Истина преемственности епископата. 3 страница

Особенность Послания. Послание св. Поликарпа написано простым слогом, без определенного плана. Большей частью он говорит словами апостольских посланий, особенно !-го Петра, и часто пользуется Климентовым посланием к Коринфянам.

Св. Поликарп ценен для нас, как в древности для св. Иринея, в качестве верного свидетеля апостольского предания.

УЧЕНИЕ СВ. ПОЛИКАРПА СМИРНСКОГО

Послание св. Поликарпа имеет, главным образом, нравственно-увещательный характер, а в догматическом отношении дает мало материала. В 7-ой главе он имеет в виду тех же лжеучителей — докетов, против которых боролся св. Игнатий: он решительно объявляет «первенцами сатаны» тех, кто не признает плоти Христа, Его страданий и будущего воскресения и суда; их лжеучению противопоставляет «преданное изначала слово» (7). Сущность этого «слова» он кратко излагает во 2- ой главе («Увещание к добродетели»), где показывает, в чем должна заключаться вера во Христа — речь его напоминает христологическую часть Символа веры и Нагорную проповедь. В других местах он называет Христа Сыном Божиим и вечным Первосвященником и часто повторяет, что Он будет судить всех людей в день суда.

В нравственном учении св. Поликарп сводит всю жизнь христианскую к трем добродетелям: вере, надежде и любви; говорит и о необходимости аскетических упражнений — молитвы и поста. Характерны советы о милостыне («Когда можете благотворить, не откладывайте этого» (10) и христианском незлобии (12), в силу которого христиане обязываются молиться за «врагов креста», врагов своих, за язычников и царей (12).

Примечательно, что в своем Послании св. Поликарп, хотя и ясно отличает себя от пресвитеров (в надписании), однако, нигде не говорит в нем о епископе, и увещает «покоряться (только — К.С.) пресвитерам и диаконам, как Богу и Христу» (5). Объясняют этот факт различно. Одни думают, что епископа в это время в Филиппах не было, и местной Церковью управлял оставленный пресвитер Валент; другие полагают, что епископы были тождественны с пресвитерами, и что Филиппийская Церковь управлялась коллегиально. Однако для такого отождествления пресвитеров с епископами у

св. Поликарпа нет оснований: хотя (в 6-й гл.) св. Поликарп усвояет пресвитерам функции, напоминающие обязанности епископа, но они общего пастырского характера. Понять это можно так: св. Поликарп воспользовался известной в то время терминологией, особенно распространенной на Западе, по которой и епископ также называется пресвитером и не выделяется резко из коллегии пресвитеров, хотя среди них только он один имел епископские права.

Послание св. Поликарпа весьма важно в историческом отношении как свидетельство существования в начале П-го в. многих новозаветных Писаний, которые в нем процитированы.

УЧЕНИЕ ДВЕНАДЦАТИ АПОСТОЛОВ («ДИДАХИ»)

«Дидахи» — один из древнейших памятников литературы послеапостольского периода — упоминается у ряда церковных писателей. Климент Александрийский (в «Строматах») цитирует его как «Писание», св. Афанасий Великий уравнивает его по значению с неканоническими книгами Свящ. Писания.

Поскольку этот памятник не вошел в Кодекс Новозаветных книг, рукописи его не хранились бережно, и текст памятника был утерян. Только в 1883 г. этот текст был вновь открыт митрополитом Филофеем Вриеннием в рукописи XI в., хранившейся в библиотеке Иерусалимского Святогробского подворья в Константинополе. Тогда же этот текст был опубликован и подвергся всестороннему изучению. Имеется несколько русских переводов (текст их отличается).

Барденхевер считает его наиболее древним после книг Нового Завета и полагает, что в нем «находится ключ для решения многих загадок в истории первохристианства».

О времени и месте происхождения памятника высказывались различные предположения. Ряд исследователей (Барденхевер, проф. Попов, проф. Писарев и др.) считали, что он появился в конце первого века в Египте. Это предположение высказывалось на основании того, что его цитируют ранее других писатели Александрийской Церкви (Климент и св. Афанасий Вел.). В настоящее время специалисты полагают, что «Дидахи» написан в первой половине второго века в Сирии. Автором его является, видимо, христианин иудейского происхождения.

