О пяти способах познания бога

Познание Бога осуществляется пятью способами. Ибо оно ис-
ходит из тварности мира, из рассудка или природы духа, из позна-
ния божественных речений, из луча созерцания, из радости бла-
женнейшего видения.

<О первом способе познания Бога: из тварности мира>

О первом способе говорится у Апостола: «Невидимое Его, веч-
ная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание
творений видимы» (Рим. 1, 20.). Так же и в книге Премудрости:
«Дух Господа наполняет Вселенную и, как все объемлющий, зна-
ет всякое слово» (Прем. 1, 7).

<О втором способе познания Бога:
из .рассудка или природы духа>

Во втором способе рассудок ясно указывает, что все произош-
ло из одного начала и что един тот, кто сотворил все и кто превос-
ходит все могуществом, благостью и премудростью. Могущество
творит, премудрость правит, благость хранит: как в Боге эти три
суть одно, так и в Его действии они не могут быть полностью раз-
делены. Могущество через благость премудро творит, премуд-
рость через могущество благостно правит, благость через премуд-

' Печатается по изданию: Знание за пределами науки. Мистицизм, герме-
тизм, астрология, алхимия, магия в интеллектуальных традициях I-XIV вв.
М., 1996.

рость могущественно хранит. Могущество выявляется неизме-
римостью творений, премудрость — их красотой, благость — их
полезностью. Неизмеримость видна во множестве и величине, кра-
сота — в расположении и движении, в виде и качестве, полез-
ность — в приятном, пригодном, удобном и необходимом. Прият-
но то, что нравится; пригодно то, что подходит; удобно то, что
сподручно; необходимо то, без чего не может быть что-либо.
Во втором способе также и природа души есть как бы некий образ
божественной сущности. Ведь как Бог везде есть весь, так и душа —
во всех членах тела; и как он дополняет, наполняет и восполняет
все, подлежит, соприсутствует и предшествует всему, так и душа
соотносится со всеми телесными чувствами. Есть три образа: пер-
вый — природы, второй — рассудительности, третий — благодати.
Первый есть строение мира, второй — природа духа, третий — че-
ловечность Слова. Или первый есть образ творения, второй — рас-
судка, третий — искупления. Первый обнаруживает могущество
Творца, второй показывает его премудрость, третий передает его
любовь. Первый — и не Бог, и не человек. Второй — не Бог, а чело-
век. Третий — и Бог, и человек. Первый обнаруживает невидимые
совершенства Бога, исходя из устроения мира. Второй провозгла-
шает их, исходя из рассудка. Третий выказывает их, исходя из
единения лица и могущества. Третий есть образ Бога, а не его по-
добие, второй — образ и подобие, первый — подобие, а не образ.
Третий есть образ Бога, по свидетельству Апостола. «Сей, — гово-
рит он, — есть сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1, 3).
И в Книге Премудрости: «Премудрость есть отблеск вечного све-
та и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его» (Прем.
7, 26). О втором образе — так же у Апостола: «Муж не должен по-
крывать голову, потому что он есть образ и слава Божия» (1 Кор.
11,7). Третий есть образ и не по образу, второй — образ и по обра-
зу, первый — и не образ, и не по образу. Первый через три свой-
ства извещает о величии Бога, второй через три относится к сча-
стью Его царствия, третий через три относится к Его благости.
Первый познается через величину, множество и красоту, второй —
через раскаяние, послушание и терпение, третий — через могуще-
ство, премудрость и щедрость. Первый через свои три свойства де-
лает Бога прославляемым, второй через свои делает Его заслужи-
вающим любви, третий через свои наставляет повиноваться Ему.
Первый через свои три свойства делает восхищающимися, второй
через свои — воздыхающими, третий через свои — любящими. Пер-
вый познается через расположение, изящество и сочленение, вто-
рой — через разумение, чувство и деяние, третий — через жизнь,
учение и молву. Первый тремя свойствами подкрепляется, второй
тремя доказывается, третий тремя украшается. Первый подкреп-
ляется тремя вышеназванными свойствами; второй доказывает-
ся заповедями, искушениями, бичеваниями; третий украшается

