Советская гуманитарная наука - самая прогрессивная, совершенно аполитичная, честная и объективная.
"Внимательно следи, чтобы труд автора был непредвзятым, не имел уклонов в политику или личные симаптии\антипатии. Если книга политична более чем на одну десятую – вышвырни ее вообще"
Скрытимир Волк.
Возникает вопрос, на основе чего вообще Скрытень судит о теории прамонотеизма? Первоисточники для него недоступны по причине незнания языков, либо по причине отсутствия доступа к серьезным европейским библиотекам, либо априори отвергаются, ведь их авторы - "тупые мракобесы". Как оказалось, Скрытимир ознакомлен с некоторыми отрывочными данными из советских источников:
- Статья из Советской Энциклопедии философа-марксиста, почетного ветерана "Союза воинствующих безбожников", Иосифа Аароновича Крывелева.
- Книга итальянского ученого-марксиста Амброджио Донини.
- Статья советского музейного работника Владимира Филатовича Зыбковца.
- Книга "Карманный словарь атеиста".
- Внезапно открытые (слава Яндексу!) Скрытимиром книги советского этнографа Сергея Токарева, которые далеко не так однозначны, как показалось на первый взгляд Скрытимиру в экстазе их открытия.
Остановимся на характерной и бесспорной особенности всех советских религиоведческих источников. В них любая теория, основанная не на методе исторического материализма (та же "буржуазно-реакционная" теория культурных кругов Гребнера и теория Кольмана), естественно, считалась буржуазной ересью. Таковым стал и прамонотеизм Шмидта. Выводы мирового этнографа марксистами с легкостью объявлялись предвзятыми и неверными, расшифровки имен Высшего существа признанным специалистом по древнейшим языкам Океании - натянутыми, а огромное количество ссылок на авторитетные этнографические источники в его работах стали свидетельством "поразительного отсутствия оригинальности и всякой самостоятельной идеи". Ситуация обострялась еще и тем, что теорию примордиального теизма в определенной степени поддерживали столь ненавистные Советам (как и антифашисту-Скрытимиру) Рене Генон, Герман Вирт и Юлиус Эвола. Вместе с этим справедливо замечалось, что Шмидт - "ученый необычайно широкой эрудиции в области этнографии и лингвистики", который "без труда побивает буржуазных критиков", спорить с которым и критиковать которого "отнюдь не легко", потому что труды его и его сотрудников "буквально подавляют обилием фактического материала, собранного в различных частях света" (Монгайт, 1963). С досадой также отмечалось, что "многие буржуазные ученые признавали и признают, хотя и с оговорками, некоторые выводы Шмидта". Как видим, здесь советская наука оказалась даже честнее Скрытимира Волка.
Донини. Скрытень цитирует Амброджио Донини, озвучившего заплесневевшую к его времени теорию "заимствованого бога" (loan god), от которой камня на камне не оставили еще в конце XIX века Хауитт и Лэнг: веру в Высшее существо туземцам якобы изначально внушали христианские миссионеры. Верный итальянский коммунист Амброджио Донини, кстати, в своем антихристианском пафосе всегда отличался любовью к устаревшим гипотезам. К примеру, он упорно отрицал существование города Назарет, когда тот уже был известен археологии. Обсуждая в соц.сетях теорию loan god, Cкрытень очередной раз продемонстрировал свою "достаточную подкованность" фразой "Лэнг, может, и критиковал Донини". Да, Лэнг может и критиковал дошкольное поведение Донини - второму было девять лет, когда умер первый. Сами христианские миссионеры были удивлены фактом наличия у "дикарей" наравне с верой в духов веры в небесного творца мира. Путешественник Давид Ливингстон, который 30 лет провел в лесах Африки, утверждал, что проповедникам христианства нет необходимости говорить туземцам о Боге, так как они уже давно знают о нем. В миссионерских переводах Библии для народов Восточной Африки Бог называется именем восточноафриканского Высшего Существа Мулунгу. Аналогично, в переводах для народов Западной Африки - Ньямбе или Ньяма. Иначе передать понятие о всевышнем Божестве для многих африканских народов затруднительно. Образ Высшего существа принадлежит к наиболее древним и самобытным верованиям аборигенов Австралии и был известен им еще до появления здесь христианских миссий. Первые данные о нем были получены от Джеймса Маннинга в 1833-1834 гг., когда христианские миссионеры еще не прибыли. Образ небесного Высшего Существа, творца людей и богов, хорошо известен всем архаическим обществам во всех уголках мира - Австралии, Африке, Америке, Полинезии, Океании, Сибири. Миссионерская пропаганда не могла привести везде к возникновению идентичной мифологической модели, являющейся органичной частью "родной веры" всех народов.
