Глава 10. Честь и Достоинство 221

никогда не работать, не идти на «мокрое дело», не сотрудничать с «мен­тами» и т.д. Уронить достоинство «вора в законе» — значит лишиться не только чести, но, возможно, и жизни.

Лжедостоинство может возникнуть и по причине элементарной не­грамотности — незнания «что такое хорошо и что такое плохо», и из-за особых обстоятельств жизни в- особой среде (умение украсть и не попа­сться в среде некоторых дворовых мальчишек приносит особую псевдо­честь); и даже в результате сознательного выбора (например, выбор в качестве идеала «крутого» киногероя).

В-третьих, корреляция осложняется и возможностью относитель­ной независимости чести и достоинства друг от друга, проявляющей­ся, например, в том, что утрата чести не ведет автоматически к потере достоинства. Иными словами, в тех или иных обстоятельствах обес­чещенный (оклеветанный, оскорбленный, униженный) человек может вести себя по-разному. Один в этом положении и вправду может чувствовать себя «униженным и оскорбленным».

Правда, здесь тоже «возможны варианты», например: 1) он может ис­кренне считать, что действительно «недостоин», проявить смирение в сво­ем бесчестье и начать пересмотр собственной самооценки и достоинств; 2) он может проявить внешнее смирение и согласие с унижением, внут­ренне упиваясь собственным самоуничижением и приходя к гордыне.

Другой, несмотря на унижения и оскорбления, способен прини­мать бесчестье с достоинством, то есть теряя честь, сохранять досто­инство. При этом возможна активная защита чести на основе со­хранения собственного достоинства.

Например, в дореволюционной армии сорвать эполеты с офицера, то есть обесчестить его, еще не значило лишить его достоинства. Именно сохранение собственного достоинства помогало и заставляло человека заботиться о возвращении утраченной чести: доказательством своей не­виновности или дуэлью.

Еще более благородным является умение с глубоким внутрен­ним достоинством принять бесчестье. Таких людей обычно называ-ют.великомучениками, страстотерпцами: это, например, многие хри­стианские святые.

Можно по-разному относиться к семье Романовых и их роли в нашей Истории, но нельзя не признать, с каким редким благородством, не озло-

бившись, не стремясь к отмщению за бесчестье, а осознавая свою миссию и удел, приняли они свою смерть.

Рассмотренные нами теоретические проблемы, раскрывающие сущ­ность и взаимосвязь чести и достоинства личности, дают нам возмож­ность использовать знания об этих моральных ценностях в решении конкретных жизненных вопросов. Одним из них является вопрос о женском и мужском достоинстве. Ведь многие наши житейские беды, в конечном счете, проистекают оттого, что мы иногда забываем: кроме разделения человеческих особей на мужчин и женщин по принципу биологическому и физиологическому есть еще и социальный, нрав­ственный, наконец, эстетический принцип определения человека. И по этим принципам, выработанным веками, понятие «мужчина» предпо­лагает обязательное следование естественному кодексу мужского достоинства, который определяет не только поведение мужчины в сре­де товарищей и друзей, но и его отношение к женщине.

Как мальчишка к десяти годам интуитивно знает, что Острые проблемы его жизни неблагородно решать обращением к учительнице, а благород­но по известной формуле «сперва я ему дал сдачи», так для взрослого мужчины естественна некоторая справедливая снисходительность по отношению к женщине: «Я — сильный, она — слабая; неужели же я буду опускаться до того, чтобы оскорбить, унизить ее, переложить на ее плечи то, что тяжелее? Я выше этого». К сожалению, так рассуждают далеко не все представители сильного пола. В таких ситуациях иногда приходит на ум: «А Пушкин? Как бы он поступил сегодня?» Наши мужчины, конечно, не стреляются, как он, из-за своих жен. И очень хо­рошо, что не стреляются. Но многие из них вместе с дуэлями вычеркну­ли из своей жизни и понятие мужской чести. Когда, например, молодые мужчины первому встречному плачутся на свою семейную жизнь, болта­ют о своих романах, треплют языком женские имена, хвастают своими победами, начинаешь немного жалеть о дуэлях. Потому что без них стало возможным нарушение простых норм мужского достоинства, пре­вращение Мужчины в немужчину... ,

