Гносеологическая парадигма

Онтологическая парадигма существовала долго. Истина, откровение – абсолютная истина. Возрождение ставит под вопрос такое основание знания. Этот процесс очень хорошо описан в работе Хайдеггера «Европейский нигилизм» (дальше его конспект): традиционный вопрос метафизики «что есть сущее?» превратился в начале новоевропейской метафизики в вопрос о методе, о пути, на котором самим человеком и для человека отыскивается абсолютно достоверная и надежная опора и очерчивается существо истины, в вопрос о безусловном основании истины. Это превращение и есть начало нового мышления, через которое эпоха становится новой, а следующее время – Новым временем. Человек освобождает себя от первоочередной обязательности библейско-христианской истины Откровения. На место достоверности спасения как мерила всякой истины человек ставит такую достоверность, в силу которой и внутри которой он сам удостоверяется в себе как в сущем, опирающемся таким путем на самого себя. Сод-е новой свободы в том, что человек сам уст-т себе закон, сам избирает себе обязательное; свобода становится своеобразным способом существования. Поскольку в эту свободу входит самодержавное право человека на самостоятельное опр-е целей чел-ва, а такое самодержавное право в сущностном и категорическом смысле требует власти, постольку впервые в истории Нового времени самоуполномочение власти становится основополагающей действ-ю. Обеспечение высшего и безусловного саморазвития всех способностей человечества для безусловного господства над всей Землей есть тот тайный стимул, который подстегивает новоевропейского человека на все новые и новые порывы и понуждает его к обяз-вам, которые обеспечили бы ему надежность его методов и достижение намеченных целей. Внутри истории Нового времени человек пытается, во всем и всегда опираясь на самого себя, поставить самого себя как средоточие и мерило в господствующее положение. Для этого нужно, чтобы он все больше и больше удостоверялся в своих спос-тях. Основа метафизики нового времени – метафизика Декарта. Ее задачей стало подведение метафизич.основы под освобождение человека к новой свободе. Какого рода должна быть эта свобода? Такого, чтобы человек заранее мог сам обеспечить себя тем, что обеспечивало бы наступательность всякому человеческому намерению. Искомая основа не могла быть ничем другим, кроме как самим человеком, потому что смыслу его новой свободы противоречило любое связывание себя какими бы то ни было обяз-вами, кот.не вытекали из его собственных. В декартовской метафизике: 1) человек есть исключительное, в основе всякого представления о сущем и его истине лежащее основание; 2) существование означает теперь представленность представляющего субъекта. Это никоим образом не значит, что сущее оказывается голым представлением, а это последнее – процессом в человеческом сознании, Декарт никогда не сомневался в реальности существования сущего; 3) сущее – есть лишь то, в чем субъект в смысле своего представления может быть уверен, истинное есть лишь обеспеченное, достоверное. Для достоверности оказывается решающим то, что человек как субъект в ней каждый раз удостоверен и обеспечен в самом себе. Метод приобретает метафизический вес; 4) поскольку человек стал в своем существе субъектом, существование – равнозначным представленности, а истина – достоверности, постольку человек здесь в принципе распоряжается всем сущим как таковым, ибо задает меру для сущ-я всякого сущего. За человеком как за субъектом лежит теперь сущностное решение о том, что вообще может быть установлено в качестве сущего (конец Хайдеггера).

Человек искал новые основания истинного знания и нашел их в своем знании. Декарт: «Я мыслю – я существую», без «следовательно». Направления: 1. Эмпиризм (Бэкон); 2) Рационализм (Декарт). И ту, и другую линию объединяет представление о том, что истина открывается мышлением. С точки зрения античности истина = сущее. В гносеологической парадигме истина открывается в мышлении после того, как мышление сталкивается с объектом. Если представление совпадает с объектом, значит, оно истинное, если не совпадает – ложное. Когито Сум – не творит сущее, оно открывает истину сущего. Различие между эмпиризмом и рационализмом в том, как происходит открытие:

· Эмпиризм – истина через опыт;

· Рационализм – истина может быть открыта только разумом. Ощущения играют вспомогательную роль.

