Изнасилование в извращенной форме
Последний вопрос. Имеет ли «маленький человек» шансы на победу в схватке с монстром калибра Morgan Stanley? Три недавних судебных иска, предъявленных компании, вселяют некоторый оптимизм, но одновременно и показывают, насколько трудно привлечь к ответу «употребившего» вас брокера.
Случай первый. Истец, Гарри Н. Драммонд, владел обеспеченными ипотечными облигациями (СМО) номиналом в 50 миллионов долларов, теми же самыми, которые послужили Morgan Stanley сырьем в сделках с AMIT и MX. Когда Драммонд захотел продать свои бумаги, он позвонил в Morgan Stanley и предложил их банку. Morgan Stanley согласился заплатить за них 50 миллионов 375 тысяч долларов. Вы подумаете, что на этом все и закончилось, поскольку, основываясь на стандартной деловой практике, другого вывода сделать нельзя. Частный инвестор и банк договорились о сделке и должны отвечать за слова. Большинство сделок заключается на деловой встрече в виде устной договоренности, и только потом они обрастают подтверждениями в письменном виде и на последней стадии — обменом денег на ценные бумаги.
Однако этим дело не кончилось. Morgan Stanley обнаружил свою ошибку в оценке стоимости облигаций. Эти жуткие ипотечные производные сложны настолько, что, имея с ними дело, даже очень крупная фирма не может быть застрахована от ошибок. Попавшие в подобное положение участники рынка обычно относятся к ошибкам как к издержкам производства, неизбежным при торговле бумагами такого рода.
Вместо того чтобы продемонстрировать приверженность общепринятым нормам, банк решил отказаться от сделки на оговоренных условиях. На следующий день Morgan Stanley через своего посредника сообщил Драммонду: фирма согласна заплатить за его облигации не 50 миллионов 375 тысяч долларов, а всего лишь 49 687 500. Драммонд же через своего посредника послал многоуважаемую компанию подальше. А как бы поступили вы?
У Драммонда, по сути, обманутого Morgan Stanley, который нарушил слово относительно условий сделки, оставался только один выход — судебное разбирательство. К счастью, он мог позволить себе прибегнуть к услугам лучшей американской юридической фирмы — Arnold & Porter. Многие ли клиенты Morgan Stanley имеют такую возможность? Судебное разбирательство, как и большинство дел, в которых замешаны крупные фирмы, растянулось надолго, но все-таки через три года, 20 мая 1997 года, судья южного округа Нью-Йорка Дэнни Чин вынес приговор.
Morgan Stanley, естественно, проиграл. Судья решил, что банк, отказавшись приобрести облигации по оговоренной цене, пренебрег договорными обязательствами и должен выплатить Драммонду 650 тысяч долларов в возмещение ущерба и 9% в возмещение процентов и судебных издержек.
Случай второй, обошедшийся компании гораздо дороже. 29 января 1998 года в Суде королевской скамьи (коммерческий суд Британии) судья Лонгмор вынес вердикт по делу Альфио Паглиши Косентино против Morgan Stanley. Стороны повздорили по поводу неэффективных инвестиций в PERLS. Эти бумаги, описанные в главе 2, можно смело назвать «волком в овечьей шкуре». Бывшее мое начальство особенно любило впаривать их самым наивным клиентам. Предваряя решение суда, Morgan Stanley охарактеризовал PERLS как продукт выдающегося опыта фирмы в сложных сделках по продаже производных. Судья Лонгмор признал, что Morgan Stanley, безусловно, опередил конкурентов в структурировании и продаже PERLS. К сожалению, в судебных процессах опыт фирмы не был настолько же выдающимся. Выяснилось, что мистер Паглиши не вполне понимал суть этих бумаг, a Morgan Stanley не удосужился дать ему надлежащие объяснения.
Если вкратце передать обильно украшенную цитатами и объяснениями цветистую речи судьи, то Лонгмор счел аргументы фирмы беспомощными и выразил удивление, как «банкиры международного уровня» унизились до того, чтобы их приводить. Решение суда: «PERLS для мистера Паглиши приемлемой формой инвестиций не являлись» — оказалось для фирмы тяжелым ударом.
Хотя Morgan Stanley и потерял на этом деле всего несколько миллионов долларов, он был унижен решением судьи, а кроме того, политика банка была определена как далекая от совершенства. Надеюсь, компании, охарактеризовавшей мою книгу как «очевидную смесь передергиваний и жареных фактов», будет достаточно тяжело опровергнуть детальное, доказательное заключение опытного и уважаемого юриста. Этот эпизод может стать для Morgan Stanley весьма дорогостоящим прецедентом, спровоцировав поток жалоб от других инвесторов.
Случай третий. Тяжба с Джимом Роскиндом. Роскинд, сотрудник Netscape, известного разработчика программного обеспечения, решил продать принадлежащие ему акции фирмы. Будучи исключительно преуспевающим и толковым программистом, он не мог похвастаться опытом в финансовой сфере, о чем и свидетельствует выбор брокера. Акции Pоскинда стоили относительно немного, речь шла не о миллионах или миллиардах, а всего лишь о тысячах долларов. Morgan Stanley имел с Netscape тесные связи, представлял акции компании на рынке в 1995 году и пообещал обслуживать сотрудников Netscape, не взимая комиссионных. Вот почему программист и остановился на моем бывшем работодателе.
