Ее технологические и социальные последствия

Научно-техническая революция (НТР) – понятие, используемое для обозначения тех качественных преобразований, которые произошли в науке и технике во второй половине ХХ века. Начало НТР относится к середине 40-х гг. ХХв. В ходе ее завершается процесс превращения науки в непосредственную производительную силу. НТР изменяет условия, характер и содержание труда, структуру производительных сил, общественное разделение труда, отраслевую и профессиональную структуру общества, ведёт к быстрому росту производительности труда, оказывает воздействие на все стороны жизни общества, включая культуру, быт, психологию людей, взаимоотношение общества с природой.

Научно-техническая революция— длительный процесс, который имеет две главные предпосылки — научно-техническую и социальную. Важнейшую роль в подготовке НТР сыграли успехи естествознания в конце XIX – в начале ХХвв., в результате которых произошёл коренной переворот во взглядах на материю и сложилась новая картина мира. Были открыты: электрон, явление радиоактивности, рентгеновские лучи, создана теория относительности и квантовая теория. Совершился прорыв науки в область микромира и больших скоростей.

Революционный сдвиг произошёл и в технике, в первую очередь под влиянием применения электричества в промышленности и на транспорте. Было изобретено радио, получившее широкое распространение. Родилась авиация. В 40-х гг. наука решила проблему расщепления атомного ядра. Человечество овладело атомной энергией. Важнейшее значение имело возникновение кибернетики. Исследования по созданию атомных реакторов и атомной бомбы впервые заставили капиталистические государства организовать в рамках крупного национального научно-технического проекта взаимодействие науки и промышленностисти. Это послужило школой для осуществления общенациональных научно-технических исследовательских программ.

Начался резкий рост ассигнований на науку, числа исследовательских учреждений.[395] Научная деятельность стала массовой профессией. Во II-й половине 50-х гг. под влиянием успехов СССР в изучении космоса и советского опыта организации и планирования науки в большинстве стран началось создание общегосударственных органов планирования и управления научной деятельностью. Усилились непосредственные связи между научными и техническими разработками, ускорилось использование научных достижений в производстве. В 50-х гг. создаются и получают широкое применение в научных исследованиях, производстве, а затем и управлении электронно-вычислительные машины (ЭВМ), ставшие символом НТР. Их появление знаменует начало постепенной передачи машине выполнения элементарных логических функций человека. Развитие информатики, вычислительной техники, микропроцессоров и робототехники создало условия для перехода к комплексной автоматизации производства и управления. ЭВМ — принципиально новый вид техники, изменяющий положение человека в процессе производства.

На современном этапе своего развития научно-техническая революция характеризуется следующими основными чертами.

1). .Превращением науки в непосредственную производительную силу в результате слияния воедино переворота в науке, технике и производстве, усиления взаимодействия между ними и сокращения сроков от рождения новой научной идеи до её производственного воплощения.[396]

2). Новым этапом общественного разделения труда, связанным с превращением науки в ведущую сферу развития общества.

3).Качественным преобразованием всех элементов производительных сил — предмета труда, орудий производства и самого работника; возрастающей интенсификацией всего процесса производства благодаря его научной организации и рационализации, постоянному обновлению технологии, сбережению энергии, снижению материалоёмкости, капиталоёмкости и трудоёмкости продукции. Приобретаемое обществом новое знание позволяет сократить затраты на сырьё, оборудование и рабочую силу, многократно окупая расходы на научные исследования и технические разработки.

4) Изменением характера и содержания труда, возрастанием в нём роли творческих элементов; превращением процесса производства из простого процесса труда в научный процесс.

5). Возникновением на этой основе материально-технических предпосылок сокращения ручного труда и замены его механизированным. В дальнейшем происходит автоматизация производства на основе применения электронно-вычислительной техники.

6). Созданием новых источников энергии и искусственных материалов с заранее заданными свойствами.

7). Огромным повышением социального и экономического значения информационной деятельности, гигантским развитием средств массовойкоммуникации.

