В кинематографическом творчестве л.и. гайдая

В последнее время в отечественной исторической науке возрос интерес к проблемам повседневности, которые прежде зачастую рассматривались, как второстепенные по отношению к событиям, связанным с политической

борьбой, войнами, революциями и т.д. Но сегодня человек всё чаще становится главным объектом исторических исследований.

Кинематограф хрущевской «оттепели» отмечен тем, что в этот период стали появляться фильмы, более объективно и критично отражающие реалии того времени. В творчестве знаменитого комедиографа Леонида Иовича Гайдая воплотился дух той эпохи – с подпольным самогоноварением, романтиками, оторванными от жизни, активными партдеятелями и заклятыми тунеядцами. В своих фильмах, Гайдай высмеивал то, что видел в жизни. Высмеивал остро, искренне и талантливо. Талантливо настолько, что высмеивание «отдельных недостатков нашей жизни» приобрело выразительные черты невосприятия системы в целом.

Леонид Гайдай начал свою работу с острой сатиры. Первым таким фильмом стала комедия «Жених с того света», где Ростислав Плятт и Георгий Вицин создали яркие образы советских чиновников. За этот фильм Гайдай был критикован, и комедию сократили, переделали и пустили в прокат «вторым экраном», так как цензура посчитала, что комедия очень остро высмеивает бюрократическую систему[313]. Но, несмотря на это, в последующих гайдаевских фильмах продолжали появляться яркие сатирические образы «руководящих кадров». Например, прораб Пал Степаныч, которого сыграл Пуговкин в новелле «Напарник». Этот «прораб» – гениальная пародия на типичного советского парторга: болтуна, лентяя и демагога, а его лекция: «В то время, когда наши космические корабли бороздят просторы Вселенной...» – блестящая

сатира на лицемерную советскую пропаганду, эффективность которой также очевидна.

Конечно же, цензура вырезала из фильмов то, что не было угодно советской власти. Достаточно вспомнить фразу управдома Варвары Сергеевны Плющ из фильма «Бриллиантовая рука»: «Я не удивлюсь, когда узнаю, что ваш муж тайно посещает любовницу». Как стало известно много позже, до озвучания вместо слова «любовница» она произносила: «…синагогу». Или ещё один пример: «Простите, — вопрошает в фильме «Иван Васильевич» (он же Бунша, он же царь, он же — артист Юрий Яковлев), — а за чей счет банкет? Кто платить будет?». А ему отвечают: «Народ, батюшка, народ!» Крамольные фразы о народе заменили на: «Во всяком случае — не мы!». Чтобы защитить «Бриллиантовую руку» от дальнейшего «надругательства» цензуры, Леонид Гайдай придумал такой хитроумный: в конце фильма он «приклеил» документальную хронику ядерного взрыва. Приемная комиссия просто обомлела от такой «вольности». И пока Гайдая уговаривали убрать этот вовсе не соответствующий идее фильма кадр, напрочь забыли о придирках к другим эпизодам. Так остались «…руссо туристо, облико морале» и прочие «невинные» пассажи культовых персонажей.

Несмотря на все запреты, Гайдай продолжал снимать то, что видел в жизни. К примеру, слова управдома Варвары Сергеевны Плющ (Н. Мордюкова) – просто воплощенная нравственность и праведность того времени: «Сами знаете, общественное дело прежде всего»; «А что делать? Пьянству – бой!»; «тлетворное влияние Запада!..». Зритель незаметно для себя начинает смеяться не только над комедийными персонажами, которые говорят «правильные слова», но и над этими «правильными словами». И таким образом вся коммунистическая идеология становится объектом политической сатиры.

В 60-е годы выходит эксцентрическая короткометражка «Пес Барбос и необычный кросс», где впервые появилась знаменитая троица Трус, Балбес и Бывалый. "Маски" этих героев, также рождены советской реальностью. Бывалый в исполнении Евгения Моргунова был похож одновременно и на номенклатурного работника, и на бандитского главаря, который лишь дает указания. Фигуру этого матерого жулика подпирают еще две: туповатый Балбес (Юрий Никулин), олицетворявший "народ", который исполняет эти указания, и жалкий алкаш Трус (Георгий Вицин) олицетворявший ту «прослойку народной интеллигенции», которая, пытаясь угодить "хозяевам жизни", получает затрещины и от "Властей" (Бывалый), и от "Народа" (Балбес), и потихоньку спивается. Эти пародийные "три богатыря", словно, представляли здесь "три источника и три составные части" советского режима.

В фильме «Операция "Ы" и другие приключения Шурика» возникает "маска" положительного комедийного героя, студента-"шестидесятника" Шурика в исполнении Александра Демьяненко, который олицетворяет собой все то доброе и разумное, что принесла с собой в нашу жизнь "хрущёвская" оттепель. Его можно считать настоящим лирическим героем целого поколения, до сих пор повторяющего в шутку: "Надо, Федя, надо!" при принятии трудного, но необходимого решения.

Фильм «Бриллиантовая рука», а именно сцена, когда Лелик (А. Папанов), прощаясь с Гешей (А. Миронов), трижды целует его «взасос», напоминает нам карикатуру на поцелуи между государственными деятелями, которые с легкой руки Л. Брежнева стали обязательным элементом официальных встреч[314].

Характерно то, что Гайдай довольно часто принуждал своих героев говорить лозунгами, цитатами, пропагандистскими штампами, которые были актуальны в то время. Примером может служить внимательный «представитель общественности» Иван Васильевич (из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»), который так и сыплет «правильными» словами, свидетельствующими о его «высоком гражданском сознании» и «активной жизненной позиции»: «Вы своими разводами резко снижаете наши показатели. От лица общественности я прошу вас повременить с разводом до конца квартала»; «Имейте в виду, мы будем жаловаться на вас в соответствующие инстанции».

Стоит отметить, что уже после фильмов Гайдая залосненные штампы и клише советской пропаганды приобретали противоположное качество – они уже никого не убеждали, а, наоборот, вызывали смех. Люди воспринимали с улыбкой и эти слова, и тех, кто их говорил.

В своих фильмах Гайдай отразил различные аспекты жизни, как простого советского гражданина, так и политического деятеля. В его фильмах были и

находчивые студенты, и нестрашные бандиты и многие другие представители различных слоёв советского общества. Смех не давал зрителю возможности сосредоточиться, а наоборот отвлекал внимание, мешая увидеть что-то потаенное. На наш взгляд, не следует пытаться представить режиссера в виде скрытого диссидента, «сознательно искажающего советскую действительность». Все иначе. Гайдай пытался делать смешное кино, используя разнообразные приемы: эксцентрику, шутки, трюки, юмор, пародию, иронию, сатиру, и, безусловно, в этом состоит его величайшая заслуга.

Сафронова А.А.

(МГОСГИ, г. Коломна)