Комедия-водевиль в одном действии

Беда от нежного сердца

Действующие лица:

Дарья Семеновна Бояркина

Марья Петровна, ее дочь

Настасья Павловна, ее племянница

Аграфена Григорьевна Кубыркина

Катерина Ивановна, ее дочь

Василий Петрович Золотников, откупщик

Александр Васильевич, сын его

Жорж, местный пианист

Театр представляет комнату с четырьмя дверьми, рабочий стол, трюмо, фортепиано, кресло с большой спинкой и прочее.

Явление 1

Настасья Павловна. Дарья Семеновна. Марья Петровна в банном, с полотенцем на голове.

Куплеты втроем.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ах, Боже ты мой! Розоватого-то платья все-таки нет! Что ж это такое! Платье заказано для нынешнего вечера, а получишь завтра утром… Здесь все так, все так…Такая досада, просо побила бы кого-нибудь. Настя! Настя! Настенька!

НАСТАСЬЯ ПАВЛОВНА (входит) Я здесь, тетушка!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ну слава Богу! Где пропадала, матушка? В голове все вздор, а ведь нет того, чтобы подумать о тетушке! Посылали ли ты к marchande de modes?

НАСТАСЬЯ ПАВЛОВНА. Посылала, тетушка

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ну, что машенькино платье?

НАСТАСЬЯ ПАВЛОВНА. Готово, тетушка!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. А что ж не несут?

НАСТАСЬЯ ПАВЛОВНА. Да, тетушка…

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ну что ты ворчишь?

НАСТЯ (тихо) Без денег, тетушка, не отдают; говорят, и без того много должны.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Что ты, грубить мне, матушка, что ли, хочешь? Вот благодарность-то: сироту круглую взяла к себе дом, кормлю, одеваю, а она мне еще колкости говорит. Нет, милая, забываться я не позволю. Что? Принесли сухари, а?.. Вертят мороженое… А?.. Ни об чем не подумаешь. Ну что ты стоишь как вкопанная? Видишь, Машенька еще не причесана; подавай шпильки.

МАША. Вот здесь на лбу пустить бы колечки… вот так… Маменька, как вам угодно, а платье не принесут. Я не выйду ни за что; останусь в своей комнате, скажусь больной. Как вам угодно.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Что ты? Что ты? С ума сошла! Для тебя я делаю вечер, а тебя не будет; прикажешь мне вместо тебя танцевать? У нас будут самые первые жени.. то есть кавалеры.

МАША. Да! Точно так и поедут.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. А отчего ж, матушка, и не поедут?

МАША. Что они здесь забыли? Ведь бал-то есть нынче получше вашего; говорила я вам отложить, да вы все хотите по-своему.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Пора бы тебе замуж, Машенька, а то с этими вечерами сил моих недостает. Смотри, сегодня будет князь Курдюков, постарайся ему понравится.

НАСТЯ. Ах, тетушка, он старик!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Вас никто не спрашивает. Что ж, что старик, деньги у него молодые.

Входит слуга с письмом

Это от кого? Ну… (с досадой) Прекрасно, бесподобно… Князь Курдюков извиняется, быть не может.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. А что, Машенька, посылать ли за розовым платьем? Ведь князя не будет.

МАША. Уж, разумеется, посылать… Что вы думаете? Что я из-за вашего старика буду без платья ходить, что ли?

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ах, Машенька, ты хоть бы людей постыдилась.

МАША. Да он француз, не понимает.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ну, так я пойду за деньгами, пошлю за платьем.

МАША. Давно бы пора.. ну, ну… ступай же.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Вот и вырастила себе невесту - разорение да и только!

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 2

Те же, кроме Дарьи Семеновны.

МАША. Вот здесь еще… так… Настя… Настя, об чем ты думаешь?

НАСТЯ. Так, ни об чем, грустно что-то…

МАША. Вздор какой! Посмотри-ка, пристала ко мне эта прическа?

НАСТЯ. Пристала.

МАША. Очень пристала?

НАСТЯ. Очень.

МАША. Право… Ну а ты что наденешь?

НАСТЯ. Да я так останусь, мне к чему наряжаться… меня никто не заметит.

МАША. Ты хоть бы ленту вплела в волосы… там у меня в шкапу много старых лент.

НАСТЯ. Нет, зачем?

МАША. Ну, как хочешь.

ЗОЛОТНИКОВ. (за кулисами) Дарья Семеновна дома, что ли?

МАША .Ах, стыд какой, мужчина!

ЯВЛЕНИЕ 3

ЯВЛЕНИЕ 4.

Те же и Дарья Семеновна

ЗОЛОТНИКОВ. Э… да… никак вот и хозяйка! Эге-ге-ге, как переменилась! Талия-то была в рюмочку, а теперь, слава тебе Господи… Дарья Семеновна, узнаете ли вы меня?

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. (разглядывая) Виновата-с.

