Существует ли концепция происхождения философии?

Л. А. ЛЯХОВЕЦКИЙ

Из чего исходит философия? — это один из ряда вопросов, традиционно составля­ющих проблематику происхождения философии.

Сопоставление предложенных в наше время различных ответов на него Я. Мартинкой и А. Н. Чанышевым обнажило, казалось бы, альтернативность («...из мифа» и «...не из мифа, а из знаний») взглядов на духовные источники философии.

Обозначение одной из этих точек зрений «концепцией мифического происхождения», как бы подтвержденное словами «концепция по поводу зарождения...» убедило меня в целесообразности обращения к термину «концепция происхождения философии (КПФ)».

Два его определяющих уточнения — «мифогенная концепция происхождения философии» и «гносеогенная концепция происхождения философии» — впоследствии в научном обращении закрепились.

Таковы две основные ( 1. в 2.) концепции, но в литературе отмечаются и концепции неосновные.

Так что, подходя к ответу на заглавный вопрос формально, можно утверждать; не концепция, а концепции происхождения философии в литературе зафиксированы. Более того, они становятся трафаретами, и приток — не проанализированными. Пристальное же вглядывание в ситуацию вызвало целый ряд замечаний:

а) Историческое. Появление гносеогенной концепции совсем не связано с именем А. А. Богданова (кстати, он был приверженцем ( — концепции), а появление мифогенной не совсем связано с именем Гегеля. Эту концепцию (в выражении — из, религии, притом — из религии эзотерической) в 20-е годы XIX в. предложил Фаддей-Ансельм Рикснер (1766—1838), старший современник Гегеля.

б) Теоретическое. Рассуждая о концепциях, следует (предварительно) отличить кон­цепцию в широком смысле слова (КПФш) от концепции в узком смысле слова (КПФу).
Первую образует совокупность ответов на все (возможные) вопросы проблематики происхождения философии (ППФ). Эта самая совокупность, к большому сожалению, и
сегодня (ибо работы самых последних лет изменения в ситуацию не внесли) предстает перед нами далеко не упорядоченной. Так что, подходя к ответу на заглавный вопрос неформально, можно говорить: концепция происхождения философии в историко-философской науке отсутствует (и добавить: пуль к адекватной КПФш в науке и не короткий, и не скорый).

в) Уточняющее. Ответ на вопрос «из чего?» следует полагать именно концепцией в узком смысле. Поскольку в литературе обозначены и неосновные КПФу, которых оказа­лось не одна и не две, а «целых» шесть, то «в объятиях» основных все восемь выглядят так:

1. Философия исходит из мифа

1.а. Философия не исходит из мифа, она отделяется от мифа

1.б. Концепция «двусмысленности философии»

1.2.а. Концепция «историологии философии»

1.2. Философия исходит и из мифа, и из знаний

1.2.б. Концепция «диалектическая»

2. а. Концепция «одной, нерасчлененной науки»
2. Философия исходит из знаний

Итак, три мифогенные, три компромиссные, две гносеогенные концепции происхож­дения философии.

Кроме фиксации «вверху» таблицы — самой старой (старшей) из концепций (1.), хро­нологию появления той или иной концепции соблюсти не удается. Важно, однако, что таблица наша оказалась не только хорошо обозримой, но и открытой для предложений (дополнений и уточнений) коллег.

г) Проблемно-психологическое. Казалось бы, альтернативные подходы к ответам на вопрос «из чего?», усложняясь, уточняются... Но — так ли это? Вот в этом вопросе конкретизирующем изложенный ( в данном материале) вопрос заглавный, и заключен
основной поиск автора в данном фрагменте. Перед развертыванием ответа на вопрос: «так ли это?» желательно учесть один преимущественно психологический штрих: семь концепций, кроме (старой) старшей, не разработаны, а декларированы. Да и таблица эта составлена на основании только деклараций коллег по проблематике.