чудесами, благодеяниями, прорицаниями. Мы должны усердно
подчиняться заповедям, твердо противостоять искушениям, тер-
пеливо выносить бичевания. Третий через чудеса обращает блуж-
дающих, через прорицания просвещает слепых, через благодея-
ния воздает благочестивым; через чудеса сокрушает робких, через
прорицания укрощает завистливых, через благодеяния распаляет
вялых. Иудеи покоряются вследствие чудес божественному могу-
ществу, философы простирают руки к учению высшей премудро-
сти, язычники веруют благодаря делам милосердия. О первом
и втором говорится у Апостола: «Иудеи требуют чудес, и Еллины
ищут мудрости» (1 Кор. 1, 22). О третьем говорит Господь в Еван-
гелии: «Вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому,
что ели хлеб и насытились» (Ин. 6, 26). Посредством чудес обо-
значается могущество божества, посредством прорицаний — при-
рода человечности, посредством благодеяний — чувство любви.

<О третьем способе познания Бога:
из познания божественных речений>

Из познания божественных речений постигается невидимое
Бога. Отсюда в книге Иезекииля: «Дух жизни был в колесах»
(Иез. 1, 20)'. И Господь в Евангелии: «Слова, которые говорю Я
вам, суть дух и жизнь» (Ин. 6, 63). Невидимых же совершенств
Бога суть три: могущество, премудрость, благость; или сила, счас-
тье, вечность. Все это божественное писание наставляет, препо-
ручает, увещевает искать, охватывать, любить. О могуществе го-
ворится так: «Господи, все в Твоей власти, и нет противящегося
Тебе» (Есф. 4, 17). О премудрости — так: «По чистоте своей она
сквозь все проходит и проникает» (Прем. 7, 24). О благости — так:
«Любовью вечною Я возлюбил тебя, и потому простер к тебе бла-
говоление» (Иер. 31,3). Так же — о могуществе: «Кто, как Ты, Гос-
поди, между богами? Кто, как Ты, величествен святостью?».
О премудрости Пророк говорит: «Кто уразумел дух Господа, и был
советником у Него?» (Исх. 15, 11). О любви — в Песни Песней:
«Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность»
(Ис. 40, 13). А о той и другой говорится через Иова: «Он превыше
небес, — что можешь сделать? глубже преисподней — что можешь
узнать? Длиннее земли мера Его и шире моря» (Иов. И, 8-9). Че-
рез высоту обозначается могущество, через глубину — премуд-
рость, через длину и ширину — любовь и милосердие. Так же о мо-
гуществе говорится: «Все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11, 36).
И о счастье: «Никакой глаз не видал другого бога, кроме Тебя, ко-

торый столько сделал бы для надеющихся на него» (Ис. 64, 4).
И о вечности: «Блаженны живущие в доме Твоем» (Пс. 83, 5). Так
же через Иова — о премудрости и могуществе: «Премудр сердцем
и могущ силою» (Иов. 9, 4). И через Варуха — о вечности: «Тот,
Который сотворил землю на вечные времена» (Вар. 3, 32). Отсю-
да читаем, что пророку Иезекиилю был дан свиток, на котором бы-
ли записаны песнь, плачи и проклятия. Через проклятия обознача-
ется наказание осужденных, через плачи — раскаяние грешников,
через песнь — вечная радость праведников. Также через прокля-
тия невидимое смерти, через плачи невидимое духа, через песнь
невидимое Бога. Или через проклятия горе побежденных, через
плачи борьба сражающихся, через песнь — слава торжествующих.