Декарт. Единств.действительно надежным методом является матем.дедукция. Этот идеал стал определяющим фактором декартовой фил-и. Если фил-я д.б. дедуктивной системой типа Евклидовой геометрии, то тогда необходимо найти полностью определенные и истинные предпосылки (аксиомы). Если предпосылки являются не очевидными, то выводы (теоремы) дедуктивной системы имеют мало ценности. Как можно найти абс-но очевидные и опр.предпосылки для дедуктивной фил.системы. Ответить на этот вопрос позволяет методич.сомнение. Оно является средством исключения всех положений, в которых мы можем логически сомневаться, и средством поиска положений, которые логически несомненны. Для большей части как рационалистической, так и эмпирицистской философии Нового времени мыслящий индивид является исходным эпистемологическим пунктом. Лишь в дальнейшем, как это имеет место для Гегеля, ориентированного на историю, или для Пирса, в центре внимания которого сообщество исследователей и прогресс научного познания, на первое место выдвигается идея интерсубъективности познания. Возможно ли логически сомневаться в наших чувственных восприятиях? Да, потому что иногда мы подвержены иллюзиям и галлюцинациям. Наши чувства не могут обеспечить нас абсолютно очевидными предпосылками для дедуктивной фил.системы. Нет критерия для определения того, находится ли чел-к в полном сознании или в состоянии сна. Декарт рассматривает логику, где он снова применяет методическое сомнение к используемому в ней критерию. У нас нет других способов проверки рассуждения, как прибегнуть к другим рассуждениям. И если может быть ошибочным первое рассуждение, то тогда могут быть ошибочными и другие. Таким образом, мы, в принципе, можем сомневаться в логических аргументах. В принципе мы не можем сомневаться в том, что обладаем сознанием, и в том, что существуем. Даже если мы сомневаемся во всем, то не можем сомневаться в том, что мы сомневаемся.

Эпистемологическая позиция рационалистов (Декарта, Лейбница и Спинозы и др.): мы обладаем двумя видами знания. В дополнение к опыту отдельных явлений внешнего и внутреннего мира мы можем получать рац.знание о сущности вещей в виде общезначимых истин. Спор рационализма и эмпирицизма в основном ведется вокруг второго вида знания. Рационалисты утверждают, что с помощью рациональной интуиции мы получаем знание всеобщих истин (например, познаем Бога, человеческую природу и мораль). Эмпирицисты отрицают рац.интуицию, которая дает нам такое знание. Согласно их эпистемологии, мы получаем знание с помощью опыта, который они в конечном счете сводят к чувств.опыту. Исключение составляет знание, получаемое с помощью анализа понятий и дедукции, как это имеет место в логике и математике. Однако эти два вида знания, согласно эмпирицистам, не говорят нам ничего о существенных чертах бытия. Можно сказать, что рационалисты думают, что мы в состоянии познать реальность (нечто реальное) с помощью только одних понятий, тогда как эмпирицисты выводят все знание о реальности из опыта. Кратко, эмпирицистские аргументы заключаются в том, что рац.интуиция не ведет к одним и тем же результатам, когда она используется разными рац-тами. Но рац-ты могут ответить след.образом: сам эмпирицистский тезис о происхождении всего знания из опыта не относится и к числу истин опыта. Это означает, что эмпирицистский тезис неявно провозглашает себя невозможным. Иначе говоря, он может быть только тогда истинным знанием, когда существует рациональная интуиция, которая говорит, что эмпирицизм прав. Но такую интуицию как раз и опровергает эмпирицизм.

