Сеанс 63, 18 июля 1981 года

Джим: Артрит Карлы начал прогрессировать после отказа почек, когда ей было ещё тринадцать лет. Ещё с детства Карла стремилась служить другим, но после многих тяжёлых испытаний со здоровьем, ещё в детском возрасте, она так и не смогла начать предпринимать ничего стоящего для этой цели, поэтому и ощущала себя немного потерянной в этом мире, а после 13 лет даже молилась о том, чтобы быстрее умереть. Когда после отказа почек, спустя шесть месяцев, ей была предоставлена возможность покинуть инкарнацию, то её присмертный опыт был таков, что показал ей, что она, если желает, может идти дальше по жизни, но её работа будет впереди. Она немедленно приняла решение «вернуться» в жизнь, ощущая теперь, что ей действительно выпадет шанс служить, а вместо почек на неё тут же «напал» артрит. Здесь вы можете видеть, как усилия негативных сущностей увеличивают желание сущности умереть, ибо он был сделан по своей свободной воле, но при той же свободной воле ничего не могло её и остановить, когда она приняла решение «вернуться».

Карла: Концепция ограничения, особенно в форме физической болезни, может быть сама по себе незначительной вещью, если не возбуждать себя постоянными об этом мыслями. Я спрашивала себя, почему я выбрала такое состояние – вот почему? Ведь состояние это настолько меня ограничивает, насколько только можно представить. И хотя ревматоидная болезнь изменила каждый сустав в моём теле, сосредоточилась болезнь именно на руках, локтях и предплечиях, включая спину. Последствия: не могу ничего выполнять физического длительное время, даже просто печатать на машинке или за компьютером, не могу поднять тяжёлую вещь, не могу заняться уборкой по дому. В общем, я должна следить за собой в плане времени, посвящаемом той или иной работе, поскольку, если я увлекусь и сделаю работу до конца, то на следующий день уже не смогу встать. Поэтому мне приходится включать в ежедневные занятия много отдыха, поскольку, если в любое время я перейду границы «позволенного», то я тут же начинаю пожинать плоды этого в виде недомогания, и времени на восстановление требуется ещё больше. Спустя годы я как-то привыкла к тому, что вынуждена жить в мире-мирке, ограниченном до степени существования муравья-термита. Даже в годы обострения болезней, в начале 90-х гг, я продолжала работу по ченнелингу, переписывалась со студентами, с теми, кто искал моего совета, с друзьями. Мой голос стал слаб, потому что при напряжении голосовых связок я страдаю, но мои мысли стали подобны ветру, а в моём служении я получаю неописуемое удовлетворение. Но вообще-то я всегда была упрямой, легко на веру не брала ничего. К тому же я ещё и «работоголик», в том плане, что стараюсь выполнить то, что наметила, а это «зажигает», как все знают. Ну ладно, к дьяволу все болячки! Поэтому-то и получилось так, что совет Ра сберегать энергию для сеансов поначалу не нашёл во мне должного отклика. Однако кое-чему я всё же научилась, на собственном опыте, как это обычно происходит. Во-первых, я поняла, что мне надо смириться и делать то, что получается. Я очень ценю этот урок, и призываю каждого осмыслить его. Сохранять своё физическое тело в целости и сохранности, таким, какое оно есть – это акт любви к самому себе, а эта любовь учит и помогает.