Перевод сказок Л. Кэрролла: имена собственные; игра слов; стихи.

- . Для переводчика, который должен оперировать категориями иного языка, связанного с совершенно иным кругом образов и ассоциаций, это создает особые трудности. Это было ясно уже и авторам первых переводов, вышедших в России до Октября 1917 г.

Они стремились приблизить сказки Кэрролла к русскому читателю-ребенку, для чего, следуя давней переводческой традиции, установившейся к тому времени в России, "транспонировали" весь образный и речевой строй оригинала на российскую почву. Менялись не только имена, но и бытовые и исторические реалии, стихи и пародии. Алиса превращалась в _Соню_, горничная _Мэри-Энн_ - в _Марфушку_, _Чеширский_ Кот - в _Сибирского_. Странным существам, попавшим в "лужу слез", читали скучнейшую главу о _Владимире Мономахе_; Мышь, по догадке Алисы, появилась в _России_ с войсками _Наполеона_; садовник, наделенный именем _Яши_, размышлял о _Петрушке-из-ящика_; Алиса думала о том, как будет слать подарки своим ногам в _Паркетную губернию_.

Воспринимая сказку Кэрролла как произведение исключительно детское, авторы первых переводов, обладавшие и талантом, и вкусом, и необходимыми знаниями, адресовали их детям и только детям, подчиняясь господствовавшим в те времена нормам, нередко приходившим в противоречие с самим духом сказок Кэрролла.

Необходимо было передать особый, то лукавый и озорной, то глубоко личный, лирический и философский, дух сказок Кэрролла, воспроизвести своеобразие авторской речи - сдержанной, четкой, лишенной "красот" и "фигур" (за исключением тех случаев, когда автор ставил перед собой специально иронические или "эксцентрические" задачи), зато предельно динамичной и выразительной. В авторской речи Кэрролла нет длинных описаний (возможно, это частично объясняется тем, что Кэрролл работал в тесном содружестве со своим художником Джоном Тенниелом), сантиментов, "детской речи", которую так любили многие из его писателей-современников. Кэрролл никогда не обращается к своим читателям с "высоты своего положения"; его Алиса - полноправный "соавтор", Кэрролл беседует с ней как с равной, предлагая на ее суд и решение многие проблемы, ставящие в тупик мыслителей древности и его времени. Для понимания общей тональности авторской речи Кэрролла важно иметь в виду, что Кэрролл принадлежал к тем, кто, подобно Уордсворту, видел в детстве особое "состояние" не только данной личности, но и человечества, "состояние", которому, в силу его особой природы, открыто многое, чего не могут понять или почувствовать взрослые. В известном смысле Алиса Кэрролла - идеал ребенка XIX в.; отсюда особая тональность авторской речи и самой героини. Алиса Кэрролла не может грубить, панибратствовать и сюсюкать. Это было бы противно тому характеру, который задумал Кэрролл.

Вместе с тем переводчики стремились, не нарушая национального своеобразия подлинника, передать особую образность сказок Кэрролла, своеобразие его эксцентрических нонсенсов. Мы понимали, что, строго говоря, эта задача невыполнима: невозможно точно передать на другом языке, понятия и реалии, в этом другом языке не существующие. И все же хотелось как можно ближе приблизиться к оригиналу, пойти путем параллельным, если нет такого же, передать если не органическую слитность буквы и духа, то хотя бы дух подлинника. "Длиной контекста"

Вероятно, с самой сложной задачей переводчик сталкивается в начале работы над сказками Кэрролла. Это имена и названия. Их в обеих сказках об Алисе много, может быть больше, чем в других сказках того же объема, написанных для детей или для взрослых. Алиса знакомится с новыми и новыми героями. Имена этих героев - своеобразные шифры. Они выбраны не случайно; это знаки, за которыми стоит многое - личные намеки, литературные аллюзии, целые пласты национальной культуры. Вероятно, сыграл свою роль и тот интерес к проблеме "называния", который, как отмечают лингвисты, был характерен для Кэрролла.