Декарт: Основание знания, претендующего на достоверность, должно быть очевидным, ясным и отчетливым. Начинать с простого и очевидного – первое правило декартовского метода. Далее из простого о очевидного положения путем дедукции получают многочисленные следствия, составлявшие теоретические научные утверждения, действую при этом так, чтобы не было упущено ни одного звена. Учение о 2 субстанциях: мыслящей духовной и протяженной материальной. Субстанция – то, что может существовать само по себе, не нуждаясь ни в чем другом. В духовной субстанции содержатся и врожденные идеи: идея Бога, идеи чисел и фигур. Духовное начало полностью выносится за пределы природы, которая этим превращается в систему машин, объект для чел.рассудка.

Эмпиризм. Бэкон: чувства неизбежно обманывают, но он предлагает для преодоления обмана использовать опыт, т.к. в союзе с активной деят-ю человека чувства могут давать достаточные знания, что достигается благодаря экспериментам. Правильный метод для исследования природы – метод индукции.

Джордж Беркли: на первом месте – предметность знания, которая у него содержится в формуле «существовать – значит, быть воспринимаемым» (он представитель эмпиризма). Предметность знания в рационализме воспринимается не через чувства, а по траектории мышления, потому что истина имеет ту же субстанцию, что и мышление, потому что мышление всегда истинно, в отличие от чувств. Рационализм делает акцент на предметности знания: если истина открыта – это навсегда.

Вершина философии cogito - философия Канта. Он попытался объединить учения о разуме и о чувствах в единой системе (учения рационализма и эмпиризма).

Кант работает в рамках эпистемологии, которая исходит из приоритета отдельного индивида. Кант пытается преодолеть с помощью своей трансцендентальной философии как эмпирицизм (Локк, Юм), так и рационализм (Декарт). Юмовская позиция означает, что единственное знание, которым мы можем обладать о мире и самих себе, а именно знание, основанное на опыте, никогда не может быть на 100% достоверным. Ведь теоретически всегда возможно допустить, что новые впечатления (импрессии) будут противоречить ранее полученным. Кант поставил перед собой задачу доказать, что внутри этики и ест.наук имеется нечто, что мы с помощью нашего разума можем обосновать в качестве строго необходимого и общезначимого.

Кант явно рассматривал современную ему физику (физику Ньютона) как неоспоримое научное достижение, связанное с открытием непоколебимых истин. Проводя эксперимент, мы систематически изолируем, комбинируем и варьируем некоторые условия с целью наблюдения и измерения свойств зависимых от них явлений. Мы также предполагаем, что и мы сами, и другие люди могли бы повторить этот эксперимент в любое время и в любом месте. Кант подрывает фундаментальное предположение о том, что предпосылкой познания является воздействие объекта на субъект. Кант обращает это отношение между объектом и субъектом и говорит, что мы должны вообразить, что именно субъект влияет на объект. Объект, как мы его знаем, репрезентируется в результате восприятия и мышления субъекта. Так как упорядочивающая сила не может находиться в объекте, то она должна заключаться в субъекте. В этом аспекте Кант соглашается с эмпирицистами, которые полагали, что все познание начинается с опыта. Но он утверждает, что любое познание оформлено субъектом. Все впечатления имеют ту форму, которую мы налагаем на них. Чувственные впечатления формируются формами восприятия (пространством и временем). Согласно Канту, мы впервые получаем подлинное опытное знание о каком-либо объекте только тогда, когда наши чувственные впечатления от него опосредованы понятиями, то есть когда наш разум использует категории, например причинность, для упорядочивания чувственно воспринимаемого многообразия. Кант считал само собой разумеющимся, что в нашем познании существует нечто общезначимое и необходимое. Его теория познания и объясняет, как это может иметь место. "Формы", о которых говорит Кант, не имеют психологической природы. Но являются всеобщими особенностями познавательного акта - такими, как например, пространство, время и причинная связь. Но в каком смысле пространство, время и причинная связь являются такими общезначимыми и необходимыми формами? Кант отвечает, что наше познание вещей всегда должно нести на себе отпечаток пространства и времени (форм познания, или форм восприятия) и причинности (потому что надо обязательно знать, где, когда и почему произошло явление). Эти формы или структуры находятся не в объекте, но в каждом субъекте. Как условие возможности познания и опыта, "формы" априорны, то есть даны до опыта.

