Глава 22. Созидая и разрушая мечты. 5 страница

- Неужели? - Жак позволил себе усомниться. - Со мной ты поступил гораздо хуже - ты меня просто бросил. Тогда я действительно мог убить тебя, но не потому, что ненавидел. Я бы никогда не хотел увидеть, как тебя вздёрнут на виселице за предательство.

Медленно шагнув вперёд, Лир сократил расстояние между ними до шага и осторожно, будто боясь, что его оттолкнут, протянул руку к лицу Сарона, касаясь кончиками пальцев его щеки.

- У меня не было выбора. Иногда наш долг становится над нашими желаниями и чувствами. Я ведь родом из Лиор. И ты, как никто иной знаешь, что против приказов Владыки не выстоит ничто.

Сарон грустно, и как-то понимающе улыбнулся. Мир вокруг поплыл от теплоты лировой кожи, от мягкости его голоса и горечи его правды.

- Да, ты прав, это был правильный выбор. Ты всё сделал правильно, рыжик.

Ласковое слово бархатом прошло по нервам, и Лир расслабился, только сейчас дав понять, как был напряжён. Моргнув несколько раз, словно в недоумении, он нерешительно улыбнулся, и сократил расстояние до минимума, обнимая Сарона за шею и пряча лицо в изгиб его плеча.

- Я не мог сказать ничего - не имел права. Но теперь я могу. Ты дорог мне, Жак. Я не хочу, чтобы всё закончилось тогда... Понимаешь?

- Я хочу и боюсь поверить тебе. - Руки Сарона заскользили по спине Лира, привлекая ближе к себе. - Мы даже сейчас по разные стороны. Что будет дальше?

- Не знаю. Лангре не примет меня, ты знаешь, а потому, единственный шанс выжить для меня - быть с Сандерсом, как с оппозицией Киленс.

- Что ты сказал? - Сандерс отстранился и недоверчиво взглянул на рыжего. - Про Лангре... что ты сказал?

Лир неловко дёрнулся, но вовремя справился с собой и не отступил, опуская зелёные глаза, не в силах выдержать испытующий взгляд Жака.

- Сандерс знает обо всём. Ваш план раскрыт.

Решившись на эти ключевые слова, рыжий вздохнул глубже и продолжил, понимая, что молчать уже не о чем.

- Он знает о том, что Майер спас Ринара и их смерть с Идрисом так же подстроена. Он готовит свою ловушку, в результате которой смерть их троих станет реальностью, к которой прибавятся гибель Гилнора и... твоя.

Неожиданно подняв голову, Лир вцепился пальцами в предплечья Сарона, не давая ему отстраниться, и судорожно зашептал, не позволяя себя прерывать:

- Пожалуйста, Жак, откажись от своей клятвы верности Лангре. Я не хочу, я не смогу пережить твою гибель не понятно за что. Я знаю, что прошу тебя о невозможном, я сам в своё время не смог предать Эствуда, но сейчас всё иначе - на кону наши жизни. И, чёрт возьми, я не хочу их лишаться! - в голосе вампира послышался гнев, и он оскалился, выговаривая то многое, что накопилось в душе. - Он тебя ни во что не ставит! И ты знаешь это, Жак... Сколько раз ты рисковал ради него жизнью? Пять? Десять? Да у всего нашего караула пальцев не хватит, чтобы это пересчитать! И что ты получил взамен? Благодарность? Признание? Чёрта с два! Только гнев и увечье, что не смогло залечить даже время!

Задохнувшись на последнем слове, Лир прервался, переводя дыхание, и совсем отчаянно прошептал:

- Ради нас, Сарон... Не вставай на заведомо проигравшую сторону.

Жак потрясённо смотрел на рыжего и словно видел его впервые. Где тот простой весёлый Лир, который так заливисто хохотал, валяясь в сене, и умел наиграно капризничать, как ребёнок? Что стало с тем рыжим лисёнком, чьи поцелуи были горячи и приторно сладки? Сарон не хотел выбирать, но знал, что придётся.

Сарон обнял Лира и прижал к себе, едва подавляя в себе удушливый гнев.

