Антропологическая ситуация

Антропологическая ситуация, возникшая в последнее время и ставшая одной из основных причин активизации социопространственного творчества, имеет свои исторические предпосылки в предшествующей рационалистической цивилизации.

Рационалистическая цивилизация.Индустриальная эра с ведущим в ней промышленным, машинным способом производства стала реальностью со времени научно-технической революции, с эпохи Ренессанса, с Нового Времени. С этого времени начинает свою историю и современное «индустриальное общество» (Арон Р., Ростоу У.). Складываясь, индустриальное общество стало демонстрировать качественные перемены во всем, в том числе и в различных сферах занятости человека, и в самом человеке, включая его менталитет, мировоззрение.

Эти радикальные изменения проявились, прежде всего, в резком возрастании роли разума, а соответственно и роли рационального отношения везде: в жизни, в практической деятельности, в науке, в искусстве. Вскоре, рационализм стал доминирующей характеристикой мировоззрения человека промышленной эпохи. Ведь неуклонно возрастающая машинизация производства последовательно все более и более ставила человека в функциональную зависимость от промышленных технологий, пока человек, наконец, ни стал фактически придатком машинного производства, разумным исполнителем логически поверяемых программ деятельности машин, а его логически натренированная разумность ни составила основополагающее содержание его собственного, теперь уже нового, рационалистического, мировоззрения. Разум, таким образом, превратился в фетиш и панацею. Он стал пониматься главной целью и основным средством миробытия, основным критерием всего человеческого, сутью метода науки, практики и даже творчества. Рационалистическая живопись (В. Вазарелли, П.Клей, П.Мондриани др.), интеллектуальный театр (Б.Брехт), рациональная архитектура (В.Гропиус, Ле Корбюзье, Мис Ван дер РОЭ, О.Перреи др.) стали одними из ведущих творческих направлений в 2О веке. Так, двухтысячелетний прогноз Анаксагора - Платона - Аристотеля относительно понимания сущности человека как человека разумного (НОМО SAPIENS) стал именно в это время действительно реальностью, и даже более того - символом эпохи индустриального общества.

В свете необоснованно чрезмерной рационализации жизни, а это значит и предельной зависимости от всего внешнего (машинных технологий, товарного производства, разумности правительства и т.д.), человек сам себе, в собственном рефлексивном опыте, предстал всего лишь одним из явлений природы, рядовым, а нередко и низменным, образованием в мире. Мир же напротив, предстал человеку намного более сложным и значимым образованием, чем он сам. Один из ведущих подходов этого периода – марксизм – выразил эту позицию формулой: «материя – первична, сознание – вторично» (Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В.И. и др.). В соответствии с таким гипертрофированным видением мира и себя, стали цениться человеком и знания: знания о себе стали рассматриваться им как второстепенные, а знания о мире - как главные. А такая иерархическая мировоззренческая оппозиция - “Мир-Человек” - потребовала и соответствующего теоретико-методологического оформления. И оно возникло, это - доминирующая в индустриальном обществе так называемая “субъект-объектная модель” взаимоотношения человека с миром: субъект-объектная методология.

Субъект-объектная методология.В соответствии с субъект-объектной моделью взаимоотношения человека с миром, мир как совокупность объективных, независимых от человека, различных материальных явлений (объектов), конечно же, включает в себя и человека как одного из своих и даже наиболее разумных элементов (субъекта). Однако этой субъект-объектной моделью человеку в мире отведена довольно ограниченная роль: человек пребывает в мире, главным образом, одним путем, прикладным - путем предварительного изучения свойств этого мира (это так называемый путь «объективного» объектного познания) и на этой основе - приспособления к миру. Из такого видения главного способа человеческого бытия в мире как объектного, то есть прикладного и происходят основные положения и следствия субъект-объектной методологии, которые, имея всеобщее значение, в том числе и для различных профессиональных сфер, определяют собою социокультурный портрет эпохи по таким его характерным чертам, как экстраверсия, интеллектуализм, аналитизм, дифференциация, коллективизм, системность и др.

