Глава 2. Философия и наука в эпоху Средневековья и Возрождения.

Средневековый этап занимает особое место в истории науки. Вряд ли является истиной представление о средневековье как о темном времени в истории человечества. Да, средневековье познало эпоху глубокого политического, экономического и интеллектуального варварства, длившуюся с VI по XI в. Но оно познало также эпоху исключительно плодотворную, беспримерную по интенсивности интеллектуальной и художественной жизни, длившуюся с XII по XIV в., которой Европа обязана готическим искусством и схоластической философией. Следовательно, господство религиозной идеологии, засилье церкви в духовной жизни общества вовсе не означало сплошного регресса в развитии культуры. Начиная с XII столетия в странах Западной Европы в результате развития товарного производства, совершенствования ремесла, расширения торговли и роста городов распространяются знания арабских и восточных мыслителей, пробуждается и развивается научная мысль. Не исключало становления и развития научных знаний и религиозно-символическое мировоззрение, которое на первых порах было единственным путем, ведущим к науке в современном смысле слова. Мировоззрение еще не делилось на религиозное и научное, ибо оно в неосознанной форме ориентировало на понимание причинно-следственных связей действительности. Без религиозной символики и религиозного миропонимания средневековая наука не могла обойтись в период своего становления. В самом христианстве, которое не было однородным, существовала рационалистическая традиция, основанная на христианско-платоновской идее предуготовленности человека к адекватному познанию природы. Смысл изучения природы для средневекового мыслителя видится в том, чтобы выявить порядок, наличный в ней, высокое совершенство, безупречность внутреннего устройства, что, в свою очередь, должно свидетельствовать о величии замысла Творца. Образ природы как книги, написанной рукой Творца, стал самым распространенным начиная со средневековья и вплоть до XVIII в.

Важную роль в становлении естествознания сыграла средневековая диалектика. Построенная на рационалистических принципах, она создала научный аппарат, скрупулезно оттачивая дефиниции и выстраивая классификации, сумела выработать терминологию, которой пользуются до сих пор, и через которую западной науке удалось установить контакт с научным наследием античности. Средневековая диалектика, предметом которой было слово, являлась фундаментальной школой логического мышления. Учение о слове — логосе выступало как учение о высочайшей мудрости. Разработка диалектики и ее распространение привели к изменению самого интеллектуального климата в Европе. Движению к науке способствовали и дискуссии номиналистов и реалистов о природе универсалий, в частности категорий единичного и общего, без которых не может обойтись ни одна наука, и напряженный конфликт знания и веры, и трудная гносеологическая проблема истины в рамках традиционализма и иррационализма. Эти и другие проблемы (разум и авторитет, разум и откровение, разум и чувство), способствовали развитию самостоятельности мысли, ее активности, расширению сферы рационального познания.

2.1. Философия и наука в арабо-мусульманских странах

В период раннего феодализма философия и естественнонаучная мысль в большей степени развивались в ближневосточных странах. Начиная с УП века в политической жизни стран Ближнего Востока произошли существенные изменения. Арабы, захватив обширные территории Ирана, Византии, Северной Африки, Армении, Северо-Западной Индии, создали свое огромное государство – Арабский халифат. Во многих его городах создавались библиотеки при дворцах, мечетях. Уважительное отношение к знанию, облагораживающему человека, зафиксировано в Коране. Знающим людям на Востоке оказывалось большое уважение. Сами науки, в особенности естественные, наиболее полно освободились от воздействия мусульманской религиозности. Широко известна деятельность арабоязычных ученых средневековья в области математики и астрономии, механики и химии, медицины и литературы, географии и философии.

Арабо-исламской философии в период ее расцвета (IV— XII вв.) была присуща смелая открытость всем влияниям. Этот пафос эпохи прекрасно выразил аль-Кинди: «Нужно,— писал он,— чтобы мы не стыдились принимать истину, откуда бы она ни пришла — пусть даже от удаленных и непохожих на нас племен»[1: 243]. Расцвет культуры, науки, философии был обусловлен в значительной степени этой открытостью, готовностью воспринять и поделиться. Так, были переведены, изложены, прокомментированы и освоены сохранившиеся научные и философские труды греческих мыслителей. Арабский мир вполне справедливо провозгласил себя преемником и продолжателем мира эллинистического. Отдельные историки науки считают арабскую цивилизацию не средневековьем, а Возрождением, так как именно она сумела в противовес латинскому варварству сыграть роль учителя для западноевропейской науки [2: 46]. В многоязычном Багдаде в 832 г. был основан «Дом мудрости» со своей обсерваторией, где работали выдающиеся мыслители и переводчики естественнонаучных и философских произведений античных ученых. Так, в 1Х веке была переведена книга «Великая математическая система астрономии» Птолемея под названием «Аль-магисте» (великое). Впоследствии она вернулась в Европу под названием «Альмагест». Были также переведены «Начала» Евклида, сочинения Аристотеля, труды Архимеда, которые, в свою очередь, способствовали развитию математики, астрономии, физики. При этом арабские ученые восприняли и греческий стиль изложения, характерными характеристиками которого являлись систематичность изложения, полнота, строгость формулировок и доказательств, теоретичность. Вместе с тем, арабы дополнили труды греческих ученых различными примерами и задачами чисто практического характера.