8). Ростом уровня общего и специального образования и культуры населения.

9). Увеличением свободного времени.

10). Возрастанием взаимодействия наук, комплексного исследования сложных проблем, роли социальных наук.

11). Резким ускорением всех общественных процессов, дальнейшей интернационализацией всей человеческой деятельности в масштабе планеты, возникновением так называемых глобальных проблем.

Наряду с основными чертами НТР можно выделить определенные этапы ее развития и главные научно-технические и технологические направления, характерные для этих этапов.

Достижения в области атомной физики (осуществление цепной ядерной реакции, открывшей путь к созданию атомного оружия), успехи молекулярной биологии (выразившиеся в раскрытии генетической роли нуклеиновых кислот, расшифровке молекулы ДНК и последующего ее биосинтеза), а также появление кибернетики (установившей определенную аналогию между живыми организмами и некоторыми техническими устройствами, являющимися преобразователями информации) дали старт научно-технической революции и определили главные естественнонаучные направления ее первого этапа. Этот этап, начавшийся в 40-х – 50-х годах ХХ века, продолжался почти до конца 70-х годов. Основными техническими направлениями первого этапа НТР явились атомная энергетика, электронно-вычислительная техника (ставшая технической базой кибернетики) и ракетно-космическая техника.

С конца 70-х годов ХХ столетия начался второй этап НТР, продолжающийся до сих пор. Важнейшей характеристикой данного этапа НТР стали новейшие технологии, которых не было в середине ХХ века (в силу чего второй этап НТР получил даже наименование «научно-технологической революции»). К таким новейшим технологиям относятся гибкие автоматизированные производства, лазерная технология, биотехнологии и др. Вместе с тем новый этап НТР не только не отбросил многие традиционные технологии, но позволил существенно повысить их эффективность. Например, гибкие автоматизированные производственные системы для обработки предмета труда по-прежнему используют традиционные резание и сварку, а применение новых конструкционных материалов (керамики, пластмасс) позволило существенно улучшить характеристики давно известного двигателя внутреннего сгорания. «Поднимая известные пределы многих традиционных технологий, современный этап научно-технического прогресса доводит их, как представляется сегодня, до «абсолютного» исчерпания заложенных в них возможностей и тем самым готовит предпосылки для еще более решительного переворота в развитии производительных сил».[397]

Суть второго этапа НТР, определяемого как «научно-технологическая революция»,заключается в объективно закономерном переходе от различного рода внешних, по преимуществу механических, воздействий на предметы труда к высокотехнологичным (субмикронным) воздействиям на уровне микроструктуры как неживой, так и живой материи. Поэтому не случайна та роль, которую приобрели на этом этапе НТР генная инженерия и нанотехнология.

За последние десятилетия существенно расширился диапазон исследований в области генной инженерии: от получения новых микроорганизмов с заранее заданными свойствами и до клонирования высших животных (а в возможной перспективе – и самого человека). Конец ХХ столетия ознаменовался небывалыми успехами в расшифровке генетической основы человека. В 1990г. стартовал международный проект «Геном человека», ставящий целью получение полного генетической карты Homo sapiens. В этом проекте принимают участие более двадцати наиболее развитых в научном отношении стран, включая и Россию.

Описание генома человека ученым удалось получить значительно раньше планировавшихся сроков (2005-2010гг.). Уже в канун нового, XXI века были достигнуты сенсационные результаты в деле реализации указанного проекта. Оказалось, что в геноме человека – от 30 до 40 тысяч генов (вместо предполагавшихся ранее 80-100 тысяч). Это ненамного больше, чем у червяка (19 тысяч генов) или мухи-дрозофилы (13,5 тысячи). Однако, по словам директора Института молекулярной генетики РАН, академика Е.Свердлова, «сетовать на то, что у нас меньше генов, чем предполагалось, пока рано. Во-первых, по мере усложнения организмов один и тот же ген выполняет гораздо больше функций и способен кодировать большее количество белков. Во-вторых, возникает масса комбинаторных вариантов, которых нет у простых организмов. Эволюция весьма экономна: для создания нового занимается «перелицовкой» старого, а не изобретает все вновь. Кроме того, даже самые элементарные частицы, вроде гена, на самом деле невероятно сложны. Наука просто выйдет на следующий уровень познания».[398]

