Знания могут обмануть его. Он будет думать: «Я уже узнал». Он подумает, что уже знает, так что вопрос о поиске другого способа знания не стоит.

Есть два способа узнать что-либо. Один — оставаясь внеш­ним наблюдателем, отстраненным, отдаленным, холодным — научный путь. Другой способ — мистический: когда вас охваты­вает страсть, вы не остаетесь холодным и посторонним; вы отдаетесь, а не стоите на страже; вы совершаете прыжок, квантовый скачок. Для этого нужно мужество, смелость.

И величайшее в мире мужество — это бросить известное ради неведомого. Только отважная душа в состоянии совершить это. Саньяса не для всех и не может быть таковой. Стадное мышление здесь неприемлемо. Саньяса — лишь для немногих: для тех немногих львов, что могут с рычанием перепрыгнуть от известного к неведомому.

И вы миллионами способов можете объяснять свою тру­сость. Вот одно из самых замечательных объяснений вашей трусости: «Как я могу прыгать? Ведь пока я не понимаю, прыгать нелогично — а надо поступать логично». Если вы будете логич­ны, вся ваша жизнь будет поверхностной. Логика не даст вам глубины. Глубина приходит только с любовью, а любовь — это безумие.

Одна саньясинка, Аль Маста... Аль Маста означает сумас­шедшая, безумно влюбленная. Всего несколько дней, как она приняла саньясу. Вчера она сказала, что она испытывает такое блаженство, такой экстаз все эти дни после того, как приняла саньясу; она поднимается все выше и выше, все быстрее и быстрее. А сейчас приехал ее друг, и он говорит: «Все это бизнес!» Она спросила меня: «Что мне делать? Сказать ему, что мы расстаемся? Или мне следует быть терпеливой?»

Аль Маста, будь терпелива — любовь знает, как быть терпе­ливой. Дай ему ощутить твою энергию. Он может приблизиться ко мне, но он любит тебя — дай ему ощутить твою энергию. А твоя энергия сейчас — это моя энергия, не беспокойся. Танцуй, пой, переливай свою энергию в его существование. Дай ему почувствовать, что с тобой произошло нечто чрезвычайно зна­чительное. Не пытайся его убедить, потому что здесь нет ничего такого, о чем можно поспорить.

Саньясу не принимают из убеждения. Это превращение! Поэтому не начинайте спорить. Если вы начнете спорить, вполне возможно, что ему удастся разрушить твою радость. Все споры для радости опасны. И если ему удастся разрушить твою радость, ты мало-помалу начнешь чувствовать, что он, возмож­но, прав. Ему легко будет зародить в тебе сомнение.

Если ты начнешь спорить, ты проиграешь. Не спорь. Есть гораздо более эффективный способ обратитъ его: танцуй. Когда он спорит, начинай танцевать. Обнимай его, люби его, осыпай его поцелуями — когда он спорит — своди его с ума! Пусть он почувствует, что ты стала совершенно другим человеком.

Я дал тебе имя «Аль Маста» — веди себя, как сумасшедшая возлюбленная. И не обращай внимания на его аргументы. И если он не слишком сосредоточен на своих аргументах, он обратит внимание на перемену, которая произошла в тебе и продолжает происходить каждый день. Он что-то заподозрит в том, что видит — и это породит в нем сомнение.

И это сомнение будет в корне отличаться от того, которое может создать в тебе он. То, что может создать в тебе он — это лишь интеллектуальное сомнение, нечто совершенно безжиз­ненное. А если тебе удастся создать в нем экзистенциальное сомнение — с тобой что-то произошло, и ему хочется, чтобы с ним тоже произошло нечто в этом роде — то дело сделано.

Не говори ему: «Уходи». Если он захочет уйти, он уйдет сам; не нужно ничего говорить. Если ты его любишь, есть возмож­ность разделить с ним твою радость. И пусть он говорит, что это бизнес, и прочее... не о чем беспокоиться. Это и есть бизнес! Я делаю дело!

Но это не обычный бизнес — это нечто божественное. Но как он поймет это? Он наверняка испуган; его любимая уходит. Он вынужден удерживать тебя, спорить и пытаться любым способом отвлечь тебя — потому что теперь ты больше не принадлежишь ему, ты принадлежишь мне. Он этого боится. Он, наверное, чувствует сильную ревность; у него должно быть чувство, что он потерял тебя. Он всеми средствами будет пытаться убедить тебя. Слушай его аргументы, но не спорь — наслаждайся. Если он начал спорить, заставь его спорить еще сильнее. Его аргументы вскоре исчерпаются; аргументов не так много. Просто терпеливо, с любовью слушай, и ты увидишь, что в нем также происходит перемена.