Полное заглавие памятника — «Учение Господа, переданное народам чрез двенадцать Апостолов» — сближает содержание памятника с повелением Господа учить и крестить все народы (Мф. 28, 19-20).

Текст памятника разделен первым издателем на 16 глав.

СОДЕРЖАНИЕ И УЧЕНИЕ «ДИДАХИ»

В главах 1-6 излагается учение о двух путях — пути жизни и смерти — более подробно, чем в Послании Варнавы. Путь жизни излагается весьма подробно. Сперва делается общее указание, что путь жизни состоит: 1) в любви к Богу, 2) в любви к ближнему, как к самому себе (ср. Мф. 22, 37-39) и 3) в так называемом «золотом правиле» — чего не желаешь себе, того не делай и другому. Затем начинаются подробные наставления автора, причем наставления 1-ой главы носят специфически христианский характер и заимствованы из Нагорной беседы (Мф. 5), а наставления 2-ой главы представляют собою запрещения грехов и пороков на основе десятословия («не убивай., не кради»). В наставлениях 1-ой главы говорится о любви к врагам, о непротивлении злу и милосердной щедродательности; последняя, впрочем, ограничивается угрозой тому, кто будет просить без нужды. Запрещения 2-ой главы направляются против убийства (в частности, вытравления плода), прелюбодеяния и блуда, воровства, волхвований, клятвопреступления. С 3-й главы начинаются увещания, предваряемые словами «чадо мое», причем внушается избегать более тонких, чем упомянутые выше, грехов, ибо они по существу приводят к ним; таковы: гнев (приводит к убийству), похотливость и наглость (к блуду и прелюбодеянию), виды волхвования — гадание по птицам, занятие астрологией («не будь математиком») и чародейством (ибо, по существу, это идолослужение), — ложь и сребролюбие (ибо ведет к воровству), богохульный ропот (ср. клятвопреступление во 2-ой гл.). В дальнейшей речи путь жизни описывается, главным образом, положительно, и изображаются обязанности по отношению к самому себе — кротость и смирение (3), затем по отношению к Церкви (почитать проповедников слова Божия и хранить постоянное общение с верующими), к бедным (милостыня и общение имуществ), к детям и рабам. Здесь же говорится: «Не колеблись давать и, отдавая, не ропщи» (ср. из 1-ой гл.: «Пусть милостыня твоя преет в твоих руках,

пока ты не узнаешь, кому ты должен дать ее»). В конце предлагается увещание соблюдать заповеди Божии и исповедывать в церкви грехи свои (4). 5-ая гл. посвящается изображению пути смерти, или перечислению грехов приблизительно в том же порядке, как и в запрещениях 2-ой главы. Заключение увещаний составляет 6-ая глава, содержащая три наставления: 1) остерегаться лжеучителей, совращающих с описанного пути жизни, 2) нести иго Господне, если и не «в целости», то сколько возможно, и 3) воздерживаться от идоложертвенного.

По начальным словам следующей части текста можно заключить, что вся первая часть представляет собой поучение оглашенному прежде крещения: «Сообщив прежде всего вышесказанное учение, крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа».

В главе 7-ой дается указание о совершении крещения, приводится самая формула крещения и дается разрешение совершать крещение по нужде в воде теплой и даже чрез обливание.

В главе 8-ой заключаются указания о постах и о молитве три раза в день. Здесь приводится полностью молитва Господня.

В главах 9-ой, 10-ой и 14-ой описывается совершение Евхаристии, приводится (вероятно, сокращенно) древнейший текст Евхаристической молитвы, из которой интересно следующее место, выражающее внутреннюю связь Церкви с Евхаристией: «Как сей преломляемый хлеб был рассеян (в зернах) на холмах и соединен воедино, так и да будет соединена Твоя Церковь от концов земли в Твое царство». Участие в Евхаристии запрещается некрещенным и всем, «имеющим спор с другом своим», «пока они не примирятся» (14). Прежде преломления хлеба рекомендуется исповедывать грехи.

В главах 11-ой и 12-ой говорится о служениях апостолов, под которыми, как можно заключить, понимаются посланные от Церквей для миссионерского служения или для выполнения других поручений, — и о пророках, — под которыми нужно понимать харизматиков. — Здесь даются указания о различении истинных апостолов и пророков по их «нравам» или по их поведению. Имеет большое значение заповедь об обязательном труде для всех. «Если он (странник — К.С.), будучи ремесленником, желает поселиться у вас, то пусть работает и ест. Если же он не знает ремесла, то позаботьтесь о нем по вашему усмотрению, так чтобы христианин не жил среди вас праздным. А если он не желает так поступать, то он христопродавец. Удаляйтесь от таковых.».

