Линия – маленький человек

Первый «необычный» маленький человек в русской литературе – Самсон Вырин (из «Станционного смотрителя» Пушкина, 1830 год) отличается от маленьких героев в предшествующей литературе тем, что он настоящий герой произведения, а не просто проходное изображение кого-то с не очень высоким соц. статусом в литературе.

Другой пример – Акакий Акакиевич из «Шинели» Гоголя, 1842. Гоголь здесь не просто изображает титулярного советника, мелкого чиновника. Он придерживается евангельского принципа: герой изображается таким, как все люди вокруг. Неслучаен эпизод с молодым человеком, который сначала обижал А.А., а потом сочувствовал ему:

«И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: "Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?" - и в этих проникающих словах эвенели другие слова: "Я брат твой"».

Слова «брат твой» здесь - намек на братьев во Христе.

В 1845 г. публикуется роман «Бедные люди» Достоевского – его 1 большое произведение. Сначала он дал его почитать Григоровичу – своему соседу и заодно члену кружка Белинского. Им понравилось, и Достоевский получил признание в литературной сфере. Роман эпистолярный, представляет собой переписку между Макаром Девушкиным и Варварой Доброселовой. Макар Девушкин – тоже титулярный советник (это первый чин, дающий дворянство). Варвара Доброселова, которая была обманута (её обесчестил богатый помещик). Макар ей сочувствует, он в нее платонически влюблен, но она, конечно, не может быть влюблена в пожилого человека. Она ему присылает книги: «Станционный смотритель» и «Шинель». «Станционным смотрителем» он был очень впечатлен:

«Теперь я Станционного смотрителя здесь в вашей книжке прочёл; ведь вот скажу я вам, маточка, случается же так, что живёшь, а не знаешь, что под боком там у тебя книжка есть, где вся-то жизнь твоя как по пальцам разложена <…> словно сам написал, точно это, примерно говоря, моё собственное сердце, какое уж оно там ни есть, взял его, людям выворотил изнанкой, да и описал всё подробно — вот как! <…> да я и сам в таких же положениях подчас находился, как, примерно сказать, этот Самсон-то Вырин, бедняга. Да и сколько между нами-то ходит Самсонов Выриных, таких же горемык сердечных! <…> Я сам это видал, — это вот всё около меня живёт; вот хоть Тереза — да чего далеко ходить! — вот хоть бы и наш бедный чиновник, — ведь он, может быть, такой же Самсон Вырин, только у него другая фамилия, Горшков».

«Шинель» же Макар не одобрил, увидел в ней «пасквиль», в котором всё «осмеяно, пересужено»:

«А лучше всего было бы не оставлять его умирать, беднягу, а сделать бы так, чтобы шинель его отыскалась, чтобы тот генерал, узнавши подробнее об его добродетелях, перепросил бы его в свою канцелярию, повысил чином и дал бы хороший оклад жалованья, так что, видите ли, как бы это было: зло было бы наказано, а добродетель восторжествовала бы, и канцеляристы-товарищи все бы ни с чем и остались. Я бы, например, так сделал; а то что тут у него особенного, что у него тут хорошего? Так, пустой какой-то пример из вседневного, подлого быта. <…>. Да ведь это злонамеренная книжка, Варенька; это просто неправдоподобно, потому что и случиться не может, чтобы был такой чиновник».

Итак, основная тенденция, говорим ли мы о снижении элитарного героя или о развитии линии маленького человека в русской литературе 1840х годов, это движение к народу, демократизм. В связи с этим следует также упомянуть творчество так называемой «натуральной школы» - кружка Белинского, объединявшего Даля, Дружинина, молодого Тургенева, Некрасова, Салтыкова-Щедрина. В работах «натуральной школы» начинается литературное освоение населения. Так, Александр Павлович Башуцкий в 41-42 гг. издает альманах «Наши, списанные с натуры русскими». Туда входили очерки, изображавшие социально-нравственные типы низовых сословий, что видно и по названиям: очерки «Водовоз», «Барышня», «Офицер». Данный жанр получает название физиологического очерка и становится едва ли не основным жанром в натуральной школе. Слово «физиология» также становится невероятно популярно. Издается альманах «Физиология Петербурга» под редакцией Н.А. Некрасова (1845). «Петербургский сборник» 1846 года тоже включал в себя такие произведения натуральной школы (и «Бедных людей» Достоевского, кстати). Подобного рода физиологические очерки создавали все писатели кружка Белинского: Григорович – «Петербургские шарманщики»; Даль – «Петербуржский дворник»; И.И. Панаев – «Петербургский журналист» и т.д.