Казалось бы, задача переводчика здесь предельно проста: имена надо переводить "как они есть". _Alice_ это, конечно, не _Соня_ и не _Аня_, а _Алиса_; _the Hatter - Шляпник_ (или _Шляпных Дел Мастер_); _the bat - летучая мышь; the Red Queen - Красная Королева_. Впрочем, все здесь не так просто, как может показаться с первого взгляда. The Red Queen - это шахматная фигура, и потому, конечно, по-русски назвать ее следует Черной Королевой. А _летучая мышь_ появляется в той фразе, которую твердит сонная Алиса: _Do cats eat bats_? Порой Алиса путается, и у нее получается _Do bats eat cats_? Эта перестановка не случайна; она характерна для той "игры", которая отличает нонсенс Кэрролла.

Однако для того, чтобы иметь возможность поменять местами субъект и объект данного высказывания, необходимо соблюсти некоторые условия: нужно, чтобы эти два существительных рифмовались (у Кэрролла: _cats_ и _bats_) и чтобы от перестановки их местами возникал юмористический эффект, вызываемый неожиданностью и несообразностью нового высказывания. _Летучие мыши_, буквально соответствующие английским _bats_, всем этим условиям не соответствуют. Значт, надо отойти от буквального следования оригиналу; попробовать пойти от звучания пары _cats - bats_. Может быть, в данном случае подойдет русская пара "кошки - мошки"? "Едят ли кошки мошек?... Едят ли мошки кошек?"

Намеки личные имеют сейчас интерес уже только исторический - и все же нам хотелось по возможности воспроизвести их. Во II главе "Страны чудес" в море слез плавает "странное общество": "a Duck and a Dodo, a Lory and an Eaglet, and several other curious creatures". Из комментария М. Гарднера (а ранее из работ биографов и современников Кэрролла) мы знаем, что the Duck - это Duckworth, the Lory - Lorina, старшая из сестер Лидделл; the Eaglet - младшая сестра Edith; the Dodo - сам Льюис Кэрролл. Мы попытались сохранить этот второй план в русском переводе. Наибольшую трудность представляло имя Дакворта. Переводить буквально его невозможно, не только потому, что английское Duck давало в прямом переводе "Утку", женский род, заранее отрицающий всякую связь с Робинсоном Даквортом. Но и потому, что ни утка, ни селезень, ни лебедь, ни гусь, ни любая другая водоплавающая птица не давали необходимого "звена", "связи" к Дакворту.

После долгих размышлений мы решили "создать" необходимую связь, построив ее не на фамилии, а на имени Робинсона Дакворта. "Робинсон""Робин" - твердили мы. "Робин Гу-сь!" - выговорилось вдруг. В этом имени совмещались необходимые признаки: Робин Гусь, конечно, мужчина, к тому же водоплавающий; имя его звучит достаточно решительно, что не лишено смысла, ибо и в оригинале это существо достаточно решительное. И, наконец, что особенно важно, от этого нового имени протягивалась ниточка связи к реальному лицу - Робину Дакворту. Дав Робину Гусю двойное имя (одно - родовое, другое - собственное), мы решили пойти по этому пути и дальше. Таким образом, Eaglet получил имя Орленок Эд (Зд - намек на Эдит), a Lory - Попугайчик Лори (намек на Лорину). Dodo, как явствует из русских словарей, может быть и птицей "дронтом" и "додо". Мы сделали его "Птицей Додо" - и для того, чтобы пояснить редкое слово "додо", и для того, чтобы сохранить принцип двучленности, принятый выше, и для того, наконец, чтобы связать его с заиканием доктора До-до-доджсоиа.

Гораздо больше имен, связанных с английским фольклором, то есть уходящих в самые глубины национального сознания и зачастую совсем не понятных нам. В главе V "Страны чудес" ("Безумное чаепитие") участвуют "дипломированные" безумцы. Здесь переводчик сталкивается с трудностью, практически непреодолимой: отсутствием полного понятийного аналога в одном из языков. Дело в том, что безумцы - монополия английского фольклора. Во всяком случае, в русском фольклоре, насколько нам известно, таких героев нет.

