Становление древнегреческой философии

5.3.1. Космологический период.Первоисточником древнегреческой философии была мифология. И притом не мифология вообще, а главным образом космогонические и космологические мифы, выступавшие, как правило, в форме теогонии. Поэтому не удивительно, что ранние построения греческих философов также имели космогоническую и космологическую направленность, а первый этап ранней древнегреческой философии получил название космологического периода.

Исходная проблема космологического периода - поиски первоначала (arche-гр. начало).«Из тех, кто первые занялись филофией, - писал Аристотель, - большинство считало началом всех вещей одни лишь начала в виде материи: то, из чего состоят все вещи, из чего первого они возникают и во что, в конечном счете, разрушаются, причем основное существо пребывает, а посвойствам своим меняется, - это они считают элементом и это - началом вещей». С легкой руки Аристотеля, философы, занимавшиеся этой проблемой, вошли в историю под специфическим именем «физиков» («фисиологов»), т. е. людей, писавших «о природе». Слово «природа» (греч. physis), производимое от phyo - рождать, взращивать, имеет двойственный смысл. С одной стороны, это то, что рождает, с другой - то, что порождено. Исследование первых философов «о природе» есть, следовательно, изучение вещей, требующее выхода за их пределы, в основание бытия; в то же время оно - исследование самих наблюдаемых вещей.

Древнегреческая философия возникла не в собственно Греции, не на Балканском полуострове, а на восточной окраине греческого мира - в городах Ионии (района на западном побережье Малой Азии), основанных греками-колонистами в VIII-VII вв. до н.э. Это объясняется тем, что философия для своего появления и тем более для успешного развития предполагает достаточно высокий уровень развития культуры, в частности развитие познаний о природе, об обществе и человеке. В свою очередь такой уровень развития возможен лишь на определенной ступени экономического и политического состояния общества. В отличие от тех греческих общин, которые населяли южную часть Балканского полуострова и в которых господствовало примитивное земледелие и традиционный патриархальный уклад жизни, Иония в VII -VI вв. до н. э представляла собой ведущую в социальном и культурном отношении область древнегреческого мира. Страна с мягким климатом и плодородными почвами создавала возможность для производительного сель- ского хозяйства; положение на перекрестке морских торговых путей обусловило расцвет ремесла и торговли, а соседство с народами древней ближневосточной культуры способствовало быстрому культурному развитию греческого населения.

К ионийской философии относят, прежде всего, представителей милетской школы – Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена – названной так потому, что все названные философы были гражданами города Милета, а также Гераклита, уроженца города Эфеса (см. карту на стр.43).

Милетская школа является первой философской школой Древней Греции. Деятельность школы приходится в основном на начало и середину VI в. до н. э. Ее основателем был Фалес (624-547 гг. до н. э.). По словам древних доксографов¹, Фалес был первым философом, первым математиком и первым астрономом.

О философской концепции Фалеса уже древние, по-видимому, имели довольно смутное представление. Из его сочинений, которые ему приписывались, до нас не дошли даже фрагменты. Тем не менее, сохранилось достаточно достоверное устное предание, изложенное Аристотелем в целом ряде своих произведений. В его трактовке Фалесу принадлежало два комплекса идей: один, касающийся первоначала мира, «комплекс воды», и другой - «комплекс души».

В первом случае, указав на то, что первые философы считали началом всех вещей начала в виде материи, Аристотель пишет: «Количество и форму для такого начала не указывают все одинаково, но Фалес - родоначальник такого рода философии - считает его водою (вследствие чего он и высказал мнение, что земля находится на воде)». Стремясь восстановить аргументацию Фалеса, Аристотель продолжает: «К этому предположению он, можно думать, пришел, видя, что пища всех существ - влажная и что само тепло из влажности получается и ею живет..., а также потому, что семена всего [что есть] имеют сложную природу, а у влажных вещей началом их природы является вода».

Относительно второго комплекса идей Аристотель высказывает два суждения: «По-видимому, Фалес, судя по тому, что о нем рассказывают в воспоминаниях, считал душу некоторым движущим началом, говоря, что магнит имеет душу, так как он притягивает железо» и «Некоторые говорят, что душа смешана со всем, и, быть может, Фалес поэтому думал, что все полно богов».