- Вот как? Значит и Ринар, и Майер, и Идрис, и я - мы все умрём? Хорошо. - Жак резко оттолкнул от себя рыжего и не успел тот ахнуть, как оказался с ножом у горла, прижат к стене. Сарон оскалился и ухватил бывшего любовника за грудки. - Мальчишку за что?! Я тебя спрашиваю! - заорал он. - Я Гилнора ещё ребёнком знал! Он вырос у меня на глазах! Как у тебя только язык повернулся предложить мне такое?!

- А что толку? - захрипел Лир, даже не пытаясь освободиться. - Что ему до тебя? Преданная тень, что приносит тапочки и любимый хлыст, а так же может сослужить неплохую службу, заслонив своей грудью от кинжала или стрелы - вот кто ты для него!

Холодное лезвие жгло кожу, но вампиру, казалось, было наплевать на то, что его жизнь держат на самом его кончике - зелёные глаза полыхнули обидой и гневом, и клыки удлинились, распарывая нижнюю губу.

- Скажешь, не так?

Несмотря на злость, Лир не собирался драться, по опыту зная, что это бесполезно - Жак был старше и опытнее, но собственная жизнь интересовала сейчас предателя как никогда мало.

- Скажу, - с вызовом бросил Жак, ослабляя хватку, и это дало понять, что он сомневается. - Гилнор лучше Лангре, и даже если ему на меня плевать - мне не плевать на него. А тебе что до того, хорошо мне или плохо? После твоего предательства, Лангре меня повесить мог, и ты это знаешь! Ты думал обо мне тогда, ответь?! Думал?! Представляю, - Жак неприятно усмехнулся, но где-то глубоко в его сознании гнев уже превращался в боль, грозя вот-вот сломить остатки его преданности и чести, - наверное, воображал себе, как я корчусь в предсмертных муках, и улыбался, вспоминая своего возлюбленного. Я же любил тебя, Лир. Что ты сделал со мной?

Почувствовав слабину, Лир рванулся изо всех сил, выбивая нож из рук капитана стражи и, не чувствуя глубокого пореза на щеке, ударил брюнета под рёбра, вынуждая отступить.

- А смотреть на то, как залечивал вырванный глаз, мне по-твоему нравилось?! - заорал рыжий и, не пытаясь нападать. - Он всё равно тебя повесит за мой побег, или за разбитую бутылку дешёвого вина - не важно! Неужели ты не понимаешь: он всё равно сделает это рано или поздно! И повод будет совсем не важен. Такие, как мы, лишь мусор под его ногами. Тебе нравится быть помоями, нравится, Жак? Что ты сам с собой сделал - вот какой вопрос ты должен задавать!

Сарон должен был бы дать сдачи, но отчего-то сейчас просто стоял, держась за левый бок и смотрел на Лира отчаянно пустым взглядом.

- Тебе что до того? Я... тебе дорог? Кажется, ты так выразился, - тихо сказал он. - Верх милосердия с твоей стороны, Лир. А до сегодняшнего дня тебе не приходило в голову: сказать мне об этом, да? Ты лжёшь. Либо мне, Лир, либо себе.

- В отличие от тебя, я себе не лгу, - хрипло ответил рыжий, машинально стирая кровь с уже почти зажившей раны и выпрямляясь. - Тебе ли ставить мне в укор молчание? Или я сам должен был догадаться, что чёрти откуда взявшийся рыжий мальчишка для тебя не только набор отверстий для члена? После той войны десять лет назад ты почти озверел, не в состоянии думать ни о чём, кроме своей вины перед Лангре! Сколько раз ты по-пьяни пытался зарезать меня, видя на моём месте Бертрана? Не помнишь?

- Отлично! Значит, я один во всём виноват? - Жак укоризненно помотал головой. - Убедил. Доволен?

- Нет. Виноват Лангре. Он сошёл с ума, когда полюбил человека и едва не погубил из-за него весь клан. Теперь он нашёл новый смысл в этом амирце. Какой шанс на то, что в этот раз ему так же повезёт, и ты не окажешься вместе с ним за гранью, а?