ЭКСТРАВЕРСИЯ. Субъект-объектная модель обусловливает возникновение у человека своеобразного комплекса недоверия к истинным источникам знания, к субъективным - собственным индивидуальным человеческим ощущениям - и тем самым она обусловливает возникновение у человека особой потребности в посредниках в его взаимоотношениях с миром. Поэтому, поиск “истинных”, “объективных” знаний о мире, а это значит - объектных знаний, исходящих не из себя, а из всего того, что существует вне человека и независимо от него, и вместе с тем, поиск неких “объективных” методов проверки этих знаний, то есть методов проверки знаний тоже внешними по отношению к себе средствами, стали рассматриваться человеком одним из главных направлений и в науке, и в практике его взаимоотношений с миром. А философские, главным образом, рационалистические доктрины, обосновывающие и уточняющие именно этот путь, предстали доминантными учениями и в совокупности составили универсальные методологические основы общенаучных и специальных исследований в период индустриального общества. Любая критика в адрес этого пути поиска истины не воспринималась большинством исследователей или, напротив, воспринималась как необъективная, предвзятая или даже как намеренно вредительская для науки и практики. Поэтому, вопросы типа “разве можно получить объективное знание о мире, идя не от человека к миру, а, напротив - от мира к человеку, то есть, по сути, игнорируя потребности и возможности и одного из основных “элементов” мира, и главного “инструмента” его познания - человека?”, в лучшем случае, игнорировались учеными.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗМ. Закономерным следствием становления промышленной эпохи с ее субъект-объектным мировоззрением стал бурный рассвет науки, особенно объектных, то есть естественнонаучных и научно-технических исследований, что обозначилось как научно-техническая революция. Знания, естественно главным образом объектные, все более и более стали рассматриваться главным условием роста благосостояния человечества (чем больше знаний, тем больше блага), пока, наконец, знаниевая культура, а соответственно и фетиш интеллекта ни стали ведущими ценностями в обществе. Многие мыслители по разным поводам указывали на эту особенность нашей цивилизации. Характерно в этом смысле высказывание Л.Шестова, резюмирующее его анализ античного и современного типов мышления: “Постулатом” современного, как и античного мышления продолжает оставаться убеждение: знание равняется добродетели, равняется вечному спасению...”. В соответствии с такой фетишизацией знаний и интеллекта, и ценность человека стала определяться, прежде всего, его знаниями, эрудированностью, интеллектом. А представления об их доминирующей роли в научной практике породили идею о “ноосфере” (П.Тейяр де Шарден, Э.Ле-Руа, В.И.Вернадский).

Естественно, и образование человека (и общее, и профессиональное) стало, главным образом, объектным рационалистическим, причем преимущественно - знаниевым, интеллектуальным. Знания стали и главным предметом самообразования, в основном путем их собирания и коллекционирования. Так возникла мода на энциклопедизм как на своеобразный критерий образованности, а соответственно и - на домашние библиотеки и на исследования в области энциклопедизма: со времен Ломоносова М.В. сложилось устойчивое научное направление – работа над энциклопедиями и толковыми словарями. Сфера воспитания тоже сориентировалась на интеллектуализм и эрудированность человека как на главный предмет и основной критерий эффективности воспитательной работы. Хотя естественно, такой рационалистический крен в воспитании не мог не осуществляться в ущерб развитию многих других важнейших качеств человека и средств его бытия: нравственности, сферы чувств, потребностей в труде, мире, взаимопонимании, свободе и др. Так сложилась ущербная по своей сути методологическая основа для организации воспитательно-образовательного процесса становления одностороннего человека – рационалистического, ориентированного на объектные знания, а, следовательно - на зависимость от внешних обстоятельств. Это порождало такие его качества как интеллектуальная натренированность и одновременно с этим – безнравственность, безответственность и агрессивность.