У русского читателя _Шляпник_ (или _Шляпочник_, как иногда переводят это имя) не вызывает никаких ассоциаций. В переводе этого имени мы пошли на компромисс. Ближе всего по "ассоциативному полю" к английским безумцам русские дураки. Между ними, если вдуматься, немало общего. И те и другие не похожи на "людей", все делают шиворот-навыворот, не так, как положено. Глупость одних, равно как и безумство других, нередко оборачивается мудростью или вызовом "здравому смыслу четырех стен". Не вводя в текст собственных имен или конкретных примет, которые увели бы нас на почву сугубо русскую, мы решили обыграть "дурацкое", "глупое" понятийное поле. Так английский _Hatter_ стал по-русски "_Болванщиком_". Как ни далеко оно от оригинала, в нем есть какая-то связь с английским героем: он, судя по всему, имеет дело с болванками (для шляп) и не блещет умом. Конечно, Болванщик не может стать прямым и полным аналогом своего английского собрата, но все же это имя дает основание для дальнейшей драматургии, а это в данном случае особенно важно, ибо у Кэрролла имя персонажа нередко определяет все, что с ним происходит (ср. также Шалтай-Болтай, Труляля и Траляля и пр.).

Очевидно, что Tweedledum и Tweedledee - имена звукоподражательные и что соответствия им следует искать в русских словах, изображающих, и притом без особого почтения, звуки всевозможных музыкальных инструментов. Поэтому мы дали братьям-близнецам имена _Труляля_ и _Траляля_.

Как известно, в английском языке нет грамматической категории рода. По существующей издавна традиции в английском фольклоре, поэзии и сказках имена нарицательные осмысляются, если возникает необходимость, в мужском роде (исключение составляют лишь особо оговоренные случаи). Мы старались, насколько это было возможно, сохранить этот прием. Лев и Единорог, Мартовский Заяц, Чеширский Кот, Робин Гусь, лакеи Лещ и Лягушонок {Fish и Frog в оригинале. Переводя их обоих в "мужской" род, мы сохранили за ними и аллитерацию.}, Грифон - все эти и некоторые другие "существа" естественно или с небольшим усилием превращались по-русски в "мужчин". Иногда делались небольшие изменения - за неимением мужского рода для английского Frog, "лягушка" без особых потерь превращалась в "лягушонка".

Вторым компонентом, на котором держится драматургия Кэрролла, является игра слов. В его книгах практически нет юмора ситуаций - они строятся на юморе слов и связанных с ним понятий. Для Кэрролла словесная игра чрезвычайно важна сама по себе, она определяет поступки героев и развитие сюжета. В этом, пожалуй, и заключается основное отличие Кэрролла от большинства других писателей, даже юмористических, нередко прибегающих к тем же приемам.

Юмор характеров, юмор ситуаций сравнительно легко поддаются переводу, однако словесная игра адекватно почти не переводится. Чаще всего переводчику приходится выбирать между тем, что говорится, и тем, как это говорится, то есть делать выбор между содержанием высказывания и юмористическим приемом. В тех случаях, когда "содержание" является лишь поводом для игры ума, мы отдавали предпочтение приему.

Вот, например, в главе II "Зазеркалья" Алиса спрашивает у Розы, не страшно ли ей и другим цветам одним в саду. "There is the tree iii the middle", said the Rose. "What else is it good for?" "And what could it do, if any danger came?" Alice asked. "It could bark", said the Rose. "It says _'Bough-wough'_", cried a Daisy. "That's why its branches are called _boughs_" (Курсив наш. - H. Д.). Игра строится на омонимии слов _bough_ (ветка) и _bough_, входящего в состав звукоподражания _bough-wough_ (в русском языке ему соответствует _гав-гав_!). Дерево, имеющее _ветки_, обретает способность _лаять_ и может тем самым служить защитником цветам. По-русски _ветки_ и _лай_ не связываются воедино. Отказавшись от буквального воспроизведения содержания этого отрывка, мы решили все же не отходить от него очень далеко и обыграть название дерева. Стали перебирать различные древесные породы. В конце концов, остановились на дубе - он мог бы повести себя решительнее и мужественнее, чем все другие деревья. "- А вам никогда не бывает страшно? - спросила Алиса. - Вы здесь совсем одни, и никто вас не охраняет... - Как это "одни"? - сказала Роза. - А дуб на что? - Но разве он может что-нибудь сделать? - удивилась Алиса. - Он хоть кого может _отдубасить_, - сказала Роза. - Что что, а _дубасить_ он умеет! - Потому-то он и называется дуб, - вскричала Маргаритка".