- Ему повезёт, потому что я собираюсь рассказать ему правду о том, что Сандерс знает. А тебе, - Жак беззлобно усмехнулся, - тебе лучше уезжать прямо сейчас, Лир.

- И оставить тебя безмолвной собакой, готовой ради взгляда хозяина на что угодно? - оскалился едва успокоившийся рыжий. Преодолев расстояние до Жака за доли секунды, Лир вцепился в его одежду, дёргая капитана стражи на себя. - Я не отдам тебя ему, - отчётливо проговорил он, цедя каждое слово в сурово сжатые губы брюнета, - понял? Не отдам!

- Тогда оставайся со мной, - Жак секунду сомневался, а потом порывисто обнял любовника, словно века мечтал только об этом. - Я поговорю с Ринаром, он простит нас.

- Ты не понимаешь, - отстранившись, Лир покачал головой и медленно провёл ладонью по волосам, убирая с лица упавшие рыжие пряди. - Если бы я был виновен лишь в покушении на Лангре, он, может быть, меня и простил бы... Но именно я был в том отряде, что увёз Гилнора и Майера в земли Эствуда. Этого Ринар мне не простит, и я понимаю его. Если бы кто-то лишил меня моего возлюбленного, я и думать бы не стал... А ты, Сарон? - зелёные глаза смотрели грустно и выжидающе, словно рыжий сомневался в ответе стража.

Жак отступил на шаг от рыжего и беспомощно наткнулся спиной на каменную кладку стены.

- Так это ты стрелял в Лангре, - тихо прошептал он, не в силах поверить. Но он уже готов был сдаться. - Да, ты прав, Ринар такое не простит.

Жак отпустил голову и долго молчал. Плечи воина иногда вздрагивали - было слишком холодно от всей этой безысходности. Лир просил предать Ринара, а Ринар... Сарон по-прежнему не понимал, что тот хочет от жизни. Что они все хотят от него?

- Что я должен сделать? - в голосе Жака появились стальные нотки, но взгляд был больным, словно Сарон спрашивал рыжего: "Если я сделаю это, ты меня полюбишь хоть немного?"

- Перейти на другую сторону, - прошептал Лир тихо так, что голос его казался шумом ветра в камине, - на мою сторону, на нашу сторону...

Словно решившись, рыжий взял руку Сарона и, поднеся к лицу, мягко поцеловал ладонь с запутанными линиями жизни, любви и судьбы. Они были сплетены так крепко, что казалось, ничем не распутаешь, и Лир невидимо вздохнул, пряча горечь в глубине глаз.

- Только так мы сможем быть вместе, Жак. Выбирай... Я приму любое твоё решение.

- Я хочу быть с тобой. Лир, - Сарон прикасался кончиками пальцев к губам рыжего и не мог поверить, что предаёт Лангре, предаёт Майера, Идриса, и что хуже всего - ни в чём не повинного Гилнора. - Я хочу быть с тобой. На остальное плевать.

На губах рыжего вампира появилась лёгкая улыбка, и он кивнул, словно подтверждая решение Жака и закрепляя его. Сандерс был прав. Грубый солдафон оказался способен на точно такую же любовь, как и жестокий и властный Лангре - сильную, ломающую всё и вся, любовь до конца. То, что изначально было для Лира лишь игрой, слишком странно и слишком быстро переросло в нечто большее, и пока рыжий не мог найти этому названия. Скрывая непонимание за ласковым и немного грустным взглядом, он потянулся к губам Сарона, прикасаясь мягко и почти неловко, словно не доверяя до конца и ожидая подвоха в самый последний момент.

Поцелуи были с примесью горечи, и всё-таки Жак не остановился. Лаская Лира, он медленно забывал обо всём. Возможно, когда-нибудь он пожалеет о том, что сделает ради своей любви. Когда-нибудь обязательно, но не сейчас. Сарон продал душу за сладость губ и жар молодого тела, за ласковые слова и своё имя, произнесённое с удивительной нежностью.

- Идём, Лир, - просьба сорвалась выдохом в шею. - Идём ко мне.

