XXXVI. О честолюбии

Честолюбие подобно желчи; присутствие этой влаги способствует в людяхживости, проворству и рвению в делах, если не преграждать ей выхода. Впротивном случае она перегорает, обращаясь в губительный яд. Так же точно ис честолюбцами: если путь перед ними открыт, они заняты делом и не опасны;но, встретив преграду своим стремлениям, преисполняются тайногонедовольства, со злобой взирают на все и вся, но!![Author ID1: at Thu Jan 610:46:00 2000 ] особенно радуются, когда что-либо движется вспять, а это --худшее качество для слуги государя или государства. Поэтому государям, еслиимеют на службе у себя честолюбцев, следует стараться, чтобы они были настороне прогресса, а не застоя; а раз это неизбежно сопряжено с трудностями,то лучше и вовсе таких людей не брать. Ибо если они не смогут возвыситься насвоей службе, то приложат старания, чтобы службу принизить вместе с собой. Но коль скоро мы сказали, что не следует прибегать к услугамчестолюбцев, кроме как в случае необходимости, надлежит указать, в какихименно случаях они необходимы. Так, например, нельзя обойтись без даровитыхполководцев, как бы ни были они честолюбивы, ибо заслуги их искупают всепрочее; к тому же без честолюбия воин все равно что без шпор. Велика такжепольза честолюбца, когда государю надо заслониться от опасности или зависти;ведь на такую роль никто не отважится, если не подобен ослепленнойптице^[179], которая взлетает все выше и выше потому, что не видитничего вокруг себя. Честолюбцы могут пригодиться и тогда, когда требуетсясокрушить мощь какого-либо подданного, чрезмерно возвысившегося; так, Макронпригодился Тиберию для расправы над Сеяном^[180]. Поскольку в указанных случаях приходится пользоваться честолюбцами,остается сказать, каким образом держать их в узде, дабы сделать менееопасными. Честолюбцы менее опасны, если они низкого происхождения, а незнатного; если они сурового нрава, а не приветливы и любимы народом и есливозвысились недавно и не постигли еще всех хитрых способов укрепить своеположение. Иметь любимцев почитается некоторыми за признак слабости вгосударе, а между тем это наилучшее средство против мощных честолюбцев. Ибо,когда милость и немилость находятся в руках любимца, невозможно никомудругому чрезмерно возвыситься. Есть и еще средство обуздывать их, а именнопротивопоставить им других, столь же надменных. Но тогда для равновесиянеобходим еще советник-посредник, ибо без такого балласта корабльподвергнется чересчур сильной качке. Наконец, государь может держатьнаготове нескольких человек менее крупного калибра, чтобы при случаенатравить их на честолюбцев. А если держать честолюбцев под угрозой опалы, оно, быть может, инеплохо для тех, кто робкого нрава, но тех, кто поотважнее, заставитпоспешить с их замыслами и может оказаться опасным. А если интересы делатребуют их сокрушить, но сделать это внезапно было бы неосторожностью,остается одно: непрерывно чередовать милости и немилости, чтобы они незнали, чего ожидать, и были словно в лесу. В честолюбии безвреднее тот видего, который состоит в стремлении побеждать в больших делах, а не в попыткахвсюду поспеть, ибо это рождает путаницу и портит дело. И все же пусть лучшечестолюбец набирает себе много дела, чем много сторонников. Кто стремитсязанять почетное место среди людей способных, ставит себе трудную задачу; ноэто всегда на благо обществу. А вот кто замышляет быть единственной фигуройсреди пешек -- тот позор для своего времени. Высокие почести заключают в себе три блага: возможность делать добро,близость к государю и важным особам и собственное возвышение. Кто вчестолюбивых устремлениях своих преследует лучшую из этих целей, тот честныйчеловек; а кто из государей умеет эти цели распознать, тот мудрый государь.Вообще же государям и правителям надлежит избирать себе в министры тех, ктопомышляет более о долге, чем о возвышении, и дело свое любит от души, а ненапоказ; а также отличать суетливость от подлинного рвения. XXXVII. О масках и триумфах^[181] Предметы, о которых пойдет речь, представляются лишь игрушками средисерьезных наблюдений. Однако, поскольку государи желают иметь их, лучше,если они изящно будут украшены, чем с большими затратами размалеваны. Танецпод пение весьма торжествен и доставляет удовольствие. Насколько мнеизвестно, пение должно осуществляться хором, расположенным на возвышении, исопровождаться какой-либо струнной музыкой, а слова песнопения должныподходить к сюжету. Игра актеров во время пения, особенно в диалогах,производит чрезвычайно благоприятное впечатление; я говорю игра, а не танец(ибо это низко и вульгарно); и голоса диалога должны быть сильными имужественными (бас и тенор, без дисканта); и слова -- возвышенными итрагическими, а не чувствительными и утонченными. Несколько хоров,расположенных один против другого и вступающих в пение с перерывами, как приисполнении гимнов, доставляют огромное удовольствие. Превращение танцев вфигуру есть детская забава. И вообще заметьте, здесь я излагаю такие вещи, вкоторых, естественно, есть смысл, а не те, которые вызывают лишь легкоеудивление. Верно, что перемены сцен, если они происходят спокойно и безшума, очень красивы и доставляют большое удовольствие, ибо они дают пищуглазам и в то же время снимают с них усталость, освобождая от созерцанияодних и тех же предметов. Сцены должны быть обильно залиты светом,окрашенным в различные, специально подобранные и меняющиеся цвета; и пустьучастники маски или другие лица, которые будут сходить со сцены, делают наней определенные движения, прежде чем сойти вниз, ибо это необыкновеннопривлекает зрение и заставляет его с удовольствием стремиться разглядеть то,что оно не может отчетливо различить. Пение должно быть громким и бодрым, ане похожим на щебетание или писк. Музыка также должна быть отчетливой игромкой и располагающей. При свечах лучите всего смотрятся белый и алыйцвета и так называемый цвет морской волны, а также блестки, ибо, хотя онистоят недорого, смотрятся лучше многого другого. Что касается богатойвышивки, то она теряется и ее почти незаметно. Костюмы участников должныбыть элегантны и им к лицу, даже когда сняты маски: они не должны следоватьизвестным образцам одежды; не надо одеваться турками, солдатами, матросами ит. п. Антимаски не должны быть слишком длинными: обычно они включаютглупцов, сатиров, обезьян, дикарей, шутов, диких зверей, эльфов, ведьм,эфиопов, пигмеев, турок, нимф, простаков селян, купидонов, движущиеся статуии тому подобное. Что касается ангелов, то представлять их как антимаску недостаточно смешно; и, с другой стороны, все, что отвратительно, также неподходит для нее, например черти и великаны. Но главное, пусть музыка ихбудет развлекательной и с несколько необычными переходами. Если во времяпредставления неожиданно возникнут приятные запахи, но не будут падатькапли, то это доставит вспотевшей и запарившейся компании большоеудовольствие и освежит ее. Двойные (double) маски -- одни мужские, другиедамские -- увеличивают пышность и разнообразие. Но все это ничто, если залуне содержат в чистоте и опрятности. Что касается турниров конных и пеших, с барьерами и без них, то главнаяих красота заключается в колесницах, в которых соперники выезжают на арену,особенно если их везут какие-либо необыкновенные животные, как львы,медведи, верблюды и тому подобное; или же в особой манере их появления; илив великолепии их одеяний; или же в красивой сбруе их лошадей и красивыхдоспехах. Но достаточно об этих игрушках.