Крывелев. Скрытимир также ссылался на другого марксиста, объявившего Вильгельма Шмидта фальсификатором - философа (не этнографа, не историка) Иосифа Аароновича Крывелева. В идеологическом догматизме, ненависти к религии и любви к устаревшим гипотезам сей "достойный ученый", как его величает Скрытень, в разы превзошел Донини. Следуя теории философа Артура Древса (от которой советская наука отказалась), Крывелев считал Иисуса и апостолов мифологическими фигурами, послания апостола Павла приписывал гностику Маркиону и верил в происхождение христианства от гностицизма. Этой точки зрения он придерживался до конца жизни, оставшись в итоге единственным "мифологистом" брежневских времен. Тот факт, что Крывелев все религии (в том числе славянское язычество) считал глупостью и уделом идиотов, Скрытимира, естественно, ничуть не смущает. "Так Крывелев написал!!!" и "Крывелев прав!!!" - это вовсе не рациональные доводы, как кажется Скрытимиру, а лишь слепая вера на слово "достойному ученому", базирующаяся на мании преследования мировой клерикальной закулисой и трепетной, нескрываемой любви ко всему советскому.
Зыбковец. Из всех советских авторов Зыбковец громил прамонотеизм и пратеизм наиболее яростно. Именно он окрестил его "псевдонаучной буржуазной реакционной теорией", а последователям приписал многочисленные лингвистические и этнографические "фальсификации". Ярость Зыбковца по отношению ко всему "буржуазному религиоведению" объясняется утверждением полубредовой раннесоветской теории "праатеизма". Возникновению религии в истории человечества якобы предшествовал длительный безрелигиозный период первобытного атеизма и первобытного коммунизма. Но однажды в голову кому-то кроманьонцу пришла идея с помощью религиозного дурмана эксплуатировать народные массы для собственного обогащения. С тех пор шаманы, жрецы и попы обманывали честный люд. Эта эпоха, однако закончилась приходом великого октября: теперь с полным "искоренением служителей культа" навсегда исчезнет и религия, а человечество вернется в утраченный безрелигиозный рай.
Токарев. На книгах этого автора необходимо остановится отдельно. Сергей Токарев нашел в себе смелость порвать с догматом эволюционизма, царившем в советской науке и за который так радеет Скрытимир. Токарев выступил против попыток "расположить формы религии строго в ряд, где каждая форма как бы вырастает из предыдущей". Рассматривая ранние формы религии, он, в отличии от на него ссылающегося Скрытимира, не постулирует какую-либо одну форму в качестве исконной. В своей книге Токарев посвящает Высшему существу примитивных религий отдельную главу под названием "культ племенного бога". В соответсвии с реалиями своего времени, избегая термина "высшее существо" и заменяя его другими ("демиург", "первотворец", "патрон инициаций", "небесное божество", "олицетворение неба"), он рассматривает фигуру небесного Высшего существа в качестве зародыша верховного племенного божества, чем уже ставит себя достаточно близко к теории пратеизма. Критикует Токарев и Шмидта, как советская идеология тогда велела. Скрытимира эта критика привела в неописуемый восторг, вдохновив на написание очередной "разгромной статьи", куда он скопировал из книги Токарева цитаты, направленные против диффузионализма (теории культурных кругов) и пигмейской теории Кольмана. Опустим Скрытня на землю. Дифуззионализм жив по сей день и здравствует, будучи подтвержденным, например, работами того же Арнольда Тойнби и Карла Ясперса. Ложность пигмейской теории Кольмана так же далеко не бесспорна, как поначалу показалось Скрытимиру в экстатическом состоянии от находки "Истории зарубежной этнографии" Токарева. Шмидт полагал, что пигмеи - не предки всех или отдельных рас (вопреки мнению Кольмана), а древняя ветвь, которая очень рано отделилась от других. И его взгляд подтвердился современными генетическими исследованиями: центральноафриканские пигмеи - наиболее близкие потомки т.н. "генетического Адама", концепция существования которого согласуется с концепцией "генетической Евы", возраст обоих предковых форм которых - около 200 тыс. лет.