Кант полагает, что чувственные впечатления порождаются внешней реальностью. Но в то же время он говорит, что мы можем постигать только чувственные впечатления, которые уже оформлены. Неоформленные воздействия и вещи в себе являются, следовательно, непостижимыми.

Типы познания, которыми оперирует Кант: 1) аналитическое (априорное, независимое от опыта) познание, "все холостяки являются неженатыми мужчинами". 2) синтетическое (апостериорное, зависимое от опыта) познание, "этот дом является белым". 3) синтетическое априорное познание, "все, что случается, имеет причину" (суждения математики – не имеют опытного охарактера, но дают новое знание.). Первый тип познания относится к связям между понятиями. Второй - к оформленным чувственным впечатлениям, и третий - к постижению "форм". Аналитическое: 1) суждение, в котором логический предикат "содержится" в логическом субъекте, 2) суждение, в котором отрицание логического предиката ведет к логическому противоречию - например, "все холостяки являются неженатыми мужчинами". Синтетическое: 1) суждение, в котором логический предикат не "содержится" в логическом субъекте. 2) суждение, в котором отрицание логического предиката не ведет к логическому противоречию (они дают новое знание).

О возможности априорного познания: познание начинается с опыта, но не происходит целиком из опыта. Опытное знание складывается из того, что мы воспринимаем посредством впечатлений и из того, что наша познавательная способность дает от себя самой. Т.о. априорное знание – это не то знание, которое предшествует опыту во времени. Это то знание, которое проявляется только вместе с опытом, но не зависит от опыта. Это знание сущ-т, п.ч. опыт не может придать знанию всеобщность и необходимость.

Если мы не можем объяснить, каким образом наше знание сообразуется со своим предметом, не окажется ли более успешной попытка объяснить познание, если исходить из предположения о том, что предмет познания не является независимым от нашего познания. Процесс познания – процесс конструирования предмета. Это не пассивное восприятие предмета, а вложение чего-то в предмет.

Трансцендентальная эстетика – раздел кантовской системы, в котором анализируются априорные механизмы, присутствующие в самом чувственном опыте. Понятие «трансцендентальное» относится к выходящим за пределы опыта условиям возможности этого опыта. Опыт есть синтез данных чувственного восприятия согласно некоторым априорным принципам; без них опыт был бы не знанием, а набором восприятий. Мы не можем вообразить ничего вне времени и никакой внешней вещи вне пространства, Кант делает вывод об априорном характере пространства и времени. Пространство есть форма внешнего чувства (восприятия чего-то как находящегося вне нас), а время – форма внутреннего чувства, что означает организацию нашего внутреннего опыта как потока ощущений, переживаний. Пространство и время – формы созерцания, а не содержание. Априорные формы функционируют одновременно с актами чувственного восприятия, синтезируя многообразные данные чувственного восприятия. Таким образом, априорные формы чувственности определяя характер нашего восприятия, определяют и предмет нашего восприятия. Познающий субъект способен к чистому внечувственному созерцанию. Свидетельство этого – арифметика и геометрия. Чувственный опыт имеет сложную структуру, его невозможно рассматривать как простой результат воздействия внешнего предмета на наши органы чувств. Познающий субъект не является пассивным регистратором, он выступает как единство пассивности и активности, восприимчивости и спонтанности. Субъект – не чистая дощечка, а скорее, компьютерная программа. Если пространство и время являются формами нашего чувственного восприятия, то какие у нас основания считать, что вещи сами по себе независимо от нашего сознания рядоположены в пространстве и последовательны во времени? Кант подчеркивает, что созерцание дают нам только явления, а не вещи сами по себе: наше чувственное представление никоим образом не есть представление о вещах самих по себе, а есть представление только о том способе, каким они нам являются. То есть, Кант противопоставляет явление и вещь саму по себе. Вещь сама по себе (вещь в себе) независима от нашего восприятия. Она существует вне сознания, но она существует, т.е. впечатление, с которых начинается наше познание не есть порождение познающего субъекта, они возникают из-за того, что вещи в себе как-то воздействуют на наш воспринимающий аппарат, но в каждом акте восприятия задействован априорный аппарат познающего субъекта. У нас нет никаких оснований надеяться, что явления похожи на вещи в себе. Нам даны вещи как вне нас находящиеся предметы наших чувств, но о том, каковы они сами по себе, мы ничего не знаем, а знаем только их явления, то есть, представления, которые они в нас производят, воздействуя на наши чувства. Вне нас есть вещи, относительно которых нам совершенно неизвестно, каковы они сами по себе, но о которых мы знаем по представлениям, доставляемым нам их влиянием на нашу чувственность и получающим от нас название тел – название, означающее только явление того неизвестного нам, но тем не менее действительного предмета.