ЗОЛОТНИКОВ. Припомните-ка хорошенько.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Позвольте… Нет, не могу.

ЗОЛОТНИКОВ. Спасибо, Дарья Семеновна. А позвольте спросить- играете ли вы еще на фортепианах?

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. И, батюшка, куда мне…

ЗОЛОТНИКОВ. А помните, в девятнадцатом году в Казани…

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Боже ты мой, Василий Петрович!

Припев вместе. Она – куплет. Припев вместе.

ЗОЛОТНИКОВ. Аз многогрешный. Вот оно время-то. Другим человеком стал. (указывает на жилет) Тут ничего не было - появилось. (указывает на голову) Тут много было - ничего почти не осталось. Дарья Семеновна, не узнала!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Вот Бог привел свидеться. Так ли я вам, батюшка, стара кажусь, как вы мне? Да я слышала, вы разбогатели страшно.

ЗОЛОТНИКОВ. С горя, Дарья Семеновна. Как вы отказали мне, помните, я вошел в дела, в торги, на беду свою, разбогател да с отчаяния и женился.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Из постоянства, верно; а сюда какими судьбами?

ЗОЛОТНИКОВ. Делишки есть, да вот сына привез.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. А детей у вас много?

ЗОЛОТНИКОВ. Один сын всего.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Женатый?

ЗОЛОТНИКОВ. Нет, холостой еще.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Прошу покорнейше садиться. Настенька, погляди, зажжены ли свечи в гостиной. Садитесь, пожалуйста; о чем, бишь, мы говорили?

ЗОЛОТНИКОВ. Да об сыне; женить хочу его.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ах, будьте осторожны, Василий Петрович! В Петербурге девушки все хороши на вид; а как выйдут замуж, сейчас видно, что воспитание не то, вовсе не то. Вот у меня дочка, так уж могу похвастаться.

ЗОЛОТНИКОВ. Да я говорил сейчас с ней.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. И нет! Вы говорили с моей племянницей, сиротой, которую я держу из милости. Я мать, Василий Петрович,… но я вам скажу, что дочь моя так воспитана, так приготовлена…

МАША. (за кулисами) Маменька!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Что, светик мой?

МАША. Платье принесли.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Сейчас, мой друг; и невинная такая - младенца пристыдит.

ЗОЛОТНИКОВ. Вот того-то мне и надо. Саша мой - малый добрый, только в голове у него еще ветер; наговорили ему, что у него два миллиона.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Два миллиона?..

ЗОЛОТНИКОВ. Два миллиона. Так поверите ль, сердце у него такое нежное, только юбку увидит, так и растает; что ни день, то влюблен; что станешь делать! Ну, для шалости оно бы ничего, а летом, в Тамбове, жениться вздумал на негритянке какой-то. К счастью, гусар подвернулся, а то бы я век с ним плакался. Я вижу - дело плохо: сына с собой в Питер, да и к вам, Дарья Семеновна, из старой памяти - знаю, что не откажите в добром совете; а у вас, я слышал, дочь. Кто знает? Может быть дети наши познакомятся, слюбятся… Коли не мы, так дети наши, Дарья Семеновна, не так ли?

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА.(вздыхая) Что старое припоминать!

ЗОЛОТНИКОВ. Не возвратится уж, подлинно. Ну на детей полюбуемся… Позвольте руку поцеловать.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. С удовольствием.

ЗОЛОТНИКОВ.(с гримасой) И рука-то постарела; вы табак нюхаете?

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Для глаз, Василий Петрович.

МАША.( за кулисами) Маменька, да подите же сюда; какие вы несносные!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Сейчас, сейчас, мой ангел. (Золотникову) Сейчас приведу вам ее… Не будьте слишком строги. (уходит)

ЯВЛЕНИЕ 5

Звучат «Очи чёрные»

ЗОЛОТНИКОВ. Господи, что за перемена! Меня не узнала… вот тебе и урок, Василий Петрович… Тридцать лет вспоминал об ней с наслаждением… воображал ее прежней красавицей. И вот черт меня дернул меня сюда приехать!

Ах, право хуже оплеухи,

Как не видавшись тридцать лет,

Найдешь в развалинах старухи

Любви восторженный предмет.

Ах! Даша! В прежние годочки

С тобой встречались мы не так;

Тогда ты нюхала цветочки,

Теперь - ты нюхаешь табак!

ЯВЛЕНИЕ 6

ЯВЛЕНИЕ 7

Те же, Дарья Семеновна и Марья Петровна в розовом платье. Скромно, идя за матерью.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Вот вам и моя Машенька, Василий Петрович; прошу любить да жаловать. (на ухо) Держись прямее! (громко) Она у меня застенчива. (на ухо) Да присядь же хорошенько. (вслух) Вы ее извините, Василий Петрович: она у меня девушка не светская, все за рукодельем да за книгами.

