Иррационалистические этико-философские системы

В первой группе иррационалистических этико-философских уче­ний значительное место принадлежит психоаналитической этике.

Ее основатель 3. Фрейд (1856-1939) в работах «Сны и сновидения», «Психология бессознательного», «Я и Оно», «Очерки по психологии сексуальности» и др. утверждает, что в структуре моральной лично­сти основное место занимает бессознательное Оно (Ид), которое сво­дится к совокупности сексуальных импульсов (либидо) и определя­ет рациональные, осознанные компоненты личности — Я (Эго), Третий уровень личностной структуры — Сверх-Я (Супер-Эго), которое пред­ставляет собой совокупность принятых в обществе культурных сте­реотипов, моральных, религиозных и других запретов, подавляющих и ограничивающих свободное выражение бессознательного. Под их влиянием человек вынужден преобразовывать сексуальную энергию в санкционированные обществом виды деятельности — искусство, твор­чество, науку, спорт, производство (т.н. «сублимация»).

В противном случае субъект приобретает невротическое расстройство психики и нуждается во врачебной психотерапевтической помощи. Про­филактика и лечение таких неврозов (психоанализ) предполагает ис­следование сновидений и воспоминаний детства, поскольку только они позволяют проникнуть в область бессознательного, недоступного для рационально-логического самоанализа, эффективно раскрыть истоки за­ложенных в психике отклонений (комплексы Эдипа, Электры, неполно­ценности и т.п.), символически их проинтерпретировать и выработать позитивные рекомендации.

Представители неофрейдизма(Э. Фромм, К.Г. Юнг, В. Райх, Г. Салливен, К. Хорни) частично отходят от узкого истолкования нравственных отношений в духе «сублимированной» сексуально­сти. Они вводят понятие «коллективного бессознательного», обу­словленного социальными факторами. К.Г. Юнг (1875-1961) в ра­ботах «О психологии бессознательного», «Отношения между Я и бессознательным» и др. дает определение «архетипа» — совокуп­ности глубинных психических образов, выражающих такого рода культурные и нравственные тенденции.

50______________ Раздел I, Предмет этики и история этических учений

Как указывает Э. Фромм (1900-1980) в трудах «Иметь или быть?», «Человек для себя», «Бегство от свободы» и др., «коллективное бес­сознательное» можно свести к двум фундаментальным установкам: первичной — «биофилической» (Эрос), направленной на самореали­зацию, стремление «быть», реализовывать свои творческие задатки, и вторичной — «некрофилической» (Танатос), стремящейся «иметь», присваивать окружающую реальность — следовательно, разрушать ее и саморазрушаться. Эти тенденции' в разные периоды человече­ской истории попеременно занимают в культуре доминирующее по­ложение, либо существуют в том или ином сочетании. Они налагают свой отпечаток на моральную структуру личности, определяют гос­подствующие в обществе нравственные отношения.

Принципы еще одного ирраЦионалистического течения, экзистен­циализма,впервые были сформулированы в творчестве датского фи­лософа и писателя С. Къеркегора (1813-1855) в работе «Страх и трепет». Своего окончательного развития это направление достига­ет в XX веке в трудах немецких и французских мыслителей — Мартина Хайдеггера (1889-1976), Карла Ясперса (1883-1969), Габ­риэля Марселя (1889-1973), Альбера Камю (1913-1960), Жаиа-Поля Сартра (1905-1980). При этом позиции отдельных предста­вителей экзистенциализма в отношении этики были различными.

В отличие, например, от Хайдеггера, подчеркивавшего «не нравст­венно-экзистенциальный», «не антропологический» характер «под­линности» и «неподлинности» существования, большинство экзистен­циалистов так или иначе обращались к этической проблематике. В частности, Сартр предпринимал попытку определить и обосновать «новую этику», «конкретную мораль», которая перешла бы от поис­ков общечеловеческой сущности к рассмотрению индивидуального существования (экзистенции) отдельных субъектов морали, к тем проблемам, которые гзолнуют конкретных людей в процессе их уни­кальной и неповторимой жизнедеятельности. В литературных произ­ведениях «Тошнота» (Сартр), «Чума», «Посторонний» (Камю) и в фи­лософских трактатах «Время и бытие» (Хайдеггер), «Бытие и Ничто» (Сартр), «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде», «Бунтующий человек» (Камю) описывается состояние экзистенциальной «тревоги», «оза­боченности» фатально одинокого человека, «заброшенного» в этот абсурдный мир «неподлинного» существования и вынужденного по­стоянно преодолевать «пограничные ситуации» (в процессе чего как раз и проявляется «подлинность» существования), совершая экзи-

