Мифическая семейная бухгалтерия

Мало кому из нас доставляет удовольствие занятие бухгалтерией. Те, кому это нравится, способны часами изучать бухгалтерские книги какой-нибудь компании. Бухгалтерские книги компании — это ее история. Прослеживая сделанные в ней записи, мы можем понять, как создавалась компания, каковы отношения между ее владельцами, как налажены ее связи с клиентами и поставщиками. Законы бухгалтерии универсальны.

В семье тоже существует своя бухгалтерия. Однако, в отличие от компании, в каждой семье свои правила ее ведения. Более того, у каждого из членов семьи собственная система бухгалтерии, не похожая на те, какими пользуются остальные. Поэтому, когда речь идет о деньгах, каждый имеет свое представление о том, что справедливо, а что нет. Родители дают детям деньги в уплату за выполнение поручений или в качестве компенсации за свое чувство вины, или как вознаграждение за хорошую учебу. Но дети часто неправильно понимают, почему родители дают им деньги. Братья и сестры ведут строгий учет всего, что получают другие, и каждый требует справедливости в соответствии с собственной системой ведения бухгалтерии.

Еще одно различие между семьей и компанией состоит в том, что в бизнесе в конце каждого финансового года подбивается итог и составляется баланс. Часто назначается специальный день, когда на ежегодном собрании акционеров этот баланс официально обсуждается. Существует срок давности, по истечении которого баланс не может быть оспорен. Однако в семье не составляются годовые балансы, нет специального дня для их обсуждения, нет срока давности. Поэтому в семье проблемы, касающиеся денег, не имеют прошедшего и настоящего времени. В семье никогда не подводятся итоги и ничто не бывает окончательным. Денежные проблемы — всегда в настоящем, они обсуждаются снова и снова. Они передаются от поколения к поколению. Проблемы и претензии наследуются. К тому же в семье нет единой бухгалтерской книги — у каждого из членов семьи она своя, и обычно ее содержание противоречит содержанию бухгалтерских книг остальных членов семьи.

Например, Бет уже в течение многих лет не разговаривает со своей сестрой Джоан. Они поссорились десять лет назад, когда умер их отец, из-за принадлежащего семье скромного домика. Несколько лет спустя дом вырос в цене, и Бет захотела его продать. Она попросила свою младшую дочь Эми поговорить об этом с Джоан. Джоан сказала Эми, что даст согласие на продажу дома только при условии, что Бет вернет ей кольцо, которое Джоан отдала ей, когда умерла их мать, — двадцать лет назад, задолго до смерти отца. Эми никогда не слыхала об этом кольце. Джоан объяснила, что это обручальное кольцо их матери, и она согласилась отдать его Бет, потому что той очень хотелось его иметь. Но теперь Джоан сердита на Бет из-за разногласий, возникших по поводу принадлежащего семье дома, и хочет, чтобы та вернула кольцо.

Когда Эми передала Бет, что Джоан требует вернуть кольцо, Бет сказала, что кольца у нее давно нет: она подарила его двоюродной сестре на свадьбу. Джоан рассчитывала воспользоваться переговорами о продаже дома, чтобы возобновить переговоры с Бет по поводу кольца, а кольца у Бет уже не было. У Джоан и Бет были разные системы ведения бухгалтерии, для них не существовало срока давности, и они не подводили окончательный баланс.

В бизнесе бухгалтерские книги существуют на самом деле. В семье же они воображаемые. Они ведутся только в голове каждого из членов семьи. Редко бывает, чтобы денежные сделки в семье регистрировались. А так как человеческая память ненадежна, часто оказывается невозможным определить, какие из сделок действительно имели место много лет назад. Способы ведения бухгалтерии у каждого члена семьи свои, и каждый создает на этот счет собственный миф. Однако, чтобы понять роль денег в семье, мы должны отдавать себе отчет в том, что такой способ ведения бухгалтерии, вносящий путаницу, — реальность.

Тем не менее для устранения этой путаницы можно предпринять некоторые полезные шаги.

1. Все члены семьи должны знать правила, по которым распределяются деньги. Когда родители дают деньги детям, тем должно быть совершенно ясно, являются ли эти деньги наградой за послушание, уважение, любовь, хорошую учебу или причитаются им по праву.

2. Семья может назначить один день в году для обсуждения финансовых дел, чтобы каждый понимал, кто какие деньги получил и почему. В этот день, но ни в какой другой, можно высказывать свое мнение и предъявлять жалобы. В ходе такого обсуждения и родители, и дети должны одинаково представлять себе экономические приоритеты семьи, ее финансовое положение в данный момент и планы на будущее.

3. Не должно существовать никакой неясности относительно семейной иерархии — каждый обязан понимать, кто принимает решения о распределении денег.

4. Следует установить срок давности — по истечении определенного числа лет претензии считаются недействительными и решения пересмотру не подлежат.

Цель этих шагов состоит в том, чтобы ввести единую, понятную каждому систему ведения бухгалтерии; всем должно быть ясно: кто что кому дал и за что, чтобы через определенное время претензии становились недействительными, а недовольство и упреки не продолжались бы многие годы.

Право и вымогательство

Большинство из нас старается соблюдать справедливость и дает всем детям поровну. Мы считаем, что нужно любить всех своих детей, и проявляем эту любовь не только ласками, но и материально. Очевидно, что особенно важно давать всем детям поровну, когда они маленькие. Иначе мы снижаем уровень их самооценки, порождаем у них недовольство, зависть и злобу. Как ни странно, когда наши дети становятся взрослыми, большинство из нас по-прежнему считают, что следует любить их одинаково и давать всем поровну. Однако кто-то из наших детей лучше относится к нам, кто-то хуже, у всех разные потребности и разные проблемы. Как соблюсти справедливость — вот вечная дилемма, стоящая перед родителями. Давать ли им в соответствии с тем, что мы от них получаем? Или же давать каждому в соответствии с его нуждами и проблемами?

