Глава 4. король лир психологии

Война Богов.Революция 1917—1920 годов не просто потрясла Европу, она ут­вердила правление новой Науки по всему миру. Олимп был захвачен, а старые Боги либо склонились перед новой властью, либо погибли. Считается, что к 1920 году закончили свое существование интроспективная, она же субъективная психология, и ассоцианизм, то есть ассоциативная психология. Это общеизвестные факты, о ко­торых открыто пишут именно такими словами в истории Психологии.

Но была еще одна фигура на этой сцене, которую тоже постоянно поминают, но скорее, в выражениях более туманных. Что-то вроде: к середине XIX века сошла со сцены... завершилось время... Речь идет о неком обобщающем понятии всей доес-тественнонаучной Психологии, именовавшейся Психологией Сознания. Это было время, когда Психология существовала в рамках Философии Сознания, которую принято называть Метафизикой.

Собственно говоря, Психология Сознания когда-то была всей и единственной Психологией. Иной просто не было. А потом она решила дать власть детям, выделив каждому из них свой удел, и быстренько превратилась в Короля Лира, лишившегося своих владений. Король, изгоняемый детьми из захваченных ими частей его быв­шего дома, сначала возмущается и взывает, затем обижается, а потом как-то неза­метно исчезает из виду и где-то в неведении помирает. Ни место смерти, ни время

Основное— Море сознания— Слой 2 — Часть 2

глава 4. король лир психологии - student2.ru неизвестны. Кое-кто утверждает, что это произошло уже к середине девятнадцатого века, но создается впечатление, что никому вроде как бы не было до этого дела.

На самом же деле рубежом жизни Психологии Сознания был все тот же 1920 год, когда пришла окончательная победа Науки.

Сейчас о существовании Психологии Сознания обычный человек мо­жет знать только случайно, а человек с психологическим образованием по­мнит смутно и даже иногда сомневается — говорилось ли об этом в курсе истории психологии или же он сам придумал такое словосочетание. Однако в архивах самой науки хранятся записи обо всем, даже о том, как изгоняли Лира. Более того, летописцы психологии поместили предание о нем в одном из томов летописей, замаскировав под рассказ о совсем другом герое.

Я историк и когда-то очень увлекался архивными раскопками. Очищать древнюю икону от патины и наслоений поздних эпох, позволяя великому образу проступить из-под бытовой грязи, — это, по сути, и есть главная задача моей книги. Поэтому я с удовольствием покопаюсь в сказании о Пси­хологии Сознания. Для меня это похоже на то, как работают историки лите­ратуры, восстанавливая древнее и давно утраченное предание. Многие из сочинений древности не дошли до нас, но их можно восстановить по упоми­наниям в других источниках и, особенно, по спорам с ними их противников. Как, к примеру, восстанавливали сочинения неоплатоника Цельса, умудрив­шегося поссориться с Христианством, или начальную русскую мифологию.

Повесть о Психологии Сознания была использована известными лето­писцами советской Психологии Петровскими Ярошевскимв книге с много­обещающим названием «Теоретическая психология».Летописцы во все века и у всех народов писали так, как надо, так, как требовали от них те, кто заказывал летописи. В повести Ярошевского-Петровского вы это почувству­ете по постоянно проскакивающему недовольству этим Лиром, который так долго не хотел отдавать богу душу.

Сама же эта повесть восстанавливается из рассказа о Категории Дей­ствия — одном из молодых героев психологии.

Естественно, все начинается от самих истоков. Ими для материалисти­ческих ученых является не Сократ или Платон, а Аристотель. Это тоже не случайно, потому что, если задуматься, идеализм Сократа и Платона был первой психологией — психологией Сознания. Но рассказ-то ведь идет не о нем, а о его убийце — Койоте, Разорителе гнезд, Трикстере, Локки, Кате­гории Действия и как там еще назывался в истории человечества тот вечный дух, что постоянно хочет зла, а делает добро или что-то иное, например, разрушает и свергает, чтобы строить новые, лучшие миры.

