Второй период античной философии 4 страница
Однако не познание вещей, а познание идей свидетельствовало, по мнению Платона, очевиднее всего о том, что познание — функция души; это несомненно так, раз мы знаем идеи, несмотря даже на то, что тело не имело или не имеет к ним никакого отношения. Платоновское понимание души, которое к ее биологической функции добавило познавательную функцию, было связано с учением об идеях.
Для Платона душа была прежде всего жизненным фактором, однако, признав ее познавательную функцию, он сделал решительный шаг к пониманию души в Новое время.
3. Религиозная функция души. Жившее в Платоне религиозное чувство, в частности, стремление к бессмертию, привело к тому, что он в дальнейшем переформулировал понятие души, допустил еще одну ее функцию. Стремление к бессмертию не успокоит, в любом случае, тело, не устранит смерть, которая для всех очевидна. На это способна лишь душа, которая покидает тело с последним выдохом. Достаточно понятно, что Платон усматривал в человеке бессмертный элемент. В этом плане он имел предшественников в мистических религиозных сектах, таких как орфики, и в философских школах, которые были близки к этим сектам, таких как пифагорейцы. Орфики и пифагорейцы понимали душу как наиболее устойчивую и совершенную из всего того, что есть земного, как внеземную сущность, которая только временно вселяется в тело.
Такая связь биологических и познавательных функций души вкупе с внеземной ее сущностью вела к неслыханным выводам. Поскольку душа, понятая биологически и психологически, хотя и была нематериальна, она имела связь с телом и приводила его в движение с помощью телесных органов его самого, познавала другие тела. Если бы она была внеземной сущностью, то не могла бы быть связана с телом. Она не могла бы иметь ощущений, получение котдрых требует использования телесных органов; она не могла бы воспринимать чувства и страсти, которые возникают при участии тела. То, что в современном понимании относится к психическим процессам, было разделено: большая часть была отнесена к телесным действиям, а душе оставлено только то, что душа постигает «сама по себе», без участия тела. Из частей, которые Платон выделял в душе,— разумной, импульсивной и чувственной,— только разумная могла быть отнесена к «душе самой по себе».
Фактически Платон оперировал не одним, а двумя понятиями души: широким и узким. Первое базировалось на биологических и психологических посылках, второе — на религиозных. Душа в широком понимании значения охватывала чувственные факторы, в узком — была самим разумом. В широком понимании душа была элементом материальной природы, а в узком — ничем с этой природой не была связана. Первую трактовку развивал среди последователей Платона Аристотель, вторую поддержало религиозно мыслящее крыло общества в античности и развило христианство.
4. Душа и тело. Признание души нематериальной привело к острому противопоставлению ее с телом. Платонизм был не только дуализмом идеи и вещи, но и дуализмом души и тела. Этот дуализм выражался в следующих положениях:
а) душа не материальна;
б) она отделена от тела, независима от него. Душа и тело, хотя и объединяются в человеке, существуют обособленно и независимо друг от друга. Связь с телом не является для души необходимой. Платонизм вдвойне выходил за пределы материалистического взгляда на мир, признавая нематериальными как идеи, так и нематериальные души;
в) в отличие от тела, которое состоит из частей, душа цельна и несоставима. Если человек представляет собой единство, то только благодаря душе, а не телу. Душа несоставима в «узком» понимании Платона. Когда же он говорит о ней в более «широком» значении, то делит ее на две части — разумную и чувственную, или даже в некоторых случаях на три: разумную, чувственную и среднюю между ними — импульсивную;
г) душа более совершенна, чем тело. Душа (очевидно, что только разумная) познает идеи и уподобляется им, а в силу этого она является носителем истины, блага и всего ценного в человеке. Поэтому тело не может быть признано равноценным с душой; тело подчинено душе, и душа становится сущностью человека. Человек — это душа, владеющая телом;
д) из главенства души над телом следует, что связь между ними для души невыгодна. Она была бы лучшей и счастливой, если бы была свободна от тела; тело для нее — тюрьма и могила. Только со смертью тела начинается истинная жизнь души. Такие верования провозглашали в древности орфики и пифагорейцы. Спиритуализму Платона они придавали особую религиозную окраску;
е) душа по отношению к телу бессмертна. Этому вопросу, который был очень важен для него, Платон посвятил множество своих размышлений.
