Шаг седьмой. Неожиданные и ожидаемые обстоятельства.

А сам я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю.

Кошек, да, я кошек люблю.

Бетанкур и не думал сходить с тропы войны. Или, возможно, дело в их последней встрече и том проклятом поцелуе – но Серж сегодня кажется ей особенно привлекательным.

Черт, этот мужчина рожден, чтобы носить костюмы! Сегодня он одет очень строго: костюм-тройка и даже галстук – Серж объясняет, что не успел переодеться после деловой встречи. Ей плевать. Она хочет медленно развязать этот серый жаккардовый галстук и… И соберись уже, Софья Станиславовна!

Спасение пришло со стороны.

Соня подалась чуть вперед, к Сержу, сидящему напротив нее за столиком очередного уютного интимного ресторанчика. Серж, разумеется, сделал то же самое, заинтересованно глядя на нее. Она на секунду замерла, наслаждаясь запахом его парфюма. Именно такой, какие ей нравятся, но опознать не может. Наверное, что-то из секретных лабораторий «Бетанкур косметик». Можжевельник… сандал… сосна… черный перец. К черту перец!

- Серж, не хочу тебя расстраивать, но тип за соседним столиком явно на тебя запал.

Бетанкур резко обернулся. И затем витиевато выругался. Ухоженный брюнет за соседним столиком улыбнулся и отсалютовал бокалом с вином. И не было никаких сомнений в том, кому именно был адресован этот жест. Серж снова что-то прошипел – из разряда не совсем приличного, залпом опустошил свой бокал, при том, что Шато Лефлер-Газан вполне удачного две тысячи десятого не заслуживало такого неуважительного к себе отношения.

- Вот знаешь, за что я терпеть не могу геев? – выглядел Серж по-настоящему рассерженным.

- За то, что среди них встречаются более смазливые, чем ты? – невинно поинтересовалась Софья.

Серж на ее колкость внимания не обратил, лишь повернулся на стуле так, чтобы демонстрировать своему внезапному поклоннику полную презрения спину.

- Женщина… даже если она очень увлечена и заинтересована мужчиной… никогда не ведет себя так! А эти считают нормой чуть ли не в трусы лезть при первой встрече! Потому что ты им понравился, видите ли! Посмотри на этого, - Бетанкур дернул головой. – Я пришел в ресторан с девушкой, но его это нисколько не смущает, мать его! Мне что, на лбу написать, что я не гей?!

- Какой кошмар, - Софья подперла щеку ладонью.

- Тебе смешно, да? – сощурился Серж. – Нет, чтобы человеку помочь…

- Каким образом? – Соня распахнула глаза.

- Поцелуй меня. И он перестанет на нас пялиться.

- Думаю, справишься сам, без моей помощи.

- Ты совсем не жалеешь меня. Кто защитит меня от поползновений злобных геев, если не ты?

- Ты еще скажи, что теперь спать один боишься!

- Отличная идея! – воодушевился Бетанкур.

- Остынь. Слушай, - Софья смотрит на него изучающе. – А это не в первый раз, да? К тебе часто… пристают мужчины?

- Чаще, чем мне бы хотелось, - буркнул Серж, наполняя бокалы.

- А сколько тебе бы хотелось?

- Нисколько! Но меня особо не спрашивают. Особенно если учесть, что среди покупателей нашей продукции есть и такие… И я обязан демонстрировать толерантность. Знаешь, - на него вдруг нападет странный, несвойственный ему приступ откровенности. - Когда я учился в университете, у меня был друг. Он учился на пару курсов старше. И он был геем.

- Интригующее начало, - мурлыкнула Софья, пригубив из бокала. - Предвкушаю увлекательную историю.

