Техника и технология в социальном измерении

Социальная природа человека определяется его разумной творческой деятельностью, способностью к целенаправ­ленному действию. В историческом измерении эта дея­тельность производит условия общественного существо­вания, определяет динамику изменения созидательных способностей, средств и способов социокультурного само­выражения человечества. В структуре таких средств и способов важное место принадлежит технике и техноло­гии, определяющим внутреннюю логику развития обще­ственного производства в единстве его материальной и духовной сторон.

Понятие «техника» происходит от греческого слова «techne», означающего искусство, мастерство, умение. В технике воплощено единство духовного и материально­го, их взаимопроникновение и взаимопревращаемость. С одной стороны, это система искусственно создаваемых человеком средств материальной и иной деятельности (ору­дия, машины, механизмы, средства управления, добычи, хранения, переработки вещества, энергии и информации; коммуникативные системы, бытовые приборы и т. п.), с другой — определенная совокупность навыков и умений в любом виде деятельности. Различным видам техники со­ответствуют необходимые знания, духовные и производ­ственные навыки. Эта двузначность техники предполага­ет рассмотрение ее как реального воплощения мощи человеческого разума, его творческого потенциала, как овеще­ствленной силы знания. Одностороннее понимание техни­ки до сих пор связано с традиционным отношением к ис­тории, с представлениями о том, что цивилизационные изменения зависят преимущественно от уровня и содер­жания материального производства, орудийной техники. Целостное рассмотрение техники определяется как резуль­тат социокультурной деятельности человечества, про­фессиональных, научных, организационных и иных твор­ческих качеств человека.

Непременным условием возникновения и развития техники служит технология. Она неразрывно связана с техникой как ее функционально-деятельностное напол­нение, способ, определенная система правил соединения человека и техники с целью получения желаемого резуль­тата. Чем менее развита техника, тем больше технологи­ческих функций выпадает на долю человека, и наоборот. С древнейших времен и до наших дней изменение техно­логии, как и техники, находится в прямой зависимости от роста научных знаний. Использование простейшей ору­дийной техники превращало человека в технологически замкнутую систему, заставляло его самостоятельно выпол­нять роль источника энергии, двигательной силы, держа­теля инструмента и т. п. Последующее искусственное воспроизведение в технологии природных процессов тре­бовало значительных усилий человеческого духа, разви­тия естествознания. Современные технологии (лазерные, ядерные, электронные, информационные и т. п.) связаны со все более глубоким проникновением в тайны природы, созданием материалов и принципов их использования, не встречающихся в естественных условиях. Но это возмож­но лишь на базе непрерывно развивающейся фундамен­тальной науки. Потребность в технологическом совершен­ствовании различных видов человеческой деятельности выступает мощным стимулом развития науки и техники.

Значение техники и технологии в истории дополняется их уникальной способностью как бы раздвигать социаль­ное пространство, качественным образом менять условия и уклад жизни, объединять и сближать людей и народы. Уже изначально сознательное использование искусственно со­зданных средств деятельности выделяет человека из при­родного мира, подчиняет его определенным социальным алгоритмам поведения и деятельности. В имманентно присущем человеку стремлении целенаправленно изме­нять, преобразовывать окружающий мир обнаруживают­ся его сущностные духовные качества. Приобретаемые в этом процессе знания помогают ему постичь свою при­роду, свои особенности, место среди себе подобных, т. е. стать человеком разумным. Во все эпохи совершенство­вание технической среды обитания, технологических ус­ловий деятельности вело к непрерывному росту разнооб­разных потребностей людей и изобретению способов их удовлетворения.

Развитие техники и технологии стимулировало соци­альную дифференциацию людей по их функционально-деятельностным признакам в рамках общественного раз­деления труда, вело к созданию правовых и политических регуляторов отношений этих групп, к формированию го­сударства. На всех уровнях реального жизненного процес­са техника и технология определяли динамику образова­ния и квалификации людей, их коммуникативные воз­можности, преобразование сфер быта и отдыха. В системе технико-технологических отношений скрыты корни всех глобальных общественных преобразований. Движение человечества от дикости к варварству и далее к цивилиза­ции, смена общественных укладов жизни с необходимос­тью диктуется изменениями технологических способов производства, революционными преобразованиями в на­уке и технике. Устанавливая основные параметры произ­водства и воспроизводства общественной жизни, техника и технология являются в конечном счете обобщенным показателем уровня цивилизационного развития и опреде­ляют перспективы будущего человеческого сообщества.