5. Бессмертие души. Несмотря на то, что тело подлежит разложению и уничтожению, душа, как не зависимая от него, может продолжать существовать. Платон был уверен, что она не только существует дольше, но и существует вечно. Ее существование не имеет конца, но также не имеет и начала. Душа не только бессмертна, но и вечна. Для поддержания этой уверенности Платон искал доказательства и посвятил этой проблеме одну из своих работ («Федон»), в других своих произведениях он также обращался к этой проблеме. Он варьировал всеми оттенками своего понимания души, для того чтобы увеличить количество аргументов в пользу ее бессмертия. Он рассматривал низшие части души для того, чтобы спасти бессмертие разумной души. Вот некоторые из его доводов:
а) понятие души необходимо связано с понятием жизни, поскольку жизнь отрицает смерть, следовательно, и душа отрицает смерть. В этом доказательстве душа трактуется биологически, как начало (принцип) жизни. Из этого вывода сделано вышеприведенное заключение о том, что если душа существует и пока она существует, она может быть только живой, но не мертвой;
б) душа, обладая врожденным знанием, должна получить его до рождения тела, в силу того, что она существовала до его рождения. Душа здесь трактуется как субъект познания. Этот вывод важен постольку, поскольку существует априорное знание и поскольку оно может быть отождествлено с врожденным знанием, а врожденное — со знанием, полученным до рождения тела. Таким образом, это приводит к главному выводу о том, что душа существовала определенное время до рождения тела и даже более того, существовала вечно и будет существовать впредь;
в) каждая вещь погибает от своего собственного зла. Злом по отношению к душе являются несправедливость, трусость, невежество, однако опыт учит, что зло такого рода не приводит душу к смерти и, собственно говоря, ничто не может заставить ее умереть. Здесь душа трактуется как этическирелигиозное начало.
6. Эсхатология. Платон ставил, по примеру орфиков, вопрос: «Почему душа как совершенная и вечная связана с несовершенным и бренным телом»? Он дал такой же, как и орфики, этическирелигиозный ответ; вместе с ними он признавал, что: а) душа действовала вначале без тела; б) она греховна; в) для искупления от греха она соединилась с телом. Когда грех будет искуплен, она опять станет свободной. Познание истины при помощи философии Платон считал наилучшим средством для освобождения души от тела.
Как же он понимал бесконечную деятельность души, которая ждет ее после оставления тела? Эту деятельность он наполнял либо рядом попыток и действий, либо неограниченным счастьем. Эсхатология Платона пыталась дать описание судьбы души: описывала страшный суд, смену тел, давала даже топографию мест, где пребывает душа после смерти. Даже в наиболее реалистических диалогах, посвященных теории познания или политике, он прерывал свои рассуждения, чтобы рассмотреть перспективы загробных судеб. Платон был прототипом тех философов, которые знали, что для некоторых теоретических положений, которых они придерживаются, нельзя надеяться на получение достоверного доказательства, но, тем не менее, они не считали возможным исключить эсхатологические проблемы из философии. Пример Платона отразился на судьбе философии, которая пошла иными путями, чем точная наука.
Переходя границу точности, Платон хорошо осознавал, где проходит эта граница. Описывая места, в которых пребывают мертвые, он поясняет: «Для того чтобы все происходило именно так, как я описываю, разумный человек этого, повидимому, выдержать не сможет», «но необходимо иметь особую смелость, чтобы высказать эти утверждения, и это прекрасная смелость». «Это Каликлес,— так он говорил в другом месте своей эсхатологии,— может принять за женское гадание, и можно было бы не считаться с этими делами, если бы мы могли нечто лучшее и истинное».
