I. сочинения докритического периода

[КОСМОГОНИЧЕСКАЯ ГИПОТЕЗА]

[СХОДСТВО С ГИПОТЕЗАМИ ДРЕВНИХ АТОМИСТОВ]

Итак, я не буду отрицать, что теория Лукреция или его предшественника Эпикура, Левкиппа и Демокрита во многом сходна с моей. Так же как и эти философы, я по­лагаю, что первоначальным состоянием природы было всеобщее рассеяние первичного вещества всех небесных тел или, как они-их называют, атомов. Эпикур предпола­гал, что существует тяжесть, заставляющая падать эти первичные частицы материи; она, по-видимому, немногим отличается от принимаемого мной Ньютонова притяже­ния. Эпикур приписывал этим частицам и некоторое от­клонение от прямолинейного падения, хотя о причинах и следствиях этого отклонения у него были нелепые пред­ставления; это отклонение до некоторой степени совпа­дает с тем изменением прямолинейного падения, которое, по нашему мнению, вызывается отталкивательной силой частиц. Наконец, вихри, возникавшие из беспорядочного движения атомов, составляли один из главных пунктов в системе Левкиппа и Демокрита, и эти вихри встреча­ются и в нашем учении (I, стр. 122—123).

[МАТЕРИЯ ПОДЧИНЕНА НЕОБХОДИМЫМ ЗАКОНАМ]

Названные выше сторонники учения о механическом происхождении мироздания выводили всякий наблюдае­мый в нем порядок из слепого случая, который столь удачно объединил атомы, что они составили одно строй­ное целое. Эпикур, нисколько не смущаясь, утверждал даже, что атомы, дабы стала возможной их встреча, без всякой причины отклоняются от своего прямолинейного движения. Все эти философы доводили эту несуразность до того, что приписывали происхождение всех живых су­ществ именно этому слепому случаю и поистине выво­дили разум из неразумия. Я считаю, наоборот, что мате­рия подчинена некоторым необходимым законам. Я вижу, как из ее состояния полнейшего разложения и рассеяния вполне естественно развивается некое прекрасное и стройное целое. И происходит это не случайно и не всле­пую, а, как мы видим, необходимо вытекает из естествен­ных свойств. Разве отсюда не возникает вопрос: почему

же материи должны были быть присущи как раз эти за­коны, приводящие к порядку и согласию? Возможно ли, чтобы множество вещей, из которых каждая имеет свою собственную, независимую от других природу, сами опре­деляли друг друга именно так, чтобы отсюда возникло стройное целое, а если результат именно таков, то не слу­жит ли это неоспоримым доказательством того, что у них общий источник, которым может быть только вседержи-тельный, высший разум, замысливший природу вещей для достижения общих целей?

Итак, материя, составляющая первичное вещество всех вещей, подчинена известным законам и, будучи предоставлена их свободному воздействию, необходимо должна давать прекрасные сочетания. Она не может укло­ниться от этого стремления к совершенству. Поскольку, следовательно, она подчинена некоему мудрому замыслу, она необходимо была поставлена в такие благоприятные условия некоей господствующей над ней первопричиной. Этой, причиной должен быть бог уже по одному тому, что природа даже в состоянии хаоса может действовать только правильно и слаженно (I, стр. 123—124).

[ПРОСТОТА СТРОЕНИЯ И ДВИЖЕНИЯ НЕБЕСНЫХ ТЕЛ — ПРИЧИНА ИХ ДОСТУПНОСТИ ИССЛЕДОВАНИЮ]

[...] Из всех естественных явлений, первопричину кото­рых мы ищем, можно прежде всего надеяться основа­тельно и надежно уразуметь именно происхождение си­стемы мира, возникновение небесных тел и причины их движений. Легко понять, почему это так. Небесные тела представляют собой шарообразные массы и, следователь­но, имеют самое простое строение, какое только может иметь тело, происхождение которого мы исследуем. Их движения также просты. Они представляют собой не что иное, как свободное продолжение однажды сообщенного нм движения, которое, связанное с притяжением тела, расположенного в центре, становится круговым. Кроме того, пространство, в котором движутся небесные тела, пусто; расстояния, отделяющие их друг от друга, чрез­вычайно велики, и, стало быть, налицо все условия, не­обходимые как для стройного движения, так и для ясного обнаружения его. Мне думается, здесь можно было бы в некотором смысле сказать без всякой кичливости: дайте

мне материю, и я построю из нее мир, т. е. дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир. Ибо, раз дана материя, которая по природе своей одарена силой притяжения, нетрудно определить те при­чины, которые могли содействовать устроению системы мира, рассматриваемой в целом. Известно, что необхо­димо, чтобы тело приобрело шарообразную форму, и что требуется для того, чтобы свободно парящие тела совер­шали круговое движение вокруг центра, к которому они притягиваются. Взаимное расположение орбит, совпаде­ние направления, эксцентриситет — все это может быть объяснено простейшими механическими причинами, и можно твердо рассчитывать найти эти причины, так как они покоятся на самых простых и ясных основаниях.

[ТРУДНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ОРГАНИЗМОВ]

А можно ли похвастаться подобным успехом, когда речь идет о ничтожнейших растениях или о насекомых? Можно ли сказать: дайте мне материю, и я покажу вам, как можно создать гусеницу? Не споткнемся ли мы здесь с первого же шага, поскольку неизвестны истинные внут­ренние свойства объекта и поскольку заключающееся в нем многообразие столь сложно? Поэтому пусть не пока­жется странным, если я позволю себе сказать, что легче понять образование всех небесных тел и причину их дви­жений, короче говоря, происхождение всего современного устройства мироздания^чем точно выяснить на основании механики возникновение одной только былинки или гусе­ницы (I, стр. 126-127).