Но опыт по Канту имеет еще более сложную структуру, т.к. в его формировании участвует также рассудок с собственными априорными структурами. Раздел кантовского исследования, посвященный выявлению и рассмотрению работы априорных структур рассудка, называется трансцендентальной логикой, которая подразделяется на трансцендентальную аналитику и трансцендентальную диалектику.

1. Трансцендентальная аналитика – исследование той части наших знаний, которая имеет источник в самом рассудке, т.е. исследование априорных структур рассудка. Условием применения этого чистого знания служит то, что предметы нам даны в созерцании, к которому это знание может быть приложено. Априорные структуры мышления являются не столько готовыми истинами, как у Декарта, сколько принципами работы рассудка с данными чувст.опыта.

Чистое естествознание – часть науки о природе, которая не может происходить из опыта, это законы науки или законы природы. Конечно, он опирается не только на априорные компоненты, но и на опыт, но сама форма закона, т.е. его качество необходимого и всеобщего суждения, опирается на априорные основания. Зрелая теор.наука отличается тем, что формулирует законы, а не только эмпирич.обобщения. т.е. сама форма научности обязана своим происхождением априорным формам рассудка.

Естествознание исследует природу и формулирует ее законы. Ученый заранее знает, что явление подчинено каким-то законам, пока не знает, правда, каким. Такой подход не вытекает из опыта, более того, он делает возможным опыт и научное исследование. То есть, рассудок априори приписывает природе, что она должна подчиняться каким-то законам. Но откуда у рассудка такая способность законодательства относительно природы? Если понимать природу как существование вещей самих по себе, то мы вообще не смогли бы ее познать: ни апостериори (т.к. опыт не дает знаний с необходимостью), ни априори (т.к. вещи в себе не обязаны считаться с законами рассудка). Следовательно, природа – не вещь в себе, а явление. Она есть совокупность предметов возможного опыта (а опыт – результат синтетического связывания данных чувственности благодаря априорным формам). Опыт имеет объективную, т.е. интерсубъективную значимость, т.е. «чему опыт меня учит при опр.обстоятельствах, тому он должен меня учить всегда, а равно любого другого».

