Не используйте взятые в долг деньги для спекуляций

Многие мужчины могут поставить себя на место Рона Хокинса. Он был хоро­шим человеком, который старался как мож­но лучше заботиться о себе и своей семье. Поскольку он вырос в небогатой семье, где было много детей и слишком мало денег, ему пришлось самому заботиться о себе. Окончив среднюю школу, он решил поступать в колледж, однако в кандидаты на полу­чение стипендии он не годился, а у родителей не было де­нег, чтобы ему помочь. В результате Рон на два года по­шел служить в военно-воздушные силы в качестве резер­виста, накопил денег, сколько смог, и поступил в филиал колледжа в своем городе. Жил он отдельно, поскольку родительский дом был слишком мал.

Учась в колледже, он работал почти на полную ставку по вечерам и по выходным. Он не был круглым отличником, но учился довольно хорошо и был уверен, что смог бы зани­маться еще лучше, если бы больше времени уделял учебе.

Рон и Сью познакомились во время его учебы в уни­верситете штата, где молодой человек доучивался послед­ние два курса колледжа. Они поженились, когда Рон был на последнем курсе, и стали жить куда лучше, чем во вре­мена его одинокой жизни. За пределами студенческого городка у Сью была собственность, которую родители приобрели при поступлении дочери в колледж.

Отец Сью был успешным адвокатом. Ее родители были образцовыми прихожанами церкви, хотя, пожалуй, не яв­лялись истинными христианами. Церковь, которую Сью посещала большую часть своей жизни, была "социально корректной", и, по ее словам, "большинство проповедей, казалось, были целиком взяты из журналов "Уолл-Стрит Джорнэл" или "Ю. С. Ньюз энд Уорлд Рипорт"".

Родители Сью не баловали ее сознательно. Они про­сто давали ей возможность наслаждаться образом жиз­ни, который включал в себя новый гардероб каждый год, новую машину каждые два года и зимние каникулы в горах Колорадо.

Сью знала, что не все люди живут так же богато, как ее родители, потому что у нее было несколько близких по­друг из семей со средним достатком. Но в своей семье она почувствовала, что такое ссоры, потому что мать с отцом постоянно ругались. Обычно их ссоры происходили от­того, что отец целыми днями пропадал на работе и прак­тически не бывал с семьей. Действительно, бывало так, что Сью вместе с матерью и одной из подруг ездили на каникулах в Аспен или Уэйл без отца. Он редко сопро­вождал их. К тому времени, когда Сью стала старше­классницей, ее родители решили пожить отдельно. Поз­же это раздельное проживание стало почти постоянным, однако до развода дело так и не дошло.

В колледже жизнь Сью бесповоротно изменилась благо­даря студенческому служению. Парень, с которым она встречалась, однажды пригласил ее на собрание. Она со­гласилась пойти, поскольку считала себя христианкой. На этом собрании она лицом к лицу столкнулась с фактом, что в действительности не была таковой, и приняла Христа.

Однажды на собрании она встретила Рона, влюбилась в него и в том же году вышла замуж. Как это часто быва­ет, Сью совершенно не смущали скромные доходы мужа, однако его это весьма беспокоило. Визиты в дом Сью бы­ли для Рона сущим мучением; он чувствовал себя непол­ноценным. Никакие заверения Сью не могли убедить его в том, что в этом чудном доме не все было так прекрасно. Он поставил перед собой цель: наступит день, когда у не­го будет такой же дом.

Я рассказываю эту предысторию для того, чтобы по­мочь вам понять, что когда человек влезает в долги из-за жадности и потакания своим прихотям, это редко бывает результатом сознательного решения. Это - результат ре­шений, завуалированных благими намерениями и рацио­нальными объяснениями. Я считаю, что самое худшее, что может произойти с людьми, - это достижение ими своих финансовых целей. Тогда они смогут окружить себя достаточным количеством разных вещей, чтобы избежать смотреть в глаза своей никчемности. Если вы не верите, что это правда, вспомните, какое количество спиртного и наркотиков потребляют люди из "высшего общества".