В главе 13-ой говорится о содержании общиной служащих и бедных.

В главе 15-й — о поставлении постоянных служителей Церкви — епископов и диаконов, в отличие от странствующих апостолов, и об уважении к ним. «Поставляйте себе епископов и диаконов, достойных Господа, мужей кротких, и несребролюбивых, и истинных, и испытанных. не пренебрегайте ими, ибо они должны почитаться вами вместе с пророками и учителями».

В последней главе, 16-й, содержится увещание к бдительности словами, близкими к евангельскому тексту, и говорится об ожидании Второго Пришествия Христова.

В памятнике заключается свидетельство древней традиции о совершении Крещения и Евхаристии, об иерархическом устройстве каждой общины. (В последнем случае следует иметь в виду недостаточно выработанную терминологию. В древнехристианских памятниках, как и в священных книгах Нового Завета, термины: апостол, епископ, пресвитер и диакон — употребляются иногда в иерархическом смысле, а иногда в буквальном: апостол — посланник, епископ — блюститель, пресвитер — старец, диакон — служитель.

ПОСЛАНИЕ ВАРНАВЫ

Послание, известное под этим именем, имело большой авторитет в древней Церкви. Ряд древних писателей (Климент Александрийский, Ориген и др.) автором его считали спутника ап. Павла, апостола из семидесяти — Варнаву. Евсевий Кесарийский, блаж. Иероним, патриарх Фотий — сомневались в этом.

Изучая содержание Послания, а также суммируя результаты исследований позднейших патрологов, проф. Попов, проф. Епифанович и Барденхевер отказываются признать апостола Варнаву за автора этого творения. Крайний аллегоризм Послания в понимании Ветхого Завета и враждебное отношение к иудейству неестественны для ап. Варнавы — спутника ап. Павла, левита и т. д. Надо помнить, что это Послание Церковь не включила в состав священных новозаветных книг, что, несомненно, было бы при подлинности авторства Варнавы —апостола.

Проф. Попов считает, что Послание было написано в Александрии в период между 70-м и 131— м гг.

В это время Церковь занимали вопросы взаимоотношений христианства и иудейства.

Ответ на них дается в Послании.

СОДЕРЖАНИЕ. Послание Варнавы, представляющее собой апологию против иудейства, состоит из двух частей (всего 21 гл.).

В первой части (гл. 1—17), апологетической, содержится предупреждение от заблуждений иудаистов в буквальном понимании Ветхого Завета. По утверждению автора, все образы, символы, пророчества Ветхого Завета относятся ко Христу, раскрываются и находят в Нем свое исполнение. Христианство есть откровение Бога Слова и потому имеет всеобщее, универсальное значение. Автор Послания отрицает буквальное понимание всех ветхозаветных предписаний и заповедей (напр. об обрезании, о различении родов пищи и т. п.). — Последнее не может быть принято.

Во второй части Послания (18—21 гл.) излагается учение о двух путях жизни — пути света и тьмы, подробно развитое в «Дидахи». «Сходство в этом отношении между этими двумя памятниками, — говорит проф. прот. П. Гнедич, — позволяет заключать об одном и том же месте их происхождения. Хотя такое заключение и не может быть бесспорным».

УЧЕНИЕ

Христология. Автор Послания ясно учит о вечности Христа Спасителя, Который «есть Господь всей вселенной и Которому прежде устроения века Отец говорил: «Сотворим человека по образу и по подобию Нашему» (5). От Него пророки получали в Ветхом Завете благодать. Автор неоднократно называет Христа Сыном Божиим. Напротив, наименование Его Сыном человеческим, Сыном Давидовым считается еретическим. Автор утверждает, что «не Сын человеческий, а Сын Божий явился в прообразе и во плоти» (12). Он пришел во плоти потому, что люди не могли бы «остаться живыми, взирая на Него» (15).