<О четвертом способе познания Бога: из луча созерцания>

Из луча созерцания постигается невидимое божественного
умозрения. Отсюда читаем у Апостола: «Теперь мы видим как бы
сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу» (1 Кор.
13, 12). Отсюда читаем в Бытии, что Иаков видел лестницу и ан-
гелов, поднимающихся и спускающихся по ней, и Господа, при-
ставившего лестницу (Быт. 28, 12). Отсюда читаем в Книге Су-
дей, что Маной сказал жене: «Мы умрем, ибо видели мы Бога»
(Суд. 13, 22). Отсюда — Исайя: «Видел я Господа, сидящего на
престоле высоком и превознесенном» (Ис. 6, 1). Высоко то, что
расположено вверху;, превознесено то, что было перенесено от
низшего к высшему. Посему престол — возвышающийся над сон-
мами ангельских духов: престол — превознесенный над душами
святых, от мира сего перенесенными к радостям вышнего. И по-
скольку пред теми и другими восседает Бог, то он представлен си-
дящим на престоле высоком и превознесенном: «И то, что было
под ним, наполняло храм» (Ис. 6, 1)'. Храм — это вместимость ан-
гельского или человеческого разума, и именно этот храм наполняет-
ся «тем, что под ним», ибо неизмеримость божественных творений
такова, что для того, чтрбы совершенно постичь ее, недостаточно ра-
зумения ни одной твари. Рассмотрение их наполняет наше сердце,
но не постигается нашим сердцем неизмеримость их. Итак, каким
образом сможем постичь автора творения мы, которые не можем
вполне охватить само творение автора? Ведь сила божества вся-
кую тварь и опережает вечностью, и превосходит достоинством,
и располагает могуществом и премудростью. Итак, «то, что было
под ним, наполняло храм» — этим обозначается то, что наполня-
ло храм, подлежа неизмеримой вечности. Ведь неизмеримость
вечности объемлет под собой временные теснины, ибо и прежде

' В тексте цитата соответствует Вульгате. В русском синодальном перево-
де: «Дух животных был в колесах».

¹ В русском переводе: «И края риз Его наполняли весь храм».

времени то, что никогда не начиналось, и после времени то, что не
знает конца, и над временем то, что не приемлет изменчивости.
Поэтому читаем у Даниила: «Видел я, наконец, — говорит он, —
что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями» (Дан. 7,9).
Отсюда говорится через Амоса: «Видел я Господа, стоящего на от-
весной стене» (Ам. 7, 7). И Захария видел Иисуса, одетого в за-
пятнанные одежды. И Иов говорит: «Я слышал о Тебе слухом уха;
теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов. 42, 5). Обо всем этом мы
сказали в отступлении, дабы показать, что святые видели Бога по-
средством луча созерцания. Есть же три рода этого созерцания,
обозначенные тремя теологами посредством трех слов: Исайей —
посредством «престола», Илией — посредством «посвистывания»,
Иезекиилем — посредством «ладони». Исайей — так: «Видел я Гос-
пода, сидящего на престоле высоком и превознесенном». Илией —
таким образом: «И вот, Господь пройдет, и большой и сильный
ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом:
но не в ветре Господь. После ветра землетрясение; но не в земле-
трясении Господь. После землетрясения огонь; но не в огне Гос-
подь. После огня веяние тихого ветра, и там Господь» (3 Цар. 19,
11-12). Иезекиилем - так: «И в руке того мужа - трость измере-
ния в шесть локтей (считая каждый локоть) в локоть с ладонью»
(Иез. 40, 5). Есть три престола: первый - низший, второй превоз-
несенный, третий высокий. Первый есть, когда ум поднимается
к невидимому мира, второй — когда ум возвышается к невидимо-
му самого себя, третий когда он возносится к невидимому Бога.
Или: первый есть ненависть к греху, второй презрение к миру,
третий отречение от себя. Или: первый есть искренняя исповедь,
второй — умерщвление плоти, третий благочестивое раскаяние.
Или: первый есть соблюдение заповедей, второй — преуспеяние
в решениях, третий откровение небесных тайн. В горнице Раав
спрятала посланцев-соглядатаев (Нав. 2,1); в горнице Иаиль уби-
ла Сисару (Суд. 4, 17-21); в горнице Елисей воскресил сына вдо-
вы; в горнице Елисей вернул к жизни сына Сонамитянки (4 Цар.
4, 32-35); в горнице Даниил с друзьями молясь, снискал разуме-
ние снов (Дан. 1, 17); в горнице Христос праздновал пасху с уче-
никами; в горнице сидящим апостолам явился в языках пламени
Святой Дух. Все это действительно было сделано в горнице. Ду-
ховно же в этом порядке происходит каждодневно возобновление
человеческого спасения. Ведь сперва душа, подверженная, будто
выставленная своднями блудница, различным порокам, издает
глубокие стоны, ниспосланные свыше, словно Раав, прячущая по-
сланцев. После того изустно признает грех и возвещает о нем, и
так Иаиль убила Сисару. Затем Елисей воскрешает мертвого, ког-
да Господь, проявляя милость, избавляет от пороков душу, кото-
рая и во второй раз воскрешается, когда возвышается до вершины
добродетелей. Далее, с тремя отроками она, обращенная к восто-