Испытание, выпавшее на долю Pоскинда, может в любой момент достаться и вам, или, что еще хуже, вы через все это уже прошли. Перед открытием биржи 8 февраля 1996 года клиент поручил Morgan Stanley продать акции Netscape. Цена при открытии равнялась 68 долларам за акцию и оставалась таковой 15 минут, но за этот промежуток времени акции проданы не были. Их цена стала падать. И только когда с момента начала торгов прошло уже 77 минут, а цена за акцию опустилась до 65,5 доллара, Morgan Stanley соизволил выполнить поручение Pоскинда. Клиент задал фирме очень простой вопрос: почему он должен получить не 68 долларов, а 65,5?
Morgan Stanley попытался не обращать на Pоскинда внимания, но он постоянно напоминал о себе телефонными звонками, письмами и даже достал «Equity Trade Journal», содержавший результаты всех сделок компании в тот злосчастный день. Еще раньше программист нашел в Интернете цены на акции Netscape. Потратив на установление истины несколько месяцев, Pоскинд узнал: Morgan Stanley продал акции по более высокой цене (допустим, по 66 долларов), а потом купил по более низкой (допустим, по 65,5). Налицо был откровенный обман.
Pоскинд связался с NASD, а та опять дала моей бывшей компании по рукам. От Morgan Stanley потребовали заплатить несчастных 35 тысяч долларов (адвокат такие деньги зарабатывает меньше чем за 100 часов) и компенсировать недополученную прибыль. 10 февраля 1998 года банк согласился раскошелиться, но случившееся ни признал, ни опроверг.
Роскинд имел степень доктора наук Массачусетского технологического института и бульдожью хватку в преследовании врага. В интервью «The New York Times» он сказал: «Я не хочу, чтобы Morgan Stanley обошелся так с кем-нибудь еще». Роскинд посоветовал уолл-стритским фирмам публиковать информацию о сделках, чтобы простые люди могли видеть, кинул их брокер или нет. Технические возможности для этого существуют, а денег много не потребуется. Единственное препятствие — убедить в целесообразности публикации конгресс или Комиссию по ценным бумагам и биржам.
Победа Роскинда может обернуться для Morgan Stanley крупными неприятностями из-за стремления программиста помочь и другим инвесторам. Тем не менее не стоило бы делать обобщения на основании трех описанных случаев, и хотя вкладчики получили надежду, проблема самозащиты от злоупотреблений брокеров с повестки дня не снята. Если профессионалы обманывают дилетантов даже в таких элементарных сделках, а единственный способ борьбы — суд, то что же ожидает простых людей при попытке добиться честной игры на финансовых рынках? А теперь вспомним, что имеют на вооружении крупные фирмы: изощренные компьютерные модели, технологии структурирования производных, секретные компании на Каймановых островах для производства ценных бумаг- гибридов. Можно ли выстоять в борьбе со всем этим?
Но, если разобраться, чего еще мы заслуживаем? Мы играем в азартные игры, вероятность выигрыша в которых— 50%. Мы ходим в казино, где шансы на победу еще меньше. Игорный бизнес, легальный и нелегальный, растет так же быстро, как и финансовые рынки. Лас-Вегас — Мекка американских туристов. Атлантик-Сити пользуется лишь ненамного меньшей популярностью. Какая разница между этими городами и финансовыми рынками? Наша культура настолько пропитана страстью к игре, что мы признаем за инвестором не больше прав, чем за играющими в «одноруких бандитов»: право рвануть за рычаг, право выбрать другой игровой автомат и право покинуть казино. А как же право на честную игру?
Сан-Диего, июнь 1998 года
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru
Оставить отзыв о книге
Все книги автора
[1]ЛИБОР — принятая в России аббревиатура от англоязычного названия London Inter Bank Offered Rate (LIBOR). — Примеч. ред.
[2]Возможно, автор имеет в виду одно из значений слова «bid» — «объявление взяток» (в карточной игре), «претензия на выигрыш» — Примеч. ред.
[3]Nothing but net - Английское слово «net» помимо «кольцо», «сетка», «ворота» и т.п. имеет еще и значение «чистый доход». — Примеч. переводчика.
[4]Марка дорогого японского автомобиля — Примеч. переводчика
[5]В переводе с англ. «big» — большой, крупный. — Примеч. ред.
[6]B переводе с англ. «cede» — «сдать» (территорию), «уступить» (в споре). — Примеч. ред.
[7]B переводе с англ. «breast» — «грудь». — Примеч. ред.
[8]Одно из значений (разг.) англ. слова «brass» — «бесстыдство». — Примеч. ред.
[9]LCD (ЛСД) — сильный наркотик. — Примеч. ред.
[10]Очень быстро (итал.).
[11]Сумчатая крыса или суслик. — Примеч. переводчика.
[12]«Valdez» — печально известный американский танкер, принадлежащий фирме Exxon, виновник экологического бедствия — крупного разлива нефти у берегов Аляски 24 марта 1989 года. — Примеч. ред.
[13]Дело в том, что по-английски «группа товаров для извращенцев» — «Deviant Products Group», а «группа производных продуктов» — «Derivative Products Group», то есть обоим этим названиям соответствовала бы аббревиатура DPG. — Примеч. ред.
[14]Североамериканское соглашение о зоне свободной торговли. Принятая в России аббревиатура англоязычного названия North America Free Trade Agreement (NAFTA). — Примеч. ред.
[15]Образовано от сокращения слов «interest only» — «только проценты». — Примеч. ред.
[16]До свидания (яп.)
[17]Автор имеет в виду название известной книги Луиса Брандиса «Other People's Money». — Примеч. ред.