Учение о спасении. Цель пришествия Христова во плоти двоякая — искупить нас и исполнить меру грехов иудеев. Это Он совершил через Свои страдания и смерть. Христос пострадал только за нас. Он принес в жертву сосуд Духа Своего и «для того предал тело Свое на смерть, чтобы мы получили отпущение грехов и освятились... через окропление кровию Его» (5). Так Он упразднил смерть и показал воскресение из мертвых, приготовил Себе новый народ и дал нам право быть народом наследия, пострадав за нас и искупив нас. Таково величие тайны креста. Автор Послания тщательно исследует указания на нее в Ветхом Завете (12).

Другой тайной, на которой автор сосредотачивает внимание, является крещение. Чрез него мы усвояем плоды искупления Христова, тогда как иудеи, не принимающие крещения («крещение доставляет отпущение грехов»), лишены славы (11). «Мы сходим в воду полные грехов и нечистые, а восходим из нее с приобретением — со страхом в сердце и надежой на Иисуса в духе» (11 — свидетельство о погружении). После этого начинается новая жизнь духовно воссозданного человека, становящегося обиталищем Бога. «Получив отпущение грехов и надежду на имя Господне, мы соделались новыми, совершенно вновь созданными». Поэтому Бог поистине обитает в нас (16). Эта духовная жизнь должна сопровождаться и добрыми делами.

В жизни людей, по учению Послания, принимают участие ангелы, которые ведут на путь света; злые демоны ведут на путь тьмы. Злым демонам приписывает автор и внушение буквального понимания закона.

Эсхатология. Одним из главных мотивов к доброй жизни автор считает указание на будущее воздаяние. «Исполняющий (заповеди Господни) прославится в Царстве Божием, а избирающий другое погибнет вместе со своими делами» (21). Особенное побуждение к чистоте жизни автор видит в близости кончины мира и часто говорит о ней. Он даже делает попытку вычисления времени кончины мира, решая вопрос о таинственном значении субботы (15). Шесть дней творения означают 6000 лет существования мира, ибо для Господа день равняется 1000 лет (ср. Пс. 89,5; 2 Пет. 3,8). Покой седьмого дня (субботы) означает, что при наступлении 7—й тысячи лет придет Сын Божий и уничтожит беззаконного. В эту седьмую тысячу лет праведники будут только блаженствовать со Христом. Эсхатология автора проникнута хилиазмом.

«ПАСТЫРЬ» ЕРМА

«Пастырь» Ерма, книга откровений, данных автору, имела большой авторитет в древней Церкви. Она содержится в числе канонических книг в Синайском кодексе. Ее цитируют св. Ириней Лионский, Тертуллиан, Климент Александрийский, Ориген. Св. Афанасий Великий относит ее, как и «Дидахи», к неканоническим книгам.

Написана на греческом языке, но имеется ранний перевод ее на латинский.

Сведения об авторе можно извлечь из содержания книги: жил он в Риме, был вольноотпущенником, имел семью, занимался торговлей, потерял почти все имущество во время одного из гонений, когда его предали родные дети. В последовавший период спокойствия получил откровения, содержащие призыв к покаянию, и повеление передать это.

Автором этой книги долгое время считали Ерма, упомянутого ап. Павлом в послании к Римлянам (16, 14). Это признавали св. Ириней, Климент Александрийский, Ориген и др. Но в XVIII-м в. был открыт памятник, так называемый Мураториев фрагмент, содержащий список книг Нового Завета, где о книге «Пастырь» было замечено следующее: «Книгу «Пастырь» очень недавно, в наши дни, составил в Риме Ерм в то время, когда кафедру Римской Церкви занимал его брат Пий» (приблизительно между 140 и 150 гг.).

Таким образом, на основании этого свидетельства, происхождение «Пастыря» следует отнести к первой половине II-го века. Этому соответствует ряд данных, имеющихся в самом тексте.

Содержание книги разделяется на три части: Видения (Визионэс — Visiones), Заповеди (Мандата — Mandata) и Подобия (Симилиа — Similia).

Откровения даются Ерму Церковью, являющейся в образе старицы, и ангелом, являющемся в образе пастыря, откуда происходит название книги.

В книге описано состояние Римской Церкви, современной автору, показаны нравственные недостатки ее членов: гордость пресвитеров и диаконов своим служением, корыстолюбие (в чем был повинен и сам Ерм), отречение во время бывшего гонения, и другое. Автор, угрожая близким пришествием Христовым, призывает всех к покаянию, пока еще есть время — «пока еще строится башня» (Под. IX, 32).