Итак, Аристотель, в своей страстной потребности превзойти учителя, дал жизнь существу, которое со временем действительно поглотило и плато­низм, и сократическую психологию. В этот раз оно прикрылось именем Дей­ствия или Деятельности.

«Любая трактовка психической организации живых существ предполагает включенность в структуру о действии этой организации особого компонента, обозначаемого термином "действие". Уже Аристотель, которому, как отмеча-




Глава 4. Король Лир психологии

глава 4. король лир психологии - student2.ru лось, принадлежит первая целостная теория психики как особой формы жизне­деятельности, трактовал эту форму в качестве сенсомоторной, стало быть, соединяющей ощущение с ответным мышечным действием» (Петровский, Яро-шевский, Теоретическая психология, с. 162—163).

Но это еще не сказка, сказка будет впереди:

«Однако поворотным как для Аристотеля, так и для всех последующих философов стал переход от ощущения к мышлению» (Там же, с. 163).

Как можно подавать следующее рассуждение, не связывая его со спо­ром Аристотеля с Платоном, я не понимаю. Точнее, могу понять только как то самое подыгрывание летописцев своему заказчику. Тем не менее его стоит прочитать, потому что к нему еще придется возвращаться когда-то.

«Вопрос об объекте умственного действия не мог быть решен аналогично тому, как объяснялось действие с объектом, непосредственно данным органу чувств. В результате было принято исследовательское направление, на которое ориентировалась философско-психологическая мысль на протяжении многих ве­ков. Как объект, так и действие с этим объектом, переносились в качественно иную плоскость, чем присущая сенсомоторному уровню, на котором и "автор " действия, и само это действие, и объект, с которым оно сопряжено, являются доступными объективному изучению реалиями.

На смену им пришло представление об особой психической способности дей­ствовать и об идеальном сверхчувственном предмете, постигаемом благодаря этой уникальной, несопоставимой с другими психическими функциями способ­ности.

Если источником и носителем сенсомоторного действия является орга­низм, то применительно к умственному действию принципом его реализации оказывается лишенный материального субстрата разум ("нус"), который со­держит в себе идеи— образцы всякого творения» (Там же, с. 163).

По существу, речь здесь идет о том, как Аристотель пытался говорить о том же, что и Платон, но совсем не так и совсем другими словами. Не будь этой игры в искажения искажений, столь милой нашей Науке, мы бы поня­ли, что тот изначальный спор уже велся вокруг понятия Сознания.

«Новая эпоха в трактовке проблемы связана с нововведениями Декарта. Открытие им рефлекторной природы поведения повлекло за собой каузальную трехзвенную модель действия как целесообразной реакции организма на вне­шний раздражитель, позволяющий организму сохранить целостность» (Там же, с. 164).

Как вы помните, за это Наука объявила Декарта отцом своего метода. Но Декарт, как и Аристотель, оказался все-таки слабоват, чтобы оконча­тельно очистить нас от наследия идеализма. Для него сознание существова­ло, несмотря на все рефлексы. Поэтому Наука воздает ему должное, но и постоянно поругивает. Заслуга его такова:

«При всем несовершенстве представлений о конкретных деталях рефлек­торной модели, она утвердила зависимость действия организма от объектив-

Основное— Море сознания— Слой 2 — Часть 2

глава 4. король лир психологии - student2.ru ных, самостоятельных по отношению к сознанию факторов — физических и физиологических, тем самым причинно обосновывая регуляцию поведения, кото­рую все предшествующие концепции считали производной от произвольно дей­ствующих психических сил» (Там же, с. 164).

Каждый заговорщик однажды проговаривается. Ни разу не помянули сознание в разговоре про Аристотеля, а про Декарта проболтались: задача была — освободиться от зависимости от короля!

