Ведийские арии: совершенно новый взгляд

Йога, как нам известно сейчас, является плодом развития нескольких тысячелетий. Ее истоки теряются в глубине древней предисто-рии Индии. Справедливо, что Бхагавадгита (4.3), составленная в ее нынешнем виде, возможно, около 500–600 гг. до н. э., называет йогу «древней» (пуратана ) [165]. Западные ученые обычно недооценивают древность йоги и до недавних пор связывали ее с эзотеризмом Упанишад, которые относили к периоду не раньше шестого или седьмого века до н. э., но которые на самом деле значительно старше.

Недавние исследования ясно показали существование йоги как несвязанные воедино представления и практики (которые мы могли бы условно назвать «протойогой») во времена Ригведы. Еще важнее, что сам возраст ведийского канона был существенно умален. Большая часть Ригведы, наиболее важного сборника из четырех ведийских сводов гимнов, была составлена задолго до 1900 г. до н. э. Я кратко изложу значимость подобной датировки.

Несколько поколений западных ученых придерживалось так называемой теории арийского вторжения, которая теперь опровергается новыми свидетельствами. Согласно этой устаревшей теории говорящие на санскрите ведийские племена вторглись в Индию между 1500 и 1200 гг. до н. э., неся смерть и разрушения для местного (предположительно дравидийского) населения. Данная гипотеза, особо поддерживаемая влиятельным ученым Максом Мюллером, быстро приобрела статус всеобщей догмы, которая оказалась на редкость живучей даже перед лицом изобилия противоположных свидетельств.

Первый вызов теории арийского вторжения был брошен, когда в 1921 г. археологи обнаружили древние города Хараппа и Мохенджо-Даро на берегах реки Инд в Пакистане. Однако, вместо того, чтобы усомниться в своих предположениях относительно происхождения ведийских ариев, большинство исследователей просто изменили дату сомнительного вторжения на несколько сотен лет, учитывая данные археологических находок. Под влиянием теории вторжения они переиначили данные отдельных археологических свидетельств, особенно видимые признаки насилия в некоторых слоях Мохенджо-Даро. Между тем большинство археологов отбросили это частное объяснение, но многие индологи продолжают опираться на устаревшие трактовки.

Объяснение всему этому состоит в том, что иной подход, который строго опирается на одни только факты, требует полного пересмотра нашего представления о ранней культурной истории Индии: иными словами, никакого вторжения ведийских ариев в Индию никогда не было! Напротив, они населяли Индию издавна. Поразительные свидетельства, опровергающие теорию арийского вторжения, приведены и обсуждены подробно в книге В поисках колыбели цивилизации [166]. Поэтому нет необходимости вновь рассматривать все факты, и достаточно будет ограничиться общим обзором.

Ведийские арии принадлежали к индоевропейскому языковому семейству, чьи многочисленные пред-

ставители, несомненно, обладали многими общими этническими чертами. Ведийские арии родственны кельтам, персам, готам и некоторым иным языково-культурным общностям, которые больше не существуют. Они дальние родственники тex из нас, чей родной язык — английский, французский, немецкий, испанский, русский и многие другие языки Евразии.

Все, кто говорит на индоевропейских языках, считаются потомками протоиндоевропейцев, возраст которых датируют теперь не позднее седьмого тысячелетия до н. э. Ученые не пришли к единому мнению относительно их прародины, но обычно ее размещают где-нибудь в Центральной Азии или Восточной Европе. Согласно мнению одного влиятельного лингвиста, Колин Ренфрю (Renfrew), вначале прародина протоиндоевропейцев находилась в Анатолии (современная Турция) и оттуда они разошлись на север, запад и восток [167]. В любом случае, можно считать теперь, что протоиндоевропейские общности уже достаточно обосновались в Евразии к 4500 г. до н. э. или даже раньше. Затем различные диалекты приняли форму отдельных языков, включая ведийский санскрит. Согласно Ренфрю и другим ученым, приблизительно к 3000 г. до н. э. на индоевропейских языках и их диалектах говорили во всей Европе, и достаточно сильное присутствие индоевропейцев продолжало ощущаться и в Анатолии, как явствует из существования Хеттской державы в 2200 г. до н. э.