___________________ Глава 2. История этических учений______________________ 5/

стенциалъный и моральный выбор и беря тем самым полную ответ­ственность за его последствия для себя и других.

При этом индивид полностью предоставлен самому себе. Семья, религия, сословная принадлежность — все то, что раньше тем или иным образом регламентировало его поведение, снимало проблему морального выбора и личной ответственности, в настоящее время совершенно утратило свое значение. Поэтому попытки избежать духовного кризиса, опираясь на традиционные нравственные цен­ности, не имеют смысла. Религиозное направление экзистенциализ­ма видит выход в повседневном соотнесении человеческого сущест­вования с Божественным абсолютом (так называемая трансцен-денция), а атеистическое — по всестороннем развитии творческого начала личности, постоянном преодолении узости будничного, обез­личенного, «не подлинного» существования.

К подобным трактовкам близка также этика персонализма,наи­более известными представителями которой являются французские философы Э. Мунье (1905-1950), Ж. Лакруа (1900-1986), П. Рикер (р. 1913 ). Фундаментальное понятие персоналистской этики — лич­ность, трактуемая как духовная структура, приобретающая устойчи­вое и независимое бытие благодаря присоединению к иерархии цен­ностей, свободно принятых, преобразованных и переживаемых через постоянное творческое самосовершенствование. Основным мораль­ным качеством творческой личности является присущая ей свобода выбора.

Она делает человека существом уникальным и непредсказуемым, в от­личие от неживой природы и других биологических видов, для которых все полностью предопределено законами физики и животными инстинк­тами: животное, например, не способно ориентироваться, пока в ответ на повторяющийся внешний раздражитель у него не выработается опреде­ленный рефлекс. Человек же с помощью разума способен мыслить и творчески разрешать нетипичные ситуации, осуществлять свободный и непредсказуемый моральный выбор.

Таким образом, как и в экзистенциализме, свобода здесь рассмат­ривается в качестве фундаментального условия и личностного ста­новления, и прогресса социальной системы. Но если этика экзистен­циализма делает акцент на внутренней уникальности и самобытности личностного существования, то персонализм сосредоточивается на внешней соотнесенности личности с обществом, а также с высшим

52____________ Раздел I. Предмет этики и история этических учений

Глава 2. История этических учений_______________________ 53

Божественным личностным началом. Бог ограничивает собствен­ное всемогущество, предоставляя человеку возможность свободного творческого выбора. Поэтому и человек должен по примеру Бога ограничивать свое Я во взаимодействии с Ты и Мы в рамках соци­альной системы. Отсюда основной принцип морального совершен­ствования личности — свободное самоограничение, сохраняющее са­мобытность и способное преодолеть агрессивность и разобщенность современного технократического общества.

Особое место по отношению к персонализму занимает этико-философское учение Мартина Бубера (1878-1965), которого на­зывают основоположником «диалогического персонализма».

В основе его учения лежат идеи диалогизма, целью которого было создание нового типа рефлексии на основе диалога, устанавливающе­го отношения к Другому как к Ты, равному Я. Диалогический персо­нализм Бубера базируется на философии «межчеловеческих отно­шений», которая сводится, по мнению философа, к отношениям Я-Ты и Я-Оно. В отношениях Я~Оно человек воспринимает других лю­дей (наряду с предметами внешнего мира) как Оно — безличные объекты, предназначенные для утилитарного использования, эксплуа­тации, манипуляции, контроля. Отношения Я-Ты предполагают ак­тивное взаимодействие с другим Я, базирующееся на установлении не отчужденных, а взаимоодухотворяющих связей с Ты — другим субъектом.