Значительный интерес для нас представляет Мухаммед ибн Мусса ал-Хорезми (780-850), написавший несколько сочинений по математике. В ХП веке они были переведены на латынь и до ХVI в. служили в качестве учебника в Европе. Через его «Арифметику» европейцы познакомились с десятичной системой счисления и правилами выполнения четырех действий над числами. От ал-Хорезми европейцы узнали и об алгебраических приемах, хотя специальная алгебраическая символика у него отсутствовала. Все уравнения и приемы их использования были записаны у него на естественном языке.

Значительный вклад в различные науки сделал ученый – энциклопедист из Индии аль-Бируни (973—1048), в произведениях которого трактовались различные вопросы естественнонаучного и исторического знания. Так, он установил метод определения географических долгот, определил длину окружности Земли, выдвинул предположение о вращении Земли вокруг Солнца и пр. Аль-Бируни привел достаточно точные математические константы, к примеру, удельный вес минералов, определил их распространенность, подробно описал календарные системы многих ближневосточных народов. Необходимо подчеркнуть, что он первым познакомил индийских ученых с трудами древнегреческих математиков и астрономов.

Начало же арабоязычной философской традиции историки философии связывают с именем аль-Кинди (800—879), который посвятил свою жизнь науке и философии, став «философом арабов», как его часто называли уже в эпоху средневековья. Он хорошо знал естественнонаучные труды Птолемея, Евклида, Аристотеля, Порфирия. Философия, с его точки зрения,— основа энциклопедического научного знания. Тот, кто всерьез занимается философией, должен знать математику — комплекс математических наук, в который входят арифметика, геометрия, наука о звездах (астрономия и астрология). Четвертой наукой этого комплекса является наука гармонии, объединяющая три предшествующие, ибо «гармония имеет место во всем». Основу всех четырех наук составляет наука о числе. Совершенно отчетливо вырисовывается у мыслителя идея математического естествознания. Знание аль-Кинди подразделяет на чувственное и разумное. Чувственное познание присуще не только человеку, но и животному. Разумное знание — это, прежде всего, дискурсивное знание математики. Философия, с точки зрения аль-Кинди есть знание о «вторых субстанциях», о количестве и качестве. Это учение о таких всеобщих определениях бытия, как материя, форма, место, движение и время. Это знание об истинной природе вещей в меру человеческих способностей.

Продолжателем учения аль-Кинди стал аль-Фараби (870—950), родившийся в Средней Азии. Уступая своему учителю в области естественных наук, аль-Фараби внес существенный вклад в развитие философии (логики), за что получил почетный титул «второго учителя» (первым считался сам Аристотель). Аль-Фараби в систематической форме изложил философские воззрения, охватывающие все стороны действительности. Рассматривая науки и их значение, он приводит их оригинальную классификацию. Она включает 4 раздела. В первый входит наука о языке, законах, управляющих словами языка. Второй посвящен логике - науке о правильном мышлении. Третий — математике, включающей в себя комплекс дисциплин: арифметику, геометрию, оптику, науку о звездах, науку о музыке, науку об искусных приемах (строительство, плотничье дело и др.). К четвертому раздел аль-Фараби относит две науки: а) естественную науку, или физику, рассматривающую естественные и искусственные тела; б) метафизику, в которой мыслитель выделяет два аспекта: гносеологический и онтологический. Если гносеологический аспект изучает основы логики, математики, физики и ищет подтверждения и объяснения их сущностей и особенностей, то второй обращен к нематериальным предметам (бог).

Несколько другая классификация наук представлена в учении Ибн-Сины (Авиценны; 980—1037), одного из самых замечательных умов, чье философское учение носило поистине эпохальный характер. Ибн-Сина - философ и ученый-экспериментатор, энциклопедически образованный книжник и практикующий врач, многосторонняя деятельность которого находила адекватное выражение в созданной им философской системе, направленной на достижение единства мысли и дела, истины и блага, теоретического и практического разума. «Князь ученых», как называли Ибн-Сину, углубил положение Аристотеля об органической связи между метафизикой как наиболее общим учением о бытии и знании и частными, конкретными научными дисциплинами, что было вызвано более высокий по сравнению с античностью уровнем развития этих дисциплин. С одной стороны, положения метафизики невозможно сформулировать вне выводов научного знания, а с другой — ни одна из отраслей науки не может обойтись без таких основополагающих философских категорий, как «субстанция», «материя», «форма», «количество» и «качество», «истина» и др.

В трактате «О классификации рационалистических наук» Ибн-Сина делит рациональные науки на две большие части — теоретическую и практическую философию. Теоретическая философия, в свою очередь, подразделяется на три науки. Высшей является метафизика, ибо она — наука о том, что лежит вне природы. За ней идет математика, которую Ибн-Сина называет средней наукой, так как ее объекты могут мыслиться отвлеченно от материи. Она включает арифметику, геометрию, астрономию, оптику и музыку. Низшую науку составляет физика — наука о чувственных телах, находящихся в движении и изменении. Она состоит из учений о небесах, стихиях, растениях, животных. Медицина, астрология, учение о талисманах, алхимия, толкование снов — всё разновидности физики. Теоретические науки имеют целью постижение истины. Цель же практических наук — благо. Тройственное деление сохраняет Ибн-Сина и для практической философии: первая — наука об управлении городом, вторая — об управлении домом, третья — наука об управлении самим собой. Пропедевтикой наук Авиценна считает логику. Для него нет сомнения в возможности познания мира силами самого человека. На этом основывается и его теория науки.