48. Русская литература 1840-х годов. Жанры. Натуральная школа.

Когда к концу тридцатых годов процесс выработки самобытных форм творчества и поэтического языка достиг своего блестящего завершения в творениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Кольцова, - сороковые годы 19-го века открывают собой новую эру в литературе. Творчество писателей всё более сосредоточивается на идейной стороне произведений и на глубокой внутренней психической работе, связанной с поиском основ мировоззрения, которое могло бы удовлетворить жажду истины и возвышенных идеалов. Это умственное движение было подготовлено многими важными явлениями в исторической жизни России. Зарождение его относится ещё к царствованию Екатерины (Новиков,Радищев), затем последовательно и неуклонно продолжается в период двадцатых и тридцатых годов, захватывая всё большую область духовных интересов.Творения Пушкина и Гоголя знакомили с красотами поэзии, таившейся в недрах народной жизни. Исторические и этнографические изучения всё дальше проникали вглубь этой жизни, о которой до сих пор имелись лишь смутные и фантастические представления.

С другой стороны - западноевропейская литература всё более обогащала пробуждающуюся мысль целыми откровениями и раскрывала широкие горизонты. Таковы были общие причины, обусловившие расцвет литературы в сороковые годы.

Но не только в выработке общих теоретических положений заключалась характерная сторона сороковых годов, а и в той интимной, психической работе, в том душевном процессе, которое переживало большинство лучших людей 40-х годов и который яркой нитью отразился на большинстве художественных произведений того времени. Главные роли в этом душевном процессе играли осознание ужасов крепостного права, какого даже приблизительно не имело предшествовавшее поколение, и душевная раздвоенность: с одной стороны - возвышенные мечты и идеалы, воспринятые из величайших созданий человеческого гения, с другой - полное сознание бессилия в борьбе даже с обыкновенными житейскими неудачами, разъедающая, обезволивающая рефлексия, гамлетизм. В этой душевной раздвоенности - ключ к пониманию почти всех выдающихся произведений в период 1840 - 1860 годов.

Сознание социальных язв привело к глубокому сочувствию порабощённому веками народу, к реабилитации его человеческой личности, а вместе с тем и всех "униженных и оскорблённых", и нашло воплощение в лучших созданиях, посвящённых народной жизни: в деревенских рассказах Григоровича, "Записках охотника" Тургенева, в первых песнях Некрасова, в "Бедных людях" и "Записках из Мёртвого дома" Достоевского, в первых рассказах Толстого, в "маленьких людях" и в "тёмном царстве" Островского и, наконец, в "Губернских очерках" Щедрина. А весь душевный хаос кающегося, преисполненного благих порывов, но страдающего безволием, терзаемого рефлексией героя сороковых годов нашёл выражение в создании самых остроумных и глубоко проанализированных типов того времени, каковы у Тургенева: Рудин, Лаврецкий, Гамлет Щигровского уезда; у Толстого: Нехлюдов, Оленин; у Гончарова: Адуев младший, Обломов; у Некрасова: "Рыцарь на час", Агарин (в "Саше") и многие другие. Этот тип художники 40-х годов воспроизвели в столь многообразных видах, посвящали ему столько внимания, что создание его нужно считать одним из самых характерных явлений этого периода. В дальнейшем своём развитии многие психические особенности этого типа послужили для некоторых крупных писателей основой для целого мировоззрения.

К заслугам писателей 40-х годов можно отнести и их гуманное отношение к женщине, навеянное пушкинской Татьяной и романами Жорж-Занд. Оно нашло своё самое поэтическое выражение и в блестящих страницах критики Белинского, и в художественных созданиях сначала Герцена ("Кто виноват", "Сорока воровка"), а затем в героинях повестей Тургенева, вызвавшего целый ряд подражателей в 60-х годах и создавшего целую школу женщин-писательниц (Заиончковская - псевдоним В. Крестовский, Марко-Вовчок, Смирнова). Таковы были задачи и настроения, с которыми выступали молодые художники 40-х годов.