- Уж и не знаю, насколько это увлекательно, - усмехнулся Серж. – Он и в самом деле был отличный парень – умный, начитанный, интеллектуал. С ним было интересно разговаривать – мы учились на одном факультете. Только он мне постоянно промывал мозги. На тему того, что я нахожусь в шорах мещанской морали. Что не знаю истинных границ своей сексуальности. И что никогда нельзя утверждать с уверенностью, что тебе нравится одно, если ты не пробовал другое. А с учетом того, что мне на тот момент уже не раз приходилось отбивать подкаты парней голубого цвета, я начал всерьез сомневаться – все ли со мной так, как мне кажется. И решил проверить…

- Бетанкур! Если ты сейчас скажешь, что хотя бы целовался с другим мужчиной, то я… То к черту наши договоренности, и мне плевать на пени и штрафы!

- А какие у нас в договоре пени и штрафы? – невинно полюбопытствовал Бетанкур.

- Серж! – под столом в изделие итальянских обувщиков воткнула шпильку его американская коллега. Бетанкур поморщился, а потом усмехнулся. Тронул пальцем свои губы.

- По-моему, кто-то волнуется – с кем я раньше целовался?

- Прекрати издеваться и рассказывай!

- Хорошо. Я решил для начала посмотреть… как это происходит. Да-да, не надо на меня так таращиться! Я смотрел гей-порно. Пару минут выдержал. Потом проплевался и понял, что я унылый гетеросексуал, и с этим ничего не поделаешь.

- Какое облегчение для женщин всего мира! – Софья немного пришла в себя после откровений Бетанкура. – Если бы, после Рики Мартина, еще и ты… А что твой приятель?

- Он мне не поверил, - Серж небрежно откинулся на стуле, – когда я ему заявил, что я все обдумал и понял, что гомосексуальные отношения – это не для меня. И он решил мне показать на собственном примере все прелести мужской любви.

- И чем кончилось дело? – осторожно спросила Софи. Разговор как-то престал быть шутливым.

- Дело кончилось дракой и сломанным носом.

- Чьим?

- А что, похож на то, что он был сломан? – Серж коснулся пальцем своего безупречного носа.

- Вы страшный человек, Бетанкур, - это неправильно, но чувство облегчения абсолютно реальное.

- Я не люблю, когда решают за меня, - совершенно серьезно ответил он. А потом резко развернулся к улыбчивому типу за соседним столиком. И, обращаясь уже к нему и на повышенных тонах: - Слышишь, приятель! Тебя ничего не смущает? Например, то, что я здесь с девушкой? Нет? Намеков не понимаешь? Тогда говорю прямым текстом – вали отсюда! Сам, иначе я тебя выкину!

В зале тут же материализовался метрдотель, но конфликт так и не вспыхнул – жертва нечеловеческого обаяния Бетанкура молча покинула поле боя. Серж церемонно склонил голову на сдержанные аплодисменты Софи.

- Странно ты понимаешь толерантность, скажу я тебе.

- Свобода личности гарантирована мне конституцией, - парировал Бетанкур. – Кстати, Софи… Я хотел кое-что уточнить по поводу нашей договоренности.

- Слушаю.

- Я тебя поцеловал в прошлый раз, так? Но ведь это не означает, что следующий поцелуй будет только через месяц? Я это понимаю так, что зона наших возможных контактов расширена до поцелуев в щеку. В любое время, так? Ну, скажи, что это так, иначе я начну выть на луну.

Было бы глупым думать, что такой мужчина, как Бетанкур, удовлетворится одним поцелуем в щеку раз в месяц. Ведь они все-таки взрослые люди. Есть некие разумные границы. Поэтому Софья кивнула.

- Да, все верно.

- Спасибо! – Соня не успела среагировать, и ее пальцы оказались уже у его губ. Привыкать. Надо к этому привыкать. Она сама придумала эту игру. Черт, чем она тогда думала?! Похоже, что не думала совсем.

Софья мягко освобождает руку, якобы для того, чтобы поправить волан тонкого муслинового платья.

__________

- Итак, Софи, в какую щеку тебя поцеловать сегодня?

Почему у нее такое чувство, что он переигрывает ее в ее же игре?!

- Вот сюда, - резко поворачивает голову налево.