Большое значение Ибн-Сина придавал изучению природы. Мир возник не по произволу бога, а в силу непреложной необходимости. Мир так же вечен, как и бог. Немаловажным для развития науки являлось философское решение проблемы универсалий (общих понятий). Согласно учению Ибн-Сины универсальное существует трояко: 1) до вещи — в божественном разуме; 2) в вещи, поскольку всеобщее есть сущность единичной вещи; 3) после вещи — в человеческом рассудке, который абстрагирует универсальное из отдельных вещей.

Ибн-Сина настаивает на логической строгости построения мысли, на точных методах доказательств и на признании значения чувственных восприятий для познания, отстаивает принцип единства логического мышления и опыта, разума и эксперимента. Только ту науку он считал действенной, в которой теория соединяется с практическим применением.

Выдающимся ученым является арабский мыслитель Ибн-Рушд (Аверроэс; 1126—1198), который подвел итог всему предшествующему развитию арабской философии. Созданная им энциклопедия включала в себя материалы по медицине, астрономии, юриспруденции, филологии, философии. Философское наследие состояло из многочисленных комментариев к произведениям Аристотеля и других античных мыслителей, а также ряда логических и натурфилософских трактатов.

Согласно учению Ибн-Рушда, материальный мир безначален и бесконечен во времени, но ограничен в пространстве. Философ отвергал религиозную формулу сотворения мира богом «из ничего». Бог совечен природе, утверждал Ибн-Рушд. Движение вечно и непрерывно, ибо каждое новое движение вызывается предшествующим. Но движение нуждается в субстрате. Универсальным и вечным его субстратом является материя. Первоматерия не возникла и не уничтожается. Переход из абсолютного небытия в бытие и обратно невозможен. Всякое движение, изменение, возникновение и разрушение находятся как возможности в материи. Утверждая, что разрушение есть акт такого же рода, что и размножение, Ибн-Рушд полагал, что всякое зачатое существо носит в себе разложение в возможности; сама материя есть всеобщая «возможность быть». Формы заключены потенциально в самой материи, «действующая сила» только приводит возможность в действительность. Но по отношению к вечности, утверждал Ибн-Рушд, нет различия между тем, что возможно, и тем, что есть, ибо все возможное, в конечном счете, должно перейти в действительность. Время существует только благодаря движению. Мы, считал мыслитель, измеряем время лишь при помощи перемен.

В своих трактатах Ибн-Рушд обосновывал необходимость разделения религии и науки, которые получают обособленные сферы применения. Выступая за эмансипацию науки и философии, ученый ратовал за предоставление им автономии и известной свободы от церковной опеки. В этой связи он сформулировал учение о двойственной истине: то, что истинно с точки зрения науки, может быть ложно в теологии, и наоборот, т. е. У науки и теологии свои, разные истины. К примеру, бессмертие души, отвергаемое философией, истинно для теологии. Это был далеко идущий тактический прием, рассчитанный в условиях засилья церкви, религии на независимое развитие научного, в том числе и естественного, знания.

Большое значение имеет также учение Ибн-Рушда о едином, всеобщем и объективном интеллекте человеческого рода в целом. Лишь этот всеобщий разум, как выражение непрерывной и преемственной духовной жизни человечества, вечен и бессмертен. Индивидуальный же человеческий разум, по Ибн-Рушду, преходящ и гибнет вместе с индивидом. Человеческая душа лишь по степени развития, но не по существу отлична от души животного. Она есть способность тела, связанная с мозгом. Ибн-Рушд — последняя крупная фигура в истории арабской философии до XII в., после чего следуют спад и кризис, вызванные изменяющимися условиями бытия.

Значение арабо-исламской средневековой философии и науки весьма велико. Это новый и во многих отношениях более высокий этап развития философской и естественнонаучной мысли, приведший к расцвету культуры, важнейшим открытиям в астрономии, химии, математике, медицине, оптике, которые прославили арабо-исламскую науку и оказали громадное влияние на европейскую научную мысль. Благодаря трудам арабских мыслителей Западная Европа познакомилась с античным наследием, прежде всего с Аристотелем, восприняла свободомыслие и неутомимый поиск идеального человеческого объединения, дарующего людям счастье. В Европе сложилось целое направление, получившее название «латинского аверроизма», основателем которого был Сигер Брабантский, и которое просуществовало с XII по XVII в. Так что именно арабы, по справедливому замечанию А. Койре, явились учителями и воспитателями латинского Запада»[3: 52]

2.2. Естественнонаучное направление в западноевропейской схоластике

Натурфилософские произведения Аристотеля, теоретическое наследие арабоязычных ученых и философов стали стимулами развития естествознания и философии в Западной Европе XII—XIII вв. Усиление тяги к знанию способствовало возникновению школ, переименованных затем в университеты. Статус университета определялся санкцией королей или римских пап. Нередко в университетах преобладало изучение какой-либо одной дисциплины. Так, Болонская «всеобщая школа» отличалась преподаванием римского права, приобретавшего жизненную необходимость в условиях города, усложнявшихся имущественных отношений, торговли. В Салерно преобладало изучение медицины. Наиболее же типичным стал Парижский университет, учрежденный в 1200 г. Он был типичен прежде всего набором факультетов: факультет искусств, философии, медицины, юридический, теологический. В XIII в. университеты появились в Кембридже, Неаполе, Саламанке, Тулузе, Оксфорде и других городах. Значительная работа в них проводилась по переводу арабских и античных философов.