Однако в действительности мир техники и технологии и их воздействие на общественные процессы, жизнь чело­века несводимы к этой общей тенденции. Он значительно сложнее, неоднозначнее, противоречивей, что определяет разные мнения по данному вопросу, спектр которых часто полярен. Так, сторонники антропологических и инстру-менталистских подходов (М. Шелер, А. Гелен, Дж. Дьюи и др.) рассматривают технику как атрибут человеческого бытия, как способ выражения его творчески деятельност-ной родовой природы. Техника и технология в их пред­ставлении — жизненно необходимый набор средств целе­сообразной и целенаправленной деятельности человека. Представители техницистски-рациональных объяснений техники и технологии (Г. Башляр, П. Дюкассе, Э. Агасси, Б. Рассел и др.) говорят о их полной автономности и само­стоятельности, уникальной способности быть единствен­но важным причинным фактором исторического развития и социального прогресса.

Сторонники самых различных направлений антитех­ницизма — от эволюционистских до иррационалистических подходов (Дж. Бернал, А. Бергсон, М. Вебер, Н. Бер­дяев, О. Шпенглер, К. Ясперс, Э. Фромм и др.) — рассмат­ривают технику и технологию как исходное зло, причину тотального социального отчуждения человека, гибели культуры, уничтожения естественных основ человеческо­го существования вплоть до возможной деформации чело­вечества и изменения видовых признаков. Суждения сто­ронников гуманистического и рационального обоснования роли техники и технологии в обществе достигают порой крайних значений. Одни абсолютизируют значение техни­ки и технологии в решении всех нынешних и будущих проблем. Другие, ради спасения человечества, предлага­ют вернуться назад к природе, к естественному образу жизни.

В действительности в основе взаимодействия человека, техники и технологии лежит сочетание естественного (при­родного) и искусственного (созданного и преобразованно­го человеком, так называемой второй природы). В социаль­ной истории искусственное имеет определяющее значение. Именно оно выделяет человека из природы, из животного мира. Само происхождение техники и технологии может быть осознано через понимание процесса развития сущностных сил человека, наиболее последовательно описанных в трудовой теории антропогенеза. Деятельностные, творческие потенции человека, обращенные к универсаль­ному миру природы, превращают этот мир в столь же уни­версальные средства приспособления, адаптации, разви­тия нового сообщества. В технике и технологии как бы концентрируются способности и интеллектуальные каче­ства, присущие человеческой природе. В них органически сочетаются закономерности природы, естественно-биологи­ческие закономерности приспособительской деятельности и закономерности разумного культурного преобразования окружающего мира. В этом заключается сущность превра­щения природного в человеческое.

Вместе с тем связь естественного и искусственного, че­ловека и техники чрезвычайно противоречива. Бесконеч­ное умножение технических и технологических возмож­ностей человека, их непрерывное усложнение поставили современное человечество в условия нарушенного равно­весия искусственного и естественного. Пока техника и тех­нология служили людям средством достижения их целей, управления природными процессами, человек оставался мерилом технических и технологических новаций, сохра­нял свою автономию, независимую волю в достижении своих целей по отношению к природе. Со времен Просве­щения, теоретических обоснований Ф. Бэкона, взглядов великих утопистов, а позднее и К. Маркса такое понима­ние науки, техники, технологии породило неограничен­ный технологический оптимизм, соответствующий духу индустриального общества, основанного на рыночной эко­номике, возрастании массового потребления, господстве над природой. Техника и технология в силу своей социаль­ной нейтральности порождали иллюзии о их решающем значении в деле построения справедливого общества, ис­ключающего угнетение человека, его социальное отчуж­дение.