(далее – по мотивам лекций)

1840 – «Взгляд на русскую литературу». Белинский: «У нас нет литературы». Как так нет? Жуковский, Батюшков, Пушкин, Лермонтов, Баратынский, начало творчество Тютчева (20е годы). Белинский всего этого не отрицает, но возникала нужда в новой литературе: демократичной и массовой. Меняется герой литературы. Какие герои уже были? Элитарные, высокие, аристократы (Чацкий, Онегин, Печорин). Меняется тип и характер героя. Мы еще знаем термин маленький человек – художественный тип появлялся долго (начиная с Бедной Лизы). Образ, воплощенный в Печорина, формировался в других странах (Вертер, например). Герой времени 1760-1840 годов – этот период был завершен.

Герой времени – это литературная категория, которая присутствует постоянно. Сюжет должен соответствовать герою. Каждое время требует своего осознания. В элитарном герое концентрируется проблематика произведения. Если же мы говорим о новом герое, демократического плана, то он поглощается временем, а не представляет его так выпукло как Онегин или Чацкий. Модель героя неизменна, но подвижно содержание художественного типа. Это не произвольное решение автора, а неизбежный исторический процесс.

Первый фактор – разложение патриархального строя жизни общества – во всех сферах.

«Горе от ума» - показана вся атмосфера жизни общества, крепостничество. Там не только Фамусов крепостник.

Происходят коренные перемены в философии и эстетике.

Герцен: Бельтов – герой наполовину аристократ, наполовину нет. Уже отход от элитарного героя. Герой меняется даже в его происхождении.

Проза Лермонтова:

Вадим – 1 роман. Горбатый нищий – признак романтического героя, отверженность. Это герой начальный – 32 год.

Проходит 3 года. Жорж Печорин «Княгиня Лиговская». Непривлекательная наружность (о Вадиме такое не говорилось – космический, а не бытовой характер). Герой становится все более и более поглощаем обществом, историческим временем. Лермонтов понял,. Что это трясина, которая помешает развить масштабного героя à надо очистить от бытовых деталей.

Портрет Печорина в ГнВр – 39 год

Лугин – наружность непримечательна, неловко и грубо сложен, больные и редкие волосы на висках, неровный цвет лица делали его на вид старее, чем на самом деле и т.д. 41 год. Герой 40х годов уже готов к критическому реализму. Итак, постепенно понижается социальный статус – это 1я линия.

2я линия – маленький человек.

Самсон Вырин отличается от маленьких героев ДО тем, что он настоящий герой.

Акакий Акакиевич. Евангельский принцип: герой изображается таким, как мы, как все. «Это брат твой», т.е. братья во Христе. У каждого человека должна быть Шинель.

45г. «Бедные люди» Достоевского – его 1 большое произведение. Достоевский и Григорович были соседями. Григорович – член кружка Белинского. Григоровичу Д-ий дал почитать бедных людей, он был признан. Макар Девушкин – тоже титулярный советник, первый чин, дающий дворянство (АА тоже титулярный советник). Это эпистолярный роман: переписка Макара и Варвары Доброселовой, которая была обманута. Макар ей сочувствует, он в нее платонически влюблен. Но она не может быть влюблена в пожилого человека. Переписываясь, они живут окно в окно. Она ему присылает что-то почитать: Станционный смотритель и Шинель. Он был очень впечатлен СС и раздражен Шинелью.

Столкновение двух типов героев: Отцы и дети (Кирсанов и Базаров: аристократизм и демократизм прорезают этот спор, а все начинается с того самого изменения героев).

Башуцкий «Наши, написанные с натуры русские» - там очерки типа «Водовоз», «Барышня», «Офицер». Начинается литературное освоение населения. Это становится едва ли не основным жанром натуральной школе – кружка Белинского, объединявшего Даля, Дружинина, молодого Тургенева, Некрасова, Щедрина. Слово физиология невероятно популярно. Издается альманах «Физиология Петербурга». Такой жанр – физиологические очерки – развивался. «Петербуржский сборник» - тоже произведения натуральной школы. ФО создавали все писатели кружка Белинского: Григорович – Петербургские шарманщики; Даль – Петербуржский дворник; И.И. Панаев – Петербуржский журналист etc.