Если верно то, о чем писал Аристотель, то Фалес полагал, что все существующее возникло из некоего влажного первовещества, или «воды». Все постоянно рождается из этого единого источника. Сама Земля держится на воде и окружена со всех сторон океа-

_____________

¹Доксогра́фия (греч. doxa - мнение + graphō – пишу; «записывание, изложение») - изложение мнений и воззрений древних философов и учёных в работах позднейших авторов. Из-за того, что многие работы древних учёных были утеряны, их доксографии являются единственным источником знаний о воззрениях этих авторов.

ном. Она пребывает на воде, как диск или доска, плавающая на поверхности водоема. В то же время вещественное первоначало «воды» и вся происшедшая из него природа не мертвы, не лишены одушевленности. Природа как единое и живое целое обладает внутренним принципом движения, «движущим началом», которое и обозначается привычными терминами «душа» и «боги». Взгляды Фалеса, таким образом, есть не что иное, как учение, получившее в истории философии название гилозоизма (греч. hyle - вещество, zoe - жизнь).

Второй милетский философ - Анаксимандр (ок. 610-546 гг. до н. э.).Начало всего в понимании Анаксимандра - это не вода, огонь или какое-либо другая мировая стихия, а апейрон² (греч.a - не+ peras - предел) - бесконечный и неопределенный «физис», из которого проистекают все вещи. Апейрон бессмертен и неразрушим. Первоначало должно быть бесконечным, чтобы не исчерпаться в творениях, и его не следует искать среди конечных веществ. Поэтому «из полагающих одно движущееся и бесконечное начало ... этим началом он считает не воду и не какой-нибудь из так называемых элементов, но некую иную, бесконечную природу, из которой рождаются миры и находящиеся в них космосы. Ясно, что подметив взаимопревращение четырех элементов, он не счел ни один из них достойным того, чтобы принять его за субстрат (основу) остальных, но признал субстратом нечто иное, отличное от них».

Как объяснить возникновение вещей? Анаксимандр говорит, что апейрон выделяет противоположности: влажное и сухое, холодное и теплое. Парные комбинации этих свойств образуют землю (сухое и холодное), воду (влажное и холодное), воздух (влажное и горячее), огонь (сухое и горячее). Все вещи состоят из элементов земли, воды, воздуха и огня в их определенных соотношениях.

Кроме того, Анаксимандр вводит понятие справедливости. Элементы не должны нарушать своих границ - в этом состоит справедливость. Но элементы состоят из противоположностей. Противоположности стремятся превозмочь друг друга, результатом чего является несправедливость. Она исправляется тем, что в ответ на усилия одной противоположности другая стремится стать преобладающей. Казалось бы, таким образом восстанавливается справедливость, но при ближайшем рассмотрении этот процесс тоже оказывается несправедливостью. Итак, снова возникает необходимость в восстановлении справедливости. Таким образом, цикл повторяется. «Там, где вещи получают свое рождение, там же находят и разрешение сообразно необходимости; взаимообразно платят дань несправедливости по вине своей в порядке времени».

Последним философом милетской школы был Анаксимен (ок. 588-525 гг. до н. э.).В своей трактовки первоначала Анаксимен старается учитывать взгляды своих учителей. С одной стороны, он берет во внимание утверждение Фалеса о том, что жизнь слагается из дыхания и питания, а космос (мироздание) - живое целое, некий живой организм, с другой - мысль Анаксимандра о том, что все конкретные вещи и в целом упорядоченный космос имеет начало беспредельное: Этим двум составляющим он находит адекватный образ в виде воздуха. Он характеризуется вечностью и безграничностью: «Воздух - то, что ближе к бестелесному..., и мы рождаемся благодаря его влиянию, значит, он бесконечен и щедр, чтобы никогда не убывать». Однако воздух Анаксимена не тождественен атмосфере. Это, своего рода, дыхание мира, позволяющего космосу сохраняться как живое целое. «Совсем как наша душа, воздух поддерживает все и управляет всем; дыхание и воздух обнимают весь космос». Воздух Анаксимена равен дыханию и духу (пневме), его он называет Богом.