Такого рода представления о причинно-следственных связях исторического развития получили свое продолже­ние в 50 - 70-е гг. XX в. в условиях начавшейся научно-технической революции. Гиперболизация роли науки и техники, технологический фетишизм породили формиро­вание методологических и теоретических основ концепций так называемого «технологического детерминизма». До­минирующее значение получили взгляды, согласно кото­рым научно-технический прогресс, технологические усло­вия деятельности непосредственно определяют все сторо­ны социального развития, все общественные отношения.

С этих позиций решение любых проблем, устранение социально-экономических и политических различий, по­строение общества всеобщего благоденствия, равенства и справедливости достигается за счет качественного преоб­разования всех видов человеческой деятельности на осно­ве новейших знаний, технологии, техники, выступающих движущей силой превращения индустриального общества в постиндустриальное. Д. Белл, например, в своей наибо­лее известной книге «Становление постиндустриального общества» заявляет, что наука, новейшие средства произ­водства растворяют в себе все социальные отличия, что постиндустриальная цивилизация открывает новое изме­рение социальной жизни, равное для всех и поглощающее любые противоположности общественных систем.* Наи­большее распространение идеи «технологического детер­минизма» получили в концепциях стадий роста (У. Ростоу), индустриального общества (Р. Арон), постиндуст­риального общества (Д. Белл), нового индустриального общества (Дж. Гелбрейт), технотронного общества (З. Бжезинский) и др. Эти же идеи положены в основу многих техницистских футурологических теорий, таких, например, как концепция общества массового потребления.

* См.: Bell D. The Coming of Postindustrial Society. N.-Y., 1973. P. 378.

В действительности, абсолютизация технологических и технических факторов развития невольно превращает человека не столько в демиурга истории, сколько в ее жер­тву. Нарушение меры. соответствия, равновесия естественного и искусственного в итоге может быть гибель но для человечества. Превращение техники и техноло­гии в универсальную среду обитания ставит человека в положение не хозяина этого технокосма, а в его раба. Общество массового потребления становится обществом массового уничтожения природных богатств, экологичес­кого потенциала планеты. Осознание этого уже происхо­дит в массовом сознании, но социальные принципы бытия, основанные на рыночных отношениях и конкуренции, вновь и вновь превращают технику, технологические ус­ловия производства в фактор стимулирования все новых потребностей, несовместимых с социально-природной функциональной заданностью человека.

Теоретическое обоснование негативного влияния науч­но-технического прогресса на развитие современного общества активно заявило о себе еще в конце 60-х - начале 70 х гг. XX в. в докладах членов «Римского клуба» уче­ных, в работах А. Печчеи, Д. Медоуза и др. По их мнению, нарастающее господство технологической рациональнос­ти, превращение ее в форму политической власти, потеря свободы, отчуждение личности, дегуманизация общественных отношений, уничтожение природы толкают че­ловечество к самоуничтожению. Более взвешенные подхо­ды к проблемам научно-технического развития, измене­ния технических и технологических условий жизни в перспективе человеческой истории были предложены в 80-х гг. О. Тоффлером, Е. Масуда, Дж. Мартином, У. Уайнстейном, А. Кингом и другими социологами. В со­ответствии с ними развитие техники и технологии рас­сматривается во взаимосвязи с другими социальными процессами с позиции необходимости преодоления поро­ков индустриального общества, становления новой инфор­мационной цивилизации.

Однако парадокс состоит в том, что в реальной поли­тике и практике общественных изменений сохраняется тенденция потребительского отношения к природе, абсо­лютизации роли технических средств и технологий в жиз­ни человека. При этом человечество в массе своей отдает себе отчет в том, что оно варварски использует невосста­навливаемые природные ресурсы, загрязняет окружаю­щую среду, нарушает стабильность глобальных экосистем, лишает потомков будущего. Но традиционный консерва­тизм мышления, присущий человеку, природный эгоизм, нежелание менять сложившийся уклад жизни ограничи­вают возможности решения назревших проблем. Преобразование технических и технологических условий как социокультурного феномена достижимо лишь коллектив но, в рамках всего человечества. Объединение усилий и получение практических результатов в деле решения этих назревших проблем произойдет лишь тогда, когда личное понимание и отношение к ним каждого человека трансфор­мируется в волю большинства, станет приоритетным по­литическим фактором развития стран и народов.