Платон был ученым, но не только. Там, где он не мог разрешить проблему научным методом, он использовал поэтическую фантазию и религиозную веру. В его взглядах на душу особенно рельефно сошлись научные и иные воззрения. А установленная Платоном связь этих различных воззрений еще очень долго сохранялась в европейском мышлении. Некоторые его последователи придавали особое внимание орфическим мотивам его психологии, не осознавая того, что понимал Платон под границей между наукой и мифом.
III. Учение о природе. 1. Целесообразность мира. Платон меньше всего занимался материальной природой, поскольку он считал ее самым низким родом бытия, лишенным того совершенства, которое характеризует душу и идею. Но когда в более зрелые годы он сделал природу предметом своих рассуждений, то пришел к выводам, которые для живой природы были достаточно позитивными.
Платон был далек от механистического понимания природы, которое было характерно для философии Демокрита. В.природе он видел не механическое собрание частей и результат действий слепой необходимости, а их органическое единение, которое устроено целесообразно и разумно. Будучи материальной, природа, между тем, имеет идеальные и духовные предпосылки. Изначально видя ее несовершенство, Платон противопоставлял ее совершенной идее, однако со временем он обнаружил в природе нечто созвучное самой совершенной идее. В этом должны были убедить его астрономические открытия, сделанные пифагорейцами при жизни Платона. Если Земля шаровидна, а пути планет — окружности, то это означает, что во Вселенной доминируют наиболее простые и совершенные формы, а гармония является принципом ее строения. Небесные тела вращаются по устойчивым и геометрически правильным путям, следовательно, Вселенной управляют разум и порядок.
Платон полагал, что характеристики природы можно понять лишь в том случае, если допустить, что онасоздана целесообразно. Цель,— поиск которой считался в базирующемся на причинности мировоззрении предрассудком и которая была, в целом, удалена из науки,— у Платона становится основным принципом объяснения природы. Целесообразность и разумность устройства мира указывали на необходимость верить в существование Бога, который, как Платон писал, разумно устроил мир. Для иллюстрации своего взгляда на природу Платон избрал в «Тимее» религиозную форму описания мироздания — сотворение мира. В этом описании переплелись научные выводы с мифами. Платон изложил в нем цель мира и ее осуществление.
«Демиург», или божественный строитель мира, создал его, основываясь на доброте; совершенство мира было его целью, и поэтому он сотворил его наилучшим. С этой же целью, создавая его, за образец он принял идею, в силу чего идея является центральным фактором в становлении мира. Демиург был творящей силой, его истинной причиной, идея же целесообразна, она явилась образцом мира. Особенности образца воплотились как бы в реальном мире.
Творец создал мир живым, одухотворенным и разумным, поскольку жизнь, дух и разум лучше, чем мертвенность и бездушность; исходя из этого он сделал его единым и цельным, а его части объединил настолько органично, что они совокупны в нем как в живом организме. Он придал ему наиболее совершенную форму из всех возможных — шарообразную, наиболее совершенное движение — движение по кругу. Следовательно, не случайность и не механическая необходимость, а цель мира — его совершенство — объясняет особенности его строения. Время, например, существует для того, чтобы уподобить мир вечности; планеты — поскольку необходимо измерить время; в мире наличествуют только четыре стихии, ибо столько членов имеет совершенная пропорция; растения присутствуют в нем для того, чтобы служить пишей для разумных существ; живые существа целесообразны безотносительно, поскольку целесообразна их организация, их формы, функции их органов. В целом мир представляет собой «видимое живое существо, созданное по образу творца.., является вечным и наилучшим, наипрекраснейшим и наиболее совершенным».
2. Материя. Мир должен был быть создан из чегото: должна существовать материя, из которой он построен. Кроме Демиурга и идеи, действующей и целесообразной причины, была третья причина — материальная. В таком случае, она должна была существовать до мира; мир имеет начало, но материя вечна, так же, как Бог и идея. Значит, мир, точнее говоря, является не сотворенным, а построенным, созданным из уже существовавшего материала.