Расшифровка генома человека дала огромную, качественно новую научную информацию для фармацевтической промышленности. Вместе с тем оказалось, что использовать это научное богатство фармацевтической индустрии сегодня не по силам. Нужны новые технологии, которые появятся, как предполагается, в ближайшие 10-15 лет. Именно тогда станут реальностью лекарства, поступающие непосредственно к больному органу, минуя все побочные эффекты. Выйдет на качественно новый уровень трансплантология, получит развитие клеточная и генная терапия, радикально изменится медицинская диагностика и т.д.

Еще одним из перспективнейших направлений в области новейших технологий является нанотехнология. Сферой нанотехнологии – одного из перспективнейших направлений в области новейших технологий – стали процессы и явления, происходящие в микромире, измеряемом нанометрами, т.е. миллиардными долями метра (один нанометр составляют примерно 10 атомов, расположенных вплотную один за другим). Еще в конце 50-х годов ХХ века крупный американский физик Р.Фейнман высказал предположение, что умение строить электрические цепи из нескольких атомов могло бы иметь «огромное количество технологических применений». Однако тогда это предположение будущего нобелевского лауреата никто не воспринял всерьез. [399]

В дальнейшем исследования в области физики полупроводниковых наногетероструктур заложили основы новых информационных и коммуникационных технологий. Достигнутые успехи в этих исследованиях, имеющие огромное значение для развития оптоэлектроники и электроники высоких скоростей, были отмечены в 2000 году Нобелевской премией по физике, которую разделили российский ученый, академик Ж.А.Алферов и американские ученые Г.Кремер и Дж.Килби.

Высокие темпы роста в 80-х – 90-х годах ХХ века информационно-технологической индустрии явились следствием универсального характера использования информационных технологий, их широкого распространения практически во всех отраслях экономики. В ходе экономического развития эффективность материального производства стала во все большей степени определяться масштабами использования и качественным уровнем развития невещной сферы производства. Это означает, что в систему производства вовлекается новый ресурс – информация (научная, экономическая, технологическая, организационно-управленческая), которая, интегрируясь с производственным процессом, во многом ему предшествует, определяет его соответствие меняющимся условиям, завершает превращение производственных процессов в научно-производственные.

Начиная с 80-х годов ХХ века, сперва в японской, затем в западной экономической литературе получил распространение термин «софтизация экономики». Его происхождение связано с превращением невещного компонента информационно-вычислительных систем («мягких» средств программного, математического обеспечения) в решающий фактор повышения эффективности их использования (по сравнению с совершенствованием их вещной, «твердой» аппаратной части). Можно сказать, что «… возрастание влияния нематериальной составляющей на весь ход воспроизводства является сутью понятия софтизации».[400]

Софтизация производства как новая технико-экономическая тенденция обозначила те функциональные сдвиги в хозяйственной практике, которые получили распространение в ходе развертывания второго этапа НТР. Отличительная черта этого этапа «… заключается в одновременном охвате практически всех элементов и стадий материального и нематериального производства, сферы потребления, создания предпосылок для нового уровня автоматизации. Этот уровень предусматривает объединение процессов разработки, производства и реализации продукции и услуг в единый непрерывный поток на базе взаимодействия развивающихся сегодня во многом самостоятельно таких направлений автоматизации, как информационно-вычислительные сети и банки данных, гибкие автоматизированные производства, системы автоматического проектирования, станки с ЧПУ, системы транспортировки и накопления изделий и управления технологическими процессами, робототехнологические комплексы. Основой для такой интеграции выступает широкое вовлечение в производственное потребление нового ресурса – информации, что открывает пути для трансформации дискретных ранее производственных процессов в непрерывные, создает предпосылки для отхода от тейлоризма. При компоновке автоматизированных систем используется модульный принцип, в результате чего проблема оперативного изменения, переналадки оборудования становится органической частью технологии и производится с минимальными издержками и практически без потерь времени».[401]