Приведем пример из главы "Повесть Черепахи Квази", где Алиса снова встречается с Герцогиней и удивляется происшедшей с ней перемене.

"- Когда _я_ буду Герцогиней, ...у меня в кухне _совсем_ не будет перца. Суп и без него вкусный! От перца, верно, и начинают всем перечить... Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило.

- От уксуса - куксятся, - продолжала она задумчиво, - от горчицы - огорчаются, от лука - лукавят, от вина - винятся, а от сдобы - добреют. Как жалко, что никто об этом не знает... Все было бы так _просто_! Ели бы сдобу - и добрели!"

Корневая игра, на которой строится в переводе этот отрывок, у Кэрролла отсутствует. Кэрролл исходит из качеств, присущих разным приправам.

Кэрролловская проза неразрывно спаяна со стихами. Ими открываются и завершаются обе сказки, они органически вплетаются в текст, появляясь то открыто, в виде прямых цитат, то пародийно, а то завуалированно, в виде аллюзий, лукавых передразниваний, едва приметных отзвуков и перекличек.

Перевод стихов в сказках Кэрролла представляет специфическую задачу; что ни стихотворение - своя особая проблема, свой особый жанр, свой неповторимый прием. Лирическое посвящение, пародия, старинная песенка, нонсенс,стихотворение-загадка, акростих. Перевод пародий всегда предельно труден -

ведь всякая пародия опирается на текст, досконально известный в одном языке, который может быть никому не знаком на языке перевода.

Баллада «JABBERWOCKY». Проблема перевода. Варианты интерпретаций кэрролловских неологизмов.

- В четверостишии, которым начинается и заканчивается "Джаббервокки", Кэрролл показал, как следует сохранять грамматическую оформленность вымышленных слов.

На русский язык балладу "Джаббервокки" переводили пять раз. Возглавляет список перевод Т.Л.Щепкиной-Куперник, опубликованный в 1924 г. Баллада получила название "Верлиока".

Т.Л.Щепкина-Куперник, как полагает известный отечественный лингвист М.В.Панов, создала неологизмы, прозрачные по строению, смешные, придуманные со вкусом и имеющие, в отличие от кэрролловских, очень ясное морфемное строение.

В 1940 г. балладу перевели В. и Л.Успенские, дав ей название "Баллада о Джаббервокке", что лишь до некоторой степени соответствует английскому оригиналу. Дело в том, что суффикс "у", употребляемый в английском языке с именем собственным, придает последнему значение уменьшительности или ласкательности. Поскольку имя Джаббервокк у Кэрролла явно собственное, то и название баллады должно было быть переведено как "Джаббервоккушка", если уж его переводить, а не пользоваться методом транслитерации.

В переводе В. и Л.Успенских, считает М.В.Панов, имеют "затуманенную членимость", неологизмы у переводчиков получались какие-то странные, лишенные кэрролловского юмора. В английском тексте, продолжает М.В.Панов, "слова странны, чудаковаты, удивительны, пародоксальны, но они все-таки явно симпатичны".

В 1967 г. в болгарском издательстве литературы на иностранных языках был опубликован перевод двух сказок о приключениях Алисы, осуществленный Н.М.Демуровой. Балладу "Джаббервокки" перевела для этого издания Д.Г.Орловская, дав стихотворению название "Бармаглот"

"Brillig" (в русских переводах "супно", "сварнело", "варкалось", "розгрень", "сверкалось"), говорит Шалтай-Болтай, означает четыре часа пополудни, когда начинаютварить обед. "Stithy" означает "lithe" и "slimy", т.е. "гибкие или живые" и "скользкие". "Понимаешь, - объясняет Шалтай Алисе, - это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения".