Материя, будучи по природе своей бесформенной, неограниченной и неопределенной, может, в то же время, принимать различные формы. Она является тем местом, где формы реализуются: это единственное, что можно о ней сказать, поскольку ее неопределенность присуща природе. Когда же Демиург придал материи определенную форму, тогда и появилась Вселенная. Материя является не божественной предпосылкой, поэтому из нее берет начало все то, что во Вселенной считается несовершенством и злом. Значит, не исключив этого, можно констатировать, что мир не полностью целесообразен и не вполне соответствует законам Демиурга.
В целом, это была новая концепция материи. Древние философы, которые занимались исключительно материальным миром, не думали отказывать материи ни в определенности, ни в совершенстве. Почему произошло такое изменение? Потому, что идею и душу Платон включил в природу как ее составляющие. Если эти элементы отбросить, то у материи остается только неопределенность и несовершенство. Если до этого материя понималась как совокупность конкретных материальных тел, то теперь она стала их абстрактным элементом. Это абстрактное представление о материи не осталось особенностью взглядов Платона, напротив, развитое Аристотелем, оно укрепилось в философии на долгие столетия.
У Платона было два вечных компонента бытия, помимо божественного,— идея и материя. Идея есть вечное бытие, материя же, как неоформленная,— вечное небытие. Реальный мир, космос не являются вечными, поскольку они появились после того, как Демиург соединил идею и материю. Само же соединение бытия и небытия является «чемто средним между бытием и небытием», связью идеальных образцов и материи, и, следовательно, совершенства и несовершенства, целесообразности и необходимости.
3. Душа мира. Демиург создал мир наиболее совершенным из всех возможных миров; то же в нем, что менее совершенно, представляет собой результат последовавшего ухудшения мира. Платон отрицал порядок, на основании которого и до него, и после него понималось развитие мира; для Платона совершенство мира было не результатом развития, оно было лишь его началом. Мир не развивается, а движется Назад. Первыми были созданы души как совершенные элементы мира, а затем только тела. Тела, как несовершенные, не могли быть изначально божьим промыслом. Они были созданы после душ и были приспособлены к ним как их орудия. Они являются вторичным элементом мира, души же — его первичным элементом.
Души есть не только в органических телах, планеты тоже имеют душу. Платон перенял взгляд пифагорейских ученых, согласно которому планеты кружат в пустом пространстве и их движение не является привнесенным со стороны, а должно иметь источник в них самих. Источником же самодвижения выступает то, что мы называем душой.
Подобно этому и Вселенная, как целое, носит в себе источник собственного движения — обладает душой. Звучит это, как сказка: фактически же такой взгляд был лишь применением «широкого», а не «узкого», общепринятого понятия души, также «душа планет» и «душа Вселенной» — это, очевидно, не душа в «узком» смысле слова. У Платона здесь имеется в виду не разумная душа, а душа в «широком» значении, в качестве начала, принципа движения и жизни. В этом смысле душа, а не материя является основным понятием философии природы Платона. Душа Вселенной дает ей регулярное движение и жизнь, форму и гармонию. Такая концепция мира была наиболее острым противопоставлением атомистической теории, которая делила мир на бесконечное количество мертвых и взаимонезависимых частей.
Моральную точку зрения, введенную еще Сократом для решения общественных проблем, Платон распространил и на природ у. Исследуя явления природы, он искал не только их причины, но и цели, приняв за исходное положение, что мир «наиболее прекрасное из творений», дедуктивно выводя из этого положения «в соответствии с понятиями и числами» его характеристики. Демокрит был классическим представителем механистического, а Платон — финалистического понимания природы. Великие открытия этого времени в природе, демонстрирующие порядок и гармонию мира, побуждали именно к такому пониманию действительности. Религиозная позиция превратила Платона во врага атомистики и любой механистической теории. Он был уверен, что в мире должно быть место для свободных и вечных душ, и что будет ложной любая теория, которая с этим не считается.