Стоит вам стать саньясином, и вы будете связаны со мной. И если вы восприимчивы, моя энергия может изливаться через вас на любого. Так я действую: я совсем не выхожу из своей комнаты, а моя работа продолжается на всех шести континентах. Она происходит через моих саньясинов. Они — мое продолже­ние, они — мои руки, мои глаза, мои сердца.

Спрашивающий говорил, что сначала нужно интеллектуаль­ное убеждение, потом саньяса... так это никогда не случится. Сначала саньяса, затем убеждение — так это происходит, это естественный порядок.

Станьте саньясином. Эта мысль уже шевельнулась в вашем сердце, иначе вопрос не мог бы возникнуть. Ваше сердце уже забилось чуточку быстрее, ваши ноздри уже уловили аромат. Вас уже коснулся краешек этого поля Будды, теперь нырните...

А убеждения и заключения придут в свое время. И когда они приходят из опыта, в них есть глубочайшая подлинность, истин­ность. Единственная настоящая истина — это та, что приходит через переживание.

Третий вопрос:

Возлюбленный Ошо, вчера ты говорил о гомосексуальности, и мы смеялись над твоей мыслью — как все мужнины ходят по улицам рука об руку и говорят друг другу "дорогой». Конечно, смех — это хорошо, но порой он граничит с насмешкой. Как гомосексуалист, я чувствовал себя в этот момент униженным. Скажи пожалуйста, как гомосексуалисты, негры, евреи и другие меньшинства должны понимать и принимают этот смех.

Прадипам.

Ты здесь не единственный гомосексуалист. У нас много гомосексуалистов и много лесбиянок. Это — мир в миниатюре: у меня здесь есть всякие люди; мой сад состоит из всевозможных цветов, всевозможных растений. Скорее это даже джунгли, а не сад. И я принимаю всех — и дикие растения, всякие. Здесь рады любому.

Почему это задело только тебя? Здесь много известных гомосексуалистов. На самом деле, Прадипам, я вообще не знал, что ты один из них. Почему тебя это задело? Почему больше никто не обиделся? Они научились принимать — потому что в этом заключается все мое учение! Принимать себя такими, как вы есть. Без осуждения, без приговоров, без оценок. Если ты гомосексуалист, что из этого?! Наслаждайся! Бог создал тебя таким. Это способ, которым Он выражает Себя в тебе. И были великие гомосексуалисты — начиная с Сократа.

Если вы посмотрите на долгую историю гомосексуальности, вы удивитесь: их компания была получше, чем у гетеросексуалов. Фактически, у всех великих поэтов, художников, музыкан­тов, артистов — у всех у них была склонность к гомосексуализму. В этом что-то есть, и это нужно понять — почему артисты, художники и поэты? Потому, что они — выдумщики; они никогда не довольны тем, что есть, и они всегда выдумывают; они стараются сделать что-то новое.

Ну вот, а гетеросексуальность — это естественное явление; это просто данность. Изобретательные люди начинают опробо­вать новые способы взаимоотношений; у них богатое воображе­ние. Им скучно просто снова и снова влюбляться в женщин или мужчин. Им хочется каких-нибудь новых переживаний. Эти люди и изобрели гомосексуализм. Они — изобретатели.

А некоторые пошли даже немного дальше: они стали бисексуалами. Сейчас бисексуалы оставили гомосексуалистов чуть позади. Бисексуал более гибок — он может любить женщину, может любить мужчину. Его возможности в любви гораздо шире. Он никогда не будет нуждаться; он всегда найдет или любимого, или любимую.

Должно быть, где-то в глубине ты чувствуешь себя винова­тым; вот почему ты обиделся. В противном случае ты бы смеялся и наслаждался шуткой. И фактически, я не отвечаю за то, что произношу эти слова — знаешь, кто отвечает?.. Я думаю, ты не догадаешься. Папа римский!

Папа совершал поездку по Святой Земле. В последний день он взошел на Голгофу и вознес там свои молитвы. Он спускался вниз, исполненный святости и торжественности, и кадильница покачивалась в его руке. Один гомосексуалист, который увидел его издали, подошел к Папе, очень нежно потянул его за рукав и сказал: «Эй, красавчик! У тебя сумочка горит!»

Я позаимствовал эту идею у Папы. Но пожалуйста, Пради­пам, не обижайся — я никого не хотел обидеть. Ни черных, ни евреев, ни гомосексуалистов — я никого не хотел обидеть. Все мое послание — это тотальное приятие.