ку, молится, ибо, просвещенная верою, укрепленная упованием
небесного, украшенная любовью, она в молитве вздымает без гне-
ва незапятнанные руки и чистейший лик. Потом с Иисусом и его
учениками она празднует пасху, когда шествует с опресноками
искренности и истины и принимает причастие нашего спасения
по достоинству и не для осуждения. Наконец, она принимает ду-
ха утешителя, когда пылом любви воспламеняется и блистанием
семи даров озаряется. Во-первых, она приемлет чувство раская-
ния, во-вторых — действие милости, в-третьих — дар благодати, в-
четвертых — господство справедливости, в-пятых, она помазается
елеем ликования, в-шестых, ей доставляются наслаждения бес-
смертия, в-седьмых, она сияет светом мудрости. Теперь перехо-
дим к посвистыванию, которым обозначается та приятность бо-
жественной благодати, от коей в человеческом уме происходит
безмятежное удовольствие. Об этом посвистывании Григорий го-
ворит: «Посвистывание возбуждает щенков, успокаивает коней».
Потому Господь через Исайю говорит о быстром обращении греш-
ника и о восхождении от добродетели к добродетели: «И поднимет
Господь знамя народам дальним, и даст знак живущему на краю
земли, и вот, он легко и скоро придет». И он добавляет, с какой
приятностью благодаря этому посвистыванию совершается вос-
хождение на вершину добродетелей: «Не будет у него ни устало-
го, ни изнемогающею» (Ис. 5, 26-27). Так же через Исайю: «И бу-
дет в тот день, даст знак Господь мухе, которая при устье реки
Египетской, и пчеле, которая в земле Ассирийской, и прилетят,
и усядутся все они по долинам опустелым, и по расселинам скал,
и по всем колючим кустарникам, и по всем деревам» (Ис. 7,18-19).
Посредством «мухи» и «Египта» обозначаются нечистоты про-
жорства и разнузданности, посредством «пчелы» и «Ассирии» —
жала гордыни и дикий мед безрассудного тщеславия. Итак, Гос-
подь посвистит тем, которые, поправ цвет мира и отринув эфе-
мерную росу плоти, с чистой совестью поспешат к Богу посредст-
вом святых желаний, следуя благочестивому смирению святых,
подражая учению и любви апостолов, объемля в своем теле стра-
дание Иисуса Христа. Посему об этих-то говорится через того же
Исайю: «А надеющиеся на Господа обновятся в силе; поднимут
крылья, как орлы, потекут — и не устанут» (Ис. 40, 31). Как они
предавали члены свои в рабы нечистоте и беззаконию для безза-
кония, так предают их в рабы Богу на дела святые. Это — «изме-
нение десницы Всевышнего», это — возвращение другой дорогой
к славе царствия. И Захария о том же посвистывании под тем же
образом смертных говорит: «Я дам им знак и соберу их, пото-
му что Я искупил их; они будут так же многочисленны, как преж-
де» (Зах. 10, 8). О ладони же Иезекииль говорит: «И в руке того
мужа — трость измерения в шесть локтей с ладонью» (Иез. 40, 5).
Посредством «шести локтей» изображается деятельная жизнь,