НРАВСТВЕННОЕ И ДОГМАТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ ЕРМА

Содержание «Пастыря» носит преимущественно этический характер. Автор преследует цели религиозно-нравственного обновления христиан, освобождения их от того духовного одряхления, в которое они впали по причине слабости веры в близость пришествия Господня. В противоположность этому нравственному одряхлению и омертвению Ерм выставляет строгие нравственные требования и сильно вооружается против богатства и привязанности к мирским благам, причем опирается на полученные им откровения от Бога, возвещающие близость пришествия Господа.

Нравственная идея Ерма отличается строго-аскетическим характером. Особенно выставляются требования чистоты плоти — запрещаются всякие похотливые влечения. Христианин ни в коем случае не должен осквернять плоти своей, ибо, осквернив плоть, он оскверняет тем живущего в ней Духа Святого, а вместе с тем лишает себя подаваемой Им вечной жизни. Сам Ерм должен по получении откровения жить с женой своей, как с сестрой.

Высокое значение Ерм придает посту и молитве, рассматривая их как дела, заслуживающие особенной награды. Наряду с воздержанием, постом, отречением от мира общей чертой, отличающей поведение христианина в мире, является простота и невинность; кто обладает ими, тот подобен плодородной горе и стоит даже выше мучеников. Но, проповедуя строгий аскетизм, Ерм все-таки чужд того ригоризма, который был свойственен монтанистам. Строгий поборник чистоты плоти, Ерм допускает второй брак и не отвергает его как грех. Пост, по учению Ерма, следует понимать не столько в телесном, сколько в духовном смысле, как удаление от зла; притом телесный пост (совершенное воздержание от пищи) должен быть совершаем в целях милостыни, на которую должны идти все сбережения, полученные путем поста. Отречение от мира не доходит у Ерма до признания греховности богатства самого по себе. При всем нерасположении к богатству, мешающему вступлению в Церковь Христову («круглые камни»), на богатство он смотрит, как на средство

благотворения. Уважение к мученичеству и исповедничеству у Ерма велико: он исповедников ставит выше пророков, в полном согласии с тем значением, которое в то время стал приобретать этот институт. Но Ерм не считает, как монтанисты, мученичество подвигом, к которому должны стремиться христиане, и невинность, простоту сердца ставит даже выше его.

Заслуживает большого внимания учение Ерма о жизни Церкви, показанное ему в 3-м видении в образе строения башни. Он видел, что «на водах» строилась башня из блестящих квадратных камней шестью юношами (ангелами). Им помогали тысячи мужей (низшие ангелы), доставляя камни для постройки из воды или земли. Камни, доставаемые из воды, так хорошо приходились один к другому, что башня казалась построенной как бы из одного камня. Из камней, доставаемых из земли, одни употреблялись для постройки, другие складывались около башни, а некоторые далеко отбрасывались в сторону.

Ерму было объяснено, что башня — это Церковь, которая строится на водах крещения. Камни квадратные и белые — апостолы, епископы, учители и диаконы, достойно проходящие свое служение. Камни, доставаемые из воды, — мученики. Камни, доставаемые из земли, — новообращенные верные. Камни, оставляемые около башни, — грешники, готовые покаяться, а отбрасываемые в стороны, — грешники, не желающие раскаяться. Камни с недостатками (шероховатые, с трещинами и др.) означают членов Церкви, имеющих нравственные недостатки. Круглые камни, которые прежде употребления в постройку следует обтесать, означают христиан, имеющих богатство, и т. д.

Книга заканчивается призывом: «Не медлите, чтобы не окончилось строение башни, ибо ради вас приостановлено дело ее строения. Если не поспешите исправиться, окончится башня, — и вы не попадете в нее» (Под. X, 4).

Вопросы вероучения в книге непосредственно не излагаются. Но в ней встречаются глубокие мысли и выражения, прежде всего о Боге. «Един есть Бог, все сотворивший и совершивший, приведший все из ничего в бытие. Он все объемлет, Сам будучи необъятен, и не может быть ни словом определен, ни умом постигнут» (Зап. I).

Бог всемогущей силой Своей создал Свою святую Церковь и все сотворил из ничего ради святой Церкви Своей (Вид. 2,4).