МАША. Да перестаньте, маменька!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Нет, я ей говорю: что ты, Машенька, в свои лета глаза портишь…, в твои лета надо искать удовольствий, веселится, а она мне говорит: «Нет, маменька, не хочу я ваших светских удовольствий, что в них… Женское дело не танцевать и не кокетничать, а быть доброй супругой, нежной матерью».

МАША. Маменька, я уйду…

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Поверите ли, я ей все хозяйство отдала на руки - пускай привыкает, а в свободное время музыкой занимается, рисует… где бишь у тебя эта головка, которую ты кончила без учителя, ну, знаешь, этого Аполлона Вельбедерского?

МАША. Изорвала. Маменька, вы мне надоели!

ЗОЛОТНИКОВ. А вот, сударыня, и сынок мой. (сыну) Да кланяйся же!

АЛЕКСАНДР. Не хочу.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Очень приятно познакомиться: вы в первый раз пожаловали к нам в Петербург?

АЛЕКСАНДР. (громко) Да!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Долго думаете здесь оставаться?

АЛЕКСАНДР. Нет.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Отчего же это так?

АЛЕКСАНДР. Так.

МАША. Ах, маменька, ваши вопросы очень не скромны: может быть им неприятно.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Да где мне уметь говорить с молодыми? Это твое дело занимать молодых людей. ..Пойдем-ка Василий Петрович; сколько лет не видались, есть о чем переговорить… Пущай они познакомятся; без нас посвободнее будет.

ЗОЛОТНИКОВ. Конечно.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. А ты, душенька, похозяйничай здесь за меня; пора привыкать: нынче девушка, а завтра сама, может быть, будешь жить домком. Все в воле Господней.

(на ухо) Не забудь! Два миллиона! (Вслух) Жорж, поди-ка сюда!

Пойдемте, Василий Петрович.

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ 8

Александр и Марья Петровна.

МАША. (в сторону) Он, кажется, вовсе необтесанный. Ах, жалость какая!

АЛЕКСАНДР. (в сторону) Ну как ее можно сравнивать с той! У той глаза, талия, волосы… Однако ж и эта порядочная, так себе.

МАША. Не угодно ли садится?

АЛЕКСАНДР. Нет-с, зачем!

МАША. Как вам нравится наш Петербург?

АЛЕКСАНДР. (рассеянно) Что-о-с?

МАША. Петербург вам нравится?

АЛЕКСАНДР. Петербург, что ли? Город известный-с!

МАША. Вы когда приехали?

АЛЕКСАНДР. В самый день магнитного освещения, изволили, конечно, слышать?

МАША. Да-с слышала, а не видала…

АЛЕКСАНДР. Ну как же! Наука до чего дошла: магнето двигается вокруг железного стержня и от этого свет происходит. Такой яркий, такой яркий!

МАША. В Пассаже вы уже были?

АЛЕКСАНДР. Как же, давеча внизу подовые пироги ел.

МАША. Вам нравится?

АЛЕКСАНДР. Пироги что ли?

МАША. Нет… Пассаж.

АЛЕКСАНДР. Приятное гуляние.

МАША. Что ж вы не садитесь?

АЛЕКСАНДР. Не беспокойтесь! (в сторону) Глаза-то, глаза-то какие! Где ж у меня были глаза, что я не заметил ее глаз!

МАША. У нас в нынешнем году славная опера.

АЛЕКСАНДР. Говорят-с.

МАША. Вы сами, может быть, музыкант?

АЛЕКСАНДР. Как же-с! Играю немножко.

МАША. На фортепианах?

АЛЕКСАНДР. Преимущественно на валторне.

МАША. А!

АЛЕКСАНДР. А вы-с?

МАША. Я пою… немножко.

АЛЕКСАНДР. Не-у-же-ли? Как это приятно! (в сторону) Я не знаю, отчего она мне с первого разу не понравилась. Она очень-очень мила… И манера какая прекрасная. (Ей) Я, право, не знаю… смею ли я вас просить.

МАША. Как-с?

АЛЕКСАНДР. Я говорю… я не знаю, смею ли я вас просить..

МАША. Что?

АЛЕКСАНДР. Я не знаю, с первого раза смею ли я просить… Ободрите, пожалуйста.

МАША. (кокетничая) Отчего же? Что вам угодно?

АЛЕКСАНДР. Смею ли я просить… например… (в сторону) Да это прелесть, а не девушка… (Ей) Осчастливьте, пожалуйста, дайте послушать.

МАША. Ну, хорошо…

Вступление

МАША. Нет!!! Да мы ждем гостей.

АЛЕКСАНДР. Успеете.

МАША. Я, право, не в голосе.

АЛЕКСАНДР. Попробуйте.

МАША. (кокетничая) Разве только для вас… (идя к фортепиано)

АЛЕКСАНДР. (в сторону) Для вас, для меня… Она сказала для вас… Я ей понравился… Да это не девушка… очарование!

