Vi. таинственное братство вратьев
Древняя Индия ставит перед современным историком много загадок. Духовное братство вратьев, пожалуй, наиболее завораживающая тайна. Высказывания о вратьях в индийских источниках весьма запуганы и зачастую противоречивы, а их интеллектуальное наследие, похоже, замалчивалось и неизвестно до какой степени было искажено послеведийской ортодоксией. Поэтому ничего удивительного, что большинство ученых отбрасывают всякую попытку решить эту сложную задачу в лоб. Единственным по-настоящему полноценным исследованием стал труд немецкого специалиста по йоге Якова Вильгельма Хауера (1927), который так и не выпустил объявленный им второй том. Важность вратьев для настоящего обзора вызвана тем обстоятельством, что они были причастны к раннему этапу становления йоги и фактически содействовали передаче протойогического знания.
Единственным наиболее важным источником, содержащим, пожалуй, достаточно подлинные знания самих вратьев, является Вратья-кханда (книга 15) Атхартведы. К сожалению, большинство ее гимнов едва понятны. Тем не менее есть ряд установленных фактов, которые, если связать их воедино, дают, по меньшей мере, приблизительное понимание этих людей. Вратьи были одной из многочисленных общин, которые не принадлежали к правоверному ядру ведийского общества, но следовали своим собственным обычаям и ценностям [226]. Они передвигались по стране, большей частью, на северо-востоке Индии, группами (врата), чей союз был скреплен неким обетом (тоже врата). Некоторые из чих, вероятно, странствовали в одиночку и назывались эка-вратья, где слово эка означает «одинокий» или «отдельный».
В глазах своих правоверных собратьев, которые следовали ведийской жертвенной религии, вратьи были жалкими отщепенцами, говорившими волей случая на том же самом языке и подходящими для ого, чтобы оказаться жертвами в человеческом приношении (пуруша-медха), которое в самом деле могло происходить в ранневедийскую эпоху. Такова распространения позиция ранних Сутр, таких, как Грихья-сутры, а также Дхарма-сутры Апастамбы, Баудхаяны и Яджнявалкьи. Однако вратьи должны были быть многочисленны и влиятельны, поскольку позже правоверное жречество, брахманы (брамины по-английски) ввело особые очистительные обряды (вратьястома), посредством которых вратьи могли очиститься и быть приняты в лоно правоверного ведийского общества. После своего обращения большинство из них, похоже, переходили к оседлому образу жизни и занимались торговлей.
Он стоял прямо в течение года. Боги спросили его: «Братья, почему ты стоишь?» Тот ответил: «Пусть они принесут мне ложе». Они принесли ложе этому вратье. Лето и весна были двумя его конечностями, осень и дожди были [остальными] двумя.
Атхарваведа 15.3.1–4
Вратьи особо часто посещали землю Махадха (современный Бихар) в Северо-Восточной Индии — страны двух великих ересей, буддизма и джайнизма, а позже и тантры. Они также, по-видимому, поддерживали тесные связи с сословием кшатриев, иначе воинов, которое играло существенную роль в становлении раннеупанишадской мысли. Ведь, согласно одному из гимнов Атхарваведы (15.8), (обожествленный) одинокий вратья был родоначальником воинского (раджанья) сословия. Действительно, цари наподобие Аджаташатру и сказочно богатого Джанаки были среди первых, кто поощрял учение о недвойственности, которое связано с ведантой Упанишад, и было бы вполне резонно предположить, что во многих случаях их непосредственно вдохновляли вратьи. Примечательным был случай с могущественным царем Притху, который, согласно Джайминия-упанишада-брахмане, получал наставления относительно священного слога ом у провидца Вены, которого называли «божественным вратьей».
Вратьи, видимо, странствовали группами но тридцать три человека, и у каждой группы был свой предводитель. Сами члены различались по летам. Некоторые, говорят, «успокаивали уд» — то есть одолевали половое влечение. Древнее санскритское выражение для этого занятия — шаманича медхра, что напоминает одно из йогических состояний урдхва-ретас, иными словами, направление вверх семени у тех, кто усердствует в воздержании. Достаточно любопытно, что выражение урдхва-ретас также употребляется в связи с богом Руд-рой, которому вратьи поклонялись наряду с Ваю, богом ветра и экстатического полета.
Братья носили простую одежду, с красными или черными краями, с поясом, и красные, похожие на тюрбаны, головные уборы. Они пользовались серебряными украшениями, надеваемыми на грудь или на шею, обувью служили сандалии, и к тому же носили плеть и небольшой лук без стрел. Эти и другие свидетельства указывают на то, что вратьи собирались в священные братства, возможно, военного толка. Они передвигались в простых повозках, запряженных лошадью и мулом; во время религиозных обрядов повозки служили жертвенниками. Каждую группу сопровождал профессиональный поэт, известный как магадха или сута, и женщина, именуемая пумшчали («бегающая за мужчинами»). Поэт и священная проститутка осуществляли половой обряд при великой летней церемонии, так называемой маха-врата («великий зарок»), которая также сопровождалась поношениями и бранью. Несомненно, поэт и священная проститутка изображали животворящую игру между богом и богиней. Предвосхищая двухполюсную метафизику позднейшей тантры, вратьи представляли бога Рудру («Ревущий») в сопровождении бьющего в барабан женского божества, заставляющего вспомнить богиню Кали в индуизме.