И снова рыжий лисёнок улыбался, смешивая счастливый смех с наигранными капризами и стонами, выгибался под вбивающим его в постель Сароном, пытаясь урвать ещё, и ещё один поцелуй. Лир дразнил, шептал глупости, распуская руки, совсем как подросток, которому едва исполнилось шестнадцать, дурачился, словно в мире не существовало ничего, кроме тесной постели капитана стражи, и Жак поддавался, чувствуя себя счастливым и свободным, пожалуй, впервые за несколько веков.

Тонкие пальцы осторожно коснулись тёмной повязки, скрывающей увечье Сарона, и рыжий тихо поднялся с постели, стараясь не разбудить задремавшего вампира. Тело приятно ломило от усталости, но Лир не позволил себе окунуться с головой в это чувство почти абсолютного счастья, и неслышно одевшись, выскользнул за дверь. Сапоги на мягкой подошве делали передвижение по коридорам замка почти неслышимым, и он позволил себе задуматься, отпуская мысли о тайности предстоящего ему дела. Ему было не впервой быть предателем, как и пользоваться личной привязанностью ради собственной выгоды, но прошедшие несколько часов будто надломили в нём что-то, что ранее отвечало за беспринципность. Теперь в каждом тёмном углу, на каждом повороте, он чувствовал взгляд своего любовника - не разгневанный, не злой - умоляющий, просящий о любви, преданности, счастье. Это осознание было невыносимо для того, кем Лир был уже несколько столетий - пешкой с претензией на дамку, если ей, конечно, удастся проникнуть настолько глубоко в тыл противника, чтобы вызвать его разрушение. Звучало глупо, но раньше он не замечал этого, не замечал мук совести после выполнения очередного "заказа". Послужил ли стимулом для слишком позднего пробуждения совести взгляд Жака, или его шёпот признаний, что пробирал до костей? Рыжий не знал ответов на эти вопросы, но без стука входя в спальню Сандерса, он уже чувствовал, что их план изменился.

- Всё сделано.

Лир плотно затворил за собой дверь и как можно более безмятежно посмотрел в глаза того, кого боялся до ужаса. Аллисон старший был из тех немногих, кто мог напугать и очаровать одновременно, вызывая конфликт разных по своей природе чувств и сыграть на этом, добиваясь желаемого и уничтожая свою жертву. Рыжий боялся исчезнуть, но ещё больше он боялся того, что будет перед гибелью, ведь надежда на то, что Лангре просто отнимет его жизнь, была слишком нереальной.

- Он дал своё согласие? - карие глаза Сандерса так и остались на листе пергамента, что он держал в руках, сидя у камина. Поднимать взгляд на слугу - это была одна из наград владыки, и её удостаивался далеко не каждый.

- Да.

- Он полностью осознаёт свою роль в данном предприятии?

- Мы ещё не обсуждали всех деталей, но он согласился, а на большее за несколько часов рассчитывать было глупо, он несколько веков служил Лангре верой и правдой - подобное отношение не продаётся за пару мгновений! - резко оборвав себя, Лир замолк, понимая, что наговорил лишнего.

- То есть, ты провалил то, о чём мы с тобой договаривались? - не меняя спокойного тона, осведомился Аллисон, переворачивая пергамент.

- Я добился согласия, а это основное! - едва не задохнувшись от гнева, рыжий с трудом удержал себя от непочтительного тона. - Всё остальное придёт со временем. Ему нужно время, чтобы...

- У нас нет времени! - оборвал его Сандерс. - До окончания пребывания в Ларине осталась неделя. А значит, мой приказ должен быть исполнен через два дня.

- Три дня, - прошептал Лир, - за три дня я сделаю всё, что нужно.

- Два.

Отложив изученный пергамент на столик рядом с креслом, владыка Амир поднялся и подошёл к лиорцу вплотную, обхватывая его подбородок пальцами и не давая отвести взгляд.

- У тебя два дня. Ты понял? Или мне повторить ещё несколько раз? Не успеешь - отправишься следом за своим повелителем, и будешь поджидать там всю честную компанию. Интересно, Ринар и за гранью с тебя семь шкур спустит? На твоём месте я бы понадеялся на знание о том, что нас после гибели ничего не ждёт.