В сфере природы Платон не был столь же свободен, как при решении этических и логических проблем; здесь он более чем гделибо использовал чужие идеи. Но, тем не менее, он и здесь создал собственный синтез, который противоречил замыслу древних философов: в орфической вере в верховенство духа, в пифагорейском учении о гармоническом строении космоса, в сократовском убеждении в значении моральных законов и собственной доктриной идеального бытия, которое существует вне мира, но является для него образцом. Идеализм Платона изначально базировался на его убеждении в том, что кроме реальных вещей существуют идеи; аналогичным образом и его спиритуализм — на его убеждении в том, что кроме материальных вещей существуют души. Однако размышления над природой привели его к выводу о том, что идеи пребывают не только вне вещей, но они также отражаются и в самих вещах; души существуют не только вне материи, но и они также отражаются в вещах; существуя вне материи, души, вместе с тем, также являются важным элементом всей материальной природы. Это было существенным расширением и усилением идеализма и спиритуализма, теорий, которые распространяли свое действие за границы материального мира, они оказались направленными и на него; потеряв свой дуалистический характер, философия Платона целиком заняла идеалистические и спиритуалистические позиции.
IV. Учение о познании. 1. Разумное познание. Теория познания, ранее трактуемая греками вне теории бытия, у Платона заняла равнозначное ей место. Формально Платон поставил вопрос: «Что такое познание?» Одно из своих произведений («Теэтет») он посвятил решению этого вопроса.
Исходной греческой концепцией было то, что познание — это восприятие. Вещи можно познать только посредством контакта с ними при помощи чувств. Платон эту концепцию отверг. Его отрицание явилось следствием теории идей, поскольку в соответствии с ней познание должно охватывать идеи, так как чувственное ощущение ничего не дает для познания идей. Если, в целом, и можно познать идеи, то только мыслью, а не чувствами. «Вещи можно видеть, но нельзя о них мыслить, а об идеях можно мыслить, но нельзя их видеть». Подобно тому как существуют два типа бытия: идеи и вещи, также существуют и два рода познания — разумное и чувственное.
Однако эта соотнесенность бытия и познания неполна. Платон пришел к убеждению, что чувства не только не постигают идеи, но также недостаточны и для познания вещей.С ними должна сотрудничать мысль.
Действительно, для того чтобы познать вещи, необходимо их видеть, слышать или касаться их. Но некоторые ощущения, например ощущение форм, призывают, как говорил Платон, на помощь мысль. Более того, не все характеристики вещи удается ощутить чувствами. Цвета мы познаем глазами, звуки — ушами, а различия, которые имеются между цветом и звуком, невидимы и неслышимы, подобно тождеству, числу и многим другим общим характеристикам. Мы не обладаем чувственным органом для их восприятия, и нам остается принять, что «душа высматривает во всех вещах эти общие характеристики», которые познаются мыслью, а не чувствами.
2. Врожденное познание. Мысль, вопреки преобладающему мнению, независимаот ощущения. На самом деле, «то, с чем мы согласны, это то, что мысли нельзя извлечь иначе, как в результате зрения, слуха или иного чувства». Это хронологически первое мнение является фактом, которое Платон и не думал отрицать. Он утверждал, что мысль, хотя и проявляет себя после ощущения, однако она не опирается на него.
Из ощущения мы не могли бы, например, почерпнуть понятие равенства, поскольку вещи, которые мы ощущаем, на самом деле никогда не равны и только приближаются к равенству. Отношение является обратным: не понятия опираются на ощущения, а ощущения — на понятия. Ощущая какиелибо вещи и оценивая их как равные, мы уже располагаем понятием равенства и пользуемся им как мерой. Понятием равенства мы должны обладать до того. как мы ощутим, что какиелибо вещи равны, в то же время мы осознаем это понятие лишь при наличии способности ощущения равных или, скорее, близких к равенству вещей. Ощущение в том или ином случае является достаточно удобным для осознания понятий, но не является материалом или основой для их формирования. Ощущение не вызывает понятий, но только их вспоминает.