^{_______________}

² То apeiron - субстантивированное прилагательное среднего рода, имеющее антонимами peperasmenon (ограниченное, определенное, конечное) и peras (предел, конец, граница, край, осуществление, даже цель).

Воздух не покоящаяся вещественная субстанция, а активная и движущая сила. Через процессы сгущения и разрежения воздуха возникает все, что есть на свете. «Сущностные различия он свел к разреженности и плотности. Разрежаясь, (воздух) становится огнем, сгущаясь - ветром, потом облаком, (сгустившись) еще больше - водой, потом землей, потом камнями, а из них все остальное. Движение он полагает вечным и считает его причиной изменения» (Симпликий). Таким образом, во-первых, воздух - это то, из чего все состоит. Во-вторых, воздух является созидательной силой, благодаря которой все возникает. И, в-третьих, воздух является той силой, которой все сущее сохранено в своем бытии. Очевидно, что и Анаксимен разделяет гилозоистический взгляд на мир, который был характерен для остальных милетцев.

В V в. до н. э. Милетская школа находит отражение в учениях нескольких лиц, менее известных, да и действительно менее интересных, чем великие милетцы. Причина тому - явное исчерпание возможностей объяснения мира на путях, предложенных последними.

Гераклит (около 520-460 гг. до н. э.), как и милетцы, жил в Малой Азии, в Эфесе. По мнению Гераклита, в мире нет ничего неподвижного, неизменного. Все существующее есть непрерывный изменчивый поток. «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды и нельзя тронуть дважды нечто смертное в том же состоянии, но, по причине неудержимости и быстроты изменения, все рассеивается и собирается, приходит и уходит». «Мы входим и не входим в одну и ту же реку, мы те же самые и не те же самые». «На входящих в одни и те же речные струи текут все новые и новые воды».

Впоследствии на основе данных высказываний возникло изречение, которого у самого Гераклита нет, но оно в афористичной форме выражает основную мысль Гераклита - «Все течет» («panta rei»).

В процессе изменения происходит переход вещи, явления в свою противополож-ность: «Холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высыхает, сухое увлажняется». Переходя друг в друга, противоположности становятся тождественные друг другу в своей основе. «Одно и то же в нас - живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно, то, изменившись, есть это».

Гераклит приходит к идее борьбы и единства (тождества) противоположнос-тей. Действуя одновременно, противоположные силы создают напряженное состояние, определяющее бытие вещей. Гераклит поясняет это представление на примере лука. Оба дугообразных конца лука стремятся разогнуться, а тетива стягивает их, и эта взаимная сопряженность образует высшее единство. Гераклит говорит о всеобщности бopьбы противоположностей. Борьба, распря, война лежит в основе всего сущего. «Война - отец всех и царь всех: одних она явила богами, других - людьми, одних сотворила рабами, других - свободными». Совокупность сказанного выше о Гераклите позволяет характеризовать его как родоначальника античной диалектики.

Однако в общем потоке изменений есть общая основа. Первоосновой всего сущего является огонь. «Этот космос один и тот же для всех не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий». Все возникает из огня и превращается в огонь. «Огонь живет земли смертью, и воздух живет огня смертью; вода живет воздуха смертью, земля - воды (смертью) ». «Из смерти земли рождается вода, из смерти воды рождается воздух, (из смерти) воздуха - огонь». «Все вещи суть размен огня, и один огонь меняет все вещи, как товары суть размен золота, и на золото меняются все вещи». Однако огонь у Гераклита не только стихия, но и «Логос», выступающий как некий закон, управляющий всем мирозданием, космосом. Этот логос «существует вечно», и «все происходит согласно этому логосу». Огонь выступает как разумная живая сила, которая «судит» и «правит» миром. Когда огня недостаточно, тогда появляется мир, при избытке огня все сгорает в мировом пожаре.