Второй этап НТР оказался в значительной сиепени связанным с таким технологическим прорывом, как появление и быстрое распространение микропроцессоров на больших интегральных схемах (так называемая «микропроцессорная революция»). Это во много обусловило формирование мощного информационно-индустриального комплекса, включающего электронно-вычислительное машиностроение, микроэлектронную промышленность, производство электронных средств связи и разнообразного конторского и бытового оборудования. Указанный крупный комплекс отраслей промышленности и сферы услуг ориентирован на информационное обслуживание как общественного производства, так и личного потребления (персональный компьютер, например, уже превратился в обычный предмет домашнего длительного пользования).

Решительное вторжение микроэлектроники меняет состав основных фондов в нематериальном производстве, прежде всего, в кредитно-финансовой сфере, торговле, здравоохранении. Но этим не исчерпывается влияние микроэлектроники на сферу нематериального производства. Создаются новые отрасли, масштабы которых сопоставимы с отраслями материального производства. Например, в США реализация средств математического обеспечения и услуг, связанных с обслуживанием компьютеров, уже в 80-х годов превысила в денежном исчислении объемы производства таких крупных отраслей американской экономики, как авиа –, судо – или станкостроение.

На повестке дня современной науки – создание квантового компьютера (КК). Здесь существует несколько интенсивно разрабатываемых в настоящее время направлений: твердотельный КК на полупроводниковых структурах, жидкие компьютеры, КК на «квантовых нитях», на высокотемпературных полупроводниках и т.д. Фактически все разделы современной физики представлены в попытках решения этой задачи.[402]

Пока можно говорить лишь о достижении некоторых предварительных результатов. Квантовые компьютеры еще только проектируются. Но когда они покинут пределы лабораторий, мир во много станет иным. Ожидаемый технологический прорыв должен превзойти достижения «полупроводниковой революции», в результате которой вакуумные электронные лампы уступили место кремниевым кристаллам.

Таким образом, научно-техническая революция повлекла перестройку всего технического базиса, технологического способа производства. Вместе с тем она вызвала серьезные изменения социальной структуры общества, оказала влияние на сферы образования, досуга и т.д.

Можно проследить, какие изменения происходят в обществе подвлиянием научно-технического прогресса. Изменения в структуре производства характеризуются следующими цифрами.[403] В начале XIX века в сельском хозяйстве США было занято почти 75 процентов рабочей силы; к его середине эта доля сократилась до 65 процентов, тогда как в начале 40-х годов XX столетия она упала до 20, уменьшившись в три с небольшим раза за сто пятьдесят лет. Между тем за последние пять десятилетий она уменьшилась еще в восемь раз и составляет сегодня, по различным подсчетам, от 2,5 до 3 процентов. Незначительно отличаясь по абсолютным значениям, но полностью совпадая по своей динамике, подобные процессы развивались в те же годы в большинстве европейских стран. Одновременно произошло не менее драматическое изменение в доле занятых в промышленности. Если по окончании первой мировой войны доли работников сельского хозяйства, промышленности и сферы услуг (первичный, вторичный и третичный секторы производства) были приблизительно равными, то к концу второй мировой войны доля третичного сектора превосходила доли первичного и вторичного вместе взятых. Если в 1900 году 63 процента занятых в народном хозяйстве американцев производили материальные блага, а 37 — услуги, то в 1990 году это соотношение составляло уже 22 к 78, причем наиболее значительные изменения произошли с начала 50-х годов, когда прекратился совокупный рост занятости в сельском хозяйстве, добывающих и обрабатывающих отраслях промышленности, в строительстве, на транспорте и в коммунальных службах, то есть во всех отраслях, которые в той или иной степени могут быть отнесены к сфере материального производства.