Опыт может иметь объективное содержание (быть общезначимым), только если в него привносится нечто деятельностью связывания. Эту деятельность и осуществляет рассудок. Органы чувств дают нам много разрозненных чувств, впечатлений, а в опыте мы воспринимаем больше, чем могут нам доставить органы чувств. Благодаря д-ти рассудка в опыт привносится упорядоченность и объективная значимость. Опыт есть совместное произведение чувств и рассудка. Опыт формируется благодаря тому, что данные чувственного созерцания оформляются с помощью особых понятий, коренящихся в самом рассудке. Т.е. чувства дают ощущения, рассудок выносит суждения о них. Категории не могут следовать из опыта, т.к. они уже есть условие всякого опыта. Категории – понятие о предмете вообще. Рассудок – способность априори связывать и приводить многообразие наших представлений к единству. Пример: когда солнце освещает камень, он становится теплым. Камень – теплый – суждение восприятия, не содержит необходимости. Если сказать «солнце нагрело камень», то здесь кроме восприятия есть еще рассудочное понятие причины.

Это проясняет одну из априорных категорий рассудка – причинность. Кант не берется утверждать, что причинность присуща вещам в себе, но утверждает, что причинность присуща объектам нашего опыта. Благодаря этому Кант может защищать объективность научного знания, основанную на принципе причинности. Ведь объект рассматривается как результат конструирующей деят-ти тренсцендентального субъекта (это не эмпирич.субъект, а закон организации опыта, присутствующий в каждом эмпирич.субъекте; благодаря этому закону опыт одного согласуется с опытом другого, и возможна наука, принадлежащая всему чел-ву). Трансц.субъект конструирует объект исходя из данных чувственности, в которых ему является вещь в себе. В этом смысле объекты мышления являются продуктами самого мышления, хотя за ними и стоит вещь в себе. Кант называет этот процесс продуктивным синтезом воображения. Данные восприятия подводятся под априорные категории, которых 12: причинность, единство, множественность, реальность, субстанции, возможности, необходимости.

Что общего меду отдельным чувственным восприятием и категорией рассудка, чтобы их объединить? Канту приходится постулировать промежуточное звено – «априорные категориальные схемы». Поскольку общим для чувств и рассудка является их связь со временем, то посредником между чувственностью и рассудком выступает время: ведь именно время – форма внутреннего чувства. Значит, априорные категориальные схемы неразрывно связаны со временем. Это схемы деятельности по упорядочиванию доставляемого чувствами материала. В основе чистых понятий рассудка лежат не статичные образы, а именно схемы: воображение может нарисовать собаку в общем виде, не будучи ограниченным каким-то единичным частным обликом. Категории – понятия, априори предписывающие законы явлениям, т.е. природе. Значит, рассмотрений системы априорных категорий приводит к теме всеобщих законов природы. Чистое обществознание возможно потому что изучает явления, а не вещи в себе и потому, что априорная система категорий объясняет то систематическое, что необходимо для формы науки.

Аналогии опыта: опыт возможен только посредством представлений о необходимой связи восприятий. Три правила всех временных отношений явлений, согласно которым можно определить существование каждого явления отн-но единства всего времени. Эти три правила связаны с такими модусами времени как постоянность, последовательность и одновременное существование. Правила: 1) при всякой смене явлений субстанция постоянна, количество ее в природе не увеличивается и не уменьшается; 2) все изменения происходят по закону связи причины и действия: познающий субъект связывает восприятия во времени, т.е. как следующие одно за другим. Связывание может проихсодит 2 способами: а) субъект воспринимает многообразие в стоящем перед ним доме, здесь последовательность зависит от субъекта: он может начать сверху или снизу; б) восприятие лодки, плывущей по течению: лодка ниже по течению воспринимается после лодки выше по течению, по-другому никак.

Причинно-следственные отношения связывают явления, а не вещи сами по себе. Познающий субъект обладает априорным механизмом такого рода связывания, но это не значит, что субъект априори знает о наличие либо отс-и причинных связей. Познающему субъекту может иногда удаваться такого рода связывание, тогда речь идет об открытии причинной связи в природе.

Априорные категории – формы мысли, приобретающие объективную реальность только в применении к данным созерцания. Они теряют значение, если отделить их от предметов опыта и соотнести с вещами в себе (ноуменами), мы можем только мыслить о таких вещах. Тем самым мы подходим к теме границ познания.