Нормы научной деятельности и этика науки

Этика науки как сфера "должного" ученого, безусловно, соприкасается с методологией науки. Дело в том, что ученый, либо строго придерживаясь требованиям научного метода, либо же нарушая их, того не ведая, непременно вторгается в этико-научную сферу. Данное переплетение познавательных и этических норм подметил еще Аристотель своим знаменитым тезисом, ставшим афоризмом: "Платон мне дорог, а истина дороже". Этим тезисом Аристотель фактически выразил и обозначил главный принцип или аксиому этического поведения ученого.

Поэтому можно сказать, что существует профессиональная ответственность или профессиональная этика ученого, которую некоторые исследователи называют внутренней этикой науки. Она включает в себя ответственность ученого перед другими учеными и перед научным сообществом в целом. Главное ее требование от ученого - это стремление к истине и быть выше всех своих амбиций. В 1942 году Р.К.Мертон опубликовал свою книгу "Нормативная структура науки", где он формирует свою нормативную концепцию "этоса науки" (греч. ethos - обычай, характер). Под этосом науки обычно понимается система морально-этических норм, признанных научным сообществом в качестве нравственных императивов или регуляторов, определяющих поведение ученого. В этосе науки как бы скрещиваются и переплетаются познавательные и социальные моменты.

В своей нормативной концепции этоса науки Р.К.Мертон различает следующие четыре принципа или императива (регулятора), составляющие, по его мнению, содержание этоса науки: универса­лизм, всеобщность, незаинтересованность и организационный скептицизм.

Согласно принципу универсализма ученый в своей научной деятельности должен освободиться от своих амбиций и других своих субъективных качеств и руководствоваться только критериям объ­ективности и доказательности научного знания. Истинность этого знания не зависит и от таких качеств его творца, как пол, возраст, расовая или национальная принадлежность, авторитет и т.д.

Принцип всеобщности означает, что научные достижения следует рассматривать не как итог индивидуальных усилий отдельных ученых, а как результат совместной, коллективной деятельности ученых. Именно поэтому они составляют собой общее достояние научного сообщества и всего человечества в целом. Отсюда следует, что функционирование и развитие науки как важнейшего социального института не должно иметь классовых, национальных, религиозных, политических и им подобных барьеров и ограничений. Принцип незаинтересованности или, уже, бескорыстности означает признание истины в качестве наивысшей ценности научной деятельности. Поэтому любое отступление ученого от истины ради личной выгоды ставит его практически вне пределов науки. Руководствуясь данным высшим принципом, ученый должен тут же отказаться от своих прежних убеждений, как только он убедится в их противоречивости фактам. Следовательно, он должен без колебания и безоговорочно принять хорошо обоснованные новые научные идеи, даже если они резко расходятся с его личными амбициями и его личными интересами вообще.

И, наконец, принцип организованного скептицизма объявляет разум и опыт высшими авторитетами. В соответствии с этим ученый должен подвергать сомнению все и отказаться от того, что противоречит этим высшим критериям научности. Именно на основе этих критериев он должен быть самокритичным в оценке своих научных убеждений и критически относиться к достижениям своих коллег. Это означает, что он, в известных пределах, обязан быть скептически настроен по отношению к себе и к другим ученым. В силу всего этого ученый не может быть освобожден от личной ответственности простой ссылкой на научные данные, полученные другими учеными. Он должен критически (т.е. скептически) относиться к этим данным и поэтому должен нести личную ответственность за их использование. Следовательно, он не должен слепо следовать авторитету своих предшественников или современников, а уважая и признавая их вклад в науку, ему следует критически его оценивать.