Другим направлением ранней древнегреческой философии являлась италийская философия, к которой относят учения пифагорейцев и элейской школы. Италийская философия возникла несколько позже ионийской и не без ее влияния. Место ее рождения - Великая Греция, т. е. италийские колонии греков, время - конец VI в. до н. э. Греческая колонизация Южной Италии и Сицилии относится к концу VIII—VII в. до н. э. Тогда же возникают города Акрагант, Леонтины, Метапонт, Кротон, Сиракузы. Выходцы из Фокеи (Иония) в VI в. до н. э после завоевания их родного города персами создают на западном берегу Италии Элею. Впоследствии эти города оставили глубокий след в истории философии, став родиной или местом деятельности ряда крупнейших мыслителей эпохи (см. карту на с.44).

Элейская школа.К этой школе принадлежали Ксенофан, Парменид и Зенон. Элейская школа названа так потому, что все ее представители были гражданами города Элея на побережье Южной Италии.

Ксенофан из Колофона (ок. 570-478 гг. до н. э.), как следует из названия его родного города, был выходцем из Ионии. Он еще в молодости покинул Колофон (возможно, после захвата его персами) и переселился в западную часть греческого мира. С этого времени он становится странствующим поэтом и напоследок находит себе приют в основанной ионическими выходцами Элее.

Древние доксографы, любившие устанавливать цепочки «преемств», единодушно называли Ксенофана родоначальником школы элеатов. С этим согласуется беглое замечание Аристотеля: «Говорят, что Парменид был его [Ксенофана] учеником». Однако большинство исследователей нашего времени отрицают наличие непосредственной связи между обоими философами, указывая на то, что сходство между учениями того и другого имело чисто внешний характер. Последнее обстоятельство, однако, отнюдь не препятствует предположению, что Парменид встречался с Ксенофаном и заимствовал у него кое-какие идеи.

Ксенофан прославился, прежде всего, как автор эпиграмм, в которых он высмеивал традиционные представления о богах как о существах, во всем подобных смертным людям. Он резко критиковал Гомера и Гесиода за то, что они приписывали богам поступки, которые у людей считаются предосудительными и позорными: воровство, прелюбодеяние, взаимный обман.

Но смертные полагали, что и Боги рождаются,

Что имеют одежды, голоса и фигуры, как они.

Все без разбору приписывали Гомер с Гесиодом,

Что только срамом слывет, и позором что люди считают, -

Будто воруют они, совершают блуд и обманы.

С едким сарказмом он иронизирует по поводу социоантропоморфизма своих современников:

Черными пишут богов и курносыми все эфиопы,

Голубоокими их же и русыми пишут фракийцы.

Если быки, или львы, или кони имели бы руки,

Или руками могли рисовать и ваять, как и люди,

Боги тогда б у коней с конями схожими были,

А у быков непременно быков имели обличье;

Словом, тогда походили бы боги на тех, кто их создал.

Традиционной политеистической мифологии Ксенофан противопоставил моно­теистическую концепцию, основанную на представлении об едином боге, вечном и неизменном, ни в чем не похожем на смертные существа: «Единое, Бог, высшее меж богов и людей, ни фигурой, ни мыслями на людей не похоже». «Все целое видит, все целое мыслит, все целое описывает». «Всегда в одном и том же месте пребывает без движения, ибо не подобает ему быть то в одном месте, то в другом».

Рассуждая на тему единого у элеатов Аристотель писал, что, согласно Ксенофану, «единое есть бог», причем под единым тот разумел Вселенную (Небо) в целом. Так как, по единодушному мнению древних, Вселенная имела сферическую форму (в этом их убеждало непосредственное созерцание небосвода), то большинство авторов приписывали эту форму также и богу Ксенофана. Правда, прямых высказываний самого Ксенофана на эту тему не сохранилось, но об этом говорится в у многих доксогрфов. Сам Ксенофан относился к собственным высказываниям с известной осторожностью, говоря, что:

Истины точной никто не узрел и никто не узнает

Из людей о богах и обо всем, что я только толкую:

Если кому и удастся вполне сказать то, что сбылось,

Сам все равно не знает, во всем лишь догадка бывает.

Его натурфилософские взгляды в своей сути совпадали с взглядами ионийцев. В качестве первоначал он, по одним свидетельствам, выделял землю («все из земли и в землю все умирает»), по другим - землю и воду («Мы все родились из земли и воды»). В пользу этого говорит не только то, что, согласно приведенным высказываниям, все живые существа произошли из этих двух элементов, но и то, что небесные светила рассматривались Ксенофаном как облака или воспламененные испарения.