Центром научно-преподавательской деятельности в XIII в. стал Оксфордский университет, в котором не было жесткого контроля римской инквизиции, в котором возникла первая оксфордская школа философов. Основателем ее являлся епископ Линкольна Роберт Гроссетест (1175—1253). Зная еврейский, арабский, греческий языки, он один из первых стал переводить естественнонаучные произведения Аристотеля - непосредственно с оригинала и писать к ним комментарии. Не меньшую роль он сыграл и как автор естественнонаучных трактатов. Важнейший из них — «О свете или началах форм», в котором ученый высказал мысль о том, что познание явлений природы начинается с опыта посредством его анализа и выдвижения гипотезы. Не случайно о Гроссетесте пишут как о практике экспериментального естествознания, что было чрезвычайно важно для освобождения развивающегося научного знания от спекулятивных и догматических установок теолого-философского мышления его эпохи.

Космология Гроссетеста основана на идее света, геометрические законы распространения которого якобы составляют конститутивные законы мироздания, доступные человеческому познанию; философию же природы невозможно постичь, не рассматривая линии, углы и фигуры. Весь мир, с точки зрения мыслителя, оказывается результатом самовозрастающей светящейся массы. Эта тончайшая субстанция образует не только краски, но и звуки, не только растения, но и животных. Не сомневаясь в основах христианского миросозерцания Гроссетест, тем не менее, был убежден в необходимости обращения к опыту при изучении явлений природы, чтобы постичь высшую истину. Поиск единой физической теории, органически соединяющей в себе достоверность натурфилософского знания, убедительность математических образов и очевидность чувственного опыта,— вот та решающая методологическая мысль, которую можно вычленить в трудах Гроссетеста и которая сыграла значительную роль в становлении естествознания как науки.

Методологический подход к познанию продолжили Р. Бэкон, У. Оккам. Роджер Бэкон (ок. 1214—1294) развивал идеи всестороннего обоснования знания. Ему принадлежит знаменитое суждение, имеющее огромное методологическое значение: «Истина – дитя своего времени, а наука – дочь не одного или двоих, а всего человечества». На три века раньше своего знаменитого однофамильца Фрэнсиса Бэкона, Р. Бэкон усмотрел в современном ему знании «четыре величайших препятствия к постижению истины» — следование авторитетам, сила привычки, ссылка на мнения и, наконец, показная мудрость, прикрывающая невежество. Стремясь найти прочные основания достоверности всякого знания, Бэкон видел их прежде всего в математике, физике и этике. Математика - в представлении Бэкона «врата и ключ всех наук». Она включает в себя комплекс как теоретических наук (геометрия, арифметика, астрономия и музыка), так и практических дисциплин. К ним он относит астрологию, практическую геометрию. Последняя охватывает землемерие, инженерное искусство, конструирование различных инструментов и т. п. Бэкон выступил с идеей математического естествознания, считая, что изучить и проверять все науки следует с помощью математики. Особое место Бэкон отводил оптике, ибо она позволяет понять глубинные основания мира. Оптика — наука опытная, необходимо требующая экспериментальной деятельности и исследующая сами процедуры опыта. Следуя своей логике, Бэкон сам проводил опыты с вогнутым зеркалом и зажигательным стеклом. Бэкон различал три разновидности опыта: внешний, приобретаемый при помощи чувств; внутренний, основанный на озарении; праопыт, которым Бог наделил «святых отцов церкви».

Бэкон пытался в лабораторных условиях смоделировать радугу, выдвигал идеи устройства подводной лодки, автомобиля, летательного аппарата. Безусловно, что труды Бэкона и его идеи противоречили религиозным догматам. Поэтому не случайно, инквизиция приговорила его к тюремному заключению, где он провел 15 лет, и сожжению всех его философских и естественнонаучных работ.

Линию, начатую Гроссетестом и Бэконом, продолжил Уильям Оккам (ок. 1300—1349), выдвинувший идею радикального эмпиризма. Природный мир зависит от непостижимой воли бога. Человеческий разум не в состоянии предвидеть неисчерпаемые возможности этой воли. Субстанция мира могла быть создана, например, без свойств или материя без формы.

Постижение этого — дело веры, а не знания. Человек может лишь наблюдать и схватывать явления реального мира как они есть посредством органов чувств, используя вместе с тем «интуитивную познавательную способность». Подобно тому, как знание чувственных вещей начинается с ощущения, т. е. с интуитивного чувственного знания, научное знание чисто умопостигаемых вещей начинается с интуитивного разумного знания этих умопостигаемых вещей. Причем из наблюдения в опыте одного явления невозможно однозначно вывести необходимость другого. Можно лишь строить различные допущения, основанные на тех или иных принципах. Число таких допущений должно быть минимальным. «Бессмысленно достигать цели с помощью большого числа сущностей, в то время как ее можно получить с меньшим их числом». Оккам впервые сформулировал принцип простоты научного знания, вошедший в методологию науки под названием «бритвы Оккама», острие которой было направлено против схоластики, и расчищало поле деятельности естествоиспытателей.