Конечно же, проблема эта куда глубже и серьезнее, и нельзя обви­нять только мужчин в том, что идет процесс их феминизации — некото­рого «оженствления». Процесс этот связан с широкими социальными изменениями: начиная от вытеснения мужчин из сферы многих профес­сий и руководящих должностей и кончая женской «монополией» в сис­теме воспитания и образования. Ведь сегодня — от семьи до высшей

Раздел III. Высшие моральные ценности

школы — будущий мужчина находится под постоянным воздействием женского генотипа и вольно или невольно перенимает стиль и ценности противоположного пола.

Не менее противоречивой является сегодня и проблема женской и девичьей чести. Издавна она была связана с такими понятиями, как девичья гордость, скромность, нравственная чистота, целомудрие, — всем тем, что воплотилось в образе «тургеневской девушки».

И здесь мы опять сталкиваемся с серьезными социальными истоками. XX век с его борьбой за равноправие женщин привнес в этот процесс существенные искажения: равноправие было подменено стремлением к равенству, которое в принципе, слава Богу, невозможно. Мы разные, и в этОм причина и прелесть нашего взаимного притяжения. Тем не менее отождествление равноправия с равенством сделало свое дело, и муже­подобное поведение, желание достичь ключевых постов в жизни любой ценой, авторитарное властолюбие, стремление к свободе сексуальных отношений стали чуть ли не нормой поведения многих молодых жен­щин. Понятие специфически «женской» чести стало вообще отрицать­ся. И все же... И сегодня, отвечая на вопрос: «Какие качества Вы хоте­ли бы в первую очередь видеть в своей любимой?», мужчины и юноши по-прежнему, как и в романтическом XIX веке, на первое место ставят женственность, нежность, верность, скромность — качества, которые нис­колько не исключают личного успеха, высокого социального статуса и реального равноправия с сильным полом...

В XX веке объяснено многое, прежде казавшееся необъяснимым, решены многие проблемы ядерной физики, генной инженерии, астро­физики. Но как быть с моральными проблемами, с нравственными принципами, с нормами человеческого поведения, которые объяс­нить не всегда возможно? Наверное, их нужно просто выполнять, их нельзя не выполнять, потому что все мы, люди, связаны между собой гораздо теснее, чем это нам представляется.

Вопросы и задания

1. В чем Вы видите различие понятий «честь» и «достоинство»?

2. Студент А.А. не согласен с утверждением, что, унижая достоинство другого человека, ты теряешь свое собственное достоинство. Почему же тогда, спрашивает он, если ты не ответишь обидой на обиду, тебя считают

Глава 10. Честь и Достоинство 223

человеком без собственного достоинства? И почему многие люди, добивши­еся чего-то в жизни, стремятся принизить достоинство других?

3. Является ли умение уступать другому потерей личного достоинства?

4. Студентка О.М. считает, что слабое использование в современном разговорном языке обращений «госпожа», «господин» и др. и повсеместное применение обращений типа «мужчина», «женщина» свидетельствуют о не­развитом чувстве собственного достоинства. Согласны ли Вы с ней? Аргу­ментируйте свою точку зрения.

5. Что значит «гражданская честь»? Что Вы понимаете под «професси­ональной честью»? Как утверждать и отстаивать ее?

6. Что значит честь семьи? И честь фамилии?

7. Честолюбие — хорошо это или плохо? Гордость — это положитель­ное или отрицательное качество?

8. Оцените следующее высказывание Ф. Ларошфуко: «Признак истинно­го достоинства человека в том, что даже завистники вынуждены хвалить его».

9. Актуальна ли сегодня мысль Ж.-Ж. Руссо о том, что «утрата чести страшнее, чем смерть»?

