Проституция в Средние века
С установлением христианства проституция не только не исчезла, но стала неотъемлемой частью средневековой жизни. Церковь своим отношением к этому явлению продемонстрировала понимание сложных психоэротических проблем, присущих людям. Один из отцов церкви Блаженный Августин (354-430 гг.) считал, как пишет И. Блох: «если бы даже была сделана попытка искоренить ее (проституцию), то половой инстинкт со всей своей разрушительной силой ворвался бы в человеческое общество и разрушил бы все социальные и семейные узы». [164] Однажды Блаженный Августин сказал: «устрани блудниц, и город придет в смятение».
Средневековое общество всегда терпимо относилось к добрачным связям и супружеским изменам. Проституция рассматривалась как способ удовлетворения сексуальных потребностей молодых людей, которые никак не могли совладать со своими желаниями. Более того, она защищала почтенных жен и целомудренных дочерей от групповых изнасилований и самих юношей от соблазна изведать гомосексуальную любовь. В те времена значительные группы мужчин были лишены возможности вступать в брак или женились очень поздно, к тридцати годам. К ним относились подмастерья ремесленников, солдаты, моряки, студенты и монахи. Многих молодых людей от женитьбы удерживали большие затраты на свадьбу. Поэтому к концу Средних веков и церковь, и светские власти официально разрешили юношам старше 16 лет появляться в борделях и пользоваться интимными услугами блудниц.
Церковь никогда не упускала возможность уверить прихожан в том, что пользоваться услугами развратниц неправильно. Борьба церкви с проституцией велась деликатно. Во-первых, она заявляла о том, что все женщины легкого поведения должны отличаться от добропорядочных дам по особому опознавательному знаку. В XIII веке священнослужители установили, что проститутки должны иметь свою форму одежды, которую определяли городские власти. В Тулузе (Франция) этим особым отличием был белый бант, в Вене – желтый шарф, в Лейпциге (Германия) – желтая накидка с синей каймой, в Берне и Цюрихе (Швейцария) – красная шляпка, в Дижоне и Авиньоне (Франция) – белая повязка на руке.
Несмотря на то, что жрицам любви запрещалось носить дорогую одежду и украшать себя ювелирными изделиями, в крупных городах, таких как Париж и Венеция, богатые куртизанки с каждым годом становились все заметнее и порой даже затмевали своими нарядами аристократок.
Во-вторых, церковь требовала, чтобы проститутки были изолированы от городской жизни. Многие средневековые города решали проблему, изгоняя проституток в специальные кварталы, которые становились неблагополучными, так как туда вместе с проститутками перебирались и преступники. Названия многих улиц, на которых трудились развратницы, содержали слово «роза», которое сопутствовало данной профессии.
Римский папа Иннокентий III поощрял всех истинных христиан помогать павшим грешницам и даже отпускал грехи тем, кто брал их в жены. Более того, для тех проституток, которые решили бросить свою профессию, строились специальные религиозные приюты. Для них в 1227 году был специально учрежден орден Марии Магдалины, символизирующий образ кающейся блудницы. Церковь также поощряла христиан делать пожертвования подобным заведениям. Многие прихожане даже даровали им свою собственность, в результате чего некоторые «дома Марии Магдалины» значительно обогатились.
Проституция была популярным и прибыльным бизнесом. В каждом европейском городе был частный или муниципальный дом терпимости, к тому же не один. Как правило, все публичные дома платили в городскую казну налоги. Венеция была одним из центров сексуального туризма в Средние века. К началу XVI века город насчитывал около одиннадцати тысяч проституток, что примерно составляло десять процентов всего населения города.
Представляет интерес отношение к проституции со стороны некоторых властителей средневековой Европы. Юстиниан Великий (482-565 гг.) – император Византии с 527 года по 565 год был женат на Феодоре, бывшей гетере. В 534 году он составили свод римского гражданского права, в котором 38 статей посвятил проституции.
В Средние века проституция была формой сексуальной свободы, однако она не выдавалась за образец поведения, а была в общественном сознании допустимым и неизбежным злом, с которым боролись вполне цивилизованными методами.