То, что мы обладаем знанием, мы с этим еще встретимся сталкиваясь чувствами с реальностью, подтверждают факты. Люди на удачно поставленные перед собой вопросы находят сами удачные ответы: находят, например, таким cnoco6o\f характеристики геометрических фигур, хотя они до этого не изучали геометрию. Кроме того знания, которое опирается на ощущение, существует иное знание, опережающее ощущения. Знание, основывающееся на ощущении, формируется постепенно, а иное, опережающее знание дано or рождения и имеет врожденный характер.
Впервые эта позиция высказана в Греции. Философы-доплатоники отличали мысль от ощущения, считали разум выше чувства, однако полагали его надстройкой, которая без чувственного фундамента не может существовать. Они были рационалистами, в то время как Платон был априористом. В знании, как понимал его Платон, содержалась загадка: как мы можем знать чтолибо от рождения, прежде не увидев этого? Как, в частности, мы можем знать идеи, с которыми никогда не встречались, которых прежде всего касаются врожденные понятия? Эту загадку Платон разрешил следующим образом: он допустил, что наш разум встречался с этими идеями в предыдущей жизни и сохранил память о них; это объясняет, почему мы их знаем от рождения, и настолько непосредственно, как будто мы их гдето видели. Поэтому в обыденной жизни мы не пытаемся добыть знания об идеях, так как достаточно того, что мы их вспоминаем; врожденное знание есть «воспоминание» (анамнезис).
Решение Платона объясняло рациональное знание, обращаясь к иррациональным орфикопифагорейским верованиям в переселение душ. Признавая знание независимым от опыта, он основывал его на опыте, который добыт в предыдущей жизни. Таким образом, априоризм Платона был тайным эмпиризмом и по своей сути не отличался от традиционного понимания познания в Греции.
3. Уровни познания. Платон не только считал разумное знание независимым от чувственного, но и более высоким, чем чувственное. От истинного познания он требовал двух условий: чтобы оно касалось самого бытия и чтобы было независимым. Этим двум условиям полностью отвечает разумное знание, поскольку чувственное знание касается лишь явлений и подвержено постоянным заблуждениям. Чувственное познание — скорее домысел, чем познание. Если точно придерживаться определения познания, то получается, что, собственно говоря, не существует двух родов познания, а есть лишь один его род: рациональное познание идеи; все остальное — вымысел.
Но это определение было настолько грубым и тяжелым, что за пределами познания оказывалось все то, что окружает человека: как природа, так и душа, и Всевышний. В то же время теория познания Платона не могла обойтись без теоретически отбрасываемого «вымысла»: там, где само познание было недостижимым, вымысел должен был занять его место, и на практике оказывался не менее приемлемым, чем познание.
Разумное и чувственное познание становятся у Платона уровнями познания. И это у того Платона, который крайне односторонне понимал познание, появилось единое учение об уровнях познания.
Это учение не ограничивалось, в конечном счете, двумя уровнями — разумным и чувственным. Еще за несколько поколений до него греческие философы различали мысль и чувство, а теперь же Платон обособил два рода мысл и, которые до него не выделялись: дискурсивную и интуитивную. Ранее был первый, а теперь наступил второй этап различения видов познания. В противовес дискурсивной мысли, которая опосредованно, через понимание, постига ет истину, интуиция должна быть непосредственным познанием, видом интеллектуального зрения или слияния мысли с ее объектом. Более поздние философы понимали интуицию как состояние экстаза и мистики, когда разум неосознанно общается с божеством. Платону такое понимание было чуждо, интуиция для него была актом разума, действующего самостоятельно и осознанно. Он поставил интуицию, эту способность непосредственного познания истины, выше чувственного и дискурсивного познания, в то время как понимание и учение его об уровнях познания приобрело еще более высокий уровень — интуитивное познание.