В 70-е годы в странах Запада (в Германии с 1972 года, во Франции — с 1975-го, а затем и в США) началось абсолютное сокращение занятости в материальном производстве, и в первую очередь — в материалоемких отраслях массового производства. Если в целом по обрабатывающей промышленности США с 1980 по 1994 год занятость снизилась на 11 процентов, то в металлургии спад составил более 35 процентов. Тенденции, выявившиеся на протяжении последних десятилетий, кажутся сегодня необратимыми; так, эксперты прогнозируют, что в ближайшие десять лет 25 из 26 создаваемых рабочих мест в США придутся на сферу услуг, а общая доля занятых в ней работников составит к 2025 году 83 процента совокупной рабочей силы. Если в начале 80-х годов доля работников, напрямую занятых в производственных операциях, не превышала в США 12 процентов, то сегодня она сократилась до 10 процентов и продолжает снижаться; однако существуют и более резкие оценки, определяющие этот показатель на уровне менее 5 процентов общего числа занятых. Так, в Бостоне, одном из центров развития высоких технологий, в 1993 году в сфере услуг было занято 463 тыс. человек, тогда как непосредственно в производстве — всего 29 тыс. Вместе с тем эти весьма впечатляющие данные не должны, на наш взгляд, служить основанием для признания нового общества «обществом услуг».

Объем производимых и потребляемых обществом материальных благ в условиях экспансии сервисной экономики не снижается, а растет. Еще в 50-е годы Ж.Фурастье отмечал, что производственная база современного хозяйства остается и будет оставаться той основой, на которой происходит развитие новых экономических и социальных процессов, и ее значение не должно преуменьшаться. Доля промышленного производства в ВНП США в первой половине 90-х годов колебалась между 22,7 и 21,3 процента, весьма незначительно снизившись с 1974 года, а для стран ЕС составляла около 20 процентов (от 15 процентов в Греции до 30 в ФРГ). При этом рост объема материальных благ во все большей мере обеспечивается повышением производительности занятых в их создании работников. Если в 1800 году американский фермер тратил на производство 100 бушелей зерна 344 часа труда, а в 1900-м — 147, то сегодня для этого требуется лишь три человеко-часа; в 1995 году средняя производительность труда в обрабатывающей промышленности была в пять раз выше, чем в 1950-м.

Таким образом, современное общество не характеризуется очевидным падением доли материального производства и вряд ли может быть названо «обществом услуг». Мы же, говоря о снижении роли и значения материальных факторов, имеем в виду то, что все большую долю общественного богатства составляют не материальные условия производства и труд, а знания и информация, которые становятся основным ресурсом современного производства в любой его форме.

Становление современного общества как системы, основанной на производстве и потреблении информации и знаний, началось в 50-е годы. Уже в начале 60-х некоторые исследователи оценивали долю «индустрии знаний» в валовом национальном продукте США в пределах от 29,0 до 34,5 процента. Сегодня этот показатель определяется на уровне 60 процентов. Оценки занятости в информационных отраслях оказывались еще более высокими: так, в 1967 году доля работников «информационного сектора» составляла 53,5 процента от общей занятости, а в 80-е г.г. предлагались оценки, достигавшие 70 процентов. Знания как непосредственная производительная сила становятся важнейшим фактором современного хозяйства, а создающий их сектор оказывается снабжающим хозяйство наиболее существенным и важным ресурсом производства. Происходит переход от расширения использования материальных ресурсов к сокращению потребности в них.