АНАЛИТИЗМ. Взаимоотношения человека (единичного конечного существа) с миром (вечной бесконечной субстанцией), главным образом, посредством знаний о последнем неизменно всегда вели, ведут и будут вести к аспектному видению (Б.Спиноза), аналитическому мышлению, дифференциальному исследовательскому подходу: к расчленению изучаемого на его составные части и познанию их. Вследствие такого взаимоотношения человека с миром сложился редукционистский менталитет, а вслед за ним - и агрессивное поведение. Ведь расчленение изучаемого, особенно социального содержания, на его составные части, а нередко и на противоположные части (поскольку это легче) и познание их методом сопоставления, сравнения провоцировало смотреть на эти противоположности под этическим углом зрения как на «положительные или отрицательные», «плохие или хорошие», «добрые или злые», а значит и провоцировало соответствующее ангажированное отношение, вплоть до агрессивного.

Так мир предстал перед человеком своими составными частями, элементами - “компонентным составом” - как некое дифференциальное образование, состоящее из бесконечного множества бесконечно делимых компонентов, что и отразило собою атомистическое мировоззрение, возникшее первоначально у древних атомистическим учением, а позднее проявившееся в различных науках, например, в физике - корпускулярной теорией, в математике - дифференциальным исчислением и др. Соответственно этому, в большинстве научных отраслей предстали главными прикладные проблемы, в частности - типологические: классификация составляющих частей какого-либо целого по различным основаниям, например, по функции (по их роли и значимости для каких-либо целей), по структуре, по геометрии, по цвету и т.д. Фундаментальная же проблематика, требующая для своего разрешения целостного видения, в частности экологические закономерности и закономерности развития (причем не только стохастического, но и даже детерминистского характера), стали восприниматься как сверхсложная глобальная проблематика, не поддающаяся возможностям человека (о чем заявил, например, “Римский клуб” в 70-х годах, указывав при этом на возникший в 20-м веке экологический кризис на планете).

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ. В сложившейся ситуации превалирования редукционизма мышления, аспектной познавательной практики, человек мог жизнедействовать только как узкий специалист, технический разработчик, неведующий идеи общего дела, и тем самым уходящий от действительных человеческих, социальных, проблем (Федоров Н.Ф.). Так человек и стал в индустриальном обществе, главным образом, или специалистом-разработчиком различных извне ему навязываемых идей, или откровенно функционером - специалистом по обслуживанию уже функционирующей технологии или конкретного механизма, причем не только в сферах производства и управления, но главное в сфере воспроизводства человека - в области образования и воспитания. Но, из этой предельно зауженной роли человека в обществе вытекает ряд негативных мировоззренческих последствий. Так специалист, занимающийся лишь разработкой идей, а не порождением последних, в определенной мере, именно по этой причине не ответственен за последствия внедрения таких разработок. Отсюда и происходит небывалый рост профессиональной безответственности, практически, во всех сферах. А такая глобальная безответственность обусловила появление в мире, особенно в 20-м столетии, множество самых различных катаклизм и катастроф (технических, экологических, социальных).

КОЛЛЕКТИВИЗМ. В ситуации доминирования аспектного видения и дифференциального исследовательского подхода к изучению, главным образом, составных частей мира, проблема целостности не стала менее актуальной. Она лишь стала решаться специфическим образом. Целостность стала пониматься и формулироваться как качество, противоположное дифференциации - как интеграция или синтез различных компонентов реальности или разноаспектного знания о них. Так, совокупное, а это означало, в большинстве случаев, именно коллективное (бытие, действие, знание), а вслед за ним и так называемый “коллективный разум” становятся одними из главных ценностей в обществе. Но, поскольку в природе не существует коллективного мышления, оно всегда - индивидуально, то идея коллективного разума реализовывалась преимущественно в форме информационного “банка данных” оперативного или долгосрочного назначения. Хотя за использование информации из этого банка данных и принятие решений на этой основе ответственность может нести тоже лишь конкретная личность, а не коллективный разум, а точнее – коллектив, который на практике никогда не нес никакой ответственности. Поэтому и вследствие этого, превозносимая роль коллективного разума, в немалой мере, поощряла и без того возрастающую социальную безответственность конкретного человека как в обществе в целом, так и в различных профессиональных сферах его занятости.