Учение о Троичности выражено недостаточно ясно: Ерм Иисуса Христа всегда называет Сыном Божиим, Господом, но имя Сына прилагает и Святому Духу.

Эта неясность объясняется, в основном, тем, что подобные замечания высказывались попутно, не составляя главной цели книги.

Заслуживает внимания и указание на значение крещения для вхождения в Церковь, а также ясное понимание особого служения пресвитеров и диаконов. Наименования «епископ» в книге нет, но следует предположить, что епископа (одного для Римской Церкви) автор имел в виду, когда указал, что ему было предложено отдать эту книгу Клименту, которому «предоставлено» сноситься с другими Церквами, — отослать книгу «во внешние города» (Вид. II, 4).

Большие разногласия породило учение Ерма о покаянии. И это потому, что в 4-й «заповеди» (4,3) упоминается о мнении «некоторых учителей», утверждавших, «что нет иного покаяния, кроме того, когда сходим в воду (для крещения — К.С.) и получаем отпущения прежних грехов наших». Хотя пастырь и согласился с этим мнением, но добавил: «. милосердный Господь сжалился над Своим созданием и положил покаяние» после крещения. Однако нельзя злоупотреблять милосердием Божиим: «Если же часто будет грешить и творить покаяние, — не послужит это в пользу человеку, так делающему, ибо с трудом он будет жить по Боге». Значит автор не отрицал возможности покаяния после крещения, но увещал христиан жить в чистоте. Если же кто согрешит, — должен немедленно покаяться, — прежде чем завершится «строение башни». В результате покаяния в человеке должен совершиться нравственный переворот и проявиться готовность очищать себя молитвой и постом, на что указывает слово «мэтания» — перемена.

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПАМЯТНИКАХ ПОСЛЕАПОСТОЛЬСКОГО ПЕРИОДА

Рассмотренными памятниками не исчерпывается вся церковная литература послеапостольского периода, — большая часть произведений не сохранилась. Хотя, конечно, возможны еще новые открытия считавшихся утерянными памятников.

Почти все рассмотренные сочинения были написаны по определенным поводам, и в них потому невозможно найти полное изображение всего церковного вероучения. Но все же в рассмотренных памятниках проявляется:

1. Учение о Едином Боге, Отце и Сыне и Святом Духе.

2. Ясное представление о спасении через искупительный подвиг Сына Божия (воплощение, страдания, смерть и воскресение).

3. Понятие о единой Церкви, истине церковного учения и иерархическом устройстве Церкви.

4. Неизменная забота о сохранении церковного единства, проявляющаяся в борьбе с лжеучителями (иудействущими и докетами).

5. Православное, церковное понимание таинств, в частности, Крещения и Евхаристии.

6. Чистое нравственное учение.

АПОЛОГЕТЫ

Со II-го в. появляется новая церковная письменность — апология. Жизнь Церкви протекала в это время в сложных условиях. Христианство считалось религией недозволенной (религио иллицита — religio illicita) и постоянно подвергалась гонениям, осмеянию и разным обвинениям со стороны язычников. Но в то же время продолжалась и миссионерская деятельность Церкви.

К этому периоду язычество, или многобожие, как религия древних мифов, уже потеряло свое значение в образованном обществе Римской империи. Большое распространение получили различные восточные религии и философские течения. Философией увлекались многие; были распространены различные философские школы и направления, часто противоречивые. Это порождало скептицизм и равнодушие к вопросам религии. Нередко образованные язычники, не признававшие взглядов древней религии, равнодушно исполняли требуемые ею обряды и искренно удивлялись, что находятся люди (христиане), отказывающиеся от исполнения таких обрядов, рискующие и часто жертвующие жизнью, не соглашаясь поступить против своих убеждений. Для них это было непонятно. Наконец, были люди, изверившиеся во всем и находившие смысл жизни в разнообразных удовольствиях.

«Все состояния в мире языческом были больны, — говорит об этом периоде архиеп. Филарет Гумилевский, — и каждое состояние еще имело свою болезнь, и все больные восстали на тех, кого послал Господь врачевать больной мир» (Истор. учение об Отцах Церкви. Т. I, с. 51).