МАША. Только вы аккомпанируйте, пожалуйста; у меня тут новый романс.

МАША ПОЁТ

АЛЕКСАНДР. (вскакивает со стула и бежит к Маше)Ах, что за голос! Что за голос! Какое чувство! Какая душа! Вы меня с ума свели; я… в восторге, я теперь с ума сойду, коль не позволите надеяться.

МАША. Как надеяться?

АЛЕКСАНДР. А разве вы ничего не знаете?

МАША. Нет.

АЛЕКСАНДР. вы не знаете, что ваша старуха была влюблена когда-то прежде в моего старика?

МАША. Как, и маменька тоже?…. Вот никак бы не подумала. Да она мне не говорила об этом.

АЛЕКСАНДР. Да они никогда об этом не говорят. Вот, батюшка, выдумал, чтоб я бы на вас… или вы за меня. Это все равно… только это от вас зависит. Ну, влюблен, влюблен, совершенно влюблен. Ну, а как вы не согласитесь, я буду самым несчастным смертным.

МАША. Так говорите же.

АЛЕКСАНДР. Батюшка желает моего счастья; он только и думает, что о моем счастии; да и я желаю себе счастья - кто не желает себе счастья! Только вы, может быть, не хотите моего счастья?

МАША. Помилуйте… отчего же?

АЛЕКСАНДР. Как? Вы хотите моего счастья?.. В самом деле?

МАША. Разумеется.

АЛЕКСАНДР. Так я могу надеяться?

МАША. Я завишу от маменьки.

АЛЕКСАНДР. Не в маменьке тут дело, в сторону маменьку; вы мне про себя скажите….могу ли я вам нравится?

МАША.(жеманно) Почему же нет?

АЛЕКСАНДР. Марья… как по батюшке?

МАША. Петровна.

АЛЕКСАНДР. Машенька! Я счастливейший человек в мире, я вас стану любить, любить, любить, как никто не любил еще, да и любить не будет!

МАША. Да подождите же.

АЛЕКСАНДР. К чему ждать, ждать? Это - лицемерство; я не хочу ждать; я люблю вас, мы любим друг друга, мы будем счастливы; у нас будут дети; делайте из меня что хотите; приказывайте, располагайте, позвольте только доказать вам любовь мою.

МАША. Вы, право, престранный человек. Однако, послушайте, у нас сегодня танцевальный вечер.

АЛЕКСАНДР. Вы хотите танцевать со мной? Уж не взыщите, как сумею.

МАША. Все равно, только, видите, у меня нет букета.

АЛЕКСАНДР. Так что ж? На что вам букет?

МАША. Оно в моде: иметь в руках букет… Вы не понимаете?

АЛЕКСАНДР. Нет.

МАША. Ну так я вам скажу: ступайте за букетом, только из живых цветов.

АЛЕКСАНДР. Да куда же я пойду?

МАША. Куда хотите: это уж ваше дело. А мне надо гостей принимать…До свидания (протягивает руку)

АЛЕКСАНДР. (целуя руку) Какая ручка!

ЯВЛЕНИЕ 9

ЯВЛЕНИЕ 10

ЯВЛЕНИЕ 12

Катерина Ивановна и Александр с букетом и коробками.

АЛЕКСАНДР. Вот и букетец… Насилу достал.. Вот еще… (роняет все) Боже ты мой! Кого я вижу? Катерина Ивановна!

КАТЯ. Александр Васильевич! Ах! (падает в обморок на стул)

АЛЕКСАНДР. С ней дурно… с ней дурно! Я испугал… Это для меня… Помогите! Помогите!

КАТЯ. Да не кричите же!

АЛЕКСАНДР. Очнулась…очнулась… Катерина Ивановна!

КАТЯ. Не ваше дело! Отвечайте…объясните мне…

АЛЕКСАНДР. Нет, это вы отвечайте: ваш поступок! Что такое Дон Жуан?

КАТЯ. Дон Жуан? Это такой…господин Пушкин его, подлеца, описывал. Неужели не помните?

АЛЕКСАНДР. Пушкин…Пушкин…А. Пушкин! Как же-с, помню-с!

КАТЯ. Я, право, не знаю…

Катя опять падает в обморок

Фу, опять припадок; она этак задохнется в корсете.. Нет ли ножниц разрезать снуровку… А, вот кстати.. (берет поспешно с туалетного столика ножницы)

КАТЯ. (вскакивая) Не подходите! Не трогайте! Что вам надо? Зачем вы здесь? Мало вам, что вы обманули меня, что после всех ваших обещаний, уверений, вы бросили меня, сироту? Ступайте, не показывайтесь мне на глаза!

АЛЕКСАНДР. Вот те на! Как, я еще виноват?

КАТЯ. Он спрашивает… виноват ли он… Да вы изверг, а не человек! Вы Дон-Жуан бессовестный!

АЛЕКСАНДР. Это что такое Дон-Жуан?

КАТЯ. Не ваше дело! Отвечайте… объясните ваш поступок. Я, право, не знаю, как говорю еще с вами. Ну скажите пожалуйста… Вы живете у нас в деревне…Вы притворяетесь влюбленным, ищите руки моей, и когда я, как неопытная, беззащитная девушка начала чувствовать к вам склонность…

АЛЕКСАНДР. Пожалуйста, не глядите на меня так…

КАТЯ. Когда я согласилась на предложение ваше, вверяю вам участь свою, вы вдруг уезжаете, не говоря ни слова, не простившись, не напившись даже чаю… как вор точно… (плача) Ах я несчастная! Что ж я такое сделала?

АЛЕКСАНДР. Нет-с позвольте-с… Нет-с позвольте…Поглядите-ка на меня!

КАТЯ. Извольте…

АЛЕКСАНДР. (в сторону) Фу ты, пропасть… Опять похорошела… (Ей) Что, бишь, я хотел спросить? Да, позвольте вас спросить, что вы из меня хотели сделать?

КАТЯ. Как что… Я думала, что вы будете моим мужем. Ну хорошо ли? Ну скажите после этого, на кого вы похожи?

АЛЕКСАНДР. Я похож на матушку… да не в том дело. Каким мужем хотели вы меня сделать?

КАТЯ. Каким мужем? Обыкновенным.

АЛЕКСАНДР. Да каким обыкновенным?

КАТЯ. А вот таким …обыкновенным…

АЛЕКСАНДР. Вот таким…(мычит) обыкновенным я с вами уж чуть было не стал! Я даже – это…Как это…немного Пушкиным стал из-за вас…

Хотелось очень мне узнать бы,

В какие именно мужья

Спустя недельку после свадьбы,

Попал бы, грешный, с вами я?

Все пополам у жен с мужьями,

Чем их Господь благословит,

Но как же муж, скажите сами,

Гусара с вами разделит?

КАТЯ. Какого гусара?

АЛЕКСАНДР. Что? Не знаете какого гусара? А вот того гусара-ремонтера, который гостил у вас в деревне!

КАТЯ. Да он мне братец.

АЛЕКСАНДР. Какой братец?

КАТЯ. Троюродный.

АЛЕКСАНДР. Знаю я этих братцев! Спасибо за этакое братство; слуга покорный!

КАТЯ. Вы забываете…

АЛЕКСАНДР. Нет я, напротив, очень помню… Вы не притворяйтесь - я все знаю.

КАТЯ. Что вы знаете?

АЛЕКСАНДР. я знаю, что он вам письма писал.

КАТЯ. Неправда!

АЛЕКСАНДР. вот прекрасно! Я сам читал, и что за письма такие… «Ангел мой, Катенька!» Ангел мой… где они учатся, гусары, этакие письма писать?

КАТЯ. Так вы за это рассердились?

АЛЕКСАНДР. Мало, что ли? Чего бы вы еще хотели?

Катя смеется.

Ну, чему вы смеетесь?

КАТЯ. Помилуйте, вы такой смешной!

АЛЕКСАНДР. Кто, я смешной? Нет, я не смешной, я обижен… Может вы объясните, зачем вы получали гусарские письма?

КАТЯ. Нет ничего легче.

АЛЕКСАНДР. Ну попробуйте, объясните-ка!

КАТЯ. Не хочу.

АЛЕКСАНДР. Катерина Ивановна, пожалуйста, объясните.

КАТЯ. Вы не стоите того.

АЛЕКСАНДР. Катерина Ивановна! Умоляю вас, объясните… не будьте жестоки.

КАТЯ. Ну, так слушайте; помните вы Катеньку Рыбникову?

АЛЕКСАНДР. Что у вас гостила? Помилуйте, да она Авдотья.

КАТЯ. Это старшая сестра, а та другая; эти письма к ней, я их только передавала. Он даже хотел на ней жениться.

АЛЕКСАНДР. Как, в самом деле? Ах, Катерина Ивановна! Дурак я, злодей, нечестивец, клеветник! Терзайте меня, бейте меня! Без вины виноват! И зачем мне эти гусары лезли в голову? Простите меня, Катерина Ивановна!

КАТЯ. Нет, поздно теперь.

АЛЕКСАНДР. Катерина Ивановна, так вы невинны?

КАТЯ. Ну, конечно! А впрочем, как вам угодно.

АЛЕКСАНДР. (бросаясь на колени) Катерина Ивановна, будьте великодушны, не заставьте умереть с горя.

КАТЯ. (плача) Нет! Я бедная девушка, я люблю гусаров… Меня каждый оскорбить может… Мне суждено вечно быть несчастной - вечно любить да страдать в одиночестве.

АЛЕКСАНДР (на коленях) Катерина Ивановна, простите меня.

КАТЯ. Вы не будете больше ревновать?

АЛЕКСАНДР. Никогда, Катерина Ивановна… только…

ЯВЛЕНИЕ 13

Александр и Золотников.

ЗОЛОТНИКОВ. (в дверях) Ба! Это новость какая!

Катя убегает

АЛЕКСАНДР. Батюшка, это она, Катерина Ивановна, Катя Тамбовская! Я изверг рода человеческого - гусар писал письма к Рыбниковой, хотел жениться на Рыбниковой, а она, моя Катенька, любила да страдала меня…

ЗОЛОТНИКОВ. Да говори хоть по-русски.

АЛЕКСАНДР. Она страдала, батюшка, да любила за меня.

ЗОЛОТНИКОВ. Да ты, брат, из ума выживаешь!

АЛЕКСАНДР. Батюшка, обними меня.

ЗОЛОТНИКОВ. Отвяжись, болван; всего измял!

АЛЕКСАНДР. Нет, я должен, я хочу, я решился загладить свое преступление… Я обязан перед Катенькой; я не могу иначе: я женюсь на Катеньке, на моей Катеньке.

ЗОЛОТНИКОВ. Да женись на ком хочешь; ты мне надоел наконец. Я даю тебе четверть часа одуматься, а уж там велю освидетельствовать в губернском правлении да посажу в сумасшедший дом. Терпения никакого не станет! Слышишь ли, чтоб через четверть часа был ответ!

АЛЕКСАНДР. Батюшка! Обними только.

ЗОЛОТНИКОВ. Отвяжись ты, осел, от меня!

Уходит

ЯВЛЕНИЕ 14

АЛЕКСАНДР. (один, ходя по комнате) Нет! Вот положение… вот положение… Я женюсь на Катерине Ивановне… это решено; это моя священная обязанность.. Но я просил руки Марьи Петровны; я взволновал ее воображение… И что за девушка Марья Петровна! Прелесть, идеал, рассудка гибель, очень и на ней хотелось бы жениться! Да вот Настенька, племянница, и на ней недурно было бы жениться… Вот положение! На трех жениться не позволят, а на одной мало! Вот оно нежное сердце! Вот оно до чего доводит! А тут батюшка с ножом пристал; ему легко было, он ведь женился на матушке, а мне-то каково? Убит, просто убит! Катенька, Настенька, Машенька; Настенька, Машенька, Катенька… Что мне делать? Погибаю во цвете лет! (падает в кресло с большой спинкой, так что его не видно.)

ЯВЛЕНИЕ 15.

Те же. Дарья Семеновна и Кубыркина.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Я не могу наглядеться на вашу Катеньку, Аграфена Григорьевна: в полном смысле красавица!

КУБЫРКИНА. Много милости, Дарья Семеновна. Что вам не чужих глядеть! На свою Машеньку, я чаю, успеете налюбоваться. Давеча мы говорили об ней с генеральшей Ахлебовой. Вот уж девушка, можно сказать, что девушка!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Все при себе держала, а вы дома свою воспитывали?

КУБЫРКИНА. Дома, Дарья Семеновна.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Скажите, пожалуйста, какие приемы - точно в большом свете век жила... и скромность какая, как себя держит!

КУБЫРКИНА. Я уж тем, Дарья Семеновна довольна, что она с вашей Машенькой сблизилась. Поверите ль, вот месяц, как мы приехали, а я уж нахожу, что Катенька много выиграла. Да у кого и перенимать, как не у вашей Машеньки? Вот примерная девица и бель ом какая!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Бель фам, хотите вы сказать.

КУБЫРКИНА. Да, матушка, все равно… Ну уж нечего сказать, загляденье ваша Маша.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. А на Катеньку вашу, вы думаете, не весело глядеть?

КУБЫРКИНА. Что за манеры!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Какой бон тон!

КУБЫРКИНА. Какая приятность!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Какая ласка в разговоре!

КУБЫРКИНА. Нельзя не поздравить.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Со стороны порадуешься.

КУБЫРКИНА. Я удивляюсь, как она еще не замужем! Женихов-то, я думаю, и перечесть нельзя!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Да, есть-таки - четырнадцать генералов сваталось.

КУБЫРКИНА. (в сторону) Врет… просто врет!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Были и полковники и капитаны, князь был один. Только я Машеньку не неволю, пущай сама выбирает. Ведь ей жить вместе придется, а не мне. Однако ж вам как доброй приятельнице я могу сказать секрет: я сегодня Машеньку свою сговорила.

КУБЫРКИНА. Неужто? Вот вышел счастливый день, а я Катеньку сговорила сегодня.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Дочь моя выходит за богача; да не в этом дело - человек хороший. Вы, может быть, слыхали про Золотникова Александра?

КУБЫРКИНА. Что? Вот пустяки… Моя дочь выходит за Золотникова; они обручены давно… а нынче снова порешили.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Нет-с, извините… он сейчас же просил руки Машеньки.

КУБЫРКИНА. Нет-с не Машеньки, а Катеньки.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Машеньки, говорят вам!

КУБЫРКИНА. Нет-с, Катеньки… Ваша Машенька, конечно, милая девушка, однако ж где ей сравниться с моей Катенькой! Оно хоть и не очень заметно, однако все известно, что она немножко ведь кривобока.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Как? Машенька моя кривобока!…У вас глаза разве кривобоки! Я ей прикажу раздеться перед вами. Кривобокая! Вот прекрасно! Не с того ли вы это взяли, что у вас-то дочь вся на вате?

КУБЫРКИНА. что? Дочь моя на вате? У меня салоп на вате, а не дочь, моя дочь не салоп. Дочь моя как родилась, так и есть, а платье она носит только для приличия. И обманывать некого.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Да и не обманывает; Золотников даром что не дальнего ума, однако ж и не такой же пошлый дурак, чтоб жениться на вашей дочери.

КУБЫРКИНА. А почему так?

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. А потому, что все известно, что ваша дочь бегала за гусарским офицером, который посмеялся над ней, да и бросил; и тут же бедную сироту оклеветали, которая ни душой, ни телом не виновата. Благородный поступок… Гусар сам рассказывает.

КУБЫРКИНА. Вы смеете говорить это мне... Вы! А разве, вы думаете, не известно всем, что ваша кривобокая влюблена в итальянского певца? Срам, говорят, смотреть на нее, как в опере сидит…все смеются!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Да вы, кажется, забываетесь? Я вас к себе впускать не велю.

КУБЫРКИНА. Я и сама не поеду; и без вас найдем, слава Богу, знакомство: генеральша Ахлебова и получше вас, да находит со мной удовольствие.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. И не удерживаю, матушка, не удерживаю!

КУБЫРКИНА. Прощайте, матушка, пойду за Катенькой. Нога моя у вас не будет!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Скатертью дорога!

КУБЫРКИНА. А дочка ваша за нашего жениха не выйдет…не выйдет!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Ваша просидит в девках!

Далее говорят вместе.

КУБЫРКИНА. я с собой шутить не позволю; у меня дядя - сенатор, я найду себе защиту! Уйти поскорее, чтоб хуже не было!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Да я вам, да я вас… да это неслыханная грубость! Да вы со мной так не разделаетесь! Прощайте, век бы с вами не видеться!

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ 16

Александр один, потом Настасья Павловна.

АЛЕКСАНДР. (из-за кресла) вот она! Вот она! Вот она штука-то какая! Одна кривобока, другая на вате. Одна любит гусаров, другая итальянца, а обо мне говорят, что я дурак! (выбежав из-за кресла) Так нет же, не дурак! Я не позволю себя дурачить... Я сделаю по-своему! Я выберу третью, то есть первую, не ту и не другую, а третью, то есть первую! Вот она штука-то какая, вот она, вот она! (увидя Настю) Да, вот и она! Погодите, сударыня, позвольте сказать вам два слова.

НАСТЯ. Мне?

АЛЕКСАНДР. Вам… вы на меня сердитесь?

НАСТЯ. За что?

АЛЕКСАНДР. Ну-ну, признайтесь, что сердитесь?

НАСТЯ. Нисколько.

АЛЕКСАНДР. Как же! Я показал вам с первого раза столько внимания, а потом занялся совершенно посторонними предметами.

НАСТЯ. Так что же!

АЛЕКСАНДР. Позвольте сперва спросить, у вас нет родственников гусаров?

НАСТЯ. Нет.

АЛЕКСАНДР. Вы не поете итальянских арий?

НАСТЯ. У меня нет голоса.

АЛЕКСАНДР. Какая вы бесценная девушка! Настасья… как по батюшке?

НАСТЯ. Павловна.

АЛЕКСАНДР. Настенька! Я вам торжественно предлагаю руку свою.

НАСТЯ. Ах, Боже мой! Вы, конечно, не здоровы! Не послать ли за доктором?

АЛЕКСАНДР. Вы будете моим доктором.

НАСТЯ. Извините, мне некогда… (хочет уйти)

АЛЕКСАНДР. (удерживая) Нет, решите сперва участь жизни моей. Не конфузьтесь только; скажите, будет ли вам приятно, чтоб я женился на вас?

НАСТЯ. Я удивляюсь, как вы смеете так говорить со мной. Я бедная девушка, но я не позволю дерзких шуток.

АЛЕКСАНДР. Да, помилуйте, я не шучу; я имею положительное намерение жениться на вас.

НАСТЯ. Да кто вам сказал, чтоб я разделяла это намерение! С чего вы взяли, чтоб я вышла замуж за первого встречного? Я знаю, в Петербурге богатые женихи не опасаются отказа, но для меня в жизни есть еще многое кроме денег. Там, в гостиной, говорили сейчас, что у вас два миллиона, и, признаюсь, по этому случаю я столько наслышалась, что мне стало гадко. Впрочем, вам жениться не трудно, скажите только слово…и невесты сбегутся со всех сторон, а мне нужен не бумажник, а человек, которого я могла бы любить и уважать. Прощайте!

