Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1997. „

1997. №5. С. 92.

При этом суд не вправе отказаться обсуждать сделанное любой стороной заявление отаком праве (титуле) или о его отсутствии. Значит, даже если иск сформулирован и принят судом как иск о "признании права владения", процесс не становится посессор-ным, а владение не отделяется от того права, стороной которо­го оно является.

Можно заметить, что видна противоположная тенденция: при обнаружении пригодного к защите добросовестного владения без титула суды стремятся развить такое владение до титульного. Так, при рассмотрении дела суд, установив начало владения на титуле хозяйственного ведения (который ^заа-ем был утрачен) и прове­рив его правомерные передачи, признал возможность заявления петиторного иска владельцем к номинальному собственнику о лишении последнего права собственности^]-

На первый взгляд такой парадоксальный подход кажется обремененным некоторым излишеством защиты. Однако более внимательное рассмотрение позволяет обнаружить здесь уже отмеченную настороженность к неосновательному владению как таковому и стремление превратить защищаемое владение в соб­ственность, поскольку иной основанный на договоре титул не­возможен. Именно поэтому и допущен петпторный иск, вооб­ще недоступный владельцу.

По другому делу в резолютивную часть решения включено обязательство ответчика "оформить" с определенными реше­нием суда организациями, созданными на базе арендных пред­приятий, "право владения и пользования фактически зани­маемыми ими помещениями на момент приватизации"². Несмотря на столь определенные выражения, и здесь нет ос­нований полагать, что суд оперирует "правом владения" как отдельным правом. Сложившаяся ситуация позволяет "офор-

' Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1997. № 5. С. 53.

'Там же. 1996. №11. С. 43.

Уже отмечалось, что законодательство о приватизации увязывает опре­деленные юридические последствияс фактическим владением. Например, из п, 11 Указа ПрезидентаРФ от 14октября 1992 г. № 1230"О регулированииарендных отношений и приватизации имущества государственных и муници­пальных предприятий, сданного в аренду" следует, что в известных случаях организацииимеют преимущественное право приобретения в собственность наряду с арендованным имуществом также зданий и сооружений, "которы­ми они фактически владели, пользовались в процессе своей производствен­но-хозяйственной деятельности".Нетрудно заметить связь с формулировкой процитированного судебногорешения. Но сходство здесь тольковнешнее.Норма п. 11 Указа,как и другие аналогичные нормы, не даст оснований сомневаться, что законодатель уверенно отделяет юридическую принадлеж­ностьот фактического пользования итем самым устраняет возможность кон­струирования "права владения" из такого фактического пользования.

мнть" право как аренды, так и собственности путем выкупа ранее занимаемых помещений, причем выбор зависит от самих бывших арендных предприятий, а соответствующие требова­ния в суде, как видно, не заявлялись. Соответственно и суд не может предопределить, какое именно право будет избрано, и ограничивается выделением общей этим правам стороны — вла­дением помещениями. Надо, впрочем, отметить, что заложен­ные в решении вариативность, а значит, и неопределенность ставят под вопрос его исполнимость. Видимо, в данном случае решение будет иметь ценность в качестве преюдиции. Но пре-юднция, т.е. предустановление фактов (в том числе и фактиче­ского владения и пользования, которое упоминается законо­дательством о приватизации), подтверждает, что речь идет именно о факте, а не о праве.

Некоторый отрыв владения от титула можно также обнару­жить в ситуациях застройки, когда объектом строительства вла­деет лицо, ведущее строительные работы, но наличие договора позволяет иным лицам, прежде всего инвесторам, претендовать на объект еще до сдачи его в эксплуатацию и регистрации, что становится особенно актуальным в случаях прекращения строи­тельства, а тем самым и подряда (или иного основания владе­ния застройщиком объектом строительства). Эти ситуации, од­нако, квалифицируются судебной практикой как вопрос испол­нения обязательства и не дают оснований для вывода о возникновении особых вещных прав, в том числе и владения без титула. '

Вопрос о "праве владения" считался достаточно ясным и решался советскими цивилистами в том смысле, что "совет­ское право не знает особого права владения, а знает лишь пра­вомочие владения, входящее в содержание различных субъек­тивных прав"'. Однако, учитывая упомянутые высказывания Шершеневича, следует все же вернуться к ним уже на почве нового законодательства.

Итак, мнение Г. Шершеневича в пользу права владения ос­новано на том, что, во-первых, оно в таком качестве упомянуто законодателем и, во-вторых, налицо посессорная защита (т.е. защита "независимо от вопроса о праве собственности")². Даже при наличии этих обстоятельств Шершеневич не свободен, ка­жется, от колебаний, а ряд авторов (он указывает Виндшейда) отвергают правовую суть владения.