Следующее слово-нонсенс, которое Шалтай-Болтай объясняет Алисе, - "toves" (в русских переводах "кози", "ящуки", "шорьки", "хомейки", "сюды"). "Toves", говорит он, суть нечто, похожее на барсуков, но одновременно они похожи на ящериц и на штопоры.

Слово "gyre", которое далее объясняется у Кэрролла, отнюдь не является его неологизмом. Хотя "gyre" и заимствовано в английском языке из латыни {Gyro, avi, atum, arc - вращать, кружить (лат.).}, но это полноправный английский глагол, означающий, по Кэрроллу, "кружиться и кружиться наподобие гироскопа", а согласно словарям, он означает также "вертеться, вращаться" и употребляется в поэтическом языке. Так что переводчикам отнюдь не нужно было придумывать "необычные" слова: "кругтелся, винтясь", "паробуртелись", "пырялись", "просвертели", "волчились".

Глагол "gimble", объясняет далее Кэрролл устами своего героя, означает "буравить, словно буравчиком" {Gimble - также полноправное английское слово, правда, диалектное, означающее "корчить рожу", но Кэрролл придал ему дополнительное значение, новую коннотацию.}, a "wabe" - "делянка вокруг песочных часов", догадалась сама умненькая Алиса. Шалтай-Болтай же уточняет, что делянка эта простирается перед часами, за часами и, как добавляет Алиса, с обеих сторон часов.

Имя "Джаббервокк" Кэрролл составил из двух слов, взятых из англосаксонского и современного английского языков. Писатель сам объяснил происхождение имени "Джаббервокк".

Ему известно, что англосаксонское слово "wocer" или "wocor" означает потомок или плод {"Offspring or fruit" // Carroll L. The selected letters... - P.173.}. Если принять во внимание обычный смысл слова "jabber", означающего "исступленный и многоречивый спор", то мы получим значение "результат исступленного спора".

"Frumious" - слово образовано от основы англосаксонского существительного "frumetlmg,e - a youngling, young cow" (детеныш, звереныш, молодая самка) {Bosworth J. Op. cit. - Р.342-343. Сам писатель, правда, утверждал, что составил это слопо из "fuming"' и "furious", но этим объяснением намеренно уводил в сторону от существа дела.} и суффикса - ous (следующего за тематическим -i), который в современном английском языке употребляется для образования прилагательных, показывающих качество, обозначенное основой слова. Таким образом, выражение "frumious Bandersnatch" во второй строфе "Джаббервокки" означает "молодой Бандерснэтч". II. "Vorpal" - прилагательное образовано от основы англосаксонского глагола "to-weorpan, -werpan, -worpan, -wurfen, - wyrpan; p. - wearp, pi. wurpon; pp. - worpen - to destroy, to break in pieces, to demolish" (разрушать, разбивать в куски, разить, уничтожать) {Bosworth J. Op. cit. - Р. 1010.} и суффикса - аl, при помощи которого в английском языке прилагательные образуются от существительных. Но здесь, как видим, и глагольная основа поддалась магии кэрролловского воображения, и он образовал прилагательное "vorpal" - "разящий", которое в наше время значится и в словарях, поскольку приблизительный его смысл был понятен из контекста. Заметим попутно, что в англосаксонском, или древнеанглийском, языке буквы V не было, она появилась лишь во времена норманнского завоевания (была введена в оборот французскими писцами). Итак, "vorpal sword" означает "разящий меч". В современных же английских словарях это слово толкуется лишь как "обоюдоострый" и указывается, что придумано оно Кэрроллом. III. "Manxome" - слово образовано от основы англосаксонского прилагательного "maene - mean, wicked, false, evil" (презренный, злобный, фальшивый, злой) {Ibid. - Р. 659.} и суффикса прилагательных - some (с переходом -s в -х по аналогии с "buxom" - "полногрудая"). Таким образом, "manxome foe" означает "презренный враг"