Киническое и гераклитовское осуждение общества
Подобное отношение к миру людей мы видели и со стороны Гераклита. Великий эфесец так же обличает людей в неразумии и объявляет формы их жизни превратными и ложными. Обличительная тональность одинакова, но тем отчетливее проявляется разница между философскими установками кинизма и Гераклита, представляющими две разные исторические эпохи.
Досократический мыслитель последнюю опору своей критике находит во вселенском Логосе, истинном мировом порядке, который люди не умеют усмотреть и чьи внушения неспособны расслышать. Киники как будто тоже имеют общее основание – природу, с позиций которого ими обнаруживается недостоверность принятых людьми форм жизни. Но "природа" для киников представлена собственным существом и разумом каждого. Она не вне их, как Гераклитов Огонь, превосходящий любое отдельное существование и мироздание в целом, а заключена в каждом. Каждый в собственном существовании и выборе может либо последовать голосу своего разума и естества, либо подчиниться власти превратных общественных установлений. Ситуация общественного бытия, которая мыслилась досократиками как часть вселенской драмы, теперь ограничивается собственной жизнью каждого.
ДИОГЕН СИНОПСКИЙ (412–323 до Р.Х.)
Основателю кинизма Антисфену была свойственна некоторая нарочитость, над чем иронизировал, бывало, его учитель Сократ. В полной мере осуществить кинические принципы в своей жизни удалось другому кинику, ученику Антисфена Диогену Синопскому. Несмотря на свой весьма вызывающий образ жизни, он пользовался в древности огромным нравственным авторитетом и служил, наряду с Сократом, образцом мудреца. Диоген жил в глиняной бочке на окраине Коринфа, пренебрегая всеми человеческими обычаями и манерами. Его жизнь полна притч, содержащих нравственные уроки. Приведем две из числа наиболее известных, емко характеризующих личность Диогена, а заодно – и киническое мировосприятие.
Рассказывают, что иногда Диоген среди бела дня с зажженным фонарем бродил по многолюдным улицам Коринфа. На вопрос удивленных встречных, чем он занят, философ лаконично отвечал: "Ищу человека". Другой случай связывает Диогена с Александром Македонским. Будучи в Коринфе, македонский царь пожелал увидеть мудреца, слава о котором разнеслась по всей Греции. Диоген лежал у своей бочки, греясь на солнце, когда всемогущий властелин со свитой подошел к нему. Философ не обратил на него никакого внимания, а когда Александр спросил: "Чего ты хочешь? Я исполню любое твое желание!" – спокойно попросил: "Отойди, царь, и не загораживай мне солнце". Надо отдать должное Александру – в ответ на эту дерзость он рассмеялся и, отойдя, сказал: "Если бы я не был Александром, то хотел бы быть Диогеном".
ВОСПОМИНАНИЕ О БУДУЩЕМ: ОТ ДИОГЕНА К РУССО
Общекультурное значение кинизма заключается в том, что он является первым в истории европейской цивилизации радикальным требованием опрощения жизни. Его влияние ощутимо не только в течение классической эпохи античности, но и далеко за ее пределами, на протяжении ряда веков. В немалой степени именно под воздействием кинического учения один из величайших христианских апологетов Тертуллиан во II в. н. э. (через 500 лет после времени Антисфена и Диогена) возродит требование радикального опрощения уже под знаком иного, христианского духовного опыта.
В истории европейской культуры идея возврата к первозданности человеческого бытия в его простоте, естественности и природной неиспорченности, трижды приобретала форму радикального и влиятельного мировоззренческого ориентира. Первым опытом всеобщей критики ценностей цивилизации и призыва вернуться к "естественности природной жизни" стал, как уже отмечалось, кинизм. Вторым – Тертуллиан и последующие проводники этого мотива в христианстве. Третьим – учение Руссо, поэтизировавшее жизнь "естественного человека", в противовес убогому существованию людей, чья жизнь "испорчена цивилизацией". Правда, сходные в своей основной направленности, эти попытки глубоко отличны друг от друга мировоззренческими мотивами, кругом проблем, которые они стремились разрешить и, наконец, культурными последствиями.
СОБЛАЗН ОПРОЩЕНИЯ
Стало избитой фразой говорить о том, что античность предвосхитила практически все культурные и мировоззренческие достижения европейской цивилизации, на своей культурной почве открыв и опробовав все ключевые идеи и ценности. Об этом невольно вспоминаешь, рассматривая образ жизни древних киников. Суть их жизненной практики можно выразить одним словом: опрощение. В его основе – отказ от цивилизации, наработанных человеческим обществом и культурой ценностей, воззрений и устоев. Опрощение заключает в себе попытку возвращения к первоначальной простоте, неискушенности и безыскусности человека, которой тот как будто обладает "по природе", в силу исконных естественных свойств своего существа.