Конечно, самым сильным доказательством истинности христианства было мученичество. Но в то же время важной задачей Церкви была апология или защита христианства, понимаемая в широком смысле, т. е. включающая в себя как прямую защиту христиан от преследований, обвинений в безбожии и суеверии, так и изложение учения христианства в формах, доступных восприятию образованных язычников и иудеев того времени. Эту задачу выполнили церковные писатели — апологеты, условно так называемые по направлению их литературной деятельности.

В числе рассматриваемых дошедших до нашего времени сочинений имеются специальные (судебные) апологии, обращенные к императорам; произведения более пространные, предназначавшиеся для всего общества; отдельные трактаты, в которых авторы переходили от защиты к нападению (осмеивали языческую философию и многобожие) и произведения иной формы (напр., диалоги). Все они направлены к одной цели — изложить истины христианства и опровергнуть клевету, возводимую на христиан иудеями и язычниками. Вполне естественно, что в таких произведениях излагались не все, но только отдельные истины. Апологеты не выражали полностью веры Церкви, а показывали лишь свое понимание ее.

Следует еще заметить, что церковные писатели этого времени, хотя и были людьми с широким образованием, но по-разному относились к отдельным сторонам греко-римской культуры. Языческая религия, ее культы, мистерии, естественно, отрицались полностью. В отношении же наук, искусств, философии у апологетов не было единодушия. Апологеты восточного и африканского

происхождения были более непримиримы ко всей греко-римской культуре, чем коренные греки и римляне. Татиан, св. Феофил Антиохийский, Ермий и Тертуллиан критически и резко отзывались об античной философии, науках и искусстве. Они утверждали, что христианам нечему учиться у язычников. Напротив, св. Иустин, Климент Александрийский и Ориген говорили, что греческая философия и науки содержат много ценных сведений, необходимых для достижения высшего знания. Христианам необходимо их изучать, ибо все имеющееся в них истинное заимствовано у восточных мудрецов, знавших открытые Богом истины.

Первая из известных апологий, о которой упоминает Евсевий Кесарийский и которую ок. 126 г. Кодрат, епископ Афинский, представил императору Адриану, не дошла до нас. Замечательно, что историк Евсевий не просто упоминает об этой апологии, но и приводит из нее интереснейший отрывок: «Дела Спасителя нашего всегда были очевидны, потому что были истинны. Исцеленные Им и воскрешенные из мертвых были видимы, не только когда исцелились и воскресли, но и всегда; они жили не только в пребывание Спасителя на земле, но довольно долго оставались в живых и по Его отшествии, некоторые же дожили и до нашего времени» (Ц.И.Ф 4,3).

Из дошедших до нас апологий имеются различные виды, упомянутые выше.

АПОЛОГИЯ АРИСТИДА

Текст этой апологии был обнаружен в последней четверти прошлого столетия. Сначала были найдены ее переводы на армянский и сирийский языки, а потом был открыт греческий текст в «Повести о Варлааме и Иоасафе», как речь одного из действующих лиц этого произведения. Новейший русский перевод имеется в диссертации Крестникова И. (1904 г.).

Об авторе ничего неизвестно, кроме наименования его афинским философом, подавшим апологию императору Адриану или, как считает проф. Попов, Антонину Пию около 140-го г.

СОДЕРЖАНИЕ АПОЛОГИИ

Апология (17 глав) написана по простому и ясному плану. Аристид начинает свою речь указанием на истину бытия Бога, Творца всего, познание о Котором приобретается чрез рассматривание творений (космологическое доказательство бытия Божия), и затем предлагает философское определение понятия о Боге как Высочайшем Существе, к Которому неприложимы ни тленность, ни изменяемость стихий, ни человеческие страсти и лишения, но Который представляет Собой полноту совершенств, не требует жертв и ни в чем не нуждается. Далее, с точки зрения этого понятия о Боге (абсолютность, нравственное совершенство), подвергаются критике религиозные верования разных народов. Всех людей Аристид сводит к 4-м родам, каковы: варвары и греки (политеисты), иудеи и христиане (монотеисты), и излагает их генеалогию. Суетность религии варваров видна, по Аристиду, в том, что они обожают вместо Творца тленные и изменчивые стихии (землю, воду, огонь, ветер, солнце) и древних людей, забывая о слабости и порочности человека. Еще более нелепы воззрения греков, которые выдумали многих рожденных богов, вполне похожих на человека, с его пороками и недостатками.