В свете этих и других данных мы можем спокойно расстаться с идеей, что ведийские арии прибыли в Индию не ранее 1500 г. до н. э. Они вполне могли присутствовать там на несколько тысячелетий раньше, выделившись из существующей на индийском субконтиненте ветви протоиндоевропейской общности. Именно это и подтверждается археологическими данными, а также внутренними свидетельствами самой Ригведы.

Очень важно, как показала аэрофотосъемка, что самая знаменитая река Ригведы — Сарасвати, которая располагалась к востоку от реки Инд, — перестала существовать около 1900 г. до н. э. Катастрофическое пересыхание этой могучей реки, которое, возможно, было вызвано большими тектоническими сдвигами, последовавшими за климатическими и природными изменениями, происходило на протяжении многих столетий. Оно привело к запустению многочисленных городов и селений и перемещению центра ведийской цивилизации к реке Ганг (Ганга). Иными словами, Ригведа должна была быть составлена до исчезновения Сарасвати. Действительно, астрономические упоминания в этом древнем своде гимнов указывают на третье, четвертое и даже пятое тысячелетие до н. э., но они обычно игнорируются либо отбрасываются как более поздние вставки. Однако астрономические обратные расчеты весьма затруднительны, и нет оснований клеймить ссылки на солнечные затмения в Ригведе и других ранних текстах как последующие вставки, особенно с учетом того, что ученые поражаются высокой степенью точности, с которой ведийские своды гимнов передавались на протяжении тысячелетий.

Другим очень важным открытием является то, что на вавилонскую математику (около 1700 г. до н. э.) глубокое воздействие оказал индийский математический гений. Этот вывод сделал А. Зайденберг (Seidenberg) — историк математики, которого не заподозришь в особых симпатиях к Индии [168]. Индийская математика, похоже, выросла из брахманской обрядовой культуры, особенно, благодаря сооружению сложных жертвенников, которые символически были связаны с устроением космоса. Математические идеи впервые появляются в Брахманах, а затем разрабатываются и систематизируются в Шулба-сутрах [169]. Первые Брахманы нельзя дати ровать позже 2000 г. до н. э. Некоторые исследователи относят их к 2000 г. до н. э., а Веды к 4000–5000 гг. до п. э. и даже раньше. В настоящей книге я остановился на предположительной дате 2500 лет до н. э. для самых ранних Брахман.

Данные факты заново ставят важный вопрос о связи говорящих та санскрите арийских племен и лк называемой индской цивилизации расцвет которой пришелся на период примерно 2800–1900 гг. до — э. Следует также заметить, что дата 2800 г. до н. э. чисто условная, поскольку самые древние слои Мохенджо-Даро еще не вскрыты из-за постоянного подтопления. Основание этого города, скрытое под двадцатью четырьмя футами грязи, может оказаться на много столетий старше. К тому же было раскопано более двух тысяч друг их поселений вдоль Инда и Сарасвати. Возможно что некоторые из этих мест, большей частью расположенные по берегам бывшей Сарасвати (а не Инда), окажутся еще старше. Городище Мергарх на крайнем северо-западе Индии датируется 6500 г. до н. э., тем самым давая нам самую раннюю веху в поразительной преемственности культурного развития.

Все большее число исследователей склоняется к мысли, что великая цивилизация была творением самих ведийских ариев. Действительно, в самих Ведах нет ничего, что противоречило бы подобному допущению. Те отрывки, которые предшествующие поколения ученых всегда принимали за доказательство насильственного вторжения в Индию, можно просто и более разумно истолковать иным образом. Битвы, упоминаемые в некоторых гимнах Ригведы, являются либо мифологическими, либо, если они исторические, то, очевидно, запечатлели межплеменные распри ариев, а не предполагаемое завоевание местного населения ведийскими ариями как чужеземными захватчиками.