Отпустив рыжего, Аллисон брезгливо вытер руки о шёлковый платок, который тут же отбросил в сторону, и нарочито медленно добавил:

- Сарон должен устроить мне встречу с Лангре через два дня. Это не обсуждается.

Скрипнув зубами, Лир склонил голову не то в знаке почтения, не то для того, чтобы скрыть свой взгляд.

Глава 25. Сомнения.

Жак был счастлив и несчастен одновременно - два дня, проведённых с Лиром могли бы дать ему долгожданный покой, но этого не произошло. Рыжик почти всё время говорил о том, какая Ринар сволочь - ненавязчиво, словно выговариваясь самому родному и близкому существу. Однако скоро Сарон сам почти поверил в свою ненависть. Легче от этого не стало. Вечерами, просыпаясь, Жак ощущал, как на него наваливается всё плохое, что Лангре когда-либо сделал. Все обиды скопом выползли откуда-то, а Лир только подливал масла в огонь, усугубляя состояние начальника королевской стражи.

Утром понедельника Лир принёс послание от Сандерса - оно было адресовано начальнику амирской охраны. В нём Аллисон старший назначал тайную встречу в одной из скрытых комнат замка Ларин, в которой намеревался поговорить о неком важном плане. Результатом этой встречи должна была стать осада и полное уничтожение замка. В письме так же упоминалось, что Сандерс знает о том, что его сын и Лангре живы. Более того, в послании говорилось о неком плане-заговоре с участием двух амирцев и владык Киленс. Великолепно спланированная ловушка. Жаку только оставалось придумать правдивую историю о том, где он взял письмо, передать Ринару, а при случае слегка надавить на его любопытство, чтобы оно пересилило осторожность.

- Значит, Сан-Алиссон шлёт гонцов прямо у нас под носом, - едва прочитав письмо, Лангре разозлился.

На счастье Жака Идрис вместе с Гилнором и Дорианом, были в кабинете и не могли помешать Сарону - сделать "ход конём". Он долго не мог заставить себя сказать хоть что-нибудь, но яд предательства уже отравил кровь. Отказываться и виниться было поздно. Стараясь думать о Лире, Жак тихо произнёс:

- Надо наносить удар первыми. Их будет всего двое. Убьём Сандерса, а потом свалим на кого-нибудь всё это.

- Ты прав, - Лангре слишком быстро согласился.

Жака внутренне передёрнуло. Он смотрел на своего господина и не мог отделаться от ощущения, что всё это какой-то дурной сон. Лангре хмурясь и чертыхаясь, перечитывал письмо, даже не глядя на Сарона. Красивый, с собранными в хвост волосами, которые стелились волнами по плечам. Их чернота, словно подчёркивая чистоту белоснежной сорочки с высоким жёстким воротом. Истинный Владыка Вампиров.

"И чёрт с ним! - Сарон резко оборвал в себе зародившееся сожаление, распаляя свой гнев, чтобы не чувствовать: ни вины, ни боли, ни горечи - не чувствовать ничего! - К чертям всё! К чертям!"

- Зачем Сандерсу посылать гонца к начальнику своей охраны? - голос Лангре отвлёк Жака от мрачных мыслей.

Их взгляды встретились, но Сарон молчал, не зная, что ответить.

- Как забавно, - продолжал вслух рассуждать Лангре, начиная задумчиво водить пальцем по губам и расхаживая по комнатушке взад - вперёд. - Он ведь мог просто сказать ему это лично.

- Начальник стражников Амир сейчас не в замке, - соврал Жак, моля про себя всех демонов ада, чтобы Ринару не ударило в голову спросить о том же самом Гилнора.

- А где он? - Лангре удивлённо приподнял бровь.

- Не знаю, - снова солгал Жак дрожащим голосом. - Может быть, он отбыл к тем воинам, которые готовят осаду замка?

- Действительно любопытно, - злобно усмехнулся Лангре. - Сандерс знает, что мы живы, но... Откуда?

