воздух грузовики, развезенные по почтовым ящикам, они попадают потом на дру­гие грузовики, которые отвозят их на пункт переработки (двад­цать процентов) или на свалку мусора (восемьдесят процентов)». Когда мы безжалостно выбрасываем какое-нибудь бесплатное издание, мы поощряем изготовителей таких изданий присылать

нам новые.

Каждый раз когда мы едим гамбургер, рядом с ним присут­ствует невидимая цистерна воды объемом 600 галлонов. Это вода, потребовавшаяся на его изготовление, включая то, что пила ко­рова и то, за счет чего росла пшеница. А когда мы торжественно открываем маленькие коробочки для драгоценностей со сверка­ющими золотыми обручальными кольцами, шесть тонн темно-коричневой руды связаны с ними невидимыми нитями — они ле­жат на отвалах месторождения руды, зачастую загрязняя при этом какую-нибудь речку.

НАСТОЯЩИЕ ЦЕННИКИ

Быть причиной невидимого воздействия и скрытого влияния свойственно и автомобилям. Представьте свой шок, если бы цена на новый джип включала в себя не только стоимость его достав­ки, но и полную экологическую и общественную его стоимость. Если бы эту скрытую стоимость расписали на листах бумаги, ими можно было бы заклеить все окна автомобиля, но вот некоторое резюме: