Песня главы: Hins Cheung – Deadline (Why Not A-Remix)

Когда тебе дают отсрочку продолжительностью в несколько недель - это здорово. Нет, даже так – это офигенно здорово!
Исправь, что натворил, и живи себе счастливо.
Только в эту цветочно-розовую концепцию прекрасностей жизни совершенно не входило перемещение во времени и пространстве. Ни капельки…

Исин чувствовал себя чертовым героем типичной седзе-манхвы, где главный персонаж спасает второго главного, влюбляет его в себя и живут они потом долго и счастливо, со всеми вытекающими радостями семейной жизни.
Одной половиной рабочего полушария мозга он осознавал, что раз ему дан такой щедрый подарок из недр необъятного синего неба, которым заправляет Святейший, то нужно срочно отрывать свою лохматую голову от подушки, а зад – от кровати, и счастливым галопом нестись на встречу спасению обреченной душонки Криса У; с другой – отчаянно хотелось закрыть глаза, снова поверить, что все вокруг всего лишь очередной гребанный сон, подкинутый обширным воображением, и заснуть на несколько дней. А лучше лет, чтоб совсем наверняка…
Исин понимал, что если он действительно каким-то чудодейственным способом (а скорее благодаря какому-то приколу там наверху) попал в прошлое, нужно сидеть тихо и не высовываться за рамки поведения себя прошлого, иначе будет как в тех старых глупых фильмах о путешествиях во времени – будущее рраз! – и изменится до неузнаваемости. И ищи-свищи потом себя прежнего – привычного и настоящего, хотя какое там – это же будет новое будущее, с новой памятью, а значит и с новым Исином. И от этого было невероятно и дико страшно: Исин ни капельки не хотел меняться…

Будильник настойчиво прозвенел ровной противной монотонной трелью, въедающейся в мозг железным длинным и тонким прутом, заставляя тело принять сидячее положение. Календарь показывал четверг, будни, а значит работу еще никто не отменял.
Исин растерянно зарылся в спутанные ото сна волосы всей ладонью и постарался хоть примерно представить, что же он делал в четверг прошлого месяца. Память играла с ним в веселые туманные прятки, скрывая нужные картинки в различных подворотнях его же сознания, и каждый раз показывала большую радостную фигу, когда он натыкался совершенно не на то, что было действительно нужно. В голове всплыл выпускной бал, первый поцелуй, олимпиада по математике, поездка с одногруппниками на горнолыжный курорт, противный преподаватель философии и ни единого намека на то, что действительно было нужно – весь прошлый месяц упорно продолжал прятаться дальше и никак не хотел сотрудничать с усталым, выпотрошенном до предела, мозгом Чжана.
Либо память подвела, либо неожиданный скачок в прошлое самоликвидировал этот прожитый отрезок времени напрочь, тем самым позволяя творить новые, более радостные воспоминания.

Исин отрешенно размял шею, немного потерев виски для достоверности, и поспешно свесил ноги с кровати – Лухань всегда появлялся в магазинчике вовремя, постоянно требуя от младшего того же самого: пунктуальность у беременной тетушки с «довольно-привлекательной-задницей» ценилась больше, чем презентабельный вид и добрая улыбка с утра.
Он не думал, что прошлый Лу хоть чем-то отличался от будущего, поэтому, вздохнув еще раз, Син устало поплелся по направлению к ванной, мысленно пытаясь выстроить свои дальнейшие (и, наверное, логичные?) действия на ближайшие двенадцать часов.
В конце концов, живем один раз, и умирать от тонких пальцев Луханя, раздирающих его горло, как-то не особенно уж и хотелось…

Первое, что пришло ему на ум по дороге к магазинчику - завести дневник. Ну, или блокнот, на совсем уж худой и вынужденный конец.
Нет, Исин никогда не имел в своем арсенале подобных вещей – только писательство, только мечты – просто сама мысль о столь конкретных переменах заставляла его пересмотреть все свои привычки и поступиться несколькими принципами, чтобы не сойти с ума и не оказаться в ближайшей психушке. А так можно было бы потом и посмеяться – потом, в том самом будущем, когда этот дневник всплыл бы в каком-нибудь дружеском разговоре за стаканчиком соджу с жаренной курицей. Да и достоверные факты о таком путешествии не помешали бы – просто чтобы знать, что все это правда, просто для самого себя.

Даже несмотря на свою огромную мечту стать писателем – Исин всегда был законченным материалистом.

Магазинчик встретил его утренней неторопливостью, сонным шелестом нескольких открытых книг, родным запахом древесины и карандаша и радостной улыбкой Луханя во все лицо:

- Да я смотрю, ты даже не опоздал!

- А должен был?

Исин осторожно покосился в сторону огромного окна, замечая дернувшийся к раме тонкий силуэт в темной кепке с длинным козырьком, но решил не заострять на этом особого внимания – мало ли, эпилептик какой прогуляться вышел – сейчас его волновал только тот факт, как бы не показаться хену слишком уж странным.

- Ну, мы же вчера вполне неплохо посидели в баре, а ты как огурчик с утра, – критично оглядел младшего с ног до головы Лу. – Колись, аспиринчику перед походом, прости Господи, выпил?

- Да ты сам как огурчик. – Поспешно отозвался Син, стараясь не вызвать ни малейшего подозрения старшего, и прошел за родной прилавок, быстро нащупывая под ним знакомый шуршащий пакет.

Из груди вырвался вздох облегчения и радости, что, естественно, совсем не укрылось от вездесущего взгляда Луханя:

- Да не украл никто, не украл – было б, что воровать, в самом деле, - и картинно возведя оленьи глаза к потолку, он быстро указал худым пальцем в сторону вошедших потенциальных покупателей. – Иди лучше за работу принимайся, радость моя парнокопытная, а то зарплату-то урежу за сокрытие стратегически важных данных.

Исин только мило улыбнулся и послушно поплелся в сторону только что вошедшей парочки, попутно ставя в голове галочку, что даже в прошлом Лухань все еще такая же беременная тетушка, сидящая острой занозой в пятой точке его организма.

- Я могу вам чем-то помочь? – Он вежливо улыбнулся, слегка склоняя голову в привычном и отточенном движении обыкновенного приветствия, и терпеливо прислушался к сбивчивым и немного рваным объяснениям мигом оживившейся девушки, старающейся максимально доступно разъяснить, что же им все-таки именно нужно.

Парень только сочувственно кивнул Чжану и устало покачал головой, осматриваясь вокруг, в то время как Син все так же улыбался его спутнице, едва заметно раскачиваясь на носках взад-вперед. Внезапно его взгляд снова уловил странное перемещение за оконным стеклом возле прилавка, и, быстро сплавив возможных покупателей к стеллажу с новыми поступлениями, дабы переменчивые вкусы девушки сами проголосовали за лучший вариант, он вернулся обратно, старательно вглядываясь в каждое окно.
Магазинчик был не очень большим, поэтому окон было совсем немного: всего лишь сплошная витрина, разделенная дверью посередине.

Лухань, что-то мелодично мурлыча себе под нос и едва двигаясь под свой собственный заданный ритм, расставлял канцелярские принадлежности за прилавком, находясь прямо перед тем самым окном, за которым утром и буквально несколько минут назад Син уловил странные движения.

На улице спокойствие разрезалось только обычными прохожими, спешащими по своим неотложным делам, и никакими подозрительными личностями в кепках с эпилептическими наклонностями.
Исин уже хотел было вернуться обратно к своим до-ужаса-любимым-покупателям-с-которых-по-мнению-Луханя-следует-сдувать-пылинки, но странное чувство беспокойства, сидевшее внутри, не давало просто так отпустить сложившуюся ситуацию из головы. За окнами по-прежнему было спокойно, но маленький червячок сомнения больно кусался за внутренние органы и подталкивал сделать что-то правильное, только что именно – предательски не хотел говорить.

- Лу, я за кофе! – Не давая старшему опомниться, он быстро кинулся к дверям, предварительно помахав тому на прощание. – Я быстро!

- Син, мать твою за ногу! – Послышался гневный вскрик за спиной, плавно перешедший в непечатанные маты на катонском наречии. Кажется, одна из больших папок на стальной спирали, что Лухань до этого вертел в руках, все же приземлилась на его нижние конечности. – Только посмей вернуться – на фарш пущу и собакам отдам!!!

Как только дверь захлопнулась, Исин целенаправленно свернул за угол, добросовестно покупая обещанный ранее кофе в автомате. Если его расчеты были верны, то странный человек должен был вернуться к витрине, увидев, что второй продавец магазин покинул.
Расчеты были выведены за одну десятую секунды, в момент самого сильного укуса за печень, поэтому он действительно хотел верить, что выведены они правильно.
Подождав еще минуты две для приличия, Син спокойной походкой направился обратно, стараясь держаться по другую сторону их улицы, дабы сохранить внезапность своего эпичного появления.
Расчеты оказались верными на все сто пятьдесят процентов с несколькими десятыми, потому что возле витрины их магазинчика снова стоял тот самый странный утренний парень, в темной кепке, сильно надвинутой на глаза. Обвинять кого-то раньше времени не особо хотелось, поэтому он скромненько остановился у угла цветочной лавки, которая находилась прямо напротив, мысленно заверяя себя, что выжидание – самый верный залог успеха в его ситуации.

Кофе в руках медленно остывал, да и Лухань там, скорее всего, уже подробный план придумал по его особо-зверскому расчленению, но странный человек у витрины так и не сдвинулся с места. Со стороны могло просто показаться, что он внимательно изучает предложенную на продажу литературу, поэтому спустя пять минут наблюдения за ним, Исин уже хотел поверить в то, что это обычный прохожий или очередной потенциальный покупатель, пока со стороны витрины не раздалась яркая вспышка и характерный звук только что сделанной фотографии.
Бегло оглядевшись по сторонам, он поставил стаканчики с кофе на каменные бортики цветочной клумбы и схватил первое, что попалось под руки – лейку для этих самых клумб.
Резонно заключив, что аджумма из лавки против не будет – только за – Син решительно направился вперед с рьяным желанием остановить перешедшего все дозволенные границы частной собственности наглеца. Нет, он не хотел никого убивать (разве что только вышибить мозги этого невоспитанного неандертальца прочь из тупой головы) – Исин всегда был категорически против насилия в обществе, но со сталкерством так просто мириться не собирался (тем более, когда этот сталкер делал фотки его лучшего друга), поэтому повторившаяся вспышка у витрины только придала ему новых сил.

Осторожно подкравшись сбоку, чтобы этот парень (не дай Боже) не увидел его отражение в стеклянной поверхности, он, хорошенько размахнувшись довольно большой и увесистой лейкой, со всей силы приземлил ее дно прямо на темную кепку с длинным козырьком.
Сталкер странно дернулся и тут же осел к его ногам, не успевая издать ни единого звука – только камера звонко шлепнулась на серый бетон асфальта, разбивая свой дорогой профессиональный объектив.
Слетевшая кепка позволила легкому ветерку растрепать блондинистые, явно крашенные волосы, и Исин буквально застыл на месте, ловя взглядом ужасно-знакомые черты лица, по которым в далеком детстве смачно заехали тяжелым кирпичом.
И только в голове успела пронестись несчастная мысль, что в его прошлом – такой встречи точно не было…

- Я не понял, что это?

Из глубоких раздумий его вовремя вытянул громкий голос Луханя, замершего в дверях с округлившимися от удивления глазами.

Исин обреченно вздохнул и, для пущей достоверности пнув валяющееся в художественном беспорядке у его ног бездыханное тельце носком своих любимых кед, тряхнул в его сторону лейкой:

- Хань… я, кажется, только что убил сталкера…

Простите за долгое отсутствие - у автора были некоторые проблемы с институтом) Постараюсь исправиться, если, конечно, это кто-то читает...
Я понимаю, что с моей стороны это наглость, но у меня большая просьба - пожалуйста, оставляйте отзывы. Мне действительно важно каждое мнение.
А без особого интереса читателей - даже и писать не хочется...