Некоторые примеры иллюстрируют это со всей очевидностью. Только за первое десятилетие «информационной» эры, с середины 70-х до середины 80-х годов, валовой национальный продукт постиндустриальных стран увеличился на 32 процента, а потребление энергии — на 5; в те же годы при росте валового продукта более чем на 25 процентов американское сельское хозяйство сократило потребление энергии в 1,65 раза. При выросшем в 2,5 раза национальном продукте Соединенные Штаты используют сегодня меньше черных металлов, чем в 1960 году; с 1973 по 1986 год потребление бензина средним новым американским автомобилем снизилось с 17,8 до 8,7 л/100 км, а доля материалов в стоимости микропроцессоров, применяемых в современных компьютерах, не превышает 2 процентов. В результате за последние сто лет физическая масса американского экспорта осталась фактически неизменной в ежегодном выражении, несмотря на двадцатикратный рост ее реальной стоимости. При этом происходит быстрое удешевление наиболее наукоемких продуктов, способствующее их широкому распространению во всех сферах хозяйства: так, с 1980 по 1995 год объем памяти стандартного персонального компьютера вырос более чем в 250 раз, а его цена из расчета на единицу памяти жесткого диска снизилась между 1983 и 1995 годами более чем в 1 800 раз. В результате возникает экономика «нелимитированных ресурсов», безграничность которых обусловлена не масштабом добычи, а сокращением потребности в них.

Потребление информационных продуктов постоянно возрастает. В 1991 году расходы американских компаний на приобретение информации и информационных технологий, достигшие 112 млрд. долл., превысили затраты на приобретение основных производственных фондов, составившие 107 млрд. долл.; уже на следующий год разрыв между этими цифрами вырос до 25 млрд. долл. Наконец, к 1996 году первый показатель возрос фактически вдвое, до 212 млрд. долл., тогда как второй остался практически неизменным. К началу 1995 года в американской экономике при помощи информации производилось около трех четвертей добавленной стоимости, создаваемой в промышленности. По мере развития информационного сектора хозяйства становится все более очевидным, что знания являются важнейшим стратегическим активом любого предприятия, источником творчества и нововведений, основой современных ценностей и социального прогресса — то есть поистине неограниченным ресурсом.

Таким образом, развитие современного общества приводит не столько к замене производства материальных благ производством услуг, сколько к вытеснению материальных компонентов готового продукта информационными составляющими. Следствием этого становится снижение роли сырьевых ресурсов и труда как базовых производственных факторов, что является предпосылкой отхода от массового создания воспроизводимых благ как основы благосостояния общества. Демассификация и дематериализация производства представляют собой объективную составляющую процессов, ведущих к становлению постэкономического общества.

С другой стороны, на протяжении последних десятилетий идет и иной, не менее важный и значимый процесс. Мы имеем в виду снижение роли и значения материальных стимулов, побуждающих человека к производству.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что научно-технический прогресс приводит к глобальной трансформации общества. Общество вступает в новую фазу своего развития, которую многие социологи определяют как «информационное общество».

IX.8. Социальные и этические проблемы
научно-технического прогресса

Беспрецедентный по своим темпам и размаху научно-технический прогресс является одной из наиболее очевидных реальностей нашего времени. Наука колоссально повышает производительность общественного труда, расширяет масштабы производства. Она добилась ни с чем не сравнимых результатов в овладении силами природы. Именно на науку опирается сложный механизм современного развития. Страна, которая не в состоянии обеспечить достаточно высокие темпы научно-технического прогресса и использования его результатов в самых разных сферах общественной жизни, обрекает себя на состояние отсталости и зависимое, подчиненное положение в мире.

Еще в недавнем прошлом было принято безудержно восхвалять научно-технический прогресс как чуть ли не единственную опору общего прогресса человечества. Такова точка зрения сциентизма, то есть представления о науке, особенно о естествознании, как о высшей, даже абсолютной социальной ценности. Вместе с тем быстрые темпы развития науки и техники порождают немало новых проблем и альтернатив.

Сегодня многие отрицают гуманистическую направленность развития науки. Распространилось убеждение, что цели и устремления науки и общества в наши дни разделены и пришли в противоречие, что этические нормы современной науки едва ли не противоположны общечеловеческим социально-этическим и гуманистическим нормам и принципам, а научный поиск давно вышел из-под морального контроля и сократовский постулат «знание и добродетель неразрывны» уже списан в исторический архив.