д) Дополнительное. Перед развертыванием ответа на вопрос «так ли это?» не забыть бы еще одну «завалящую» альтернативу.

Дело в том, что никто не может никого «обязать» соглашаться с тем, что мифология предшествует философии. Вот и появляются несогласные с этим утверждением историки философии.

А. «Борьба материализма и идеализма ... нашла свое отражение в мифах»; Б. «Ма­териалистический образ мышления присущ в той или иной мере всем народам на всех этапах их развития. Таковы анти-концепции происхождения философии. Вглядимся пристальнее.

Во втором постулате вовсе снимается проблематика происхождения материализма хотя и ставится вопрос о его «той или иной мере». В первом постулате вовсе снимается вопрос о существовании проблематики происхождения философии: последняя исконна.

Нет, материализм произошел... Нет, философия произошла... Нет, мифология пред­шествует философии... Альтернатива резка!

Что же касается «той или иной меры» (философии ли, материализма ли, абстракции ли и т. п.), то о ней поговаривали и поговаривают многие историки, не делая, однако, попытки раскрыть смысл своей «меры», поразмышлять над способом ее «измерения»...

И вот самый общий (естественно, для данного фрагмента исследований) вывод: сегод­няшняя проблематика происхождения философии ничего «равно»ценного противопо­ставить концепции мифогенной не может, как не могла она этого сделать и 80—90 лет назад.

Первые шаги планомерной теоретизации проблематики происхождения философии (как и не-первые шаги в ней) вариативны.

Да и «места отталкиваний» первых шагов — тоже вариативны!

Вот одно из подобных «мест отталкивания»: решить проблему происхождения философии — это «ответить на вопросы: из чего, как, где, когда и почему возникает философия...» (А еще раньше было констатировано, что «основных вопросов проблемы возникновения философии... пять...»).

Один из вариантов первых шагов в планомерной теоретизации проблематики происхождения философии мною видится таким:

1. Целесообразно усомниться в правомерности вопроса «почему?» — в пользу вопроса «зачем?», то есть во имя какой новой потребности появляется новая форма общественного сознания, новый модус культуры, новый тип мировоззрения и т. п.?

2. Перечисленные в «месте отталкивания» вопросы — отнюдь не рядоположны, а непременно последовательны: сначала — теоретическое определение первофилософии, затем — ее эмпирическое выявление, затем — вопрос «для чего (она)?», затем — воп­рос «из чего (она)?», т. е. вопрос о предфилософии.

2а. Да-да, я не оговорился: вопрос «из чего?», которому в основном и посвящено это письмо, обсуждается в любом варианте планомерной теоретизации проблематики происхождения философии не первым, а последним!

3. Первым же обсуждается (думается, тоже — в любом варианте теоретизации проб­лематики) вопрос «как?» (точнее — «в каком обличьи?», еще точнее — «что?»). Итак, «что, собственно, появляется?» или «происхождение чего именно исследователь собирается описывать, трактуя о происхождении философии?»

4. Можно, к примеру, рассмотреть происхождение философской формы общественного сознания (так поступаю я лично). Можно (и нужно: ведь теоретизация вариативна!) рассмотреть происхождение иных «ипостасей» (аспектов, функций и т. п.) философии.

5. Не надо при этом стремиться сразу вырабатывать концепцию, ибо из этого ничего не получится. Надо кропотливо работать над несколькими вариантами контуров кон­цепции. Это, думается, будет продуктивнее...

Возможно, в подобных вариантах прояснятся и плюсы существующей вот уже 160— 170 лет мифогенной концепции происхождения философии. Пока же плюсов этих (почти) не видно.

Вот и ответ на заглавный вопрос письма. Ответ — пространный; краткий же ответ: и есть она, и нет ее; скорее — нет, чем да.

Ляховецкий Л.А. Существует ли концепция происхождения философии? / Л.А Ляховецкий // Вопросы философии, 1994. - №12. – с. 171 - 172