Христоподобная жизнь лахири махасайя

«... Ибо так надлежит нам исполнить всякую правду»[[284]]. – Этими словами к Иоанну крестителю с просьбой крестить Его Иисус признал божественные права своего гуру.

Из благоговейного изучения библии с восточной позиции[[285]], а также посредством интуитивного восприятия я убедился, что Иоанн креститель в прошлых жизнях был великим гуру Христа. Многие эпизоды Библии подразумевают, что Иоанн и Иисус в своем последнем воплощении были Элиах и его ученик Элиша[[286]].

В самом конце Ветхого Завета имеется предсказание нового воплощения Илии и Елисея: «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного»[[287]]. Таким образом, Иоанн (Илия), посланный «пред... днем Господним», был рожден немного раньше, чтобы служить вестником Христу. Отцу Захарию является ангел засвидетельствовать, что сын, родившийся у него, будет не кто иной, как Илия. Ангел же сказал ему: "Не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн... И многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их; И предъидет пред Ним (то есть пред Господом) в духе и силе Илии , чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокорливым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный"[[288]].

Иисус дважды недвусмысленно отождествляет Илию с Иоанном: «...Илия уже пришел, и не узнали его... Тогда ученики поняли, что Он говорил им об Иоанне Крестителе»[[289]]. И еще Христос сказал: «Ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна. И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти»[[290]].

Когда Иоанн отрицает, что он пророк Илия[[291]], то имеет в виду, что в скромном одеянии Иоанна он более не имеет отношения к Илии, к его высокому внешнему положению великого гуру. В своем предшествующем воплощении он отдал милость славы и духовное богатство ученику своему Елисею. "...И сказал Елисей: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне. И сказал он: трудного ты просишь. Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так... И взял милость Илии, упавшую с него..."[[292]].

Роли переменились, так как Илие-Иоанну больше не надо быть очевидным гуру Елисея-Иисуса, ныне божественно совершенного.

Когда Иисус пережил преображение на горе[[293]], Он вновь видел своего гуру Илию с Моисеем. И снова в последний свой час на кресте Иисус восклицал божественное имя: «Или, Или! лама савахфани? ...Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он... посмотрим, придет ли Илия спасти Его»[[294]].

Вневременная связь гуру и ученика, существовавшая между Иоанном и Иисусом, была также налицо и у Бабаджи и Лахири Махасая. С нежной заботливостью переплыл бессмертный гуру бездонные воды, кружащиеся между двумя последними жизнями своего чела, и направлял стопы ребенка, а затем мужчины – Лахири Махасая. Не ранее чем по достижении учеником тридцати трех лет Бабаджи счел, что настало время открыто восстановить никогда не прерывающуюся связь.

Затем, после их краткой встречи близ Раникхета, бескорыстный учитель отослал любимого ученика из небольшой группы в горах для миссии во внешнем мире. «Сын мой, я явлюсь, когда бы тебе ни понадобился». Какой смертный любящий может даровать такое безграничное обещание?

Незаметно для общества великое духовное возрождение начало восхождение в 1861 году из отдаленного уголка Бенареса. Как нельзя скрыть аромат цветов, так не мог скрыть своего прирожденного величия и Лахири Махасая, тихо живущий идеальным домохозяином. Потихоньку со всех сторон Индии пчелы благоговения отыскивали божественный нектар освободившегося учителя.

Англичанин-управляющий был одним из первых, заметивших странную трансцендентную перемену в служащем, которого он ласково называл «экстатический Бабу».

– Вы как будто печальны, сэр. Что с вами? – с участием спросил однажды утром Лахири Махасая начальника.

– Жена моя в Англии опасно больна. И я очень беспокоюсь.

– Я попытаюсь вам что-нибудь сообщить о ней. – Лахири Махасая вышел из комнаты и посидел немного в уединении. Вернувшись, он утешительно улыбнулся:

– Вашей жене лучше, сейчас она пишет вам письмо. – Всеведущий йог процитировал один из эпизодов послания.

– Экстатический Бабу, я уже знаю, что вы необыкновенный человек. И все же я не в состоянии поверить, что вы по своей воле можете рассеять время и пространство.

Обещанное письмо наконец пришло. Изумленный управляющий обнаружил, что в нем не только были хорошие вести о выздоровлении жены, но и те же самые фразы, которые неделями раньше воспроизвел великий гуру.

Жена приехала в Индию через несколько месяцев. Встретив Лахири Махасая, она с почтением пристально всмотрелась в него.

– Господин, – сказала она, – это ваш образ, окруженный чудесным сиянием, видела я несколько месяцев назад в Лондоне у своей постели во время болезни. В тот же миг я совершенно исцелилась! Вскоре после этого я была в состоянии предпринять долгое путешествие в Индию через океан.

Каждый день один-два жаждущих просили высокого гуру о посвящении в крия-йогу . В дополнение к этим духовным обязанностям и обязанностям деловой и семейной жизни великий гуру проявлял живой интерес к воспитанию. Он организовал много учебных групп и играл активную роль в создании большой средней школы в Бенгалитольском районе Бенареса. Его еженедельные беседы по поводу Священных Писаний, называемые «Собрания Гиты», посещались многими искателями истины.

Этой разносторонней деятельностью Лахири Махасая стремился ответить на общий вызов: «Где найти время для благочестивых медитаций после выполнения деловых и общественных обязанностей?» Гармонично уравновешенная жизнь великого гуру-домохозяина стала безмолвным вдохновением для тысяч вопрошающих сердец. Зарабатывая лишь скромное жалование, бережливый без показухи, доступный для всех, учитель естественно и счастливо проводил жизнь в миру.

Несмотря на то, что Лахири Махасая уютно устроился в гнезде Всевышнего, он оказывал почтение всем, независимо от их достоинства. Когда его приветствовали последователи, он в свою очередь кланялся им. С детским смирением учитель часто касался стоп других, но редко позволял им воздавать себе ту же честь.

Примечательной чертой жизни Лахири Махасая было его дарование посвящения в крия-йогу людям любой веры. Не только индусы, но и мусульмане, и христиане были среди его любимых учеников. Монистов и дуалистов, людей всякой веры или безо всякой определенной веры – всех беспристрастно принимал и обучал универсальный гуру. Одним из высокоразвитых его учеников был мусульманин Абдул Гафер Хан. Со стороны Лахири Махасая было большой смелостью то, что он, невзирая на свою высокородную касту брахмана , всеми возможными силами стремился разбить суровый кастовый фанатизм своего времени. Люди с любым положением в жизни находили укрытие под вездесущими крылами мудрости учителя. Как и все боговдохновенные пророки, Лахири Махасая давал новую надежду отверженным и угнетенным.