Натуральная школа — родоначальник Гоголь («Арабески») в 30е годы.

Физиологическая литература в 40х развивалась — альманах «Физиология Петербурга» 45го года, 46 год — «Петербуржский сборник» (Бедные люди). В 46 Некрасов и Панаев, его помощник, сотоварищ, приобрели журнал «Современник» (в Питере, в квартире Некрасова), событие оказалось знаковым, с тех пор как им стал руководить Некрасов, Современник стал трибуной для новой русской демократической литературы, а позже, революционно-демократической. Многие произведения были опубликованы там.

В Современнике публиковались многие лидеры литературы.

Западноевропейские влияния — немецкий философский идеализм (гегелевский) для 40х годов, для 20х и 30х — влияние Шиллинга. Гегель оказал большое воздействие на мировоззрение Белинского. Ряд других авторов нашей литры — Достоевский, Щедрин испытывали влияние французского социализма (Сен-Симона). Пик этого влияния пришелся на конец 40х годов. Достоевский был арестован в 49 году. Арестованные были приговорены к казни, но потом изменили наказание на ссылку, Достоевский провел 4 года на каторге. Состояние осужденного перед смертью — частый мотив у Достоевского.

Следующий мотив 40х годов — противостояние между западническими и славяно-фильскими течениями в русской культуре и литературе. Надо иметь в виду, то между западниками и славянофилами не следует искать кардинальных противоречий. В основных вещах они совпадали — они были патриотами, хотя жизнь у них была разная. В позиции по отношению к крепостному праву они совпадали — против. Самое главное понятие у славянофилов — самобытность, наша история, обычаи, философия, литература, культура носят самобытный характер. В этом состояло ядро их мысли (Аксаков, Хомяков, Самарин — они мыслители, эссеисты). Самарин — историк. Среди западников историк — Карановский, Тургенев, Гончаров, Боткин — широкий круг занятий. С лит. процессом не надо связывать славянофилов и западников.

Изменилась литературная парадигма с начала 40х годов. В след за элитарной лит-рой приходит новая литра, новое настроение. Литра 40х становится с самого начала демократической. Широкий круг писателей. Она влияет на лит героя.

Периодизация. Лит. процесс не делился так, как мы делим сейчас. Выделение 40х годов нуждается в осмыслении. 40е — последние десятилетие половины века, оно качественно другое. 40е годы мы должны относить к 50м и 60м. Выделяем периоды:

1) 40-48 годы — совпадает с последними годами жизни Белинского, совпадает со смертью Белинского;

2) 48-55 годы. Его мы называем периодом «мрачного» семилетия. 30 и 48 годы были ознаменованы революционными движениями, мы говорим о политике внутри гос-ва, к 48 году она становится жесткой, деспотичной, отражается на литре, в 45 году умер Николай 1. Отголоски 48 года — Отцы и дети, когда умирает жена Николая Петровича, он едва не сошел с ума, хотел ехать за границу в 48 году, но потом передумал, потому что это не было рекомендовано в 48 году. Жизнь Кирсановых очень строго исторична, можно выделить и 35 год и 48 — они знаковы для многих персонажей лит процесса. В 49 году — арест Достоевского, казнь которая изменена на ссылку.

1я половина 40х годов не отмечена большими знаковыми произведениями, возможно в силу переходности периода. Эти произведения оказались не жизнеспособными, не прошли испытание временем. Что осталось от 40х годов? Григорович, Даль, многие соратники Белинского, издавался Петербургский сборник, Физиология Петербурга.

Существенно отметить эти произведения. 2 больших произведения Григоровича — Повесть «Деревня», позже повесть «Антон-горемыка». До Григоровича писали, но Григорович «наклонился и посмотрел на мужика», увидел мужика со стороны его жизни. Он увидел не столько личностей, сколько людей. Крестьяне как люди, такие как мы. Повесть «Деревня» трогательная, в чем-то сумбурна. Человек-горемыка, то, что мы не видим. Если создавать типологию героев 40х годов — на 1й план выходит мужик, крестьянин, крестьянка, равноправные герою Печорину. Тургенев — Параша. До середины 40х годов был участником кружка Белинского, но Тургенев не мог создать произведение, которое стало бы в один ряд с большими произведениями. Тургенев в 47 году создает очерк, который стал первым в записках охотника «Хорь и Калиныч».Этот очерк и «Записки охотника» — следующий шаг от мужицкой литературы к народной. Там идет речь о крестьянах разных губерний, что они по-разному живут., охотник оказывается во дворе у зажиточного крестьянина Хоря, к которому приходит крестьянин, живущий на природе. А Каримыч — государственный деятель. Он находит масштаб для героев, у героев появляются общечеловеческие, значимые качества, общеисторические. Тургенев потом углубляет этот подход. Проявляется потом личность у крестьянина. В записках охотника изобразил душу русской нации.