ибо на шестой день были завершены все творения Бога; посредст-
вом же «ладони», которая сверх шести локтей, говорится уже
о седьмом дне, под коим подразумевается покой созерцания. Рука
продолжается в ладони, и пальцы на руке различаются: в «ладо-
ни» означено созерцание, в «руке» — деяние, в «пальцах» — раз-
личение. И как в ладони находят продолжение рука и пальцы, так
в созерцании доброе деяние и святое различение получают про-
должение и направляются.

<О пятом, то есть высшем, способе познания Бога:
из радости блаженнейшего видения>

Пятый способ познания Бога есть высший род созерцания, ко-
торый называется радостью блаженнейшего видения. Блаженней-
шее видение есть то, коим очень немногие счастливцы наслаждают-
ся в теперешней жизни и в коем они, восхищенные необычайной
сладостностью отведывания божественного, созерцают только Бо-
га. Но различаются этот способ и четвертый. Ведь в том дух озаря-
ется лучом созерцания, дабы познанием он сделал вылазку в мир
и в себя самого и, таким образом, произошел возврат к невидимому
большего знания. В этом же — дух весь озаряется сиянием вечного
света, неослабно и всецело ненавидит грех, ниспровергает мир, от-
рекается от самого себя, и — весь целиком, уединенный, нагой и чи-
стый, стремится к Богу — весь целиком никогда не отделяющийся,
а весь целиком соединяющийся с одним лишь Богом, уединенный
от материи, нагой от формы, чистый от всякого ограничения. Есть
три рода этого высшего созерцания, обозначенные тремя теоло-
гами посредством трех имен: Иовом — посредством «удушения»,
Иоанном — посредством «безмолвия», Соломоном — посредством |
«сна». Иовом — таким образом: «Душа моя избрала удушение,
а моим костям — смерть» (Иов. 7, 15)'. Иоанном — так: «Сде-
лалось безмолвие на небе, как бы на полчаса» (Откр. 8, 1). Через
Соломона говорит в Песни Песней невеста: «Я сплю, а сердце мое
бодрствует» (Песн. 5, 2). Итак, первый род есть род чистоты, вто- I
рой — любви, третий — блаженства. К первому роду этого созер- I
цания восходят по трем ступеням. Первая ступень служит для то-
го, чтобы душа сосредоточилась в самой себе; вторая — чтобы I
душа, сосредоточившаяся, увидела, какова она; третья — чтобы I
она возвысилась над самой собой до невидимого, предалась — чи- 1
стая — этому чистому созерцанию и, таким образом очищенная |
и просвещенная, вся устремилась к Богу. Но душа никак не могла
бы сосредоточиться в таком совершенстве чистоты, если бы ранее

¹ В русском синодальном переводе: «Душа моя желает лучше прекраще-
ния дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих».