АЛЕКСАНДР. Настасья Павловна! Выслушайте меня.

НАСТЯ. Зачем? Вы ошиблись во мне: я не похожа на других… Где вам понять гордость бедной девушки, которая, за неимением других сокровищ, хранит свое душевное богатство? Она не променяет души своей на роскошь, ей не нужную; она может сжалиться и осчастливить, потому что она высоко себя ценит, но никому не продаст себя.

АЛЕКСАНДР. Так вы мне отказываете, Настасья Павловна?

НАСТЯ. Решительно.

АЛЕКСАНДР. И надежды не оставляете?

НАСТЯ. Ни малейшей.

АЛЕКСАНДР. Послушайте, Настасья Павловна, я глуп, смешон, дерзок, неуч - все, что вам угодно; только, право, человек я не дурной. У меня нежное сердце; ну, виноват ли я; ну, поверите ль, - все думаю, как бы привязаться, полюбить хорошенько, да затем и баста! Душа-то, душа-то так и шепчет: «Привяжись, болван, привяжись», - ну, а тут, как нарочно, судьба так и дразнит. То гусар подвернется, то итальянец какой-нибудь, а я - в дураках с деньгами! Ну, что мне в этих деньгах, скажите сам… Все хотят моих денег, а меня-то, меня-то самого никто не хочет.

НАСТЯ. (в сторону) Он в самом деле жалок. Поищите, не торопитесь -найдете, может быть.

АЛЕКСАНДР. Да я хочу вас, Настасья Павловна; вы открываете мне глаза. Я чувствую себя новым человеком; сжальтесь над моим богатым положением.

НАСТЯ. Я вам сказала свой решительный ответ. Будьте уверены, что я говорила с вами по убеждению, а не из пустого кокетства. Не сердитесь на меня; этот урок может быть вам полезен; когда вы будете слишком забываться с некоторыми женщинами, вы вспомните невольно, что есть такие, которые не только заслуживают, но даже требуют уважения.

Холодно приседает и поёт.

ЯВЛЕНИЕ 17

Все действующие лица.

АЛЕКСАНДР. Фу ты, пропасть! Час от часу не легче. Давеча было три невесты, а теперь ни одной!

ЗОЛОТНИКОВ. Ну, что, решился?

АЛЕКСАНДР. Погодите, погодите…

ЗОЛОТНИКОВ. С кем поздравить?

АЛЕКСАНДР. Да ни с кем: отказала!

ЗОЛОТНИКОВ. Кто, Катенька?

АЛЕКСАНДР. Нет.

ЗОЛОТНИКОВ. Машенька?

АЛЕКСАНДР. Да нет!

ЗОЛОТНИКОВ. Так кто же?

МАША. Александр Васильевич, что это значит? Правда ли, что вы делали предложение Катеньке? Вы оскорбите меня хотите? Только это так не обойдется… У меня есть брат на Кавказе.. Вы с ним не разделаетесь. Слышите ли?

АЛЕКСАНДР. Я, право, не понимаю, что вам угодно.

ЗОЛОТНИКОВ. Вот она каковская!!!

КУБЫРКИНА (входит) Она уже здесь, а я-то на что? Выпровожу, не оставлю вдвоем. Марья Петровна, а я у вас в комнате платочек оставила. Позвольте получить.

МАША. Какая несносная! Вот вовремя пришла! (вслух) Сейчас принесу-с.

КУБЫРКИНА. Извините за беспокойство!

Уходят.

КАТЯ. Александр Васильевич, что я узнала? Вы опять хотели обмануть меня: на Машеньке сватаетесь. Это уж слишком… Это вам не пройдет даром - мой троюродный брат вступится за меня, будет биться с вами на пистолетах, убьет, непременно убьет!

ЗОЛОТНИКОВ. Хороша и эта.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Так и есть, она уже подцепила молодца: а я-то на что? Катерина Ивановна, вас маменька зовет.

КАТЯ (в сторону) Вот в пору пришла, чтоб ее… Где ж она?

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Сюда кажется пошла, я вас провожу. А уж вдвоем не оставлю.

Уходят.

АЛЕКСАНДР. Слышишь, батюшка, что за история.

ЗОЛОТНИКОВ. Молчи!

НАСТЯ. Вы ещё не уехали... А я думала…

АЛЕКСАНДР. Нет, я иду... я еду… Настасья Павловна, я в отчаянии.

Кубыркина, Катя, Маша, Дарья Семеновна выбегают из разных дверей и кидаются на Александра, скороговоркой и почти одновременно.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА. Нет, это так оставаться не может!

КУБЫРКИНА. Это должно объясниться!