Парменид (ок.540 - ок.470 до н.э.) по-видимому, прожил основную часть своей жизни в Элее. Полагают, что он был уважаемым и влиятельным гражданином Элеи, так как ему было поручено составить законодательство для своего родного полиса.

Парменид - центральная фигура не только элейской школы, но и всего периода становления греческой философии. Принято считать, что именно Парменид впервые сформулировал понятия «бытие» и «небытие», сделав их предметом рассмотрения нескольких поколений древнегреческих философов. Благодаря нему проблема первоначал приобрела статус философской проблемы, перейдя из ведения космологии в ведение онтологии.

Можно предположить, что исходным мотивом философствования Парменида было его неприятие взглядов своего современника Гераклита. Это касалось как идеи всеобщей изменчивости, так и идеи тождества противоречий. В основе этого неприятия лежало то различение, которое Парменид проводил между «знанием» и «мнением». «Знание» - это суждение, содержание которого не меняется в зависимости от времени и обстоятельств. Мнение - это суждение, содержание которого определяется временем и обстоятельствами, оно изменчиво и, следовательно, противоречиво.

Если следовать логике Гераклита, то всякая вещь в силу своей непрекращающейся изменчивости в каждый момент времени и равна себе, и одновременно не равна. Обозначив вещь как А, мы в этом случае можем утверждать, что А есть А и одновременно А не есть А, что как раз соответствует принципу единства противоположностей Гераклита. Следовательно, бытие (существование) каждой вещи как А одновременно предполагает и ее небытие (несуществование) как А: «Мы те и уже не те. Мы есть, и нас нет». В этом случае утверждать о вещи что-то постоянное и однозначное невозможно, подобно тому, как невозможно раз и навсегда ответить на вопрос, сколько сейчас времени.

Таким образом, признание тезисов Гераклита, с точки зрения Парменида, ведет нас «по пути мнения», т. е пути заблуждений и ошибок. Поскольку представление об изменчивости вещей дается нам через чувства, то критика идеи изменчивости переносится Парменидом и на чувственное познание в целом.

Исходным в рассуждениях Парменида является решение дилеммы бытия - небытия («есть» - «не есть»). ЕСТЬ - это то, что не может не быть, т. е. это бытие, сущее. НЕ ЕСТЬ - это то, что необходимо не может быть, т. е. небытие, не-сущее¹.

Есть два пути в решении этой дилеммы: 1) либо признать, что «бытие» есть, а «небытия» нет, 2) либо признать, что есть и «бытие» и «небытие». Путь первый - путь истины, который выбирает Парменид. Второй путь - это путь «двухголовых» людей, у которых «быть» и «не быть» считаются одним и тем же и не одним и тем же и для всего имеется обратный путь» (выпад против Гераклита и его последователей).

Парменид аргументирует свою позицию следующим образом: все, что есть (существует), можно познать, помыслить и выразить. «Одно и то же - мысль и то, о чем мыс-лить. Ибо без сущего, в котором она высказана, тебе не застать мышления». «Мыслить - то же, что быть... Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть». То, что не существует, ни познать, ни помыслить, ни выразить нельзя. Познание, мысль, суждение всегда предметны. Следовательно, оснований для того, чтобы утверждать о существовании «небытия» нет.

Установив, что «бытие» есть, а «небытия» нет, Парменид переходит к перечислению отличительных признаков того, что ЕСТЬ, т.е. бытия.

♦ бытие не возникло;

♦ бытие не подвержено гибели;

♦ бытие едино (т. е. не состоит из многих частей);

♦ бытие единородно (что понимается в смысле его единственности);

♦ бытие неподвижно;

♦ бытие законченно или совершенно.