в предшествующих родах созерцания не научилась удалять при-
зраки земных образов от ока ума и опускать все, что бы ни яви-
лось от телесных чувств, коль скоро внутри она находила бы себя
такой же, какой без них была сотворена. Стало быть, когда, возвы-
сившись до самой себя, душа уразумевает свою меру и узнает, что
она превосходит все телесное, и от уразумения себя стремится
к уразумению творца, что иное делает она, нежели как стремится
поскольку уже очищена посредством избранного ею удушения —
к безмятежности неба и к небесному безмолвию? Безмолвие же
трояко: первое уст, второе ума, третье — рассудка. Уста совсем ни-
чего не молвят, ибо вся душа увлекается вовнутрь: ум также без-
молвствует, ибо несказанную радость, кою он чувствует, он никак
не может охватить. Рассудок же объят безмолвием, ибо для чело-
веческого рассудка не находится дела, когда ум внутри умащает-
ся божественным помазанием. Помазанную таким образом душу
одолевает сон небесной сладостности, и тогда она покоится разо-
млевшая в объятиях вышнего света. Сон же души называется тро-
яким, ибо сообразно троякой ее способности она восхищается до
этого несказанного. Она тогда одолевается как бы неким сном
блаженства, когда, находя, блаженная, упокоение, забывая мир
и себя, располагается перед престолом и на престоле Бога. Рассу-
док души почивает, ибо, не ведая причины такого блаженства, он
не в состоянии постичь его происхождение, возрастание и предел.
Память почивает, ибо она, коя усыпляется прелестью и несказан-
ным упоением, не вспоминает ничего из того, что испытала. Воля
же почивает, ибо не знает, что то упоение несказанной радости, кое
она испытывает, испытывается ею. Потому Апостол говорит: «А со-
единяющийся с Господом есть один дух с Ним» (1 Кор. 6, 17). Ста-
ло быть, мертвая таким образом для себя и для мира душа счаст-
ливо засыпает, и. когда полностью усыплены чувства, она вся
открыта взорам жениха, и, заключенная в его блаженные объятия,
она через первую ступень приводится в дом служанок, через вто-
рую — в комнату дев., через третью — на пиршество с небесными
яствами. На первой она омывается служанками, на второй наря-
жается девами, на третьей восхитительно угощается самим жени-
хом. Служанки суть побуждения, которые по-разному воздейст-
вуют на ум и с жаром влекут его к попранию земного и алканию
вечного, а именно: страх пред геенной, боязнь бесчестия, страх
пред теперешней карой, рассмотрение собственной хрупкости,
скорбь и несчастье этого изгнания, чаяние, кое не смущает, небес-
ной награды, братское сострадание, сладкое воспоминание об от-
чизне, сладостно мучительная любовь к блаженной жизни. Таковы
служанки, кои приносят духовные воды, разводят огонь, устраива-
ют баню, омывают и очищают невесту и готовят ее — без морщины,
без пятна — к объятиям ее жениха. Во-первых, она омывается вода-
ми премудрости, во-вторых, наряжается в одеяния праведности,

в-третьих, потчуется кушаниями жизни и услаждается небесны-
ми яствами. Стало быть, первое место — для раскаяния, второе —
для любви, третье — для отдохновения Ведь раскаяние омывает,
любовь наряжает, пиршество умиротворяет. Оттого жених в Пес-
ни Песней взывает к ней, ей так ведено торопиться к нему. «Иди, —
говорит он, — с Ливана, невеста моя! Иди с Ливана, иди!» (Песн.
4, 8)'. «Ливан» толкуется как «белизна». Стало быть, ей ведено,
чтобы она пришла, сияющая белизной, дабы предстать прекрас-
ной перед целомудреннейшими очами прекрасного жениха,
и явилась без морщины притворной дружбы, без пятна нечисто-
ты. Потому она сама отвечает жениху в той же Песни песней: «Я
принадлежу возлюбленному моему, и ко мне обращено желание
его». Она также говорит: «Возлюбленный мой принадлежит мне,
а я ему: он вкушает между лилиями» (Песн. 7, 11; 2, 16)². Итак, да
придет она в дом раскаяния очиститься, взойдет в комнату любви
нарядиться, взойдет к трапезе Соломона насытиться. Да примет
она в первой зеркала красоты, во второй поцелуи сладости, в тре-
тьей кушания вечного блаженства. Предшествующие роды созер-
цания обозначаются святыми и посредством других слов: Соло-
моном посредством «окна» и «решетки». Иовом — посредством
«смерти» и «сна», Иезекиилем посредством «двери» и «комна-
ты». Наша ничтожность не позволяет рассуждать об этом, дабы не
носить деревья в лес и не лить воду в море. Итак, эти ступени со-
зерцания Апостол нарек тремя небесами, Иезекииль наименовал
гремя комнатами, Моисей назвал тремя днями; Спаситель также
дал им название «три дня», сказав: «Разрушьте храм сей, и Я в три
дня воздвигну его» (Ин. 2, 19). Храм воздвигается в три дня: во-
первых, когда душа избавляется от пороков, во-вторых, когда она
оживляется добродетелями, в-третьих, когда она возносится в со-
зерцании. Моисей же о трех днях говорит: «Мы пойдем, на три
дня пути, и принесем жертву Господу Богу вашему в пустыне»
(Исх. 8, 27). Это мы действительно делаем, когда попираем по-
хоть плоти и очей и мирскую гордыню. Ведь попирать это значит
приносить в жертву козла, барана, теленка. О комнатах же Ие^
зекииль говорит: «У комнат три двери с одной стороны и три с
другой» (Иез. 40, 31)^:i. Двери же комнаты с левой стороны пред-
ставляют форму трех деятельностей, из которых первая является
частной, то есть одиночной, вторая — домашней, то есть семей-
ной, третья — государственной, то есть гражданской. Двери же с
правой стороны означают три рода созерцания: первый аромати-
ческий, второй — тимьяновый, третий — курящий фимиам. В пер-