По окончании колледжа Рон устроился на работу в большую брокерскую контору. Он проявил хорошие спо­собности, имел располагающий характер и успешно справлялся с работой. Но спустя несколько лет Сью ис­пугалась, заметив у мужа те же симптомы, что и у отца. Рон был поглощен делами, им двигало желание преус­петь, которое вытесняло всех и вся на второй план.

Сью начала ворчать, что муж недостаточно заботится о семье и не участвует в их жизни. По правде говоря, он проводил со своей семьей столько же времени, сколько и многие другие молодые бизнесмены - две-три мину­ты в день.

Чем больше Сью "пилила" Рона, тем меньше он пони­мал, как с этим справляться. Поэтому он начал проводить больше времени в конторе, вместо того чтобы проводить его с женой. Его доходы росли, а вместе с ними появля­лись и новые возможности поучаствовать в некоторых инвестиционных проектах, которыми занималась его контора. Он начал рисковать большими суммами одол­женных денег, получая их лишь под свою подпись. Сью не знала о большинстве его займов, потому что большин­ство заимодавцев не требовали ее подписи. Как и на мно­гих других быстрорастущих рынках инвестиций (здесь дело касалось коммерческой недвижимости), заимодав­цы были всегда готовы одолжить большие суммы денег под маленький залог или вообще без залога и при этом полагались только на подписи участников сделки.

Через несколько лет капитал Рона составил более 480 тысяч долларов, а вместе с этим выросли его возможнос­ти занимать еще больше денег. Несмотря на возражения Сью, он купил новый дом в богатом районе.

Несколько раз Рон пытался предпринять попытку проводить больше времени дома, но каждый раз назрева­ла новая сделка, и ему приходилось целыми неделями ра­ботать по шестнадцать часов в день, занимаясь ею. Уви­дев целые стопки бланков налоговых деклараций за по­следний год, которые нужно было заполнить, Сью по­просила Рона найти время и обсудить с ней их финансо­вое положение. Рон пообещал сделать это, но времени у него так и не нашлось. Он знал, что Сью будет возражать против большей части того, чем он занимался, поэтому было проще ничего ей не говорить.

Время шло, и Сью чувствовала себя все более отстра­ненной от того, что стало главным объектом деятельности Рона. Ее осведомленность об их финансах ограничивалась суммами, которые Рон давал ей на хозяйство. Он был весь­ма щедр, и Сью обычно получала все, о чем просила.

Из-за инфляции цены на объекты недвижимости, ко­торыми занимался Рон, росли, но неожиданно в эконо­мике начался спад. Процентные ставки по займам круто возросли, а с их ростом активность на рынке недвижимо­сти, выросшем благодаря займам, внезапно замерла.

В течение месяца на рынке произошел такой спад, что ни один банкир больше не хотел выдавать ссуды на спе­кулятивные проекты. Откровенно говоря, банкиры нача­ли требовать уплаты части ссуд, выданных многочислен­ным инвесторам, в том числе и Рону.

Буквально за одну ночь Рон оказался человеком, не имеющим практически никакого дохода; земельные участ­ки почти никто не покупал, а банки не хотели продлевать подписанные им ссуды, гарантированные его инвестиция­ми в недвижимость. Банкиры уже знали то, что Рону вско­ре предстояло узнать: "Богатый господствует над бедным, и должник делается рабом заимодавца" (Притчи 22:7).

Когда Рон не смог продать ни один из объектов недви­жимости, которые банки принимали в качестве залога его займов, банкиры предложили ему представить в качестве замены залога проценты за его дом. Чтобы оформить это, ему требовалась подпись Сью, поскольку дом был оформлен на них обоих. В тот вечер, когда дети отправи­лись спать, Рон обратился к жене:

— Сью, у меня проблема, и мне нужна твоя помощь, - робко произнес он.

У Сью сердце ушло в пятки, а в голову стали прихо­дить самые страшные варианты. Она предположила, что Рон мог встречаться с кем-то другим, как это делал ее отец, и теперь боялась, что он захочет жить отдельно или даже хуже того...

Какая проблема, Рон? - вызывающе спросила она.

— Без второй закладной по дому банки не продлят не­которые из тех займов, которые я сделал для инвестиций в земельные участки.