Жак хотел ответить, но побоялся переиграть, а потому просто пожал плечами.

- Не нравится мне всё это, Жак.

- Мне это уже много веков к ряду не нравиться. С самого начала было ясно, что союз ваш ни с Эствудом, ни с Аллисоном, ни к чему хорошему не приведёт. Но, увы, обстоятельства таковы, каковы есть.

- К несчастью ты прав.

- Вот именно, что к несчастью. - Жак отошёл к двери. - Так мне готовить воинов?

Ринар хмуро и как-то настороженно посмотрел на него, но ответил тихое:

- Да. Будь начеку.

- Можете на меня положиться.

Сарон слегка поклонился и вышел за дверь, оставив Ринара с мрачным лицом и злосчастным свитком в руках. Дело было сделано, и начальник стражи клана Киленс уже знал, когда Лангре понадобиться помощь - она не придёт.

***

В тот вечер Майера, Идриса и Гилнора ожидал неприятный сюрприз. Принц Амир без труда опознал подчерк отца, но во всей этой ситуации что-то неуловимое настораживало вампиров. Ринар настаивал, чтобы к месту встречи пошли только они с Идрисом, но владыка Киленс заявил, что либо они идут все, либо никто. В противном случае он применит силу, и свяжет Лангре на пару с принцем. Гилнор проявил в этом вопросе такую настойчивость, что даже спорить с ним было невозможно.

Ночью Ринар дважды прошёлся вдоль тайной комнаты, но амирской стражей не веяло даже на милю. Немного успокоившись, он спрятался в небольшой нише в конце коридора и принялся ждать.

Сандерс пришёл один, осмотрелся, немного потоптался прежде, чем войти в комнату и запереть за собой дверь

"Неужели совсем один? - напряжённо думал Ринар, вглядываясь в сумрак коридора до рези в глазах. - Неужели всё настолько просто?" Подозрения грызли его, но отступать было нельзя - это был их последний шанс.

И всё же, опасения Ринара оправдались. Едва они, вчетвером, проникли внутрь комнаты через замочную скважину, то поняли: Сандерс ждал их. Он приветливо кивнул и жестом пригласил всю честную компанию присесть на небольшой диван, что стоял напротив его кресла.

- Я так рад, что вы приняли моё приглашение, - почти искренне улыбнувшись, Сандерс Аллисон обвёл торжествующим взглядом напряжённые лица заговорщиков. - Хотя, при вашей самонадеянности и существенному недостатку ума, этого нельзя было не ожидать, - тут же не удержался он от бравады, помня о том, что все четверо совсем не прочь всадить в его спину кинжал, как только он замешкается. - Вы были так уверены в собственной конспирации, что не потрудились составить запасной план. Что ж, теперь вам придётся выслушать всё, что я скажу.

В небольшой тёмной комнате без окон, освещённой лишь огнём камина, среди книг и гобеленов, пятерым вампирам было почти тесно, но не один не выказывал недовольства, понимая, что это далеко не самое страшное в сложившейся ситуации. Единственный выход из комнаты был прямо за спинкой кресла, в котором сидел Сандерс, но никто не был уверен в том, что ему удастся беспрепятственно покинуть как саму комнату, так и тему разговора вместе со своей судьбой.

- Сомневаюсь, что услышу что-то новое, отец, - искусственно улыбнулся Идрис, откидываясь на спинку дивана рядом с напряжённым Гилнором. - Да, ты узнал о нашем сговоре, но это не делает тебе чести только потому, что ты явился сюда - к нам, чтобы продемонстрировать собственную независимости напополам с гордыней. Ты так уверен, что останешься в живых? - в карих глазах промелькнул красный отблеск, словно от огня, но принц Амир сидел слишком далеко от камина, чтобы это был именно он.

- В отличие от вас, я не уверен ни в чём, и лишь поэтому у меня есть шанс победить, - спокойно пожал плечами Аллисон старший. - Вы наивно полагаете, что обо всём договорились и всё знаете друг о друге... Вы доверяете друг другу. И, по-моему, делаете это слишком опрометчиво.