Ученые часто отмечали удивительную преемственность в символике и культурных представлениях между индо-сарасватской цивилизацией и позднейшим индуизмом. Когда мы отождествляем ведийских ариев с народом, населявшим города и селения Инда и Сарасвати, такая преемственность становится вполне объяснимой. Стоит освободиться от искажающей существо дела модели арийского вторжения, мы сразу видим, что ведийская устная/письменная традиция согласуется с археологическими свидетельствами. Больше нам не приходится заниматься тайной огромных городов в отсутствие литературных источников и огромным литературным наследием в отсутствие у него материальной основы. Эти новые открытия также переворачивают наше представление об истории йоги.

Большинство современных ученых согласны с тем, что следы ранней йоги имеются в городах индской цивилизации. Раньше это обстоятельство всегда воспринималось как подтверждение неведийского происхождения традиции йоги, но подобное предположение было возможно лишь вследствие совершенно неверно понимаемой духовности ведийских ариев. Мы находим в Ведах столько же протойогических представлений, сколько и среди артефактов индо-сарасватской цивилизации. Природа этой протойоги будет вскоре рассмотрена.

Археологические находки и письменные свидетельства Вед, особенно Ригведы, насколько мы можем судить, идеально дополняют друг друга. Вместе они дают нам полную картину того, чем, похоже, была старейшая непрерывающаяся цивилизация на Земле — начиная от культуры раннего неолита, представленной городищем Мергарх в седьмом тысячелетии до и. э., и вплоть до современного индуизма.

Но ведийская/индская/сарасватская цивилизация является не только старейшей на Земле — это также самая обширная цивилизация ранней древности, значительно больше Шумера, Ассирии и Египта вместе взятых. Из того, что мы знаем (а археология до сих пор открыла лишь то, что лежит на поверхности), к концу третьего тысячелетия до н. э. эта огромная цивилизация занимала площадь примерно в триста тысяч квадратных миль — область больше Техаса, второго по величине штата в США.

Великолепие индских

Поселений

Гигантская индо-сарасватская цивилизация (как следовало бы правильно называть индскую ци вилизацию) была обнаружена в начале двадцатых годов нынешнего столетия, сразу после того, как ученый мир успокоил себя тем, что с неожиданным открытием хеттской державы они нашли последнюю из великих цивилизаций древнего мира. Индо-сарасватская цивилизация превзошла самые смелые догадки современной науки.

Пока еще раскопано лишь 60 из более чем 2500 известных поселений. Самыми большими поселениями являются Мохенджо-Даро, Хараппа, Ганваривала, Ракхигири, Калибанган, Дхолавира и морской порт Лотхал (расположенный на полуострове Катхиявар вблизи города Ахмадабад в штате Гуджарат). Наиболее впечатляющие города — Мохенджо-Даро на юге и Хараппа в 350 милях дальше на се-зер. Река Инд некогда служила им главным путем сообщения. Мохенджо-Даро, крупнейшая из двух метрополий, раскопанных в долине Инда, занимала площадь около одной квадратной мили, которой было достаточно для проживания по меньшей мере 35 ООО человек. Оба города отличает тщательная планировка и высокий уровень стандартизации, что говорит о сложном внутреннем общественно-политическом устройстве.

Раскопки выявили продуманную систему канализации, оснащенную отстойниками, что представляется исключительным явлением для доримских времен. Они также открыли множество купален, а это указывает на некий род ритуального омовения, который свойственен современному индуизму. Большинство безоконных строений, включая трехэтажные дома, было сложено из обожженного кирпича, одного из самых лучших известных нам строительных материалов. В обоих больших городах центр состоит из внушительной цитадели, размером около 400 х 200 ярдов[170], возведенной на искусственном возвышении. В случае Мохенджо-Даро она содержит большой бассейн (230 на 78 футов[171]), залы для собраний, некое длинное строение, которое, предположительно, было школой для жрецов, и огромное зернохранилище (запасать зерно было заботой властей). Сама застройка, как и стандартные размеры и вес кирпичей, указывают на централизованное правление, несомненно, жреческой природы.