Приписывая реальность существования только единичным вещам, Оккам выдвинул понятие интенции — устремления человеческой души на предмет познания, что ведет к образованию универсалий. Таким образом, общее существует не вне человеческого ума, а только в нем. Разработанная мыслителем теория общих понятий получила название «терминизм». Термин – простейший элемент знания, выраженный в слове. Будучи единичным, оно становится общим (в уме) в связи с тем или иным значением, которое ему придается. Поэтому универсалии рассматриваются как знаки. Одни из них естественны и могут быть соотнесены с некоторыми вещами. К примеру, дым относится к огню, смех – к радости. Другие являются искусственными, условными, когда слова имеют несколько значений.

Подобная классификация терминов обусловливает и классификацию наук. Одни науки – реальные, рассматривающие бытие. Другие – рациональные, рассматривающие понятия с точки зрения отношения их не к вещам, а другим понятиям. Бесспорно, что речь идет у Оккама о логике. Несмотря на то, что доказательства и обоснования у философа оставались схоластическими, его идеи оказали огромное значение в развитии опытной науки и были широко распространены в средневековых университетах. Номиналистическая методология Оккама и его последователей (Ж. Буридана, А. Саксонского, Н. Орема) сыграла значительную роль в развитии философского и естественнонаучного знания, возродившись в новой форме в европейской философии ХVI - XVIII.

Средневековая философия в целом имела прогрессивное значение, с одной стороны, подготовив возрождение классической древности, с другой — став провозвестником опытного естествознания. Важную роль в становлении естествознания сыграла и средневековая диалектика. Построенная на рационалистических принципах, она создала научный аппарат, скрупулезно оттачивая дефиниции и выстраивая классификации, сумела выработать терминологию, которой пользуются до сих пор, и через которую западной науке удалось установить контакт с научным наследием античности. Средневековая диалектика, предметом которой было слово, являлась фундаментальной школой логического мышления. Учение о слове — логосе выступало как учение о высочайшей мудрости. Разработка диалектики и ее распространение привели к изменению самого интеллектуального климата в Европе. Движению к науке способствовали и дискуссии номиналистов и реалистов о природе универсалий, в частности категорий единичного и общего, без которых не может обойтись ни одна наука, и напряженный конфликт знания и веры, и трудная гносеологическая проблема истины в рамках традиционализма и иррационализма. Эти и другие проблемы (разум и авторитет, разум и откровение, разум и чувство), способствовали развитию самостоятельности мысли, ее активности, расширению сферы рационального познания и освоения мира.

2.3. Формирование новой картины мира в эпоху Возрождения

Основные методологические принципы, сформулированные в рамках средневековой научной мысли, стали решающим ориентиром в развитии знания в эпоху Возрождения. Наступило время качественно нового понимания природы, подготовленное плеядой средневековых мыслителей, которые (хотя и в рамках христианской теологии и схоластики) осуществили трансформацию исходных посылок мышления, господствовавшего на протяжении тысячелетия. Правда, такая перестройка не затронула общей ткани общественного миропонимания. В эпоху же Возрождения линия кардинальных перемен стала доминирующей.

Период Возрождения (Ренессанса) охватывает два с половиной столетия (XIV—XVI вв.). Термин «Возрождение», введенный итальянским живописцем и историком искусства Д. Вазари, наиболее адекватно отражает суть эпохи культурного и научного подъема. Развитие науки, литературы, искусства, философии на данном этапе происходило напряженной, драматичной борьбе старого и нового во всех областях духовной жизни. В Европе складывались новые организационные и материальные возможности для развития естественных наук: увеличивалось число научных учреждений и обществ (академии, ботанические сады, обсерватории, музеи, библиотеки), изобретались различные приборы (микроскоп, термометр, барометр и др.), организовывались многочисленные экспедиции. Все это вело к накоплению значительного фактографического материала. Одновременно шла разработка новых принципов познания, освобождение его от сковывающего влияния средневековых традиций, началась ломка канонов схоластического, догматического мышления, начатая еще в рамках средневековья. Зарождается новый тип мышления, связанный с процессом секуляризации философии, науки, искусства. Он начинается в Европе в ХУ веке и выражается в приобретении самостоятельности, автономости их по отношению к церкви и религии. Происходит и постепенная смена мировоззренческой ориентации человека. Для человека значимым становится посюсторонний мир, универсальным и самодостаточным объявляется и сам индивид.

Выделение философии эпохи Возрождения в качестве особого этапа в истории философской мысли обусловлено специфическим характером поставленных ею проблем. Обратившись к культурному наследию древнего мира, философы эпохи Ренессанса не только усвоили античную традицию, но и осуществили ее оригинальную переработку, создав новую, пантеистическую, картину мира, отрицающую божественное творение, отождествляющую бога и природу, природу и человека. «Я человек, и ничто человеческое мне, не чуждо» — это старинное изречение стало лозунгом гуманизма, нового направления в культура Возрождения, боровшегося за освобождение личности от феодального произвола и духовного гнета церкви. Величайшие гуманисты Возрождения: А. Данте, Ф. Петрарка, Т. Мор, Т. Кампанелла, Л. Балла, Пико делла Мирандола и др., обратившись к земной жизни человека, усмотрели задачу философии в раскрытии гармонического единства духовного и материального, божественного и природного. Гуманистическая антропология рассматривает человека не с точки зрения грехопадения и спасения, что характерно для средневекового антропоцентризма, а с позиций достоинства, красоты и величия человека, понимаемого как центра мироздания и высший результат божественного творения.