СИСТЕМНОСТЬ. Естественно, наука промышленной эпохи пыталась решать проблемы, которые ставило индустриальное общество. Так проблему эффективного использования разнокачественной информации она стала решать, главным образом, путем поиска средств ее интегрирования в целостные картины, теории, модели (Берталанфи Л.Ф., Блауберг И.В., Богданов А.А., Садовский В.Н., Юдин Э.Г. и др.). На этом пути и возникает один из ведущих методов науки промышленной эпохи - “системный подход”: способ интегрирования, а по сути - конгломерирования, знаний, поскольку интегрирование знаний осуществляется всегда с некоторой долей произвольности, поскольку интеграции подвергаются, во-первых, часто не интегрируемые знания, а во-вторых, они интегрируются всегда конкретным человеком, а значит избирательно, предвзято (необъективно, а субъективно) как только и может человек. Поэтому, системный подход вскоре проявил себя не столько реальным эффективным научным средством, сколько одним из средств, по большей части, все же имитирующим результативность решения проблемы целостности, уводя тем самым актуальную проблематику целостного бытия от пути ее действительного разрешения.

Таким образом, рефлексия над содержанием лишь некоторых основополагающих моментов субъект-объектной методологии, методологии индустриального общества, подводит к пониманию весьма ограниченных ее возможностей: она не только не способствует разрешению многих актуальных проблем, но и уводит их решение к многочисленным социальным и профессиональным иллюзиям, заблуждениям и тупикам.

Субъект-объектный тупик.Понимание мира, главным образом, через разум и использование для этого соответствующего информационно-интеллектуального способа взаимоотношения с миром, а, в конечном счете, и построение общества по меркам разумности не привели человечество ни к пониманию искомой истины достойного человеческого бытия, ни к ощущению счастья. Более того, знаниевая культура, мало интересовавшаяся субъективными переживаниями человека и теми последствиями для него, которые возникают в результате применения того или иного знания, привела общество к духовному тупику (безнравственности, безответственности) и, как следствие этого, к социальному беспределу и экологическому кризису (катастрофическим разрушениям сложившихся социальных отношений и природной среды, ядерному и биологическому заражению, смертельным эпидемиям и т.д.).

Уже на рубеже 19-20 веков такой субъект-объектный подход стал проявлять свою ограниченность. Его основной популяризатор (наука) и его визитная карточка (рационализм) стали подвергаться все более активной критике. А в конце 20 века, когда уже обозначился переход цивилизации с индустриальных “рельс “ на новые, постиндустриальные основы бытия, стали отчетливо проявляться роль и ценность многих составных частей субъект-объектного подхода. Так в частности, знания, а соответственно и знаниевая культура почти во всех сферах стали резко обесцениваться, а идеал рационалистического благополучия человека в мире стал быстро меркнуть. Ведущие научные проблемы эпохи - проблема интеллектуального постижения реальности, проблема сознания, проблема свободы - стали осознаваться как неразрешимые теми средствами, которые столетиями пестовала рационалистическая наука (теория познания, логика, эстетика, этика, история). Вследствие этого, и основная проблема гносеологии - познаваемость мира - то же повисла в воздухе. Идеал человеческого благополучия в мире через разумное отношение к миру стал бесконечно удаляться. Действительно, почему располагая огромным и постоянно возрастающим интеллектуальным багажом (как казалось, этим главным и самым мощным в мире средством), общество, тем не менее, не только не совершенствуется, но порою деградирует. Сведение причины этого противоречия только к психобиологической ущербности самого человека как вида (христианство) или к его мощному природному инстинкту разрушения (психоанализ) привели лишь к резкой активизации в 20-м веке чрезвычайно опасных психофизиологических экспериментов над человеком на предмет совершенствования его природы, в том числе с применением психотропных средств и средств клонирования. Однако, причина стагнации процесса совершенствования человека не столько в самой природе человеческой, сколько в интерпретации ее, особенно с позиций субъект-объектного подхода, рационализма, то есть с позиций фетишизации разума, интеллекта. Ведь в действительности, именно интеллект и деформирует сознание, амбициозно эгоцентрично самовозвеличиваясь вплоть до своей противоположности, до безумия, буквально: ум порождает безумие, безумное отношение к миру, к природе, к себе. На этом фоне достижения рационалистической науки, официальной науки промышленной цивилизации, стали все более осознаваться как ошибочные, а традиционный научный подход, реализующий собой субъект-объектную модель взаимоотношения человека с миром, как заблуждение и безусловный тупик для будущей науки.