Далее Парменид переходит к доказательству этих свойств бытия. Здесь следует иметь в виду, что, если существует только бытие, то бытие - это ВСЁ. Бытие не порожда-ется и не уничтожается. Если бы оно порождалось или уничтожалось, то происходило бы из небытия и исчезало в небытии, но это абсурдно, так как небытия нет. На основе этого рассуждения впоследствии возник афоризм, приписываемый Пармениду: «Из ничего ничто не присходит» (лат. Ex nihilo nihil fit). Если же допустить, что бытие возникло из бытия, то это предположение тоже будет абсурдным, так как тогда нужно признать, что оно существовало до своего возникновения. Если бы бытие состояло из многих частей, то эти части, разделяло бы то, что бытием не является, т.е. небытие, но это также абсурдно, так как небытия нет. Если бы бытие было не единственно, а множественно, то для того, чтобы отделить одно бытие от другого тоже необходими небытие, которого нет. Движение бытия также невозможно помыслить, так как в этом случае бытие должно двигаться туда, где его нет, т.е. в небытие, но небытия нет, следовательно, движение невозможно. Бытие неизменно, так как изменчивость предполагает либо прибавление того, чего не было, либо убавление того, что есть. И в том, и в другом случае необходимо иное, чем бытие, т.е. небытие, которого нет. Но если изменение невозможно, то бытие следует мыслить совершенным, так как совершенство и есть то, к чему нельзя ни прибавить, ни убавить.

Однако Парменид не ограничивается логическими доводами, а прибегает к метафоре, сравнивая бытие с «глыбой совершеннокруглого Шара», неподвижного и однородного внутри себя. Отсюда некоторые исследователи заключили, что Парменид представ­лял себе Вселенную в виде круглого, абсолютно плотного и абсолютно однородного физического шара.

Разумеется, Парменид не отрицал, что наши органы чувств свидетельствуют о самых разнообразных изменениях. Однако разум говорит, что изменение логически невозможно. На что следует положиться? В решении этой дилеммы Парменид выбирает разум. Разум прав, а чувства обманывают нас. Совокупность сказанного выше о Пармениде позволяет характеризовать его не только как родоначальника античной метафизики, но и как предтечу античного рационализма.

Зенон из Элеи (490-430 гг. до н. э.),ближайший ученик Парменида, был на 25 лет моложе своего учителя. По-видимому, он написал всего одну книгу, которая не содержала собственной концепции об устройстве мира, но представляла собой ряд задач или «апорий» ¹, цель которых состояла в защите учения Парменида. Зенон разбирал тезисы против-ников Парменида (например, что сущее множественно, что движение реально существует п т. д.) и показывал, что все эти тезисы приводят к абсурдным выводам. Во всех своих апориях он опирается на принцип доказательства от противного, согласно которому, если одновременно даны А и не-А, и если не-А противоречиво, то оно ложно, а А - истинно.

Сообщается, что книга Зенона содержала сорок таких апорий. Наиболее известны две апории против существования движения: «Ахиллес» и «Стрела».

Первая апория - «Ахиллес». В ней фигурирует Ахиллес как самый быстрый бегун в Греции и черепаха как самое медлительное существо. Если движение существует, то Ахиллес догонит черепаху. Но «догнать» означает, что надо пройти конечный отрезок пути за конечный промежуток времени.

Поскольку Ахиллес (А) и черепаха (Т) начинают движение одновременно, то необходимо, чтобы Ахиллес, прежде чем догнать черепаху, сначала достиг черты, с которой она стартовала. Но за то время, пока догоняющий приближается к этой черте, убегающий продвигается на какое-то расстояние, хотя и меньшее, чем пройденное за то же время догоняющим, так как бежит медленнее, но все-таки продвигается, ибо не стоит на месте. И опять за то время, пока догоняющий будет проходить то расстояние, на которое продвинулся убегающий, убегающий опять пройдет какое-то расстояние...

И хотя с каждым разом это расстояние будет становиться все меньше и меньше,

_____________________________¹ Апори́я (греч. aporia - безысходность, безвыходное положение) – трудноразрешимая проблема, связанная обычно с противоречием между данными наблюдения и их мысленным анализом.

убегающий в любом случае будет продвигаться на какое-то расстояние, ибо он движется. В итоге получается, что Ахиллес, чтобы догнать черепаху, должен пройти бесконечный отрезок пути за конечный промежуток времени. Но это абсурдно. Следовательно, признание существования движения - ложно, а признание отсутствия - истинно. Таким образом, Ахиллес не догонит не только Гектора, но даже черепаху.