Когда дети считают, что мы проявляем несправедливость, они иногда прибегают к вымогательству. Андреа обратилась ко мне, потому что хотела помириться со своими родителями, с которыми не разговаривала уже несколько лет.

— У меня есть проблемы. Я думаю, что отец сексуально совращал меня, когда я была ребенком. Я ничего не помню, но подозреваю, что это действительно было, поэтому я сердита на родителей и не разговариваю с ними в течение нескольких лет. Сейчас я хотела бы помириться с ними. Я хочу, чтобы вы помогли мне вспомнить, было совращение или нет.

Мы поговорили о детстве Андреа и прошлись по всем ее воспоминаниям — я пыталась помочь ей что-нибудь припомнить, но часа через два, так и не добившись успеха, сказала:

— Послушайте, самый лучший способ выяснить, совращали вас или нет, это поговорить с вашими родителями, высказать им напрямик ваши опасения и посмотреть, что они ответят. Давайте позвоним вашим родителям и пригласим их на сеанс.

Она согласилась. Когда я позвонила родителям Андреа, те с радостью сказали, что приедут издалека, из другого штата, чтобы повидаться с дочерью. Они не понимали, почему она с ними не разговаривает. Андреа была их единственной дочерью, и они очень хотели вновь наладить с ней отношения.

Когда родители вошли, я посмотрела на них и усомнилась, чтобы отец Андреа мог заниматься совращением. Однако я по опыту знала, что нельзя доверять первому впечатлению, и постаралась не делать поспешных выводов: в жизни бывает всякое. Я предложила Андреа откровенно рассказать родителям, что ее беспокоит, но та не смогла сделать этого. Она сказала, что чувствует к ним застарелую неприязнь, ее детство было безрадостным, сейчас она несчастна и не может заставить себя затронуть тему совращения. Родители Андреа возразили, что у нее было счастливое детство и они сильно удивлены и озадачены.

— Андреа, — сказала я после получасового разговора, — выйдите в приемную, а я объясню вашим родителям наедине, что вас беспокоит. Это избавит вас от смущения, а потом я снова вас позову, и мы сможем все обсудить вместе.

Андреа вышла, и я объяснила родителям, что, хотя она и не может ничего припомнить, но считает, что была совращена отцом.

— Возможно, в прошлом вы как родители совершали серьезные ошибки, — сказала я, — но сейчас вам представился случай загладить некоторые из них. Для душевного здоровья Андреа очень важно знать правду. Вы видите, как она встревожена и обеспокоена. Она должна знать, что произошло с ней в детстве.

Родители были потрясены и пришли в полное недоумение. Оба заверили меня, что не было никакого совращения, никакого плохого обращения. Отца это обвинение глубоко оскорбило. Я решила позвать Андреа.

— Мы зашли в тупик, — сказала я. — Вы считаете, что вас совратили, а ваши родители говорят, что ничего подобного не было. Я думаю, что нам сейчас важно продвинуться дальше, чтобы вы смогли вновь наладить отношения с родителями. И я думаю, что независимо от того, было совращение или нет, ваш отец, вероятно, сделал вам что-то очень плохое, поэтому у вас и появилась мысль, будто он вас совратил в детстве. Может, это было не совращение, но, вероятно, нечто такое, что причинило вам большие страдания. Поэтому я считаю, что отец должен это вам возместить. Андреа, я прошу вас подумать, как ваш отец может искупить свою вину; пусть это будет что-нибудь символическое, потому что в действительности страдания, причиненные ребенку, ничем не могут быть компенсированы.

Андреа возмутилась. Рыдая, она кричала, что ее страдания ничем возместить нельзя, сама мысль об этом для нее оскорбительна, то, как поступил с ней отец, ужасно. Я настаивала на своем и ждала, когда она успокоится. Через некоторое время Андреа вытерла слезы.

— Я хочу 50 000 долларов, — сказала она к изумлению всех присутствующих.

Отец пришел в ярость.

— Это вымогательство, шантаж, — сказал он, побагровев. — Я ничего не дам.

Я начала торговаться от имени Андреа. И постепенно поняла, в чем состояла нанесенная ей обида. Когда ее брат закончил колледж, отец дал ему 50 000 долларов на то, чтобы открыть свой бизнес. А когда Андреа закончила колледж, он не дал ей ничего, потому что она девушка. Вот почему Андреа потребовала 50 000 долларов. Согласно той системе ведения бухгалтерии, которой придерживалась Андреа, она предпочитала думать, будто родители находились в долгу перед ней из-за совращения, а не из-за того, что поставили в привилегированное положение ее брата.

Я спросила Андреа, что она собирается делать с этими деньгами.

— Хочу поступить в аспирантуру и защитить диссертацию по психологии, — ответила девушка.

Отец наотрез отказался дать дочери деньги, но я уговорила его пойти на компромисс. Он обещал, что будет оплачивать ее учебу и все расходы до тех пор, пока она не защитит диссертацию. Для Андреа это было очень выгодной сделкой, потому что таким путем она, очевидно, должна была получить намного больше, чем 50 000 долларов.

Родители и дочь вышли из моего кабинета рука об руку, весело обсуждая, куда они вместе пойдут обедать. Это был самый необычный способ добиться оплаты учебы в аспирантуре, какой я видела в своей жизни.