Характерно, что подобную деструктивность субъект-объектная методология проявляет повсюду, во всех профессиональных сферах.

Антропологические предпосылки. Наблюдаемое сегодня повсеместно резкое крушение веками шлифуемой научной рационалистической картины мира и выражающей ее субъект-объектной методологии породило некое апокалипсическое ощущение и в обществе, и в профессиональных сферах, и одновременно с этим - потребность в иной модели взаимоотношения с миром. В целях поиска последней, стали все чаще обращаться непосредственно к самому истоку происхождения любых моделей - к человеку - и пытаться обнаружить в нем некие качества, ранее не замечаемые и не учитываемые, но существенные и актуальные для его бытия. В связи с этим, стали одновременно актуализироваться, с одной стороны, эксперименты с элементами иррационального бытия (мистика, эзотеризм, спиритизм, оккультизм, теософия, астрология и др.), а с другой стороны - теоретические поиски иной модели мироустройства, больше учитывающей человеческую специфику (Успенский П.Д.), вплоть до пересмотра видового определения человека как существа разумного (Буданов В.Г.).

Однако важнейшим методологическим итогом этих поисков следует рассматривать все же не конкретные результаты сами по себе, а факт осознания исходных методологических предпосылок этих поисков: субъект-объектная модель взаимоотношения человека с миром и рационалистическая картина мира сегодня устарели. Интуитивные ощущения наступившего заката субъект-объектной методологии подтверждаются и аналогичным по сути логическим выводом. Ведь и субъект-объектная модель, и рационализм возникли вместе с рождением промышленной эпохи, то есть они - «дети» одного временного периода. Естественно поэтому заключить, что с уходом промышленной эпохи должны уйти вместе с ней соответственно и субъект-объектная модель, и рационализм. Даже теперь, в период перехода общества на постиндустриальные основы использовать их для проведения каких-либо исследований, а тем более фундаментальных, бесперспективно. Вот почему сегодня актуализируется потребность в иной модели взаимоотношения человека с миром. На этом фоне и стала всё более заявлять о себе антропология (И.Кант, А.Гелен, Х.Плесснер, М.Шеллери др.).

Антропология как ведущее направление или ведущий подход в истории актуализировалась лишь периодически, а именно в те моменты, когда начинались разрушаться сложившиеся представления об устроенности и гармоничности Вселенной. М.Шеллер, например,считает антропологию постоянно существующей, но развивающейся скачкообразно. М.Буберпризнаёт антропологию лишь в периоды ее активизации, то есть в моменты крайней неустроенности общества: “В истории человеческого духа я различаю эпохи обустроенности и бездомности”. В наши дни, в связи со сменой цивилизацией основного способа общественного производства и катастрофическими процессами переустройства общества (БеллД., Тофлер А.,Турен А.), как раз и наблюдается вновь такой период “бездомности”, что и порождает сегодня очередной, “антропологический ренессанс” (Гуревич П.С.). Исходя из этого, методологию, основанную на антропологии - антропометодологию, - есть основание сегодня рассматривать ведущей методологией современного нам переходного периода к будущему постиндустриальному обществу.

АНТРОПОМЕТОДОЛОГИЯ

Антропометодология (как учение о способах бытия, исходящих непосредственно из потребностей человека и ориентированных на удовлетворение последних) имеет две основных и противоположных друг другу линии своего развития - “материальную” и “духовную”.

Материальная линия антропометодологии, усматривающая примат в материальных потребностях человека и ориентирующаяся на удовлетворение, прежде всего их, как раз и доминировала в эпоху промышленной цивилизации. К чему это привело общество, стало очевидным лишь сегодня: бездуховность, безнравственность, безответственность, иждивенчество, потребительство и следующие за этим невероятные по масштабам и последствиям социально-экономические и экологические кризисы и катастрофы. Осознание причин этого (промышленная цивилизация, ошибочная субъект-объектная модель взаимоотношений с миром, а, в конечном счете, фетишизация материалистической основы бытия человека) предопределило актуальность поиска сегодня иных методологий, и преимущественно, методологий, идущих от духовных потребностей и возможностей человека, и, прежде всего, потребностей и возможностей его свободного бытия.