Этот важный (земледельческий) обряд плодородия также включал качели, в которых видели «челн, направляющийся к небу». Предводитель качался на этом приспособлении под твержение молитв, в которых звучало обращение к трем видам жизненной силы, кои, согласно верованиям, оживляли тело — пране, стане и вьяне.
Вратьи были сведущи в вопросах колдовства, и некоторые их магические знания сохранились в гимнах Атхарваведы. Ввиду неправоверной природы верований и практик вратьев ведийские жрецы делали все, лишь бы по возможности затемнить или предать забвению священное знание вратьев, и кажется чудом, что Вратья-кханда все-таки уцелела [227].
С йогической точки зрения наиболее интересной чертой наследия вратьев является их очевидная практика пранаямы и прочие сходные крайности аскезы. Именно в подобных практиках мы можем выявить истоки йоги и тантры. Так, Атхарваведа (15.15.2) упоминает о знании вратьями семи пран, семи апан и семи вьян. Они представляли различные функции обращающейся в теле жизненной силы и относились к дыханию в моменты вдоха, выдоха и задержки. Три ряда по семь связывали со множеством различных вещей следующим образом:
Семь пран — это (1) агни, или огонь; (2) адитья, или солнце; 3) чандрама, или луна; (4) павамана, или вегер; (5) an, или воды; (6) пашава. или скот; и (7) праджа, или создания. Семь апан — это (1) паурнамаси , или день полнолуния;
(2) аштака, или день четверти луны; (3) амавасья, или день новолуния, (4) шраддха, или вера; (5) дикша, или посвящение; (6) яджня, или жертва; и (7) дакшина, или жертвенный дар. Семь вьян — это (1) бхуми, или земля; (2) антапарикша, или «средняя сфера, [то есть воздушное пространство]»; (3) дьяу, или небо(свод); накшатра, или созвездия; (5) риту , или времена года; (6) артава, или «то, что соответствует каждому месяцу»; и (7) самватсара, или год. Подобные магические психокосмические ассоциации характерны для архаичного склада ума, сохранившегося в Ведах [228]. Следующая выдержка из Атхарваведы (15.1) представляет другой типичный пример подобного образа мышления по аналогии:
[Некогда] был странствующий вратья. Он разбудил Праджапати [Владыку порождений]. (1)
Он. Праджапати, узрел золото внутри Себя. Он произвел его на свет. (2) То [золото] стало Одним; оно стало Носителем печати на лбу (лалама); тот стал Великим (махат); то стало Наилучшим (джьештха); то стало брахманом: тот стал созидательной силой (тапас): та стала Истиной (сатья); посредством ее Он породил [Себя]. (3) Он вырос; Он стал Великим (махан); Он стал Великим богом (маха-дэва). (4)
Он обступил верховенство богов; Он стал их Повелителем. (5) Он стал Одним вратьей; Он взял лук; это был лук Индры. (6) Перед у него синий; красная спина. (7) Синей [стороной лука] Он окружает вражеские племена; красной [стороной] Он пронзает ненавистного [врага]. Так говорят учителя брахмана. (8)
Невозможно дать строго рациональное объяснение этому гимну. Его сочинитель находился в другой плоскости реальности, скорее соответствующей мифопоэтическому мышлению, нежели одномерной рассудочности. Он упивался мистическими сравнениями и сопоставлениями и ясно осознавал заключенный в них эзотерический смысл, о котором мы можем только смутно догадываться.
Подводя итоги, скажем, что вратьи были замечательными представителями направления, противоречащего традиционному культурному течению в ведийскую и раннюю послеведийскую эпохи. Часть их духовного наследия впитала в себя Атхарваведа, возможно, потому, что сам этот свод гимнов изначально оказался в роли пасынка ведийской традиции откровения. Но именно здесь мы находим многие исходные идеи и практики, которые значительно позже будут способствовать становлению тантры, хранимые на протяжении веков теми, кто жил на окраине или даже совершенно вне поля правоверного индуизма, как его понимали брахманы. В некотором отношении вратьев можно рассматривать как предшественников таких маргинальных, но значительных религиозно-духовных общин, как пашупаты, которые возникли в эпическую эпоху. Даже вполне возможно, что именно вратьям в первую очередь и обязана протойога своим дальнейшим развитием в раннюю послеведийскую эпоху.