- Какое это имеет значение, Сандерс? - кривая улыбка скользнула по губам Лангре, и он прикоснулся указательным пальцем к острию кинжала, проверяя его остроту. Гладкое, наточенное до блеска лезвие - в глубинах холодного серебра жадными всполохами подрагивали отблески пламени, витая рукоять надёжно лежала в ладони и уже пригрелась в ней, точно змея на солнце. - Ты решил перед смертью нам проповедь почитать? С каких это пор ты стал священником?

- С тех самых пор, как ты, Ринар, нежным любовником, - скопировал усмешку брюнета Сандерс, адресуя её уже сидевшему рядом Майеру. - Не так ли, мальчик мой?

- Держи свой язык за зубами, - слишком вежливо ответил Дориан, замерев в одной напряжённой позе и гадая, что же именно задумал владыка Амир, - не то можешь слишком быстро его лишиться.

- Правда глаза колет? - рассмеялся Аллисон старший, подпирая пальцами подбородок и наблюдая за блондином из-под полуопущенных век. - Или ты так и не признался своему новому покровителю в своих увлечениях?

Лангре усмехнулся в потолок с видом человека, которому скучно играть в детские игры.

- Давай, Аллисон, удиви меня, - насмешливо сказал он. - Бьюсь об заклад - не получиться ни черта.

- Удивить тебя? - притворно доброжелательно улыбнулся Сандерс. - Ну что ты, мне это не под силу. А вот твоей новой игрушке - очень даже. У него всегда был только один талант - поражать окружающих. Жаль только, достижение это весьма сомнительно.

Выдержав паузу, в течении которой серый взгляд скрестился с тёмно-карим, Аллисон ждал, что его прервут, однако этого не случилось, и он продолжил своё разоблачение:

- Тебе наконец-то понравилась посланная мной забава, Лангре. Мою радость нельзя передать словами. Но боюсь, игрушка не совсем новая, да и трещин в ней больше, чем ты можешь представить. Когда-то Майер был милой беленькой куколкой, которую хотели попробовать все и каждый. Этому самовлюблённому мальчику не хватало ума отказываться... Или ты думал, он сразу попал в постель Идриса, минуя все нижестоящие? О нет, это был воистину тяжёлый труд, который, как и всё остальное, заслуживает своей оплаты. В результате он добился того, чего желал всегда - определённой власти, только слава, оставшаяся после пути к столь желанной цели, не дала ему жить спокойно. Вот и пришлось бывшему чистенькому мальчику прыгать в постель к каждому желающему только потому, что это сулило материальную выгоду.

Глаза Майера темнели от злости, но он не мог выдавить из себя и слова в противовес сказанному Аллисоном потому, что почти всё из произнесённого было правдой.

- Ты думаешь то, что он стал жить с тобой, что-то меняет? - продолжал тем временем владыка Амир. - О нет, ничего. Подожди немного - и ты станешь находить его в постелях послов, важных персон и прочей швали. Он может искренне признаваться тебе в чём угодно, но ты не удовлетворишь всех потребностей этой маленькой шлюхи, сколько бы ни старался. Природа всегда берёт своё, это ты должен понимать лучше меня.

Ринар выслушал монолог Сандерса молча, презрительно разглядывая того, в кого собирался при случае вонзить кинжал. Взгляд мельком скользнул в сторону Гилнора, и тот, словно в подтверждение рассказу старшего Аллисона, стыдливо потупил взор. Сандерс знал, что делает, потому что сейчас наступил Ринару на самую больную мозоль - ревность. Забавно, что из их союзнического дружественного квартета трое, так или иначе, были любовниками Майера. Ринар молчал слишком неловко, чтобы скрыть своё поражение, но падать в грязь лицом он не собирался. Да, ему стало больно и страшно за их будущее с Дорианом, но, не смотря на то, что Майер на деле оказался шлюхой, Лангре был готов рискнуть.