Глава 11. Смысл жизни и Счастье 225

Глава 11.

Смысл жизни и Счастье

Каждый хочет быть счастливым, но, чтобы достичь счастья, необходимо знать, что такое счастье.

Ж. Ж. Руссо

Смысл жизни состоит в том, чтобы вновь и вновь переживать свое рождение, а не становиться жертвой столь распространенной трагедии нашего века, когда человек умирает, не успев начать жить.

Э. Фромм

Одной из центральных проблем этики является определение места человека в жизни, смысла его бытия. Это трудная проблема,, над решением которой человечество бьется многие века. С незапамят­ных времен перед людьми вставали вопросы: Зачем я? Зачем мы? Чего я хочу от жизни? Для чего живу? Человек искал, выбирал, а различные этические учения предлагали разные концепции смыс­ла жизни, зачастую прямо противоположные. -

11.1. Основные концепции смысла жизни

Можно условно выделить три подхода к вопросу о смысле жизни: а) пессимистический — это нигилистическое отрицание смысла жизни, при котором жизнь воспринимается как бессмысленная че­реда страданий, зла, болезней (с закономерным финалом — смер­тью); б) скептический — выражающий сомнение в смысле и значи­мости земного бытия (например, в религиозной этике); в) оптимис­тический — признание смысла человеческой жизни и возможности его реализации как наивысшей ценности: «Самое дорогое у челове­ка — это жизнь...».

Нередко смысл жизни связывался со счастьем, с приобщеннос­тью к благу. А поскольку понимание последнего было различным, то создавалась довольно пестрая картина представлений о смысле жизни. Так, если еще в античности, отличавшейся своим оптимисти­ческим мироощущением, гедонизм высшим благом считал наслаж­дение и соответственно видел смысл жизни в стремлении к нему, то эвдемонизм, полагая высшим благом счастье, смыслом жизни дела­ет его достижение, в частности, путем преодоления стремления к нас­лаждению. Киники рассматривали в качестве смысложизненного принципа борьбу со страстями, победу над желаниями: блажен­ство доставляет нам не обладание вещами, а преодоление влечения к ним. По Эпикуру, безмятежность и свобода от чувства страха перед смертью и страданием есть высшее блаженство и, следова­тельно, смысл жизни. Средневековая этика считала наслаждение грехом и потому требовала отречения от земных удовольствий (ас­кетизм), а благо видела в духовном служении Богу во имя вечного спасения, которое становилось смыслом жизни верующего человека.

Вновь гедонистические мотивы в понимании смысла жизни за­звучат в этике Возрождения: он воплотится в стремлении к славе. Если имя человека прославилось среди современников, если он мо­жет надеяться, что оно не будет забыто л впредь, то его жизнь при­обретает смысл уже благодаря ее отражению в сознании других. Материалисты ХУП-ХУШ вв., в частности Спиноза, продолжили линию эвдемонизма, усилив в нем рационалистический момент и выдвинув чисто интеллектуальное понимание блаженства и смысла жизни, обнаружив его в познании.

Позднее намечаются и другие пути поиска смысла. Одна из та­ких новых моделей смысла жизни — власть человека над челове­ком, выдвинутая Т. Гоббсом в XVIII веке, и развитая и обоснован­ная немецким философом-иррационалистоМ Ф. Ницше в его учении о «воле к власти». Ницше считал, что жизнь слишком строго рег­ламентирована (религией, наукой, моралью), что в ней все меньше места остается геройству и величию духа и все более торжествует посредственность. Необходим нигилизм, освобождающий человека от власти духовных и социальных авторитетов, от власти морали, которая есть, по словам немецкого мыслителя, «формальная совесть», «инстинкт толпы»; смыслом жизни должна быть индивидуальная «воля к власти», могуществу, подчинению чужой воли своей. Нрав­ственный идеал Ницше - «сверхчеловек», сильная личность, цро-

X Чяк ЛЧ?

226_______________ Раздел III, Высшие моральные ценности