Революционный переворот, совершенный философией и наукой, состоял и в решительном разрыве с существующим миропредставлением, в основе которого лежал креационизм. Принципиальная новизна картины мира, сформулированная в эпоху Ренессанса, заключается в возвеличивании природы и человека, преодолевающая ложное противопоставление «природного — божественного», «конечного — бесконечного», «временного — вечного». Она оказала огромное влияние на развитие естествознания и философии.

Новые тенденции философской мысли нашли яркое и последовательное выражение в творчестве величайших мыслителей эпохи Возрождения — Н. Кузанского, Леонардо да Винчи, Н. Коперника, Д. Бруно.

Сочинения естествоиспытателя и философа Николая Кузанского (1401—1464) подготовили теоретическую почву, на которой позднее произросли новая математика и астрономия. В космологии Д. Бруно, в философии Б. Паскаля, Р. Декарта, Б. Спинозы, И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля историки науки усматривают вариации некоторых принципов и идей Кузанского. Своим онтологическим проектом Николай из Кузы проложил путь будущим натурфилософам, рационалистам и эмпирикам XVII в. Он рассматривал природу трояко: 1) как сосредоточенную в себе интенсивную бесконечную мощь, как дух, разлитый во Вселенной, который развертывает единство в материи через движение и связывает воедино порождаемое множество; 2) как идеальное бесконечное пространство возможных разверток, порядков, законов (теоретическая природа); 3) как бесконечное разнообразие чувственно данных вещей, явлений, событий, которое воспроизводит внутреннюю непостижимую бесконечность природы [5: 254]. Такая концепция не только разрушает конечный космос античности и средневековья, но и проектирует новую идею мира, предлагающего его научное познание и техническое преобразование.

Радикальные выводы делает Кузанец и о бесконечности Вселенной, которая в отличие от божественной бесконечности «привативна»[6: 56], в противном случае мир был бы равен Богу.

Поскольку мир не имеет границ, то «центр его повсюду, а окружность нигде», считает Кузанский. Поэтому «Земля не есть центр Вселенной, она подобна другим планетам и не является неподвижной». Отсюда следует, что в небе нет неподвижных и фиксированных полюсов: «любая часть мира движется». Значит, не существует объективно такой точки отсчета, исходя из которой, можно было бы измерять движения небесных тел, и все астрономические расчеты не просто приблизительны, но могут быть и грубо ошибочными. Так Кузанский подготавливал логические и онтологические предпосылки для переворота, совершенного Коперником в астрономии и Галилеем в механике.

Методологическим ключом для естествознания нового времени было учение Николая Кузанского о совпадении противоположностей, свидетельствовавшее о наличии в его философии серьезных элементов диалектики. Иллюстрируя и обосновывая совпадение противоположностей данными математики, он утверждал, что только интуитивным путем человек доходит до понимания того, что в высшем единстве мира противоположности совпадают. Применяя принцип совпадения противоположностей к астрономии, Кузанский приходит к выводу, что движение и покой тождественны. А это в корне расходится с античным и средневековым пониманием их соотношения, при котором движение и покой мыслились как качественно различные и принципиально несовместимые состояния.

Не менее значительной для эволюции научного мышления оказалась и гносеологическая концепция «ученого незнания», которую Кузанский противопоставил рациональному обоснованию теологических истин, самоуверенному схоластическому «знанию» о боге и мире. «Ученое незнание» не есть отказ от познания мира и Бога, не есть уход на позиции скептицизма. Речь идет лишь о невозможности выразить полноту познания в терминах формальной схоластической логики, о сложности и противоречивости процесса познания. Вместе с тем, считал философ, возможность познания заложена в самой природе человеческого разума. Если бог развертывает из себя мир, то человеческий разум при соприкосновении с природой развертывает из себя «предметы рассудка»[7: 52,64]. Начало процесса познания, по Кузанскому, невозможно без чувственного возбуждения. На основе ощущений с помощью рассудка разум составляет понятие о вещах. В «Компендии» Кузанский создал замечательный образ Космографа - владельца города с пятью воротами (органами чувств). Вначале он держит эти ворота широко открытыми и принимает вестников со всего мира, а затем, составив по собранным свидетельствам некую карту, «отпускает вестников, закрывает двери и устремляет внутренний взор на основателя мира, который не есть ничто из того, что он узнал...». Действия Космографа становятся отныне общей нормой теоретизирования.

Интересны рассуждения Кузанского и о постижении истины, которое есть бесконечный процесс. Познание никогда не может быть завершено, ибо бесконечен его объект, истина неисчерпаема. Утверждая историческую ограниченность каждого этапа постижения мира, Кузанец отвергал всезнайство схоластики, претендовавшей на абсолютную истину во всей ее полноте. Безграничность процесса познания, которую он образно сравнивал с бесконечным приближением вписанного многоугольника к кругу, завершается в идеале полным совпадением субъекта и объекта.