Внутренне Сью облегченно вздохнула, но внешне ее твердая оболочка, которой она воспользовалась для за­щиты, осталась неизменной, и она язвительным тоном ответила:

— И сколько же ты должен за твои распрекрасные инвестиции, Рон?

Рон содрогнулся от ее тона и того ударения, которое она сделала на словах "твои" и "Рон".

— Я точно не знаю... - солгал он.

— Ну, скажи примерно. Или ты считаешь меня слиш­ком глупой, чтобы доверять мне такую информацию? - спросила Сью, и невольно на ее глаза навернулись слезы.

— Любимая, ты же знаешь, что я не считаю тебя глу­пой, - опустив голову, произнес Рон.

— Очевидно, считаешь. Ты ни разу не рассказывал мне, чем занимаешься. Я больше узнаю на рождественских ве­черинках от твоих партнеров, чем от тебя, хотя живу с то­бой в одном доме.

Рон не нашел, что ответить. Они и раньше часто ока­зывались в таком положении. Ему хотелось рассказать Сью, чем он занимается и почему, но когда она занимала такую атакующую позицию, он просто отступал и с голо­вой окунался в работу. Но теперь он не мог так поступить. Если он не оформит залога, банки потребуют немедлен­ной выплаты ссуд, и тогда он потеряет все. Хуже того, у него может остаться долг в несколько тысяч долларов, ес­ли участки будут продавать сейчас, когда рынок пережи­вает спад. Он понимал, что если сможет удержаться на плаву и пережить эти трудные времена, цены на землю снова поднимутся. Но сейчас дом был единственной цен­ностью, которую он мог заложить.

— Послушай, любимая, я знаю, что причинял тебе боль своими поступками в прошлом, но это настоящий кризис. Если я не смогу предложить банкам дополнительный за­лог, они потребуют погашения долгов за участки и прода­дут их по сниженным ценам, - честно признался Рон.

— Ты до сих пор не ответил на мой вопрос, Рон. Сколь­ко ты должен?

Начав было говорить, Рон содрогнулся от мысли, что сейчас подвергнется словесному нападению со стороны Сью.

— Я должен почти четыреста тысяч, - произнес он.

К своему крайнему изумлению, он услышал, как Сью ответила:

— Ну и хорошо! Значит, когда все это кончится, мы ос­танемся без гроша. Как я буду рада!

— Почему? - в полном недоумении спросил Рон.

— Потому что я долгое время молилась о том, чтобы в нашей жизни произошло какое-то потрясение. Мы не муж и жена; мы просто два человека, которые живут под одной крышей и спят в одной постели.

Рон снова опустил голову, а Сью продолжала:

— Неужели ты не видишь? Мне не нужны деньги, дом и все, что можно купить за деньги. Я была бы совершен­но довольна, живя в скромном доме с мужем, который приходил бы домой в пять часов вечера и проводил бы время с семьей. Рон, когда я думаю о том времени, когда наши дети разъедутся и я останусь здесь сама, мне стано­вится страшно. Не знаю, что я буду делать.

Из-за эмоционального напряжения Рон не услышал того, что на самом деле хотела сказать Сью. Все, что он услышал - сокрушения своей жены, что она не вышла за­муж за кого-нибудь другого. Он смиренно спросил:

— Сью, ты подпишешь доверенность на дом?

— Ты не слышал ни слова из того, что я сказала, да? - с раздражением отозвалась Сью. - Да, я подпишу, чтобы тебе продлили твои займы. Я не хочу ранить тебя; я про­сто хочу, чтобы между нами было единство, а его нет. Но я скажу тебе: когда твое дело пойдет прахом, твои так на­зываемые друзья бросят тебя одного. Что ты тогда будешь делать - повернешься и тоже убежишь, да?

— Я никогда в жизни ни от чего не убегал, — ответил Рон. - Я верю, что сделанные мной инвестиции разумны, и я не брошу тех людей, которые доверились мне, что бы ни произошло.