Вооружившись книгами Токарева и Википедией, Скрытимир переходит к "критическому анализу" некоторых образов Высшего существа, зафиксированных у архаичных народов:
АндаманскийПулугу. Скрытимир величает его "духом бури", замечая также, что культа его нет. Однако, данное замечание работает отнюдь не в пользу Скрытня. Феномен deus otiosus (удаленного бога) - универсальная характеристика всех образов Высшего существа, которую подробно рассмотрел Мирча Элиаде. По остальным характеристикам Пулугу так же соответствует Высшему существу: он живет на небесах, проявляет свою волю небесными явлениями, он установил изначальные законы, за нарушение которых карает молнией, сотворил мир и первочеловека Томо (в некоторых племенах произошло наложение мифов - Томо создал себя сам), позже наслав на землю великий потоп.
Свою точку зрения относительно Пулугу Скрытимир активно пытается подтвердить собственной отсебятиной. Заявляется, что Пулугу "не был великим трансцедентальным богом", как будто бы Шмидт когда-то так характеризовал его фигуру. Потом заявляется, что Пулугу на самом то деле был "мелким божком", которого андаманцы "пытались отпугнуть во время насылаемых мусонов". Далее Скрытень включает фантазию, породившую теорию о славяно-неандертальском Велобоге, и развивает новую теорию: о родственности Пулуги с лихорадками их древнерусских поверий и даже с сатаной.
На самом деле андаманцы, сами испытывающие страх и трепет перед Пулугу, проявляющим свой гнев в грозных небесных явлениях - ураганах, бурях и молниях, никак не могли "отпугивать его во время муссонов". Тем более, что сам же Скрытимир пишет об отсутствии культа Пулугу (в том числе-каких либо обрядов и ритуалов, с ним связанных). Лишь один религиозный обычай связывает "тупой мракобес" Пауль Шебеста с Пулугой - священное молчание охотников при возвращении в поселение после охоты в честь благодарности Высшему существу.
Полная информация о Пулугу приводится в 10 номере этнографического журнала Man за 1910 год, страницы 82-86. Однако с этим первоисточником, Скрытень, естественно, не знаком.
СемангскийКарей, Та-Педн - амбивалентные образы одного и того же Высшего небесного существа, выступающего одновременно как созидательное и разрушительное Начало. Двойственность архетипа Бога универсальна для всех религий. Подобную амбивалентность можно найти и в образе Бога в Библии.
Здесь также у Скрытимира не обошлось без отсебятины: жена Карея вдруг стала равнозначной и "равноправной" Высшему существу, а сам Карей, занимающий центральное место в мифологии семангов - "мелким божком". Однако, жена и дети Карея никак не отрицают прамонотеизма, а лишь являются не более чем отображением характерных черт архаичного сознания - синкретизма и диффузности. Напомним, что древние семиты, впав в язычество, также "женили" Эля Эльйона (Бога Всевышнего), а евреи под действием культуры Ханаана женили Ягве, против чего восставали ветхозаветные пророки.
"Кстати, сам Карей предстает в образе... обезьяны. Ну, как уж тут не вспомнить ту самую знаменитую шутку, про компромисс науки и религии – происхождение человека от обезьяны, которую бог создал по образу и подобию своему" - ехидно замечает Скрытимир. Кстати, в этом нет ничего удивительного, учитывая, что семанги называли себя "лесными людьми", что на их языке звучит как... "оранг утан". Это свидетельство как раз в пользу антропоморфности Карея, а не в пользу "глупости" венской школы этнографии, как мерещится Лифантьеву.
Фраза Шебесты "представления о небожителях у семангов смутны и разноречивы" приводит Скрытимира в восторг. Непонятно, однако, каким образом констатация этого факта отрицает в голове Скрытня прамонотеизм. Все мифы примитивных народов, не знающих письменности, смутны и противоречивы, тем более в изложении для "белых чужаков", которым аборигены духовную сторону своей жизни открывают с неохотой. В представлениях семангов о Высшем существе "проглядывает более древнее отношение к самому явлению природы, наделение его сверхъестественными свойствами" - торжественно пишет Скрытимир. Опять же, этот факт, свидетельствующий о синкретичности первобытной религии, сочетающей в себе одновременно разнообразные формы, был известен "мракобесам"-прамонотеистам еще до рождения родителей Скрытимира. Синкретизм и диффузность архаических религий как раз таки отрицает любимый религиозный эволюционизм Скрытня. Первобытный человек гораздо ближе к природе, чем современный, а потому нет ничего удивительного в том, что Высшее существо в какой-то степени отождествляется с небесными природными явлениями в первобытном религиозном сознании. Как и полагается Высшему существу, Карей - праздный, "забытый Бог", deus otiosus. К нему обращаются с просьбами о прощении лишь в одной церемонии во время торнадо, причем шаманы в этой церемонии не участвуют. В повседневной духовной жизни семанги не вспоминают о Высшем существе, предпочитая магию и духов.