Концепций же антропометодологии с доминирующей ролью духовного начала тоже заявлено уже немало. Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что большинство из них духовность, в том числе и свободу, лишь декларируют, а в действительности - далеки от них и являются, по сути, разновидностями субъект-объектной методологии, методологии внешней зависимости человека и примата материальных основ его бытия. Для подтверждения этого положения достаточно рассмотреть основные концепции двух наиболее мощных ветвей антропометодологии, обозначенных здесь как “статическая антропометодология”, реализующая видение человека неизменно в той или иной однозначной его роли, и как “динамическая антропометодология”, реализующая видение человека активной и непрерывно действующейсилой всех происходящих в мире изменений, в том числе и изменений самого себя.

Статическая антропометодология консолидирует такие концепции, которые отражают собою, преимущественно, рационалистический путь человеческого опыта, как религиозного (“религиозная” и “антирелигиозная” концепции), так и светского (“интеллектуальная” и “деятельностная” концепции).

РЕЛИГИОЗНАЯ КОНЦЕПЦИЯ АНТРОПОМЕТОДОЛОГИИ (язычество, буддизм, иудаизм, ислам, христианство и др.) не смотря на признание свободы личности, тем не менее, исходит из понимания производности, вторичности, человека (после бога, мира, природы) и изначальной неисправимой ущербности, греховности его (Крывелев И., Пучков П., Токарев С., ЯковлевЕ.). Исходя из этой отведенной ему роли, человек должен всю жизнь помнить о своей вторичности и ущербности и соответствующим образом жить: во-первых, жить в согласии с богом, миром, природой, а это значит жить в соответствии, прежде всего, с их требованиями, а не со своими человеческими потребностями (ведь “человек - раб божий”); а во-вторых, жить под прессом долга вечной расплаты за свою природную ущербность и априорную греховность, то есть жить, каждодневно искупая свою греховность раболепским трудом и страданиями и, таким образом, жить в муках и страхе, а значит - не в свободе. Об этом говорят исследователи относительно всех направлений религии. Так, например, по отношению к христианству Н.А.Бердяевутверждает: “Христианство всегда учило о падении и слабости человека, о греховности и немощи человеческой природы... Вся эта мировая эпоха христианства стояла под знаком осознания греха и осознания Христова искупления как единственного пути избавления от греха. Религиозное сознание должно было быть целиком обращено к Христу, а не к человеку. Сознание бессилия и беспомощности человека необходимо для сознания истины искупления”. Таким образом, религиозная концепция человека есть концепция бытия несвободной личности. Она представляет человека лишь винтиком некоей непостижимо огромной и мощной «машины», под диктат условий которой он только и должен подстраиваться, адаптироваться к ней, исполнять ее волю, и помнить об этой непреложности, и бояться, что в противном случае он может быть в любой момент наказан этой машиной или даже вовсе уничтожен, а значит - унижен как свободная личность.