1ю половину 19 века можно было бы завершить Тургеневым — «Записки лишнего человека», Дневник лишнего человека замыкает первую половину 19 века. Лит процесс переходит в новую фазу, когда Тургенев создает свои повести — Ася, Первая любовь — 50е годы. Рудин, Дворянское гнездо, Накануне. 2 половина начинается с повестей Тургенева.

Ещё 2 художника – Гончаров и Достоевский.

Гончаров пишет произведения, положившие начало своего рода трилогии Гончарова, начинающиеся с об — Обыкновенная история, Обломов и Обрыв. 47 год — Обыкновенная история. Гончаров не просто художник, он мастер. Помимо темы крестьянина, основательная тематика 40х годов — урбанистическая, городская жизнь. Во французской литре — молодые завоевывают Париж (3 мушкетера), в Обыкновенной истории Александр Радуев отправляется в город, чтобы сделать себе имя. Попав в Петербург он ничего создать не может, наделен хорошим талантом, он идеалист, Интрига сюжета — молодой помещик приезжает в Петербург, современную жизнь, это столкновение порождает проблематику произведения. Эта тема продолжится в русской литре. Через год после того, как выпускает произведение, начинает работать над Обломовым. Десять лет он над ним работал. Самый важный фрагмент был создан — Сон Обломова, он был опубликован. Начинает Обломова с той же самой коллизии, что и в обыкновенной истории — Обломов — молодой помещик, барин, приезжающий в Петербург. НО когда Гончаров это пишет, не может написать продолжение. Радуев — втянут в жизнь, вернулся домой и через время вернулся в Питер и начал создавать карьеру, забыл о всех романтически бредовых идеях, собирается жениться на девушке с наследством — его жизнь обломала, как пытается обломать Обломова. Эта тема — столкновения двух цивилизаций, когда барин попадает в город конца 40х годов в 50е годы получает расширение и углубление другого качества и масштаба. Становится не только общегосударственной, когда поднимаются вопросы эволюционного характера — обломовка — эпический мир. 61 год — реформа и процессы, которые к ней привели. Стремление покинуть имение, перейти на другой уровень жизни - та же тенденция, которая приведет нас к отмиранию, уходу из нашей жизни дворянской усадьбы, как дворянского гнезда. Вишневый сад заканчивается тем, что герои покидают вишневый сад.

Смежное к этому произведению произведение Салтыкова-Щедрина — «Повесть о противоречии» и повесть «Запутанное дело», 47, 48 год. Попадает в окружение Белинского, но он даже неодобрительно отзывался о произведениях Щедрина. Гоголевская фантасмагория в «Носе» понятна, логична, нос — самая выдающаяся часть тела. Нос — классический, он объясним. Можно выискивать логические связи, но нужно ли стараться? В Носе — да. Нос — делает карьеру. Щедрин напоминает Зощенко, писателя 20го века, сокровенные смыслы в его творчестве. Другое дело, имеет значение «тип сознания», тип сознания — явление 40х годов. В Хлестакове это проявилось ярко — он отказался от себя, от своей судьбы, себя самого, это тип сознания, который включает одновременное присутствие двух людей — я и чиновники, сумбур этот существенен для того, чтобы быть развитым в 40е годы. В Запутанном деле тоже молодой барин приезжает в Петербург служить, жить достойной современной жизнью. Но герой оказывается ничтожным, он маленький человек, не способный — каких много в привилегированных семьях. Сама идея в прямых связях с прибытием молодого барина в Петербургскую действительность.