' В русском переводе: «Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ли-
вана!»

² В русском переводе: «он пасет между лилиями».

³ В русском переводе: «и боковые комнаты при них, три с одной стороны
и три с другой».

вом мазь святого благочестия, во втором — цвет стыдливости и
целомудрия, в третьем — благоуханная сладостность боготворяще-
го подвига. Первый — для воздержанных святых, второй для дев,
третий — для мучеников. Иов же обозначает троякий род этого со-
зерцания посредством «смерти» и «сна». Стало быть, посредством
этого троякого рода созерцания созерцает тот, кто, как Иов, умира-
ет тремя способами, а именно для мира, для себя, в Господе: для ми-
ра — попирая его; для себя — будучи неудовлетворенным собой;
в Господе — достигая блаженства. Стало быть, тот, кто умирает так,
погружен, как Иов, в троякий сон. Первый сон заключается в уми-
ротворенности всех, второй — в безмятежности каждого, третий в
уравновешенности их качеств; или первый — в покое ума, второй —
в терпении в несчастии, третий — в святости благочестия. В пер-
вом — высший покой религии, во втором — высшая безмятежность
любви, в третьем — высшая умиротворенность блаженства. Соло-
мон же через «окно» и «решетку» вперил неотступный взор в этот
род созерцания. Три окна с решетками суть три способности души,
а именно память, разум и рассудок, благодаря которым в душе про-
изводится троякое созерцание. Ведь окна раскрываются Соло-
моном, когда эти способности озаряются сиянием вечного света.
В решетке также три ячеи: первая есть ячея благоуханий, вторая —
школа небесных догматов, третья — чертог духовных внушений;
первая — животворящей струи, вторая — боготворящего света, тре-
тья вечного величия. В первой душа обретает знание, во второй ра-
зумение, в третьей мудрость; в первой она помазается благочестием,
во второй наставляется любовью, в третьей соединяется с бессмерт-
ным женихом. То же следует разуметь и о третьем небе, о коем чи-
таем у Апостола: «Знаю, — говорит он, — человека, который — в те-
ле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает, — восхищен был
до третьего неба, а оттуда в рай и слышал неизреченные слова, кото-
рых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12, 2-4). Итак, остается
только видение Бога лицом к лицу, о коем мы сможем вполне ска-
зать тогда, когда узрим Его как Он есть. Поэтому Писание говорит:
«Если ты не можешь созерцать диск солнца, взгляни на него в окно
Соломона» (Песн. 2, 9).