Хотя никаких храмовых сооружений до сих пор точно выявлено не было, мы должны предположить, что религия играла весьма важную роль в жизни этих древних людей. Такое заключение, главным образом, следует из находок — не в последнюю очередь, из сюжетов на печатях из мыльного камня, — которые имеют заметное сходство с религиозными сюжетами позднейшего индуизма, а также согласуются с ранневедийской символикой. Кроме того, Веды не упоминают никаких храмов, так как ведийский народ отправлял свой культ дома и собирался вместе в общественных местах только в случае больших официальных событий, касающихся их племени или рода.

Сдержанность археологов в отнесении некоторых строений к ритуальным трудно понять, учитывая ту главенствующую роль, что отводилась религии в других сопоставимых культурах. Примечательно, что при недавних раскопках в Лотхале и Калибангане обнаружились жертвенники для огня, чье устройство в принципе согласуется с данными, которыми мы располагаем о ведийских алтарях для огня — находка, которую не следует недооценивать.

Не удивительно, что семь великих рек, питающих индо-сарасватскую цивилизацию, подтолкнули развитие не только судостроения, но также и морской торговли со средневосточными державами наподобие Шумера, и, возможно, с более отдаленными странами. Оживленное мореходство, как и следовало того ожидать, нашло свое отражение и в Ригведе, которую часто неверно считают творением бесписьменного полукочевого народа, занимавшегося скотоводством и промышлявшего ради наживы постоянными набегами на богатые города бассейна Инда.

Два великих многонациональных образования — Мохенджо-Даро и Хараппа, имеющие, кстати, общий план застройки, процветали примерно восемьсот лет, в течение которых произошло на удивление мало изменений в технической оснащенности. письменном языке и художественном творчестве. Эту черту не преминул отметить британский археолог Стюарт Пигготт:

Как раз бесперебойная работа налаженной машины хараппской цивилизации приводит на ум самые мрачные картины Древнего Рима, и с такой изощренно продуманной системой приходит обособление и застой, чему найдется подтверждение в каждой известной нам цивилизации древнего мира [172].

Но бесперебойность не обязательно признак застоя. Она может указывать на противоположное — признак силы. Возможно, народ индo-сарасватской цивилизации был настолько укоренен в некой духовной традиции, что не требовалось совершения больших перемен, дабы постоянно наполнять смыслом жизнь последующих поколений. Подобная духовная традиция. действительно, присутствует в Ригведе, письменном аналоге археологических артефактов, найденных в индо-сарасватских городах. Когда мы объясняем в свете Вед культурные артефакты, извлеченные из-под земли археологами, мы в состоянии лучше понять как материальные, так и письменные свидетельства.

Особый интерес представляют многочисленные стеатитовые печати — которыми пользовались торговцы, — на них изображены животные, растения и мифологические персонажи, напоминающие позднейший индуизм. Более двух ты сяч терракоттовых печатей, что было найдено, изображают рогатых божеств, сидящих так, как делали позже йогины. Особенно одна, так называемая печать пашупати, привлекла внимание и поразила воображение археологов и ученых. На ней представлено божество, восседающее на низком ложе и окруженное четырьмя животными: слоном, тигром, носорогом и буйволом. Рядом с сидением находится пара похожих на антилоп созданий. Этот персонаж многими отождествляется с богом Шивой, пра-йогином и повелителем (пати) животных (пашу). Хотя некоторые из выдвигаемых объяснений при более пристальном рассмотрении оказываются несостоятельными, мало кто сомневается, что персонаж (будь то мужского или женского пола) изображает священное существо в ритуальной позе, которая еще окончательно не установлена, но напоминает бхадра- или коракша-асану [173].

Есть также достаточно свидетельств существования в то время культа женского божества. Одна печать изображает женщину, из чрева которой вырастает растение, что подтверждает существование связанных с плодородием верований и ритуалов, как и следовало ожидать от раннеземледельческого общества. Другие предметы напоминают мужской детородный символ (лингам) и женский детородный символ (йони). Печати с изображением смоковницы, которая до сегодняшнего дня считается священной в Индии, и деревьев с человекоподобной фигурой под их кроной вполне позволяют связать их с гимнами Вед. Самое важное то, что все это согласуется с религиозным миром сельской Индии сегодня.