«Декарт все эти силы (психические, а точнее, сознание — АШ) как бы вынес за скобки своей схемы рефлекторной реакции (ставшей прообразом раз­личного вида непроизвольных движений) и локализовал их в иной, бытующей по ту сторону "машины тела", непротяженной субстанции» (Там же).

Вот с «непротяженной субстанцией» он дал маху, потому что она, даже вынесенная за скобки Науки, продолжала оставаться пятой колонной — оплотом врага, пусть тюрьмой, но все же местом, где старик продолжал жить, хоть и под железной маской. Впрочем, какое-то время и это было большим достижением.

«При всей эклектичности этого воззрения оно на три столетия стало центром, вокруг которого шли дискуссии о детерминации и регуляции действия как посредствующего звена между субъектом и объектом, организмом и средой, личностью и системой ценностей, сознанием и предметным миром» (Там же).

Но из-за этого разделения в психологии всегда оставалась возможность раскола и реставрации. Пока король жив, всегда может возникнуть партия, желающая его возвращения на трон. Так, собственно, и было.

«С возникновением психологии как самостоятельной науки сразу же опре­делились два радикально различных направления в трактовке действия как од­ного из непременных компонентов психической жизнедеятельности человека.

В теориях, считавших предметом психологии сознание субъекта, действие рассматривалось как проявление его имманентной активности, источник кото­рой заложен в нем самом и первичен по отношению к другим, внутрипсихичес-ким явлениям» (Там же).

Вы поняли, что здесь сказали старые придворные интриганы? Нет? Я вам переведу. Тайный язык нужен заговорщикам, чтобы скрывать свои пла­ны от чужих, а мы с вами чужие или, вернее, оболваненные массы, чьими руками и делаются революции. От нас скрывают, но мы можем учиться чи­тать скрытое. Это очень поможет при самопознании.

Ключевое слово здесь «активность». Что это такое? Вообще-то то же самое действие. Но раз в одном предложении действие рассматривалось как «проявление его имманентной активности» — оба эти слова поставлены вме­сте, значит, активность не совсем действие. А что? Движение. Оно ведь и есть суть любого действия.

Следующее тайное слово — «имманентный». Это просто естественно при­сущий.

Глава 4. Король Лирпсихологии

глава 4. король лир психологии - student2.ru Ну и что это такое, чему исходно присуще движение? Что это за само­движущаяся сущность? Вспомним того же Аристотеля, от которого идет и традиция использования тайных языков науки. Что это? Да душа, душа!

Проверяем. Последняя фраза утверждает, что этот источник первичен по отношению ко всем внутрипсихическим явлениям. Что еще может быть к ним первичнее, чем психе?

И что это все значит? Да просто летописцы писали этот кусок своей повести прямо с живых документов эпохи. В частности, здесь им попалась секретная записка одного заговорщика другому. Они убрали из нее личные обращения и вставили ее в летопись. А в итоге мы знаем, что разведчик, засланный естественнонаучным лагерем в стан короля, писал своему хозяи­ну, что «В теориях, бурно расцветших здесь в предчувствии возможной рестав­рации, предметом психологии считается сознание, которое сохраняет возмож­ность для возрождения души!»

С этим уж никак нельзя было мириться, и Наука бросила все силы на сплочение своих рядов. Как идет сплочение сил в политических партиях? Строго по Ленину: сначала надо как следует размежеваться. И вот вся исто­рия Психологии — это травля и уничтожение своих, которые выказывают склонность к колебаниям. Тут от посредственностей доставалось даже тита­нам и основоположникам, таким как Вундт или Брентано.

Во время чисток научного сообщества сначала вырубают явных идеали­стов, потом вырубают тех, кто мог хоть как-то быть заподозрен в идеалисти­ческом уклоне. Благодаря этому определяется ядро истых материалистов в Науке, подобно большевикам-ленинцам в социал-демократии.

«Наряду с ... направлением, которое отстаивало уникальность психологи­ческого действия (как Брентано — АШ) сравнительно с телесным, складыва­лось другое, определившее статус категории действия как телесно-психической. Это предполагало коренной пересмотр представлений и о теле, и о психике.