- Как скажешь, - прошелестело тихо. Он наклонился к ней. И замер.

Ей кажется, что ее сердце стучит на всю улицу. Что его слышно во всем Валь-де-Грас. А этот проклятый Бетанкур стоит и ничего не делает!

Ну, наконец-то! Он качнулся вперед, прижался щекой к щеке. Легко потерся. Чертово сердце решило, что ему биться совершенно не обязательно и замерло предательски.

Он еще потерся своей щекой о ее. Это против правил! Так они не договаривались! Но сказать что-то вслух сейчас выше возможностей Софьи. Хочется стонать – от чувства собственной беспомощности, конечно же, от чего еще.

Он, наконец-то, слегка повернул голову. Ее щеки коснулись его губы. Только Бетанкур может сделать невинный поцелуй в щеку интимным и влажным – бес его пойми, как он это делает! И снова теплый выдох и негромкий голос.

- Спокойной ночи, Софи.

Очень актуальное пожелание! Снова она после его поцелуя в щеку пьет мятный чай, и заснуть удается только через час.

«Однако, дело сдвинулось с мертвой точки» - так считает он.

_______

В качестве прививки «от Бетанкура» Соня себе прописала общество Мари-Лоран. И внушительную порцию сплетен о Серже Бетанкуре – светских, разумеется. И чем грязнее, тем лучше.

Список вышел внушительный и, одновременно, странный. Бетанкура с кем только не видели – десятки, если не сотни эффектных красавиц всевозможных мастей. Но и только. Никаких мало-мальски чем-то подтвержденных слухов об отношениях. Ни одной помолвки – а ему двадцать девять, и он считается одним из самых видных холостяков страны. Ни-че-го. При всем его облике самовлюбленного самца, уверенного в своей способности уложить в свою постель любую – он ни разу ни во что не вляпался. Никаких скандалов, грязных сплетен, публичных обвинений. Ну, просто белый и пушистый. Белый и пушистый… Чертов Бетанкур! Чем больше она узнает о нем, тем больше понимает, что видит маску. Красивую, обаятельную маску. Софья видит маску. Все видят маску. Но кто там, под ней?!

_______

- Куда бы ты хотела пойти?

О, у нее великодушно поинтересовались ее мнением? Отлично! С воодушевлением:

- На выставку кошек!

У Софьи получилось удивить Бетанкура, потому что молчал он секунд десять.

- А… зачем?

- Обожаю кошек! Но не могу позволить себе завести кота. А посмотреть хочется…

- Ладно, - после паузы согласился Серж. – Поехали смотреть котов.

________

Им пришлось тащиться по пробкам в пригород, Бетанкур ворчал и ругался за рулем как истинный парижанин. А по приезду, на месте, Софи просто не могла отойти от потрясающей красоты мэйн-кунов и норвежских лесных, а Серж совершенно по-кошачьи фыркал, что такие выставки – форменное издевательство над животными, и для них это стресс. И при зрелом размышлении Софья с ним согласилась.

- А почему ты не можешь завести себе кота? – они возвращаются обратно в Париж, договорившись где-нибудь вместе поужинать. На дорогах уже гораздо свободнее.

- Не разрешено условиями найма квартиры. Когда заработаю себе на собственную квартиру – непременно заведу кота.

- Мэйн-куна?

- Ой, нет, - смеется Софья. – Они, конечно, милахи, но очень уж здоровенные. Мне нравятся британские и шотландские вислоухие. Я бы завела себе вислоуха – они забавные.

- Непатриотично, Софи.

- А я и не знаю – есть ли русские породы кошек. А французские есть, интересно?

- Есть, - кивает Серж. – Шартрез. Или картезианская кошка.

- Ты и в кошках разбираешься?!

- Я вообще на все руки мастер, - ухмыльнулся Серж. – Просто у меня в детстве была кошка.

- Шартрез?

- Нет. На улице подобрал – так что вряд ли это шартрез. Белая, а лапы и уши – серые.

- Как ее звали?