БушменскийЦагн. "Это же кузнечик, как в нем можно видеть библейское божество?!" - восклицает Скрытимир. Но, во-первых, не библейское Божество, а его архетипический образ - Высшее существо первобытной мифологии. Во-вторых, Цагн, как характерно для архаичного синкретического сознания, имел двойную антропо-зооморфную природу: в бушменских мифах он изображается то в виде кузнечика, то в виде великого старого шамана, то в виде безликого небесного духа. Слияние образа Высшего небесного существа с образом культурного героя, тотемического первопредка или даже трикстера - не новость для религиоведов, Скрытимир не открыл здесь Америку.
Как полагается Высшему существу, Цагн выступает творцом: он создал мир, подняв его из первичных вод (символ хаоса) и установил для тварного мира законы. Кстати, само имя Цагн означает "Господь". Не иначе, как тайные бушменские клерикальные агенты постарались...
ТасманийскийТиггана-Маррабуна. Скрытимир без колебаний объявляет его фальсификацией, опять же, не владея элементарнейшими навыками работы с первоисточниками (где Тиггана-Маррабуна описывается) и не имея возможности по причине незнания иностранных языков их самостоятельно проверить. Сделав это (а не в состоянии эйфории слепо вторя Токареву), Скрытень бы обнаружил, что Шмидт не истолковывал имя Тигганы-Маррабуны, а лишь ссылался на мнение известного австраловеда Генри Линга Рута, который непосредственно имел дело с еще живыми тогда тасманийцами. Во-вторых, сообщения о тасманийском Высшем существе, "небесном отце", приводит не только Шмидт. Их можно найти и в других источниках, о которых Скрытень, как и полагается, не слышал: например, в "Тасманийских журналах и письмах" Робинсона 1829-1834 годов (Музей Королевы Виктории). В-третьих, существуют достоверные сведения об обрядах инициации у тасманийцев. Такие обряды с необходимостью предполагают "патрона инициаций", роль которого у австралийских племен да и практически у всех архаических народов выполняет Высшее существо. В-четвертых, даже если Шмидт и толковал бы по-своему имя Тигганы-Маррабуны, то здравый смысл подсказывает, что в этом вопросе мнение мирового лингвиста и специалиста по австралийским языкам чуть более авторитетно, чем мнение Сергея Токарева, а тем более, автослесаря и сторожа Скрытимира Волка.
Австралийские образы Высшего Существа Скрытимир торжественно записал в ряд тотемистических первопредков. Естественно, Скрытень в глаза не видел работы Адольфа Элькина и Мирчи Элиаде, где ясно показано, что Высшее небесное существо исторически предшествовало формированию веры в тотемных первопредков, которые в результате наложения мифологий взяли некоторые функции Высшего существа на себя, либо вообще слились с ним в одном образе. Естественно, так как не удивительно. Ведь крупнейший мировой религиовед Мирча Элиаде, как заявил автослесарь Скрытимир - "восторженный дилетант"...
Помимо мифологии примитивных народов, Скрытимир зачем-то подвергает "анализу" и мифологию народов более развитых - скандинавов и финнов. "Если бы Шмидт, например, заглянул в скандинавскую мифологию, у него возникли бы определенные трудности: там человека создает не один бог, а сразу три – братья Один, Вили и Ве. Или в мифологии финнов: солнце и луну творит Илматар (кстати, не БОГ, а БОГИНЯ! Что совершенно не по-библейски!), но небесный свод кует Ильмаринен" - пишет он.
Что ж, если бы славянский родновер Скрытимир Волк немного лучше знал эпос своих финских предков, то вспомнил бы строку Калевалы (9:33-36), где рассказывается о том, как высший небесный бог Укко сотворил сущее: Tuo Ukko, ylinen luoja, itse ilmojen jumala, ilmasta ve'en eroitti, veestä maati manterehen (Укко, тот Творец всевышний, сам он, Укко, Бог небесный, отделил от неба воду, разделил он воду с сушей).
В случае со скандинавской мифологией, попытка отыскать архетип Высшего небесного Существа так же не вызывает трудностей. Это Тюр или Тор, образ которого происходит от общеиндоевропейского Дьяуспитара - "Отца Небесного"). Согласно Тациту, германцы славили его в качестве "regnator omnium deu" - бога-вседержителя.