Большое методологическое значение в становлении нового метода познания имело положение о математизации всякого знания, являвшейся необходимым условием приближения к истине, и идея применения экспериментов в естествознании, среди которых Кузанский значительную роль отводил измерению с помощью инструментов. Он снял ту границу, которая существовала в античности и средние века между наукой, основанной на опыте, и наукой, основанной на размышлении. Кроме того, Кузнец сформулировал принцип связи научного познания с реальным, техническим преобразованием природы. Поскольку творческий ум подобен уму божественному, рассуждал мыслитель, человек через свои искусства подходит к сущности природы и извлекает из нее собственные неосуществленные возможности. Искусство, в частности техника, уже не противопоставляется природе, а понимается как мощь самой природной реальности, продолжающей творить с помощью человека. Данный вывод в дальнейшем привел к методу экспериментального естественнонаучного исследования, адекватному внутреннему строению самой природы. В работах Кузанского, хотя он и не порвал с христианской теологией, осуществлена такая перестройка структуры средневекового мышления, которая послужила основой для становления естествознания как науки.

Под сильным влиянием Кузанского оказался Леонардо да Винчи (1452—1519), один из величайших мастеров живописи, фортификатор и градостроитель, гидротехник и мелиоратор, естествоиспытатель и философ. Разнообразие его научных интересов, одновременное изучение множества явлений природы порождены стремлением самостоятельно проверить все научные истины, познать действительный облик вещей, проникнуть в их подлинную природу.

Занимаясь философией природы, Л. да Винчи отвергал любое знание, не опирающееся на непосредственное изучение окружающей среды. Только та наука может претендовать на обладание истиной, которая имеет подлинную опору в опыте. Достоверность, опытная обоснованность и разумная доказательность есть главнейшие признаки истинной науки. Леонардо, по сути, отрицал теологию, Священное писание, авторитеты, «проницательную астрологию», алхимию, считая их ложными науками, ибо они основаны на «сновидениях». Он отвергал и ссылки на чудеса и рассуждения обо всем том, что не может быть подтверждено примером, почерпнутым из природы. Экспериментальный метод, разрабатывавшийся Леонардо, противостоял плоскому эмпиризму и требовал многократного повторения и проверки опыта, для того, чтобы подтвердить его результаты и корректность проведения. За опытом должно следовать «рассуждение», цель которого — доказать, что «данный опыт вынужден протекать именно так». Таким образом, Леонардо пытался соединить эмпиризм и рационализм, считая, что познание не может ограничиваться опытом, практикой, ему необходима и цельная научная теория. «Наука — полководец, практика — солдаты... Всегда практика должна быть воздвигнута на хорошей теории» [8: 23]. Леонардо да Винчи впервые ввел в науку мысленный эксперимент, который впоследствии приобрел огромную популярность.

Следуя традиции Кузанского, Леонардо ратовал за математизацию знания о природе и сам пытался использовать математические методы исследования в механике, которую именовал «раем математических наук». Задачу науки итальянский мыслитель видел в том, чтобы, опираясь на опыт, устанавливать причинную связь природных явлений, на основе которой и выявлять законы. И закон, и необходимость служат у Леонардо синонимами самой природы, понимаемой в ее сущности. Мыслитель не только проводил мысль о том, что наука должна помочь человеку овладеть миром, но и подкреплял ее собственными естественнонаучными исследованиями. С его именем связаны идеи создания парашюта, летательного аппарата, самопрялки, ряд изобретений в военном деле, работы в области гидротехники и мн. др.

Утверждение решающего значения опыта в познании природы, высокая оценка роли математики и механики, установление связи теории с запросами жизни, глубокое понимание роли науки, ненависть к схоластике — таковы основные принципы философских воззрений Леонардо да Винчи.

Особенно важным для становления естествознания как науки нового типа было создание великим польским астрономом Николаем Коперником (1473—1543) гелиоцентрической системы мира. С именем Коперника историки науки связывают освобождение естествознания от теологии. С этого периода исследование природы заявило о своей независимости и самостоятельности. Учение Коперника определило характер научной революции XVI в., приведшей к радикальному пересмотру философских представлений о мире и обусловившей тесное взаимодействие философских и естественнонаучных концепций. Значимость учения Коперника выходит далеко за рамки собственно астрономии. Сам ученый считал себя не только астрономом и математиком, но и философом, называя свое учение философией. Делом философии, по мнению Коперника, является изыскание истины «во всех делах, в той мере, как это позволено богом человеческому разуму». В качестве основных принципов и гипотез своей космологии Коперник называл следующие: «что мир сферичен, неизмерим и подобен бесконечности, что вмещающая всё сфера неподвижных звезд находится в покое, что все остальные небесные тела имеют круговое движение... что Земля обладает некоторыми вращениями» [ 9: 41].