М. Бубер не противопоставляет эти отношения в ценностном плане как «истинное» и «извращенное», человеческое и бесчеловечное. Они внут­ренне присущи и равно необходимы: «Без Оно человек не может жить, но кто живет только с ним, не является человеком». Эти отношения, считает философ, не взаимозаменяемы, а взаимодополняемы: в системе Я-Оно рождается познавательный опыт человека о мире и других лю-. дях, а система Я-Ты образует собственно отношение, с его взаимностью, двусторонностыо, духовностью.

Категория «отношение» — центральная в философской антро­пологии и этике Бубера. Он считает, что лишь человек может отно­ситься к другому человеку, утверждая и подтверждая свое бытие в других людях.

Универсальной формой отношения выступает язык, благодаря которому возможен диалог — «подлинный разговор», основываю­щийся на установлении и признании самостоятельной инаковости

Другого. Здесь «строгость и глубина человеческой индивидуально­сти, первоначального инобытия Другого принимаются не просто как важнейший исходный пункт, но как подтверждение сущности сущ­ностью».

В диалогическом общении М. Бубер противопоставляет два вида стрем­лений. Первый — влияние воли, которое «должно обеспечить свой вклад в субстанцию другого человека» и которое дает возможность «взойти и взрасти» другой индивидуальности. Второй — «страсть к потребитель­ству», выражающаяся, как это ни странно на первый взгляд, в стремле­нии изменить Другого, внушить ему свою собственную правоту. Чело­век, одержимый этой страстью, «пропагандирующий и внушающий», относится к людям как к пешим, усердно стараясь лишить их самостоя­тельности. Как важно помнить об этом утверждении-обвинении Бубера и наиболее эмоционально накаленные моменты нашего диалога с Дру­гим во время политических дискуссий, в учебном процессе или при выяснении личных отношений!

Специфика отношения Я-Ты раскрывается Бубером в категории «встреча». В подлинных встречах, считает он, формируются и че­ловечность, и человечество, ибо здесь устанавливаются отношения между людьми, характеризующиеся любовью и заинтересованно­стью друг в друге.

С этих позиций М. Бубер выступает и против двух односторонних под­ходов к пониманию человека — «индивидуализма» и «коллективизма», абсолютизирующего общественную сторону человека в ущерб его инди­видуальности. Ибо ни «индивидуалистическая антропология», ни «кол­лективистская социология» (марксизм) не способны познать сущность человека, выявить его целостность. Философ предлагает третий путь — «синтетический», когда «центральным предметом философии должен быть не индивид и не коллектив, а человек с человеком».

Таким образом, подлинная духовность находится не в Я, и не в Ты, а между Я и Ты, в отношении между ними. «Встреча одного с дру­гим» образует, по Буберу, «диалогику», или «со-вторым-бытие», или «бытие человека с человеком». Это бытие определяется М. Бубером как Мы, в котором преодолевается индивидуалистическое, самодов­леющее Я. «Мы, — подчеркивает философ, — потенциально вклю­чает Ты. Только люди, способные правдиво сказать друг другу Ты, могут правдиво говорить о себе Мы».

54 Раздел I. Предмет этики и история этических учений

Но высшей точкой межличностных отношений М. Бубер счита­ет воображение, означающее способность представлять то, что жела­ет, чувствует, воспринимает другой человек. Примером воображе­ния служит сочувствие, или эмпатия, когда ты испытываешь боль другого человека, но не как его недомогание, а именно как страда­ние за него — со-страдание. В этот момент другой человек стано­вится для нас «самостью», происходит его «самостановление-со-мной», означающее, что другой человек узнает себя во мне, представляет меня в своей самости.

Поэтому внутреннее самостановлснис осуществляется не в отношении человека к самому себе (как у многих экзистенциалистов), а через отно­шения одного человека к другому, преимущественно через взаимность этих отношений. Именно исходя из взаимности человек, находящийся в «отношениях», способен сводить все многообразие мира к себе само­му. И это не эгоистическое самосозерцание, не замкнутость па себе, а, напротив, возможность взаимодополнения другими людьми, взаимоут­верждение и подтверждение себя в самости другого человека.