В апории «Стрела», рассматривается траектория полета стрелы в направлении мишени. Траектория мыслится как прямая линия, состоящая из точек. Чтобы поразить мишень, стрела, летящая по траектории, должна последовательно находиться в каждой из ее точек. Но «находиться» в точке означает «покоиться». Следовательно, движение стрелы представляет собою сумму состояний покоя. Но сумма состояний покоя в итоге дает покой, а не движение. Таким образом, летящая стрела покоится. По этому поводу Диоген Лаэртский писал: «Зенон упраздняет движение, говоря: «То, что движется, не движется ни в том месте, где оно есть, ни в том, где его нет».

В указанных апориях Зенон имеет дело с диалектикой прерывного и непрерывного, конечного и бесконечного, но он не приходит к выводу о том, что движению присуща противоречивость, а, следовательно, и описывать движение нужно в противоречивых понятиях, а делает заключение, что движение как таковое не существует, что оно - обман чувств.

Как относится к апориям Зенона? Аристотель (и вслед за ним другие ученые древности) полагал, что в каждой апории Зенон допускал некий логический ляпсус, вследствие которого его рассуждения становились некорректными. В действительности дело обстоит далеко не так просто. Апории «Ахиллес» и «Стрела» логически безупречны и не могли быть решены средствами античной математики. Результаты, полученные Зеноном, являются парадоксами, лежащими в самом существе такого понятая, как континуум. Эти парадоксы были вскрыты в ходе разработки теории множеств; совсем недавно ими занимался такой великий математик, как Г. Вейль.

В этой связи представляется неважным, ошибался Зенон или нет. Важно то, что сочинение Зенона служит яркой демонстрацией нового этапа, достигнутого греческим научным мышлением. В нем нет ни заключений по аналогии, столь типичных для мыслителей милетской школы, ни красочной метафорики Гераклита. Рассуждения Зенона, изложенные точной и ясной прозой, являются первым в истории примером чисто логических доказательств. Именно этим определяется исключительно важное место Зенона в истории философии.

Подведем некоторые итоги. Какие проблемы унаследовали философы, жившие после Гераклита и Парменида? Следующее поколение греческих философов (так называемые «поздние фисиологи») получило в наследство от них два противоположных утверждения: «все находится в состоянии непрерывного изменения» и «все находится в состоянии покоя». Естественной реакцией было бы сказать, что оба эти философа ошибаются, а истина лежит где-то посередине. Свою задачу «поздние фисиологи» (Эмпедокл, Анаксагор, Левкипп и Демокрит) видели в необходимости онтологического синтеза положений Гераклита и Парменида, т.е. необходимости непротиворечиво совместить два этих утверждения в единой картине мира. Итогом этого синтеза может служить следующее суждение: «Некоторые вещи находятся в состоянии изменения, а другие - в состоянии покоя».

Эмпедокл (ок. 490-430 гг. до н. э.) родился и вырос в городе Агригент (Сицилия). Во всей истории греческой философии трудно найти более яркую и колоритную фигуру, сочетавшую в себе аспекты философа, поэта, ученого-естествоиспытателя, врача, политического деятеля и религиозного проповедника.

В основе плюралистического учения Эмпедокла лежит концепция четырех элементов, которые он называет «корнями всех вещей». Это огонь, воздух (именуемый у Эмпедокла эфиром), вода и земля. Эти «корни» у Эмпедокла вечны, неизменны и не могут ни возникать из чего-либо другого, ни переходить друг в друга, т. е. они обладают если не всеми, то некоторыми признаками бытия Парменида. «К ним ничто не прирождается и (ничто в них) не уничтожается. Если б они совсем погибли, и их не было бы более - как возникла бы Вселенная? Откуда бы она явилась? И где им потеряться, когда нет пространства, не наполненного ими?».