Понятие о теле как физико-химической "машине" уступает место его пониманию как гибкого, способного к развитию и научению устройства. Поня­тие о психике не идентифицируется более с сознанием, данным во внутреннем опыте субъекта.

Эти глубинные сдвиги позволили разработать категорию действия в каче­стве детерминанты процесса решения биологически значимых для организма задач, в который вовлечена мышечная система» (Там же, с. 165).

Переводить? Учитесь понимать сами. Для начала задайте вопросы к са­мым ярким и многозначным выражениям. Например, говорится о «глубин­ных сдвигах». Это важно, наверное? А что за сдвиги?

Понимание тела как физико-химической машины уступает место его пониманию как глубокого, способного к научению устройства? И это и есть глубинный сдвиг? Не отвлекают ли нас от главного? Как это принято в шифрованных записях: Тетя приехала. Все хорошо! А на самом деле: Мы попали в ловушку, срочно шлите за нами подводную лодку!

Вчитайтесь и вдумайтесь, и вы увидите, что глубинным сдвигом было то, что удалось разработать такой подход, при котором понятие о психике

Основное— Море сознания— Слой 2 — Часть 2

глава 4. король лир психологии - student2.ru более не идентифицировалось с сознанием. А с чем? Ну, мы с вами помним — с работой нервной системы по приспособлению к окружающей среде, обес­печивающему выживание.

Проверяем. Чем завершается записка? Словами о том, что в рамках это­го подхода действие стало детерминантой, то есть тем, что определяет, как решать биологические важные для организма задачи. А какие задачи являют­ся для организма биологически важными, если «биос» — это жизнь? Не задачи ли выживания?

Произошла эта революция полтораста лет назад. Как пишут летописцы: «До середины прошлого столетия на всех конкретно-психологических концепци­ях лежала печать дуализма. <... > Телесному материальному действию, доступ­ному объективному наблюдению, противополагалось внутреннее, внетелесное дей­ствие, которое совершается в пределах сознания и потому доступно только для его носителя— субъекта» (Там же).

Как вы понимаете, отсюда и происходит название субъективной психо­логии. Но если помните, я вначале говорил еще об ассоциативной психоло­гии. Она возникает как еще один оплот, где мог укрепиться изгоняемый из психологии король. Поскольку наступление велось по всему фронту, защит­никам старины тоже приходилось придумывать что-то новое.

Вот еще одно донесение прямо с поля боя:

«...в атмосфере, созданной стремительными успехами естественных наук, трудно было отстаивать версию об особой, ничем не обусловленной активности субъекта (то есть субъективная психология слабела — АШ), который превра­тился в некое подобие спинозовской субстанции, являющейся причиной самой себя ("кауза суй"). Ведь и Декарт, и Спиноза видели эту опасность сосредото­чения всех психических действий "по ту сторону "реальных, земных связей чело­века с природой. Твердо отстаивая приоритет разума, они (а также Лейбниц) искали промежуточное звено между царством мысли и функционирующим по общим законам мироздания организмом.

Вскоре Локк дал этому звену имя, с тех пор прославившее его в психологии. Он назвал его ассоциацией» (Там же, с. 166).

Это был новый враг, и вы уже можете предположить, какие задачи поставило его появление перед революционной партией:

«Дальнейшее движение научно-психологической мысли шло в направлении все углубляющейся ориентации на то, чтобы придать функционированию ассо­циативного механизма независимость от актов сознания» (Там же, с. 167).

Это, как вы понимаете, внесение раскола в ряды противника.

«Следует, однако, обратить внимание на то, что первоначально это на­правление исходило из неотделимости понятия об ассоциации от понятия об осознании» (Там же).

Но это было только вначале, во времена Гартли и Джеймса Милля.

