Видения полюса у Рузбехана Ширазского

Среди видений, описанных Рузбеханом Ширазским в его Diarium spirituale, некоторые наилучшим образом отражают полярную символику49 . Во сне или, скорее, в состоянии, промежуточном между явью и сном, что обычно для его видений, ему предстаёт собрание множества существ, будто бы сошедшихся в каком-то доме; сияют бесчисленные светильники; однако присоединиться к ним ему мешает стена. Тогда он поднимается на террасу дома, который оказывается его собственным жилищем, и встречает среди собравшихся двух важных особ необычайной красоты, с виду суфийских шейхов, в которых — это особенно примечательно — он узнаёт свой собственный образ. Все трое присутствуют к своего рода мистической трапезе, состоящей из чистого пшеничника и столь прозрачного масла, что оно казалось чистейшей духовной субстанцией. Вслед затем один из шейхов спрашивает Рузбехана, известно ли ему, что это за субстанция. Когда тот признаётся, что ему это неведомо, шейх объясняет: «Это масло созвездия Медведицы50, и мы собрали его для тебя». Очнувшись от своего видения, Рузбехан продолжает размышлять, но ему понадобилось немалое время, что бы уразуметь, что в словах шейха содержался намёк на семь Полюсов (актаб; чаще говорится о семи (абдал)) небесной плеромы, и что Господь одарил его чистой субстанцией их мистического чина, то есть принял его в ранг семи заступников и руководителей посвящения, незримо сошедших в наш мир. «Тогда, — воскликнул Рузбехан, — я сосредоточил своё внимание на Медведице, и увидел, что она состоит из семи скважин, которыми Господь взирал на меня. — Господи! — вопросил. — «Что это такое? — И Он ответил мне: — Это семь скважин Престола».

Подобно Гермесу из рассказа Сохраварди, призванному подняться к зубцам Престола, Рузбехан, будучи принятым в число семи абдал, окружающих Полюс (в шиитских терминах это прозвище «Скрытого Имама»), возведён на вершину таинственной иерархии, духовной и незримой, — без неё не могла бы продолжаться жизнь на земле. Суть и устройство этой мистической иерархии, которой освящена теософия суфизма, особенно шиитского и шайхитского, связаны с основной идеей и содержанием эзотерической астрономии; то и другое является отражением одного и того же Образа-архетипа вселенной. Рузбехан добавляет ещё несколько подробностей, подтверждающих, что полюс или космический норд его видений — это и впрямь порог Инобытия и арена теофаний: «Ночь за ночью, — пишет он, — движимый любовью и страстным желанием, я продолжал вперять взор в эти небесные скважины. И в одну из ночей увидел, что они отверзлись, и узрел божественное Существо, явившееся мне в них. И Оно прорекло мне: Я предстал тебе, чрез эти жёрла, и образуют они семь тысяч порогов (в соответствии с семью главными звёздами созвездия), вплоть до порога ангельской плеромы (малакут). И вот явился Я разом чрез всё».

Таким образом, видения Рузбехана являются наилучшей иллюстрацией двойной темы: темы полюса и темы валайа, «посвящения», краеугольным камнем которого можно считать полюс; вокруг него располагаются снизу вверх члены чистейшей Ecclesia spiritualis, остающиеся незримыми и неведомыми для большинства людей. Употреблённый здесь арабский термин кутб, «ось» (наджмат аль-Кутб — Полярная звезда) соответствует мельничному веретену, укреплённому в нижнем неподвижном жёрнове и проходящему через ячею верхнего подвижного камня, осуществляя его вращение. Небесный свод подобен этому мобильному элементу, тогда как Полярная звезда представляется ячеей, сквозь которую проходит идеальная ось. Ближайшие к Полярной звезде светила причастны к её первостепенности и наделены особой энергией и специальным значением, о чём свидетельствуют заклинания, обращённые к Медведице, из некоторых гностических или магических документов. Этим семи звёздам соответствуют их аналоги на духовном Небе. Мы видели, что у Рузбехана они уподоблены «семи полюсам», тогда как чаще всего их называют седьмица абдал, седьмица таинственных существ, которые из цикла в цикл следуют друг за другом, сменяясь поочерёдно. Подобно тому, как созвездие Медведицы повелевает целокупностью космоса и «видит» его, они сами являются очами, которыми Инобытие взирает на мир51.

Здесь и осуществляется слияние этой двойной темы с духовным учением Рузбехана. В нём присутствует и ещё одна тема, общая для всей спекулятивной мистики суфизма и особенно разработанная у Ибн Араби, — тема Deus absconditus, «Сокровища сокровенного», стремящегося проявиться, стать открытым. Однако само это откровение чревато драматической ситуацией, в которую вовлечены одновременно Божественное Существо и существо, в котором и посредством которого Оно раскрывается, ибо Господь может видеть в другом только самого себя и не может быть увиден никем другим, кроме самого себя. Аулийа, «посвящённые», принадлежащие к различным духовным уровням, как раз и являются очами, которые видит Господь, поскольку они суть очи, которыми он видит. Именно благодаря им наш мир всё ещё остаётся миром, «зримым» для Бога: таков смысл таинственного утверждения, гласящего, что если бы их не было, если бы они перестали быть полюсом (скрытым Имамом), замковым камнем незримого Небосвода, составляемого всей их целокупностью, наш мир навсегда рухнул бы в небытие. В наших языках достаточно трудно отыскать термины, которые точно передавали бы смысл слов вилайа и аулийа52. Идея «посвящения», идея незримо протянувшейся через «пророческие циклы» неразрывной цепи «посвящённых», члены которой поочерёдно сменяют друг друга, как нельзя лучше отражает все оттенки этих понятий. Данная тема обрела особое значение в шиитском учении об имамах; глубже всего она разработана у шиитских суфиев. Нельзя не упомянуть и ещё об одной параллели. Слово аулийа буквально значит «друзья»; персидское выражение аулийа-э Хода переводится как «друзья Бога». Но с XIV в. под таким же названием известно некое братство посвящённых в Европе. Те и другие живут на недоступных высотах, ориентация на которые никому не известна; таков «Друг Бога» из Оберланда, «вышней страны», где с помощью духовного зрения его сумел высмотреть Гёте, чтобы воспеть в своей большой неоконченной поэме «Die Geheimnisse» («Тайны»).

Во многих традициях встречаются упоминания об этом племени «посвящённых», неведомых большинству людей, но оттого не менее пугающих. Рузбехан говорит о них во вступлении к своему крупному труду «Парадоксы мистиков». Чаще всего их число равняется 360-и, в соответствии с числом Божественных Имён, дней и ночей в году и градусов небесной Сферы. Все варианты этого числа поддаются символическому толкованию. В качестве примера одной из самых простых интерпретаций обратимся к Рузбехану. «Господь, — пишет он, — обладает на Земле тремя сотнями глаз или людей, чьи сердца сообразны сердцу Адама; сорока, чьи сердца сообразны сердцу Моисея; пятью, чьи сердца сообразны сердцу Джебраила; тремя, чьи сердца сообразны сердцу Михаила; одним (полюс), чьё сердце сообразно сердцу Серафиила»53. Эта совокупность 356-и лиц дополняется до 360-и четырьмя фигурами пророков, которые, согласно исламской эзотерике, размышляют над кораническим откровением; их общей чертой является то, что все они были живыми восхищены в небо: это Енох (то есть Идрис, отождествляемый с Гермесом), Хызр, Илия и Христос.