4. Научное познание и диалектический метод. В соответствии со своей общей теорией познания Платон развил теорию науки. Эта хронологически первая теория, которая дошла до нас, была понята в духе крайнего рационализма. В ней утверждалось, что из двух методов — эмпирическая наука и априорное знание,— которыми обладает исследователь, эмпирическая наука может быть полезна в большей степени для исследования вещей, для исследования же идей необхо димо пользоваться априорным знанием. Точнее говоря, эмпирическая наука недостаточна даже для исследования вещей, если это исследование должно быть научным. Научное познание есть наиболее совершенное познание, эмпирический же метод, который опирается на чувственные данные, как правило, не истинен. Эмпирически можно подтвердить только преходящие факты, наука же, в точном своем значении, ищет всеобщие истины, есть «знание о том, что существует вечно».
Такая точка зрения требовала от Платона узкой трактовки понятия науки и ограничения ее сферы сугубо рациональными усилиями. Эмпирическое знание фактов в целом. по его мнению, не является наукой, а наблюдение не является научным методом. Например, в астрономии разглядывание «образов в небе» может привести только к иллюстрации.
«Этой пестротой на небе надлежит пользоваться как примером». «Если мы будем заниматься астрономией так же, как геометрией, то в этом случае то, что есть на небе, мы оставим в стороне, если хотим заниматься истинной астрономией».
На именно такое формирование теории науки воздействовали идеалистическая позиция Платона и, кроме того, развитие математики и математизированного естествознания, свидетелем которых был Платон. По сравнению со всеобщими законами природы, которые при помощи математики открыли ученыепифагорейцы в области астрономии и акустики, результаты простых наблюдений казались ошибочными, неточными, неистинными и, в конечном счете, ненаучными.
Математика была наиболее близка к идеалу науки Платона, поскольку она имела понятийный характер и, отбрасывая преходящие явления, исследовала неизменные связи. Однако даже она не отвечала всем требованиям Платона. Он считал ее наукой, которая занимает самую низкую ступень в иерархии. Вопервых, потому что математика так или иначе обязывает к наблюдению, пользуется образным мышлением и, вовторых, потому что является догматичной, поскольку оперирует принципами, которые не может обосновать и не пытается этого сделать.
Чистым методом, не имеющим недостатков математики, является диалектика. Она оперирует чистым, безобразным мышлением, ищет истину путем сопоставления понятий и суждений, их анализа и синтеза. Для того чтобы избежать догматизма, она исследует собственные основания, находит в них смысл и только в этом случае полагает их удовлетворительными. Эта связь дедукции с редукцией отличает ее больше всего от привычного научного развития.
Диалектический метод прежде всего служит исследованию идеи, однако пригоден и для объяснения явлений. Устами Сократа Платон говорил в «Федоне» о том, на скольких различных путях он искал это объяснение. В конце концов, оно не удовлетворило его ни с точки зрения причин явлений, ни с точки зрения целей, и он пришел к убеждению, что единственно истинным объяснением явлений является диалектическое: логическая взаимосвязь явлений объяснит их лучше, чем нахождение их причин или целей. Логическая согласованность суждений о явлениях является единственной гарантией того, что мы их правильно понимаем. Отсюда следует предписание для научного развития: «Приняв, что каждое логическое утверждение, которое мы счита ем наиболее сильным, мы признаем за истинное, соглаша, емся с ним и признаем за неистинное, если мы с ним и соглашаемся». Гипотезой не может быть любое утверл дение, даже «наиболее сильное», наиболее переубеждают,наш разум. Гипотетический метод является методом любого знания, который не только эмпирически подтверждает факты; если, скажем, знание не опирается на опыт, то оно может основываться только на «предположениях», которые для разума являются «наиболее сильными».