- Как тебя заботит моё благосостояние духа и мой покой, Сан-Аллисон, - во взгляде Ринара застыла злоба - он не мог взглянуть в глаза Дориана - то ли боялся подтверждения с его стороны, то ли выдать то, что поверил Сандерсу. - Меня не волнует его прошлое, а будущее будет не таким, как ты себе мнишь.

- Ты оказался глупее, чем я думал, - сокрушённо покачал головой владыка Амир. - Ты почти отдал за него свою жизнь, но ты не думал: отдаст ли он в ответ свою жизнь за тебя? Пожертвует ли всем? Я бы не хотел, чтобы этот вопрос встал когда-либо ребром, но ты и сам понимаешь: ждать преданности от этой зарвавшейся дряни не стоит. Он будет с тем, кто сильнее, всегда...

- Прекрати! - нервы Майера не выдержали, и он вскочил на ноги, останавливая себя от удара лишь чудом. Он понимал, что такая эмоциональность может служить доказательством правоты Сандерса, но ему уже было всё равно. - Ты всегда хотел затащить меня в свою постель, а теперь пользуешься возможностью, чтобы отомстить? Тебе свербит то, что я предпочитал тебя даже самой последней шлюхе в борделе?

- Ты предпочитал меня моему же сыну, - криво улыбнулся Аллисон, скрывая торжество. - Сделав ставку на наследника ты, конечно, продемонстрировал нам независимость своего выбора любовников от их социального положения...

- В отличии от тебя, Идрис хотя бы ценит тех, с кем спит, - прошипел Дориан, не чувствуя себя от злости.

- Хотя бы? - ухватился за слишком вызывающий хвост Сандерс, ехидно обращаясь к хмурому принцу Амир. - Вот видишь, я всегда говорил тебе о слишком неудачном выборе подстилки, а ты мне не верил... Хотя что говорить? Ты и сейчас повторяешь те же ошибки... Да, Гилнор? - взгляд тёмных глаз упёрся в желтоглазого мальчишку, говоря намного больше, чем слова до этого.

Гилнор виновато потупил взор и не произнёс ни слова.

- Умолкни, - слишком спокойно для ситуации отозвался Идрис, глядя прямо в глаза отца. - Ты собрал нас здесь, чтобы поливать грязью? Уверяю тебя, это не самый лучший вариант избежать смерти.

Гилнор тяжело дышал и сжимал руки в кулаки от бессилия он взглянул на Идриса умоляюще, словно говоря "прости", и уже открыл было рот, чтобы признать правоту Сандерса, как Лангре перебил его:

- Сандерс, знаешь, а Майер правильно сделал, что не переспал с тобой... Я его уже за одно это уважать буду до конца своих дней.

- А будет ли он уважать тебя за то, что ты сделал с ним за те месяцы после вашего знакомства? - тут же парировал Аллисон старший, краем глаза замечая, что Дориан почти мертвенно побледнел. - Ладно, он не слишком высоко ценит собственную шкуру, забудем об этом и вспомним его предшественника - в отличии от этого наглого блондинчика, он не смог зацепить тебя ничем, ведь так, Лангре? Ты не поделишься с нами информацией, что с ним стало?

Нахмурившись, блондин обернулся на Ринара, не понимая о чём говорит Сандерс.

С Лангре моментально слетела спесь. Пальцы сжали рукоять клинка с такой силой, что побледнели.

- Ты многих присылал ко мне, Аллисон, - сбивчиво ответил он не в силах выдерживать упрёк в любимых глазах. - Я не помню, как его звали... Всегда кончалось одинаково и это был ни для кого не секрет...

- Рик... - вдруг тихо произнёс Гилнор. - Его звали Рик Морган.

Майер моментально вспомнил того юного и слишком амбициозного для своего возраста вампира, что покинул клан несколько лет назад. Тогда никто не знал, почему это случилось, а поскольку спрашивать об этом открыто было не принято, о "пропаже" быстро забыли.

- И что с ним стало? - тихо спросил Дориан, обращаясь скорее к Сандерсу, чем к Лангре.

- Спроси у своего покровителя, - неприятно улыбнулся тот, скрещивая пальцы на груди. - Думаю, его участь была куда хуже твоей, Майер... Намного страшнее.