Важнейшая фигура — Достоевский с его Бедными людьми. Что отличает героя Достоевского? Всплывает сегмент чиновничества. В Бедных людях тоже, связь с департаментом. Но герой Достоевского иной, 40е годы городской герой, нет темы молодого барина, приезжающего в Петербург. Герой повести Достоевского «Двойник», титулярный советник, Голяткин является прямым художественным следствием из Записок сумасшедшего, там 2 Голяткина, потом плохо отличимо, кто настоящий Голяткин, а кто фантом. Новый Голяткин замещает старого Голяткина, человека сумеречного сознания. Старый Голяткин хочет жениться, на девушке, у которой есть жених, думая, что она любит его. То есть это не просто фантом, это клиническое безумие.

К 40м годам необратимый процесс — процесс расслоения сознания. С чем это связано? Расслоение происходит тогда, когда мы утрачиваем основы нашей жизни. Вера тоже дает основу жизни. Эта проблема возникает впервые в Медном всаднике, мир раздвоился в несчастном сознании на 2 формулы — мир в котором дом и Параша есть и мир, в котором дома и Параши нет. Ситуация утраты мира, веры способствует расслоению сознания — была сильнейшая реакция на этот процесс — творчество писателей 60х годов, Достоевский и Толстой. Хозяйка, «Слабое Сердце» Достоевского — не выдерживает человек гнета, Белые Ночи — другая картина. Там четко выражен тип героя Достоевского этого времени — тип мечтателя.

Для этого периода ещё характерен Герцен с его романом «Кто виноват?»

Н. А. Некрасов - активно работает в 40е годы.

А. Н. Островский, первое его произведение окончательно написано в 49 году, это «Свои люди — сочтемся». Герои существовали раньше, но он вводит нового героя в литературу, новый слой — купечество.

Чиновничество, купечество, дворянство — широкий пласт литературы в 40е годы. Но она изменилась.

Жанры

Вместе с содержанием менялись и художественные формы русской литературы.

40-е годы стали временем преобладания прозы над поэзией в нашей литературе, торжества прозаических жанров — романа, повести, очерка — над жанрами стихотворными. Если в конце 20-х годов И. В. Киреевский, выражая распространенное настроение, восклицал: «...для счастия жизни, для красоты жизни, для возвышенности жизни, необходимо писать стихи»,4 то в эпоху Белинского, пожалуй, никто не решился бы повторить эти слова. «Бывало, стихи и стишки составляли отраду и утешение нашей публики, — писал Белинский во «Взгляде на русскую литературу 1846 года». — Их читали, перечитывали, учили наизусть, покупали, не жалея денег, или переписывали в тетрадки... Стихотворцы являлись без счету, росли, как грибы после дождя. Теперь не то. Стихи играют второстепенную в сравнении с прозою роль».

Этот переход от поэзии к прозе явственно сказывался на творчестве самых выдающихся писателей 40-х годов. Многие из них — Тургенев, Герцен, Гончаров, Салтыков — отдали в начале своего пути ту или иную дань поэзии, а затем перешли к прозе. Общая атмосфера захватила даже такого прирожденного и крупнейшего поэта того времени, как Некрасов. И он в 40-е годы был больше прозаиком, чем стихотворцем, и написал значительно больше рассказов, повестей, романов и водевилей, чем стихотворений.

Сороковые годы были временем расцвета русского романа и повести, которые заняли тогда ведущее место в нашей литературе. «Роман и повесть стали теперь во главе всех других родов поэзии», — писал Белинский во «Взгляде на русскую литературу 1847 года». Наряду с романом и повестью очень характерен для литературы того времени, с ее стремлениями к всестороннему и детальному познанию действительности, жанр «физиологического очерка». В этом отношении чрезвычайно симптоматичным не только литературным, но и общественным явлением был изданный Некрасовым в 1845 году двухтомный сборник «Физиология Петербурга». В сборнике были помещены очерки Даля («Петербургский дворник»), Григоровича («Петербургский шарманщик»), Панаева («Петербургский фельетонист»), Гребенки («Петербургская сторона»), Некрасова («Петербургские углы») и статьи Белинского «Петербург и Москва», «Петербургская литература» и «Александринский театр».

