Разве это не правильно — послушно служить честному делу?

Нет. Служите только сознательно. Подчиняйтесь только сознательно. Послушание не должно быть внешним. Послуша­ние должно быть чем-то внутренним. Вы должны быть способны увидеть, что поставлено на карту. И вы сможете сказать «да» или «нет», исходя из собственного осознания. Только тогда мир может стать чуть-чуть лучше, немного более человечным.

Люди, сбросившие атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки — всего два человека! — они могли сказать «нет». Было настолько очевидно, что сто тысяч человек, живших в Хиросиме, совер­шенно ни в чем не виноваты — маленькие дети, женщины, старики. Зачем сбрасывать на них бомбу, которая уничтожит их мгновенно, за несколько секунд? За десять секунд Хиросима превратилась в мертвый город. Всего десятью секундами раньше она была жива. В это время... люди завтракали, люди пели, люди занимались всевозможными делами. Всего несколько секунд назад все было таким живым. И всего через несколько мгнове­ний, Хиросима полностью превратилась в кладбище — все люди были мертвы.

Человек, который сбросил бомбу, мог сказать «нет», но он послушно служил правому делу. Что это было за правое дело? Демократия. Эти красивые слова очень опасны, потому что за ними ничего не стоит. Сейчас под именем демократии прячется капитализм. А под именем равенства прячется коммунизм. Присмотритесь ко всем высоким словам, и когда политик произносит красивое слово, будьте сознательны — в этом есть что-то подозрительное.

И не идите за ними. Лучше умереть... если бы человек, который бросал атомную бомбу, сказал «нет», то, возможно, его отдали бы под трибунал. Так что же? Он мог сказать: «Убейте меня — мне кажется, это меньшее зло. Я предпочитаю умереть». И это было бы благородным делом! «Вы можете расстрелять меня, но я просто говорю «нет». Я не буду сбрасывать бомбу на невинных людей».

Люди, которые уничтожали несчастный Вьетнам, могли сказать «нет». И всегда и везде повторяется одно и то же, на всем земном шаре. Настало время, когда мы должны стать более сознательными.

Послушанием пользовались. Послушание было очень тон­кой стратегией политиков и священников. Если это исходит из вашей сознательности, если вы видите, что это хорошо — не то, что ваши вожди, ваши политики, ваши священники говорят, что это хорошо, но вы чувствуете, что это хорошо, это должно быть вашим ответом — тогда делайте это всеми средствами. Но если вы видите... ваше индивидуальное сознание должно решать. В этом моя единственная цель: каждый индивидуум должен создать свою собственную сознательность и сознание — только тогда мы сможем создать лучший мир. В противном случае мир в ближайшие двадцать пять лет, совершит самоубийство.

К концу этого века дурацкая идея послушания во имя правого дела может уничтожить все человечество, и не только человечество: вместе с человечеством — все живое на земле, все деревья, всех птиц, всех животных — все виды жизни. А на земле существуют миллионы различных видов жизни. Земля — это праздник.

Если вы и дальше будете держаться за эту глупую идею, которую веками вдалбливали вам в голову... многие века вы впитывали эту идею с молоком матери: слушайся! Я учу вас сознательности. И конечно, из сознательности родится совер­шенно другой вид послушания. Тогда вы скажете «да» потому, что ваше сердце говорит «да». А если ваше сердце сказало «нет», то говорите «нет» и рискуйте всем для вашего «нет». Это — человеческое достоинство.

Артур Кестдер описал один эксперимент. Медитируйте над ним:

Под руководством доктора Стоили Милгрема, началась серия, в высшей степени оригинальных экспериментов. Целью этих экспериментов было выяснить предел послушности среднего человека авторитету, когда в интересах благого дела, приказано причинить сильную боль невинной жертве.

Благим делом было образование. Участвовали три человека: профессор, которому принадлежало право назначать наказание; ученик, или жертва; и человек, над которым проводился экспе­римент: профессор попросил его играть роль учителя, и он должен был наказывать ученика каждый раз, когда тот даст неправильный ответ. Наказание производилось ударом тока возрастающей мощности; силу тока устанавливал учитель по приказу профессора. Ученика, или жертву, привязывали к элек­трическому стулу. Учителя сажали перед генератором тока, который имел весьма устрашающий вид; на нем располагалась клавиатура с тридцатью переключателями от пятнадцати до четырехсот пятидесяти вольт. На этой машине также были надписи: «слабый разряд», «сильный разряд» и «опасно: очень сильный разряд».

На самом деле, весь этот отталкивающий антураж требовал­ся только для того, чтобы придать эксперименту убедительность: роль жертвы исполнял актер, а генератор был простой декора­цией. Только учитель, над которым проводился эксперимент, верил в то, что удары током, который ему приказывалось регулировать, и пронзительные крики боли и мольбы о пощаде, издаваемые жертвой, реальны.

Эксперимент состоял в следующем: ученику давали прочесть длинный перечень парных слов — «синяя коробка», «приятный день», «дикий гусь», и т. д. Затем для проверки ему предлагали одно слово, например - «синий» — с четырьмя вариантами парно­го слова — «чернила, коробка, небо, лампа», и он должен был выбрать правильный ответ. Профессор давал учителю указание наносить удар током каждый раз, когда ученик отвечает непра­вильно, и кроме того, он должен был при каждом новом неправильном ответе переключать генератор на одно деление выше. Ток каждый раз усиливался на пятнадцать вольт.

Чтобы учитель не сомневался в том, что все происходит на самом деле, актер, играющий роль ученика, издавал стоны, которые становились все сильнее в соответствии с напряжением — от слабых жалоб при семидесяти пяти вольтах они все усиливались, и наконец, при напряжении в сто пятьдесят вольт жертва кричала: «Выпустите меня отсюда! Я более не желаю участвовать в эксперименте. Я отказываюсь продолжать!»