АНТИРЕЛИГИОЗНАЯ КОНЦЕПЦИЯ АНТРОПОМЕТОДОЛОГИИ (мистика, оккультизм, теософия и др.) представляет человека как космическое явление, причем не частью, не осколком вселенной, а целой малой вселенной, включающей в себя все качества большой вселенной, то есть микрокосм (Бёме Я.,Парацельс, Штайнер Р.,Экхарт М. и др.). Человек, в свете этой концепции, превышает все явления природы и представляет собою высший уровень космического бытия, его центр. Поэтому, в человеке кроются космические силы, более того, присутствует весь состав мира, и потому его душевные стихии - космичны: всё, что происходит в человеке имеет мировое значение и отражается на космосе. Однако, эта концепция, не смотря на заявляемый космизм в представлениях о человеке, на деле усматривает в нём не столько свободную личность, самоопределяющуюся во вселенной, сколько лишь посредника, проводника, часто пассивного, между богом и природой, воссоединяющего в себе отдельные черты и того, и другого. На такую роль человека указывал, например, ещё Гермес Трисмегист: “Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний делает всё предметом своей активности”.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ КОНЦЕПЦИЯ АНТРОПОМЕТОДОЛОГИИ - это версия человека разумного, Homo Sapiens (Агацци Э., Айер А., Рассел Б. и др.), впервые сформулированная Анаксагороми представленная наиболее полно Платономи Аристотелем. Суть человека выявляется при сравнении его с животным, от которого он отличается по признаку разумности, а тем самым он отличается и от всей остальной природы и возвышается над ней через этот главный признак - ум, разум. Разум понимается как проявление божественной силы духа и представляется как главное средство явления мира в целом и любого сущего в мире через отождествление с ним. Соответственно, познания и знания приравниваются к высшей добродетели. Эта парадигма разумности, активизирующая левополушарное логико-вербальное мышление, эволюционируя от Анаксагора, Сократа, Платона, Аристотеля к Канту, Гегелю, Попперу, в 17-20 веках легла в основу рационализма - главного официального философско-научного направления в индустриальном обществе. Эстетико-этический культ разума и стал ядром рационализма и рационалистической картины мира и вытекающей отсюда убежденности, что именно познавательные способности ума и продуцируемые им идеи непосредственно определяют судьбу и человека, и человечества.

Первоначально Платон, а за ним многие его последователи признавали радикальное влияние разума на социальные отношения. Хотя, активно входить в социальную практику этот подход стал лишь с Нового Времени. Вера в разум, вера в возможность объяснить весь мир и человека из чистого (логического) разума (17-18 века), вера в абсолютизм научности, особенно математической научности (19 век), а затем убедительно представленные философско-теоретические концепции о природе и роли разума Декартом, Кантом, Гегелем, распространялись и завоевывали умы масс, став основной характеристикой европейского менталитета. Так началась так называемая “современная эпоха”, эпоха индустриального общества, эпоха преклонения перед возможностями разума, эпоха рационализма, эпоха доминирования левополушарного вербального стиля мышления. На рубеже 19-20 веков рационализм низвёлся чуть ли не до одной только эпистемологии. “Рациональное” стало пониматься как универсальная категория, конституирующая мир, охватывая логику, диалектику и даже мистический опыт .

Лишь в 20 веке рационализм стал осознаваться не столько как некое объективное, сколько как искусственное, субъективное образование. Он стал подвергаться сначала умеренной, а затем всё более жесткой, критике. Со временем формулируется основная проблема рационализма - определение пределов разума, пределов этого мощнейшего беспрерывно обновляющегося интеллекта, пределов средств рационального отношения к миру, особенно средств математики - одного из ведущих направлений в науке индустриального общества. Так, Э. Кассирерзаявляет, что математика никогда не сможет стать инструментом истинного учения о человеке, инструментом философской антропологии. А ведь ещё в 19 веке на математику возлагались невиданные надежды в науке. Например, МарксК. был уверен, что наука становится таковой только тогда, когда она достигает уровня математики. Сегодня этот подход стал осознаваться как слишком упрощенный для понимания мира, природы, человека, как подход, проводящий необоснованную параллель между человеком и машиной. А, в конечном счете, этот подход есть не что иное, как покушение на свободу и достоинство человека, никак несовместимое с провозглашаемой рационалистической (интеллектуальной) антропологией свободой личности. Даже представление рационализма Г. Башляром как особого необходимого метода бытия человека, метода постоянной “реорганизации” своего мира, не спасает рационализм. Ведь, самореорганизация при доминировании логического типа ментальности, вербального стиля мышления, есть не что иное, как машиноподобный (а, значит, во многом волюнтаристский) процесс косметического исправления сложившихся функциональных схем поведения, машиноподобных программ мышления, восприятия, понимания, деятельности. Перспективы такого развития рационализма совсем не привлекательны. Некоторые из них стали обозначаться уже в 20 веке, в периоды известных революций и перестроек. Так, например, относительно быстрая (с точки зрения истории человечества) реорганизация смыслов бытия привела к методологическому хаосу, к полному отрицанию устойчивых связей, законов, то есть - причинности, необходимости, а, в конечном счете, к отрицанию самого человека как самоценной и необходимой единицы мира. А на практике методологический хаос привел к безнравственности человеческого бытия, вплоть до самых крайних его форм - до вседозволенности, до криминального беспредела. Человек стал подавляться, несмотря на различные, порою противоположные, мотивы или цели такого подавления: одни - во имя стремления к миру духовного, идеального, бытия, находя обоснование в теологии, кантианстве, томизме и др.; другие - во имя будущего счастливого мира материального, мира социального, находя подтверждения в теориях социального утопизма, в марксизме, в национализме, в фашизме т.д.