В сущности говоря, процесс вытеснения поэзии прозой дает себя знать еще в 30-х годах, но тогда преобладала проза романтическая, с необыкновенными героями и страстями, сложными драматическими сюжетами, экзотической, далекой от реальной русской жизни обстановкой. Тогда писали повести итальянские, восточные, светские, философско-фантастические, исторические. Теперь же проза стала реалистической — с обыкновенными героями, с обычными житейскими сюжетами, с будничной, обыденной обстановкой. Гончаров даже в названии своей повести подчеркнул ее антиромантический характер: «Обыкновенная история».

Изменился в известной степени и язык прозы (как и всей русской художественной литературы). И в лексике и в фразеологии он освободился от романтической напыщенности и высокопарности, от салонной гладкости и приторности и стал проще, доступнее, богаче. Язык произведений писателей-реалистов 40-х годов сложился на основе национальных традиций языка Пушкина, Лермонтова, Гоголя и тех изменений, которые произошли в общенародном русском языке в связи с экономическим, политическим и культурным развитием России. Он вобрал в себя довольно большое количество слов и выражений, перешедших в литературу из философии, науки, публицистики, из разговорной речи демократических слоев общества. Новая действительность, новые идеи и воззрения, естественно, нашли свое отражение и в языке литературы.

Язык произведений Гоголя и писателей «натуральной школы», Белинского и Герцена подвергался ожесточенным нападкам и придиркамсо стороны реакционных критиков и литераторов типа Булгарина, Греча, Шевырева. Язык «Мертвых душ» казался им грубым и неправильным, Белинского и Герцена они обвиняли в засорении русского языкаиностранными терминами и непонятными философско-политическими выражениями и словами. В сущности же все эти литературные мракобесы ненавидели новые, прогрессивные и революционные идеи, выраженные языком Белинского, Герцена, Гоголя, Некрасова. Они пытались обособить литературный язык от общенародного и превратить его в салонный или церковно-книжный жаргон.

В этом отношении характерна статья Шевырева «Словарь солецизмов, варваризмов и прочих измов современной русской литературы» («Москвитянин», 1848, № 1), направленная против языка романа Герцена «Кто виноват?». Она вводит в самую суть той борьбы, которая велась в 40-е годы по вопросам русского литературного языка.

Как и некоторые другие литераторы, группировавшиеся вокруг «Москвитянина», Шевырев выступил в «Словаре солецизмов» против тех слов и выражений, которые вместе с новыми идеями и понятиями принесли в язык русской литературы передовые писатели. Еще в 1842 году он заявил, что образцовым языком и слогом русской литературы был и остается язык и слог «Истории государства Российского» Карамзина. По его словам, «Карамзин очинил для всех перо современной русской прозы». С этих позиций Шевырев и напал на «искандеризмы». Он находил «чудовищными» и не свойственными русскому языку даже такие выражения и слова, употребленные Герценом в «Кто виноват?», как «черты лица», «болезненная потребность», «табачная атмосфера», «бессистемно», «мотивировано», «совершеннолетие», «распущенность» и т. п.

Гоголь, Белинский и писатели-реалисты 40-х годов сыграли огромную роль в развитии русского литературного языка. Продолжая линию Пушкина в вопросах языка, они боролись за простоту и народность литературного языка, против романтической выспренности и светской жеманности, за освоение литературой неисчерпаемых сокровищ народного языка, против «французско-нижегородского» жаргона, против использования языка реакционными группами в своих интересах. Белинский постоянно выступал за народность и реализм литературного языка и стиля, за «слог» и язык Пушкина, Лермонтова, Гоголя, за обогащение языка новыми необходимыми понятиями. Он развенчал «фосфорическое», «неистовое» краснословие Марлинского, Бенедиктова и других эпигонов романтической школы, традиции «словенороссийского и карамзинистского» жаргона. Белинский понимал, что в его время в процессе развития русской философии и общественной мысли не обойтись без иноязычных заимствований. Но при этом он утверждал, что «охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания противна здравому смыслу и здравому вкусу» («Взгляд на русскую литературу 1847 года»). Значение Белинского в развитии языка русской философии, науки, публицистики, критики поистине неоценимо.