Противники сциентизма апеллируют к вполне конкретному опыту современности. Можно ли, спрашивают они, говорить о социально-нравственной роли науки, когда ее достижения используются для создания чудовищных средств массового уничтожения, в то время как ежегодно множество людей умирает от голода? Можно ли говорить о нравственности ученого, если чем глубже он проникает в тайны природы, чем честнее относится к своей деятельности, тем большую угрозу для человечества таят в себе ее результаты? Разве можно говорить о благе науки для человечества, если ее достижения нередко используются для создания таких средств и технологий, которые ведут к отчуждению, подавлению, оглуплению человеческой личности, разрушению природной среды обитания человека?

Научно-технический прогресс не только обостряет многие из существующих противоречий современного общественного развития, но и порождает новые. Более того, его негативные проявления могут привести к катастрофическим последствиям для судеб всего человечества. Сегодня уже не только произведения писателей-фантастов, авторов антиутопий, но и многие реальные события предупреждают нас о том, какое ужасное будущее ждет людей в обществе, для которого научно-технический прогресс выступает как самоцель, лишается «человеческого измерения».

Прекрасную характеристику современной ситуации дает специалист по управлению, один из организаторов «Римского клуба» А. Печчеи[404]. Он говорит о том, что триумфальное развитие западной цивилизации неуклонно приближается к критическому рубежу. Он отмечает, что за последние годы результаты технического развития и их воздействие на нашу жизнь стали расширяться и расти с такой астрономической скоростью, что оставили далеко позади себя любые другие формы и виды культурного развития. Человек уже не в состоянии не только контролировать эти процессы, но даже просто осознать и оценить последствия всего происходящего. А.Печчеи говорит о том, что техника превратилась в абсолютно неуправляемый, анархический фактор. Даже в том случае, если нам удастся найти пути поставить ее под надежный контроль, все равно она уже принесла в наш мир и будет продолжать вызывать в нем поистине эпохальные изменения. И новый факт здесь состоит в том, что — на радость нам или на горе — техника, созданная человеком, стала главным фактором изменений на Земле.

Человеческое развитие, по мнению А. Печчеи, вступило в новую эру. С незапамятных времен человек, изобретая остроумные, но относительно бесхитростные приспособления, облегчающие ему жизнь, медленно, со скоростью черепахи, полз но пути прогресса. В начале текущего столетия темпы развития стали резко возрастать, машины стали больше и сложнее, но масштабы их все еще оставались соизмеримы с самим человеком. Водораздел между двумя эпохами связан с появлением высокоразвитой техники и сложных искусственных систем в авиации и космонавтике, вооружении, транспорте, коммуникациях, информации, с использованием этих систем при сборе и обработке данных и т. д.

Захватывающие открытия, отмечает А.Печчеи, сделаны человеком в области исследования космоса и тех сил, которые обеспечивают незыблемость вселенной, несмотря на ее вечное движение. Наши современники, не пользуясь ничем, кроме собственного разума, смогли сформулировать общую теорию относительности, теорию расширяющейся вселенной, открыть секрет происхождения элементов. На другом конце спектра познания мы проникли в тайны бесконечно малых объектов. Расщепление атома, определение структуры ядра и обнаружение множества элементарных частиц, а также расшифровка генетического кода, синтез рибонуклеиновой кислоты и многие другие открытия — все это способствовало неумолимому разоблачению секретов материи и самой жизни.

Это феноменальное расширение границ наших теоретических знаний привело к открытию таких вещей, как лазер, мазер, антиматерия, голография, криогеника и сверхпроводимость. Параллельно с этим не менее революционные достижения были отмечены и в прикладной сфере. Мы знаем их под именами витаминов, бульдозеров, пенициллина, инсектицидов, телевидения, радара, реактивных двигателей, транзисторов, карликовой пшеницы, противозачаточных пилюль и многими-многими другими именами. Такое экспоненциальное накопление научных знаний и технических навыков, новых машин и новых видов продукции позволило человеку приблизить область фантазии к границам реальности и рассчитывать на еще более блестящее будущее.