— Возможно, тебе представится случай узнать, что зна­чит "что бы ни произошло", - сказала Сью. - Я помню, как мой отец рассказывал о клиентах, которые подавали в суд на своих финансовых советников во времена спада на рынке недвижимости. Твои клиенты тоже так сделают.

— Люди, которые доверились мне, знают, что я всегда стараюсь сделать лучше для них, - обиженно произнес Рон. - Я не в силах что-либо сделать, когда правитель­ство творит такие вещи с процентными ставками. Они это знают.

— Спустись на землю, Рон! — сказала она. — Этим лю­дям плевать, если ты будешь работать на них хоть по двадцать часов в день. Большинство из них переживает только из-за того, что ты предложил им вложить деньги в убыточный проект.

Рон заложил свой дом, чтобы не выплачивать бан­ковские ссуды, и на какое-то время ему удалось отсро­чить лишение права возврата ссуд. Но прошло несколь­ко месяцев, а экономическая ситуация нисколько не улучшилась, а наоборот, значительно ухудшилась. У мно­гих больших банков из-за сотен зависших ссуд возникли собственные финансовые проблемы. Менеджеры по ссу­дам были уволены или переведены на другую работу, а их место заняли новые менеджеры, которых пригласили, чтобы справиться с кризисом. Все ссуды под залог недви­жимости, по которым не было платежей больше трех ме­сяцев, были признаны требующими немедленной выпла­ты - в том числе и ссуды Рона.

Теперь не имело значения, какие соглашения были за­ключены в прошлом. Правила были просты: либо полно­стью погашай ссуду, либо расставайся с недвижимостью. Пытаясь спасти некоторые из самых ценных участков, Рон обратился к нескольким самым богатым своим кли­ентам, которые в случае провала потеряли бы больше всех. Он попросил их внести необходимый капитал в ка­честве залога за ссуды на ту землю, в которую они уже вложили деньги. Взамен он соглашался уступить им свое положение (взять меньше прибыли после того, как они получат свои деньги от продажи земли). Он также пору­чился за их дополнительный залог третьей закладной на свой дом, конечно, не сказав об этом Сью.

К сожалению, процентные ставки остались такими же высокими, и ситуация на рынке недвижимости, который и так переживал спад, усугубилась, когда отчаявшиеся банкиры выставили на продажу множество непроданных участков земли. Цены на землю упали более чем на 70 % от их начальной стоимости. Теперь измученные банкиры требовали дополнительного залога по всем непогашен­ным обязательствам. Инвесторы, которых Рон убедил внести дополнительный залог, оказались перед выбором: либо рисковать еще большей частью своего имущества, либо потерять то, что они уже заложили. Они решили по­терять то, что уже заложили, и подать в суд на Рона и его партнеров за халатность.

Видя рухнувший рынок недвижимости и грозящий им судебный процесс, три партнера Рона решили объявить себя банкротами. Только тогда Рон узнал, что все личное имущество его партнеров было записано на их жен, и кроме его никому не нужных земельных участков, им бы­ло нечего терять. Инвесторам оказалось нечего описы­вать, кроме имущества Рона.

Рон знал, что не сделал ничего противозаконного и поступал этично в своих сделках с инвесторами, и был уверен, что если дело дойдет до суда, то его оправдают. Он попытался пойти с рассерженными инвесторами на ми­ровую, но поскольку у них уже была третья закладная по его дому, они решили судиться с ним из чувства гнева и желания отомстить за понесенные ими убытки.

В конце концов дело дошло до суда. Рон отказался от своего права предстать перед судом присяжных и предпо­чел, чтобы его дело рассматривал один судья. Из-за от­сутствия средств Рон выбрал адвоката, который имел ма­ло опыта работы в зале суда. Инвесторы же воспользова­лись услугами высококвалифицированного адвоката, ко­торый представил Рона мошенником, уговорившим ин­весторов рискнуть и вложить деньги в такие проекты, в которых они сами никогда бы не смогли разобраться. В результате судья признал Рона виновным согласно предъявленным ему обвинениям.

Это решение сломило Рона. Он был признан винов­ным в обмане инвесторов, и действие его лицензии на право вести операции с ценными бумагами было приос­тановлено на пять лет. Он остался без денег и без работы.

Глава 12