Коперниканская революция привела к десакрализации космоса и к коренному пересмотру всей физической и философской картины мира. Гелиоцентризм («гелиос» по-гречески «солнце») давал совершенно иную, значительно упрощенную схему движения небесных тел, приводил ее в большее соответствие с расчетами и данными астрономических наблюдений. Создав объективно-истинную картину движения планет, Коперник нанес удар основам теологического мировоззрения. Центром нашей системы, с точки зрения нового учения, является не Земля, а Солнце. Кажущееся движение Солнца и других звезд объясняется суточным вращением Земли вокруг своей оси. Земля – лишь одно из небесных тел, законы движения которого едины для планет. Вместе с другими планетами и звездами Земля образует единую Вселенную, которая, с точки зрения Коперника, однородна и целостна.

Коренному пересмотру подвергся и вопрос о причине и характере движения небесных тел. Не бог выступает конечным источником движения, а сферическая, шарообразная форма планет, их природа. Тем самым принцип самодвижения вводился не только в космологию, но и в философскую картину мира. Впервые в истории научной мысли Коперник дал сознательную формулировку принципа относительности, в соответствии с которым движение можно обнаружить лишь в результате сравнения движущегося тела с неподвижным предметом. Ложное мнение о неподвижности Земли порождается, по его мнению, тем, что при одновременном перемещении наблюдаемого и наблюдателя в одном и том же направлении движение незаметно.

Открытие Коперника являло собой образец теоретической смелости, он вошел в историю философии и естествознания как великий ученый-новатор, открывший путь к познанию общих законов механического движения в природе. Он создал не только специальнонаучную концепцию и астрономическую картину мира, но и новое мировоззрение, воспринятое его преемниками.

Центральным пунктом духовных исканий одного из последователей Коперника — Джордано Бруно (1548—1600) стала бесконечность мира. Являясь носителем радикальных традиций свободомыслия, Бруно вступил в яростную борьбу с официальной религией и схоластикой, неутомимо пропагандируя научное значение произведенного Коперником революционного переворота в естествознании. Вместе с тем итальянский мыслитель не ограничился защитой идей гелиоцентризма. Учтя опыт развития естествознания, он сумел сделать ряд блестящих теоретических обобщений философского и естественнонаучного характера, чем объясняется непримиримый конфликт ученого с христианством, схоластической философией и университетской наукой, закончившийся для него трагически.

В философии Бруно наиболее глубоко и полно воплотились главные особенности ренессансной философии: гуманистический пафос, стихийная диалектика, острое чувство красоты и величия природы. В трактатах «О бесконечности, Вселенной и мирах», «О безмерном» Бруно сформулировал положения своей космологии, ставшие основой нового мировоззрения: 1) другие планеты Солнечной системы и иных миров, возможно, обитаемы и населены разумными существами; 2) звезды подвижны и рассеяны в беспредельных пространствах на неопределенных расстояниях друг от друга; они подобны нашему Солнцу и все или большинство окружены собственными планетными системами; 3) Вселенная бесконечна в пространстве, и безгранично число солнечных систем, содержащихся в ней.

В противоположность схоластам и теологам Бруно возвеличивал природу, материальный мир, порождающий бесчисленные формы жизни из самого себя. Познать единую субстанцию, материальную Вселенную как причину и начало всех природных явлений — задача философии. В учении о Едином центральной философской категорией Бруно провозглашает совпадение противоположностей: минимума и максимума, материи и формы, бога и природы, непрерывного изменения мира и Постоянства природных законов.

Большое значение для развития науки имела теория познания Бруно. Отвергнув церковный авторитет, провозгласив право сомнения в догматах религии и схоластики, отбросив «истину веры», он утверждал предметом познания природу. В соответствии с этапами познания объективной истины необходимо постичь внешний облик мира, затем углубиться внутрь природных явлений и, наконец, вскрыть законы бесконечно движущейся, изменчивой природы. Бруно определил и ступени познания: чувства, разум, ум. Рассматривая проблему истинного знания, мыслитель отвергал не только притязания теологии в этой области, но и компромиссное учение о двоякой истине. Истина едина, она постигаема посредством обучения и рационального познания, силой действенного ума. Бруно требовал свободы мысли для ученого, остро критикуя инквизицию за всевозможные предписания и запреты.

Опираясь на достижения естествознания, натурфилософия Возрождения, выдвинула свои, отличные от средневековых, принципы и подходы к изучению мира, органически завершив их в рамках пантеизма. Справедливости ради следует подчеркнуть, что при всей прогрессивности пантеистического воззрения на природу, оно было ограниченным, в частности зачастую мистическим. Отвлекаясь от религиозных мифов о сакрализованном космосе, о творении мира богом, философская и естественнонаучная мысль Возрождения не смогла до конца освободиться от теолого-телеологических элементов в лице даже самых антисхоластически настроенных мыслителей. Новый способ осмысления природы стал возможен лишь в условиях научной революции ХVII-ХVIII вв.

Литература.

1. Игнатенко А.А. В поисках счастья. М., 1989.

2. Метц Р. Мусульманский Ренессанс. М., 1964.

3. Койре А.Очерки истории философской мысли. М., 1985.

4. Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. Киев, 1997.

5. Кузанский Н. Соч. в 2-х т. Т.2. М., 1979.

6. Ахутин А.В. Понятие «природа» в античности и в Новое время. М., 1988.

7. Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. М., 1998.

8. Леонардо да Винчи. Избранные естественнонаучные произведения. М.,1955.

9. Коперник Н. О вращении небесных сфер. М., 1964.