Уже Гербарт проделал первую брешь в обороне врага:

«Важная, имевшая серьезные последствия для будущего психологии попыт­ка выйти за пределы сознания субъекта была предпринята Гербартом. За не-

Глава 4. Король Лир психологии

глава 4. король лир психологии - student2.ru познаваемой (именно так он считал) душой субъекта Гербарт оставлял только одну функцию — функцию порождения представлений. Однажды появившись, они начинают вытеснять друг друга из сознания, образуя так называемую ап­перцептивную массу» (Там же, с. 168).

Не буду сейчас разбирать понятие апперцепции, придуманное Лейбни­цем. По сути оно означает осознавание. Считается, что именно благодаря ему и вот этим воззрениям Гербарта Фрейд дошел до своего понимания бессоз­нательного.

Важнее другое — и ассоциации Гартли и Милля были попыткой описать «механику сознания», и способ ухода образов из осознаваемой части созна­ния в неосознаваемую у Гербарта — это механика или устройство, обеспе­чивающее работу сознания. Ассоциативную психологию больше не изучают, потому что любой студент-психолог знает, что она неверна. А если верна? Ведь никто не проверял, верна ли она, проверяли лишь, можно ли ее зак­рыть.

Эта честь не миновала и нас, русских, мы имеем кусочек этой славы Герострата:

«...перенос объяснения внутренних процессов с уровня сознания как области открытой самонаблюдению субъекта на область неосознаваемой психики, где и разыгрываются основные действия этого субъекта, отражал новый поворот в их объяснении. Движущим началом этого поворота стали процессы, происхо­дящие под эгидой не психологии, а физиологии, прежде всего физиологии органов чувств.

Ее первые успехи определялись установлением прямой зависимости сенсор­ных элементов сознания от нервного субстрата. Открытие "специфической энергии"нервной ткани Гельмгольц— один из основоположников психофизиоло­гии органов чувств — считал не уступающим по своей значимости для науки закону Ньютона» (Там же, с. 169).

Какому закону? Да и не важно. Важно другое — Ньютон открыл не закон, Ньютон, записав свои законы, описал устройство Мира с точки зрения Физики и ее законов. Он — творец современной естественнонаучной картины мира. И это самое главное, потому что миром правит тот, кто вла­деет его образом, как демоном повелевает хозяин его имени. Гельмгольц хотел быть Ньютоном психофизиологии. И его ученики тоже. А кто это? Сеченов.

«Первые решающие шаги в этом направлении принадлежали Гелъмгольцу, Дарвину, Сеченову» (Там же, с. 165).

Вот имена тех, на кого опирались Маркс и Ленин. Отсюда марксистко-ленинское понимание психики и сознания. Какое оно?

«Гипотеза Гельмгольца о бессознательных умозаключениях разрушала ка­завшуюся прежде непреодолимой пропасть между действием телесным (мы­шечным движением) и действием умственным, которое веками было принято относить за счет активности души или сознания. Гипотезу Гельмгольца вос­принял и прочно утвердил в русской психологии Сеченов <...> В своей работе

Основное— Море сознания— Слой 2 — Часть 2

глава 4. король лир психологии - student2.ru "Рефлексы головного мозга " Сеченов определил мысль как заторможенный реф­лекс, как "две трети рефлекса"» (Там же, с. 171—172).

Как там у Ленина определяется сознание? Как форма отражения дей-ствител ьности, кажется?..

Разгром Психологии сознания начался с середине XIX века и быстро превратился в «тактику выжженной земли». Чтобы бывший король не смог найти места, где спрятаться, уничтожали все, что хоть как-то могло его приютить. А это значит, всю прежнюю философию, которая именовалась Метафизикой Сознания.

К двадцатому году прошлого века исчезают остатки всей королевской рати. Психологии сознания больше нет, как нет и Метафизики. Зато имена Сеченова и Павлова остаются прославленными и в Советской России и в Америке, где правит тот же новый король Действие или Практика, или... впро­чем, имен его не счесть. Вопрос не в именах, вопрос в том, не голый ли он?

Наши рекомендации