- Смеяться не будешь?

- Буду!

Бетанкур усмехнулся.

- Марго.

- Очень кошачье имечко, - ответно рассмеялась Софья.

- У нее и характер был соответствующий. Королевский.

- Что с ней стало?

- Умерла, - Серж пожал плечами. – Кошки живут меньше людей. Ты проголодалась?

_________

Главное, не дать ему опять начать плести свои сети, создавая эту обстановку романтической близости. И лучшая защита – нападение.

- Так и представляю – белокурый хорошенький ребенок с белой кошкой на руках. Серж, скажи честно – тебя в детстве принимали за девочку?

- Ну, если честно – то да, - Серж рассеянно вертит в руках нож. Софи невозможна! Весь знаменитый французский Résistance – дети по сравнению с этой девушкой! Это и раздражает, и восхищает одновременно – как она упорно сводит все их встречи к приятельскому необременительному общению. То, как она одевается – специально очень сдержанно, нарочито асексуально, за исключением первых раз. Думает, это ей поможет? Наивная.

- Знаешь, - продолжает он, - помнится, мне было лет шесть или семь. Тогда было модно… или это Клоди так решила… в общем, у меня были длиннющие патлы – до плеч. Я взбунтовался, потребовав подстричь меня, в конце концов. И Клоди повела меня в парикмахерскую.

- Клоди – это нянька?

- Клоди – это… мать, - слово далось ему с видимым усилием. Серж прокашлялся. – Так вот. Сижу я, значит, в кресле. И парикмахерша спрашивает Клоди: «На макушке волосики подлиннее оставить для бантика?».

Соня звонко рассмеялась, Серж поддержал ее улыбкой.

- Слышала бы ты, как я вопил, что я мальчик, а не девочка. Вопил и топал ногами.

- Бедный малыш, - Софья просмеялась. – Как я вижу, волосики на макушке для бантика тебе все-таки оставили?

- Что ты имеешь в виду?

И тут она прокололась. Протянула руку и запустила пальцы в пепельные волосы. Соня все гадала: он действительно их укладывает – с пенкой и феном? Потому что лежали его далеко не самые короткие волосы всегда на зависть естественно и красиво. И вот сейчас поняла, что это все очередное вранье маски Бетанкура. Ни следа средства для укладки под ее пальцами. А еще его волосы очень мягкие – как у ребенка.

Серж вдруг повернул голову и совершенно по-кошачьи потерся о ее ладонь.

- И за ушком почеши, пожалуйста, - ну натуральный кот!

- Может быть, тебе еще и молока в блюдечко налить? – Соня поспешно убрала руку, но ощущение его волос на собственных пальцах осталось. – Скажи мне, чем голову моешь? Как за волосами ухаживаешь?

- Понравилось? – уголок его рта дернулся вверх. Софья чертыхнулась про себя. Чтобы выдержать битву против Сержа Бетанкура, голова должна быть максимально холодной. А у нее это совсем не получается. - Я пользуюсь исключительно продуктами собственной компании. И тебе советую попробовать.

- Ну, просто ходячая реклама «Бетанкур косметик»!

- Именно так. Я даже снимался для рекламы нашей продукции.

- Да?!

- Угу, - он говорит это совершенно спокойно. – Наш титульный мужской парфюм «Betancourt Homme» я рекламировал пару лет назад.

- Вы полны неисчислимых талантов, мсье Бетанкур!

- Не особенно хотел, если честно, - морщится Серж. - Каждый должен заниматься своим делом. Но наши маркетологи решили, что моя физиономия – это хорошо узнаваемый бренд.

Софья понимает этих неведомых маркетологов.

___________

Она стоит, словно солдат на параде – вытянувшаяся, напряженная. Боится? Скрывает, но боится. Правильно боится. Именно поэтому он не стал ничего делать.

Сухой короткий равнодушный поцелуй в нежную щеку. Легко коснулся ее плеча рукой.

- До встречи, Софи.

И как это прикажете понимать?!