Мертоновская концепция этоса науки была подвергнута некоторыми исследователями достаточно серьезной критике, главным образом, из-за ее абстрактности. Подчеркивалось при этом, что ученый в своей реальной научной деятельности достаточно часто отступает и отходит от мертоновских норм или принципов этоса науки. Данное обстоятельство вынуждает Р.К.Мертона снова взяться за анализ и исследование вопроса этоса пауки в своей работе "Амбивалентность ученого" (1965 г.). В данной работе он вводит понятие "амбивалентность ученого", с помощью которого пытается внести коррективу и уточнение в свою нормативную концепцию этоса науки. Под "амбивалентностью ученого" I' К Мертон понимает противоположные нормы (так называемые нормы и контрнормы), которым вынужден придерживаться ученый. Так, например. он стремится как можно скорее дать огласке свои научные достижения, а с другой стороны, он должен самым тщательным образом проверить эти достижения до того, как предложит их на суд своих коллег, на суд научного сообщества. Следовательно амбивалентность ученого вынуждает его быть достаточно гибким, чтобы он мог найти сбалансированную линию споет поведения. Содержание этоса науки, обозначенное Р.К. Мертоном, было впоследствии несколько расширено путем добавления к мертоновским принципам еще ряда норм, таких как оригинальность, интеллектуальная скромность, эмоциональная нейтральность и т.д. Помимо профессиональной ответственности ученого, о которой говорилось выше, выделяют еще и его социальную ответственность. Под этой последней понимают в более широком плане именно ответственность науки перед обществом. Поэтому некоторые исследователи стали смотреть на социальную ответственность как ответственность внешнюю по отношению к науке, в силу чего ее стали называть внешней этикой науки, отличая ее, тем самым, от профессиональной ответственности ученого как внутренней этики науки.

Следует сказать, что восприятие проблемы социальной ответственности ученого и науки в целом особенно обострилась после отчетливого проявления некоторых отрицательных или разрушительных последствий практического применения результатов современной научно-технической революции. Макс Борн так обозначил данное обстоятельство после американских ядерных бомбардировок японских городов: "В реальной науке и ее лике, - писал М.Борн, — произошли изменения, которые делают невозможным сохранение старого идеала служения знанию ради него самого, идеала, в который верило мое поколение. Мы были убеждены, что это никогда не сможет обернуться злом, поскольку поиск истины есть добро само по себе. Это был прекрасный сон, от которого нас пробудили мировые события".

Социальная ответственность ученых чрезвычайно возрастает вместе с обострением таких экологических и глобальных проблем, как загрязнение природной среды, истощение природных ресурсов, демографический взрыв и т.д. Следует также отметить еще один участок, где особо остро встала проблема социальной ответствен­ности ученых. Этот участок находится как бы в самой нayкe. Мы имеем в виду, в частности, те научные исследования в области генной инженерии и молекулярной биологии, на которые по инициативе группы генетиков и молекулярных биологов во главе с известным американским ученым П.Бергом был наложен в 70-е годы добровольный мораторий в виду того, что они могут привести к непоправимым и опасным последствиям для всего живого на нашей планете. Дело в том, что полученные искусственным путем в лаборатории так называаемые рекомбинатные (т.е. гибридные) молекулы ДНК могут довольно легко встроиться в гены любого организма и породить такие мутации, которые могут быть роковы­ми для дальнейшего существования живых организмов на земле.

Затем на базе указанного моратория ведущие ученые названных научных сфер разработали целую совокупность мер предосторожностей, гарантирующих безопасность проводимых исследований в этих сферах. Все это очень показательно, поскольку все это предпринималось впервые в науке. Однако данный факт говорит о том, что так называемая внешняя этика науки не является, по сути дела, внешней по отношению к самой науке.

Результатом всех указанных моментов стало возрастание социальной ответственности ученого и всего научного сообщества перед обществом. Ученый не может быть освобожден от ответсвенности за применение результатов его исследований под какими бы то ни было предлогами.

Однако означает ли все это, что свобода научного исследования должна быть ограниченной?

Следует сказать, что существование ничем по сути неограниченной свободы исследования давно кануло в лету. Дело в том, что в наше время некоторые объективные обстоятельства накладывают определенные ограничения на эту свободу. Так, например, современные фундаментально-научные исследования нельзя проводить в одиночку, т.е. без задействия целых научных коллективов. Они, как правило, требуют больших материальных, главным образом, финансовых, затрат. И оба эти фактора действуют ограничительно на свободу исследования. В самом деле, Поскольку общество, как правило, выступает и роли заказчика и финансиста указанных исследований, постольку оно имеет право ставить определенные условия научному сообществу, хотя бы в плане нравственно-этическом. Более того, сама социальная ответственность вообще также выполняет ограничительную функцию по отношению к свободе научных исследований Поэтому вопрос о данной свободе следует решать только на базе этики науки Вот почему свободу научных исследований стали чаще рассматривать не как ничем не ограниченное и абсолютное право ученого, а как конкретный результат своего рода соглашения или контракта между ученым или научным сообществом и обществом, условия которого могут быть изменены и пересмотрены в любой момент.