Основные причины преобладания в 40-е годы прозы над поэзией и расцвета романа и повести очевидны. Роман и повесть представляли наибольший простор для всестороннего воспроизведения действительности, для постановки сложных общественных вопросов, для наилучшего выявления всех основных особенностей нового реалистического направления в литературе. Поэтому и толстые журналы того времени (пришедшие на смену стихотворным альманахам 20—30-х годов), как и их новый, демократический читатель, проявляли значительно больший интерес к прозе, чем к поэзии. «Это самый широкий, всеобъемлющий род поэзии..., — писал о романе и повести Белинский. — На его долю преимущественно досталось изображение картин общественности, поэтический анализ общественной жизни».

Поэзия отходила тогда на второй план вовсе не потому, что не было поэтов или они мало писали. Известно, что в 40-е годы со стихами выступали не только такие известные поэты, как Баратынский и Языков, но и целый ряд молодых поэтов: Некрасов, Майков, Фет, Полонский, Огарев, Плещеев, Тургенев и др.

Но в 40-е годы даже сборники стихов Баратынского, Языкова, Майкова, Фета, Полонского прошли довольно незаметно, потому что поэзия Баратынского, Языкова, Майкова, Фета, Полонского была далека от передовых гражданских интересов и имела по преимуществу узко личный, камерный характер. А читатели требовали и от поэтов откликов на жгучие вопросы современности, проникновения в сущность противоречий действительности, глубокой социальной мысли.«Для успеха в поэзии, теперь мало одного таланта: нужно еще и развитие в духе времени, — писал Белинский в статье о стихотворениях Аполлона Майкова. — Поэт уже не может жить в мечтательном мире: он уже гражданин царства современной ему действительности...».

В известной мере запросам передовых читателей отвечали стихотворения и поэмы Тургенева, Огарева, Плещеева, а также поэмы Майкова «Две судьбы» и «Машенька». Но только один Некрасов среди поэтов того периода вполне отразил в своей поэзии «дух времени». Его огромная заслуга заключалась в том, что не только в прозе, но и в стихотворных жанрах он смело шел по пути критического реализма. Такие стихотворения Некрасова, как «Чиновник», «Еду ли ночью», «Колыбельная песня», «В дороге», «Псовая охота», «Современная ода», и по своей тематике и по своим художественным принципам неразрывно связаны с реалистической прозой 40-х годов, в том числе и его собственной. Для них характерны и верность изображения русской жизни, и отрицательное отношение к существующей действительности, и обращение к «низкой» тематике.

Еще медленнее, чем в поэзию, проникал реализм в драматургию. Репертуар русской сцены пополнялся в 40-е годы главным образом за счет переведенных и переделанных мелодрам и водевилей, а также за счет оригинальных псевдопатриотических драм Кукольника, Н. Полевого, Ободовского и водевилей Кони, Каратыгина, Ленского и др. «Наша драматическая литература составляет какую-то особую сферу вне русской литературы, — иронически писал Белинский. — Гений ее — г. Кукольник; ее первоклассные таланты — гг. Полевой и Ободовский; за ними идет уже мелочь...».

Однако уже в конце 40-х годов реализм одержал важные победы и в русской драматургии. Тогда были написаны пьесы Тургенева «Завтрак у предводителя», «Нахлебник», «Холостяк» и главное «Свои люди — сочтемся» («Банкрот») Островского. «Я считаю на Руси три трагедии: Недоросль, Горе от ума, Ревизор; на Банкруте я поставил нумер 4-й», — заявил, познакомившись с комедией Островского, В. Ф. Одоевский. Действительно, как Некрасов укрепил традиции критического реализма в русской поэзии 40-х годов, так Островский, опираясь на гоголевские традиции, направил по дороге критического реализма русскую драматургию.

Достижения передовой русской литературы 40-х годов имеют совершенно исключительное значение. Чрезвычайно выросла роль художественной литературы в общественной жизни России, усилилось ее влияние на русское освободительное движение.

«Литература у народа, не имеющего политической свободы, — писал Герцен, — единственная трибуна, с высоты которой он может заставить услышать крик своего негодования и своей совести».

Творчество выдающихся писателей 40-х годов определило характер развития русской реалистической литературы почти на всем протяжении XIX века. Утвержденные передовыми писателями 40-х годов принципы критического реализма, общественного служения искусства, гуманности стали главными особенностями всей передовой русской классической литературы.

Источники:

1) Лекции Москвина

2) http://www.ref-history.ru/

3) http://feb-web.ru