К интеллектуальному направлению в антропологии относятся различные по предмету и исследовательским средствам, но в то же время методологически равноценные концепции, концепции рационального взаимоотношения с миром: это - и “синтетические” концепции человека (феноменология - Гуссерль Э.,Мерло-Понти М.,Хайдеггер М. и др.; материализм - Дидро Д., Локк Дж.,Фейербах Л.,и др.; космизм - Вернадский В.И.,Тейяр де Шарден П. и др.), это - и “аналитические” концепции человека (аналитизм - Декарт Р.,Карнап Р.,Рассел Б. и др.; идеализм - Брэдли Ф., Гегель Г., Шеллинг Ф. и др.; позитивизм - Конт О.,Миль Дж. С.,Поппер К. и др.; структурализм - Барт Р., Леви-Стросс К. и др.; психологизм - Фрейд З., Юнг К. и др.).

ДЕЯТЕЛЬНОСТНАЯ КОНЦЕПЦИЯ АНТРОПОМЕТОДОЛОГИИ развивается от греческого сенсуализма, Демокритаи Эпикура, через Бэкона, Юма, Спенсераи Миля, через эволюционное учение Дарвинаи Ламаркак философии прагматизма и современной социобиологии. Эта концепция человека деятельного (Homo faber, Homo agens), по сути, есть обратная сторона интеллектуальной концепции антропометодологии. С точки зрения деятельностной концепции, различия между человеком и животным, как впрочем, и специфическая способность человека - разум, вообще не рассматриваются определяющими признаками. С точки зрения деятельностной концепции, человек - это особая линия в развитии животного мира, это - природное биосущество, обладающее чувственными ощущениями, влечениями и инстинктами, в частности - тремя универсальными инстинктами: инстинктом размножения, инстинктом пропитания и сохранения, инстинктом роста и власти. А все психические и духовные феномены человеческие в этом случае предстают вторичными, происходящими из этих чувственных ощущений, влечений, инстинктов. Таким образом, свобода личности здесь предстаёт лишь как понятая необходимость в рамках природной сущности человека. В свете этого подхода, человек не может быть подведен ни под какую программу жизни: ни животного, ни бога. Он сам должен найти свой собственный специфический режим жизни. Поэтому, суть человека может быть определена только в жизни, в его деятельностном существовании. Человек в этом случае понимается как существо волящее и деятельностное, не как носитель жизни, каких-либо возможностей и замыслов, а сам он своими действиями и есть эти возможности и замыслы, он сам есть история бытия мира и жизни. Деятельностное существование человека должно предшествовать его сущности. Его нельзя априорно определить, он может и должен сам себя определить в процессе деятельностного существования: он будет таков, каким сам себя создаст своим деятельностным бытием.

Таковы концептуальные положения о деятельностном человеке. В действительности же, деятельностная активность человека, выступающая как доминирующая составляющая его бытия, ведет лишь к ролевой конкуренции, а, в конечном счете - к социальной дискриминации с постоянным воспроизводством иерархических, субординационных, оппозиций типа: “программа-действие”, “управление-исполнение”, “начальник-подчиненный”, “руководитель-исполнитель” и т.д. А в этой ситуации свобода личности может быть, в лучшем случае, лишь декларированной. К этому деятельностному направлению в антропологии относится веер концепций человека: и “синтетические” (экзистенционализм - МарсельГ., Сартр Ж.П., Ясперс К. и др.; витализм - Бергсон А., Шпенглер О. и др.; социологизм - Маркс К., Энгельс Ф. и др.; анархизм - Бакунин М.А., Кропотки