Человек теперь может побеждать многие болезни, увеличить вдвое (по сравнению с предшествующими поколениями) продолжительность жизни, существенно улучшить свой быт и рацион питания. Он усовершенствовал способы производства товаров и выпускает их теперь в невероятно массовых масштабах, он изобрел технические средства, которые могут быстро перенести его самого и его имущество через континенты и океаны, он может мгновенно связаться с кем угодно, в какой бы точке планеты он ни был. Он повсюду настроил дорог, возвел дамбы, создал города, прорыл шахты, буквально завоевав и подчинив себе всю планету.

Почувствовав хрупкость и слабость собственного мозга, он взялся за работу и изобрел компьютер — верного электронного слугу, память, вычислительные возможности и скорость операций которого в тысячи раз больше тех, которыми располагает он сам. Наконец, в ослеплении гордыни он решился вступить в прямое состязание с Природой. Сейчас он пытается овладеть огромной энергией материи, оседлав ядерную энергию; распространить свои владения за пределы Земли — первые шаги в этом направлении он уже сделал, вступив на поверхность Луны и послав приборы более детально исследовать солнечную систему; и, наконец, изменить самого себя с помощью человеческой инженерии и манипулирования с генетическим материалом человека.

«Точные науки и основанная на них техника достигли поистине гигантских успехов, однако науки о человеке, морали и обществе плетутся где-то далеко позади. И стала ли человеческая мудрость хоть в чем-то лучше, чем во времена Сократа?», - спрашивает А. Печчеи.

Он говорит, что из всего этого вытекает один непреложный и существенно новый факт. С оборонительных позиций, где он был полностью подчинен альтернативам самой Природы, человек стремительно перешел на позиции властелина и диктатора. И отныне он не только может воздействовать и действительно воздействует на все происходящее в мире, но также, вольно или невольно, определяет альтернативы своего собственного будущего — и именно Человеку предстоит сделать окончательный выбор. Иными словами, завоеванное им господствующее положение в мире практически вынуждает его взять на себя общие регулирующие функции. А они в свою очередь предполагают — хочет того человек или нет — уважение к тем сложным системам, в которых тесно переплетаются интересы человека и окружающей его природы. Разгадав множество тайн и научившись подчинять себе ход событий, он оказался теперь наделен невиданной, огромной ответственностью и обречен на то, чтобы играть совершенно новую роль арбитра, регулирующего жизнь на планете — включая и свою собственную жизнь.

Эта новая роль человека возвышенна и благородна. Ему предстоит выполнять те функции и принимать те решения, которые он ранее относил исключительно за счет мудрости Природы. Его роль, хочет он того или нет, в том, чтобы быть лидером эволюционного процесса на Земле, и ему придется взять на себя руководство этим процессом, с тем чтобы ориентировать его в благоприятном для всех направлении.

«Не вызывает никаких сомнений, однако, - говорит А.Печчеи, - что человек пока еще не выполняет этой роли. Он даже и не начал осознавать, что обязанности его круто изменились и толкают его именно в этом направлении. Он все еще тратит значительную часть моральной и физической энергии на пустячную, случайную работу и мелкие перебранки, которые, возможно, и имели раньше какой-то смысл, но теперь, в его имперский век, тщетны, бесполезны и абсолютно ему не к лицу. Он все еще склонен наделять технику почти мистическими свойствами, надеясь, что она может преодолеть любые трудности, решить практически любые проблемы, автоматически проложить путь к блестящему будущему. Веря в почти безграничные возможности и всесилие техники, человек, однако, закрывал глаза на то, что при всем своем могуществе техника лишена интеллекта, не способна к рассуждениям и не умеет ориентироваться в нужном направлении. И именно человек — ее хозяин — призван моделировать и направлять ее развитие.

По мере того, как возрастало могущество современного человека, все тяжелее и ощутимее становилось отсутствие в нем чувства ответственности, созвучного его новому статусу в мире. У него, так сказать, хватило ловкости похитить огонь у богов, но не было их мастерства и мудрости, чтобы им воспользоваться. И в этом он уподобился неловкому ученику чародея, вынужденному корчить из себя великого волшебника. Могущество без мудрости сделало его современным варваром, обладающим громадной с