Все прочие вещи возникают в результате соединения этих элементов в определен-ных количественных пропорциях; в некоторых случаях Эмпедокл указывает эти пропор-ции (например, кровь - это смесь всех стихий в пропорции 1:1:1:1). При этом соединения элементов представляют собой механическую смесь отдельных неизменных частичек, которые укладываются друг подле друга подобно тому, как стена складывается из кирпичей (сравнение Аристотеля). Разъединение этих частичек означает исчезновение вещей, но не исчезновение «корней». Поэтому, согласно Эмпедоклу, не следует употреблять слова «возникновение» или «исчезновение» чего-либо, правильнее говорить о смешении и перемещении «корней». Лукреций Кар следующим образом излагает взгляды Эмпедокла:

...В мире сем тленном

Нет никакого рождения, как нет и губительной смерти:

Есть лишь смешенье одно с размещеньем того, что смешалось,

Что и зовут неразумно рождением темные люди.

Что бы за смесь ни явилась на свет: человек или птица

Дикий ли зверь или куст, — все равно неразумные люди

То происшедшим зовут; когда ж разрешится на части

Тленная тварь, то губительной смертью они прозывают.

Кроме четырех элементов, Эмпедокл постулировал существование двух сил: Любви (Филии) и Вражды (Ненависти). Из этих сил первая соединяет (перемешивает) разнородные элементы, вторая же разделяет их. Попеременным преобладанием этих сил обусловлен циклический ход мирового процесса. Используются ли эти космические силы просто с механистической точки зрения, как описание того, каким образом вещи происходят, или как выражение внутренних свойств стихий, или, как внешние силы, которые действуют на стихии, не ясно. Также не понятно, рассматриваются ли эти две силы как безличные механистические физические силы или, как интеллектуальные божества, которые действуют целенаправленно в создании и разрушении. Доказательства могут быть найдены для всех этих интерпретаций. Совершенно ясно, что эти две силы заняты вечной битвой за господство в космосе, и каждая из них преобладает по очереди в бесконечном космическом цикле.

В период господства Любви все четыре элемента смешаны самым совершенным образом, образуя огромный однородный шар - пребывающий в покое Сфэрос (Сферу). При этом Вражда оказывается вытесненной за пределы Сфэроса и занимает периферийные области мира. В дальнейшем Вражда проникает в Сфэрос, разделяя элементы и оттесняя Любовь на периферию мира. Во время полного господства Любви или Вражды существование отдельных вещей и жизни невозможно. В первом случае все стихии сливаются в единую массу, во втором - все стихии полностью разделены и располагаются концентрическими слоями друг над другом. Существование отдельных вещей и жизни становится возможным в те промежутки, когда сила Любви уравновешиает силу Вражды, и наоборот.

Двоякое скажу: то Одно вырастает, чтобы быть единственным

Из многого; то снова распадается, чтобы быть многим из Одного.

Двояко рождение смертных [вещей], двояка гибель:

Одно из них порождает и губит схождение всех [корней];

Другое разлетается, разодранное, когда они вновь разделяются,

И они [=элементы] никогда не прекращают непрерывного чередования;

То действием Любви все они сходятся в Одно,

То под действием лютой Ненависти несутся каждый врозь.

И поскольку они каждый раз заново образуют множество

после разделения Одного,

Постольку они рождаются и век у них непостоянный,

А поскольку они никогда не прекращают непрерывного чередования.

Постольку они существуют вечно, неподвижные в круге.

Крайне любопытна развитая Эмпедоклом теория происхождения животных, в которой многие усматривают предвосхищение дарвиновской идеи естественного отбора, а именно: живые существа могут возникать лишь в промежуточные стадии перехода от господства Любви к господству Вражды или наоборот. В первом случае сначала образуются синтетические «цельноприродные» формы, которые затем распадаются на противоположные по полу существа. Во втором случае имеет место обратный процесс: во влажном, теплом иле возникают отдельные члены и органы, которые беспорядочно носятся в пространстве:

Выросло много голов, затылка лишенных и шеи

Голые руки блуждали, не знавшие плеч,

Одинокие очи скитались по свету без лбов

Случайным образом соединившись друг с другом, они образуют самые разнообразные, большей частью уродливые существа:

Тогда одинокие члены сошлись, как попало,

множество также других прирождалося к ним беспрерывно.

Множество стало рождаться двуликих существ и двугрудых,

твари бычачей породы с лицом человека явились,